Блунквилль

ГЛАВА 15
РОЖДЕНИЕ ДУШИ

— Вспомнила! Мэтт, я вспомнила!!

С таким криком Виктория ворвалась в комнату своего брата. Её, однако, ждало полное разочарование: Мэтта в спальне не было. Виктория, помрачнев, остановилась у порога и окинула комнату пристальным взглядом. Никаких намёков на то, где стоило его искать, не было, и это сильно взволновало Викторию: Мэтт ещё никогда за всё своё пребывание в Блунквилле не отлучался, не сказав ей ни слова.

Снова оглядев спальню, будто бы надеясь, что брат прячется где-нибудь под кроватью, но так и не отыскав его, Виктория покинула комнату через дверь Мэтта и отправилась через коридор на чердачную лестницу. На пролёте третьего этажа ей встретился Теодор. Мужчина пытался втащить свою тележку по ступенькам, но лестница была слишком крутой. Тележка перевернулась, и теперь почти всё её содержимое было рассыпано. Теодор, сидя на коленях, растерянно запихивал своё старье на место, но что-то постоянно выпадало и приходилось всё начинать сначала.

Виктория присела на корточки и принялась помогать мужчине. Он не обратил на неё внимания, даже не посмотрел в её сторону.

— Интересно, — проговорила Виктория, — о чём ты думаешь? Что видишь в своём собственном странном мире? И счастлив ли ты хоть немного?

Она подняла глаза и посмотрела на Теодора. Мужчина подбирал рассыпанные по ступеням фотографии — чёрно-белые, на старой пожелтевшей бумаге, с оборванными краями. Виктория взяла один из снимков и присмотрелась: с фотографии на неё смотрело улыбающееся лицо незнакомой женщины.

— Хотя о чём я говорю: какое тут счастье? — продолжила Виктория. — Интересно, если бы ты знал, что тебя ждёт, то стал бы жить по-другому? Интересно, ты захотел бы изменить прошлое, чтобы избежать такого будущего? Теодор? Теодор!

Мужчина резко поднял голову, и пачка собранных фотографий снова выскользнула из его пальцев. Он посмотрел вперёд, почти на то место, где сидела Виктория, но взгляд его был бессмысленным и мутным. Виктория поднялась на ноги.

— Жаль тебя… — девушка вздохнула. — И меня тоже…

Она сделала несколько шагов наверх по лестнице, потом обернулась.

— Кстати, ты случайно не видел Мэтта?

Теодор ничего не ответил; он снова опустил взгляд на потрёпанные фотографии. С трудом подавив очередной вздох, Виктория принялась дальше взбираться по ступеням. На этот раз она решила добраться до самого верха. То и дело борясь с соблазном свернуть в заинтересовавшие её комнаты, которые она никогда не видела, Виктория достигла последней ступеньки и, тяжело дыша, выбралась на грубо сколоченный дощатый пол самого верхнего этажа. Ноги ломило, как после долгой тренировки перед кроссом. Облокотившись о перила, девушка несколько минут приходила в себя, между делом оглядывая помещение. Маленькая комнатка с низким потолком, как две капли воды похожая на десятки других маленьких деревянных комнатушек в Блунквилле, если бы не одно различие, резко бросающееся в глаза: сквозь неплотно прибитые друг к другу доски сочилось золотое сияние солнца. Комната была на самой крыше.

Виктория прошла вперёд и отыскала маленькую дверцу. Стоило только отворить её, как Викторию едва не сбило с ног потоком необыкновенно свежего воздуха, хлынувшего внутрь. Осторожно держась за стену, Виктория выбралась наружу — на шаткую черепичную крышу. Полоса её тянулась прямо на много метров вперёд, но чуть ниже она начинала изгибаться, переходя в пологую, а потом и вовсе в почти отвесную. Далеко впереди, как раз под взмывающий в небо шпилем, кто-то сидел. Виктория направилась туда.

Она неспешно шла по крыше, высоко-высоко над миром, а вокруг неё простиралось ущелье невиданной красоты. Величественные горы со всех сторон окружали то место, где она находилась, возвышаясь массивными пирамидами над замком, который казался сейчас маленьким и потерянным. Снежно-седые на макушках, посередине и снизу горы были усыпаны изумрудными лесами, и деревья медленно и мерно колебались от ветра, создавая вокруг иллюзию непрерывного движения. Чуть слева горы расступались, открывая вид на огромное озеро с голубой водой. Белые облака, клубящиеся на небе, отражались на водной глади, как в зеркале.

Виктория, поражённая небывалым зрелищем, неслышно приблизилась к сидящему на крыше человеку. Он был так погружён в свои мысли, что не заметил её присутствия, и лишь когда мелкий обломок черепицы скрипнул под ногой девушки, он резко обернулся. Это был Керин, и если бы Виктория не была так сильно восхищена красотой гор вокруг них, она наверняка узнала бы его ещё издали.

— Ой, привет! — обрадовалась девушка.

Керин казался очень изумлённым.

— Как ты сюда попала? — спросил он вместо приветствия.

— Просто пришла! — развела руками Виктория. — Я думала, ты знал, что я приду. Ты же всегда знаешь, что происходит в Блунквилле.

— Как видишь, не всегда… — отозвался Керин.

Его голос звучал так, словно его потревожили в неподходящий момент. Виктория подумала, что оторвала его от важных мыслей. Она уже решила было попрощаться и уйти, но Керин вдруг подвинулся, освобождая ей место.

— Где это мы? — поинтересовалась она, усаживаясь. — Здесь очень красиво!

— Да… — согласился Керин. — И самое главное, что и обитатели Блунквилля, и граф вряд ли станут приходить сюда.

— То есть, тут ты можешь побыть один, да? — догадалась Виктория.

Керин кивнул. Было похоже, что он не очень то хотел с ней разговаривать. В последнее время, после того самого разговора, это уже стало привычным. Виктория склонялась к мысли, что Керин изо всех сил избегал встреч с ней. Она решительно не понимала, почему он не хочет проводить как можно больше времени с человеком, которого так сильно любит.

— Я вот тоже одна… — вдруг вырвалось у Виктории. — Ты со мной не общаешься… А Мэтт очень много времени проводит с Лолой. Я сегодня не нашла его в комнате; наверное, он снова с ней. Что они делают-то? Мэтт никогда особенно не любил общаться с детьми…

— Лола — не ребёнок! — проговорил Керин. — Ты всё ещё не научилась видеть сердцем, Виктория. Лола — одна из жителей Блунквилля, значит, она не совсем та, кем кажется.

— Но чем больше Мэтт общается с Лолой, тем сильнее отдаляется от меня! — воскликнула Виктория. — Он злиться, а я не понимаю за что! Ты можешь объяснить мне, что происходит?

— Тебе стоит спросить об этом у него, а не у меня, — отозвался Керин таким тоном, словно всё это вообще мало его трогало. — И в любом случае если это происходит, то никто не может вмешаться и что-либо изменить. Судьба Лолы вершиться сейчас и всё идёт так, как и должно идти. — Керин вдруг повернулся к Виктории и посмотрел на неё очень внимательно. — Ты, наверное, уже поняла, что не случайно оказалась здесь. А тебе не приходило в голову, что Мэтт тоже попал сюда по какой-то особенной причине?

Виктория раскрыла рот от удивления.

— То есть… То есть Мэтт попал сюда из-за Лолы?! — не веря услышанному, произнесла она. — Но тогда… Но как они связаны, Мэтт и Лола? Только не говори мне, что в моём брате живёт душа её Билла!

Керин отрицательно покачал головой.

— Душа Билла Дэстерна тут ни при чём. Она ни в ком не живёт, она ждёт там, куда Лола Валенс, очевидно, отправиться совсем скоро. Просто бывают встречи, которые меняют всё.

— О-о! — Виктория не удержалась от вскрика при пронзившей её разум догадке. — Так вот из-за чего мы ходили к той двери! Из-за Лолы! Она хотела уйти…хотела оставить Блунквилль… Но всё ещё не может! А Мэтт… Это всё из-за Мэтта, хотя я и не знаю почему!

Из её неясного монолога Керин уловил только одну вещь.

— К какой двери? — спросил он, стискивая запястье Виктории. — Вы ходили к той самой двери? К двери, служащей границей между вашим миром и иным?

Виктория нерешительно кивнула. Керин ещё сильнее сжал её руку и поднял девушку на ноги. Этот жест получился почти грубым.

— Зачем ты сделала это? — его голос едва не срывался на крик. — Тебе что, не терпится попасть в загробный мир? Тебе так хочется поскорее умереть?!

— Мне не хочется умереть! — откликнулась Виктория. — Но я думала, что это единственный способ узнать про тебя! Мне ничего там не угрожало, правда!

— Не в том дело! — Керин уже почти кричал. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?! Ты подвергаешь себя опасности, хотя я изо всех сил стараюсь помочь тебе! Ты должна пообещать мне, что больше никогда — никогда! — не будешь стремиться выяснить что-то о…

— Это я пытаюсь тебе помочь! — перебила его Виктория. — И я не буду тебе ничего обещать, потому что… Потому что я в любом случае… Я не могу иначе… — она вдруг, разозлившись, вырвала свою руку из его. — Отпусти! Мне больно!

Керин, не спуская с неё глаз, отошёл назад. Теперь он стоял на самом краю крыши.

— Виктория! — он говорил не громко, но твёрдо. — Виктория, ты должна мне пообещать! Просто забудь об этом, слышишь! Просто забудь о нас!

Девушка замотала головой, чтобы не слышать его слова.

— Нет! Нет! Ты просто идиот, Керин, если решил, что я так просто могу забыть! И если я вдруг стала тебе безразлична, то ты неправ, раз думаешь, что и мне на тебя наплевать!

И Виктория развернулась и побежала, оскальзываясь на скользкой черепице и с трудом сдерживая слёзы. Несколько пролётов лестницы промелькнули перед её глазами за одно мгновение. Спускаясь, она свернула в одну зал, так манивших прежде, но теперь ставших совершенно скучными. Расстроенная, Виктория долго плутала по замку, пока чувство голода не подействовало на неё отрезвляюще.

На обратном пути в свою комнату она наконец-то нашла Мэтта. Пройдя галерею и свернув за угол, она ещё издали увидела его фигуру в дальнем конце залы. Рядом с Мэттом стоял ещё один человек, девушка. Высокая, стройная, короткое платье с большим декольте обнажало её длинные ноги и красивую грудь. Тёмно-русые волосы пышной копной покрывали обнажённые плечи.

До того как Виктория приблизилась к своему брату, девушка поцеловала Мэтта и почти моментально скрылась из вида. Виктория даже не успела сообразить, куда она убежала.

— Кто это был? — показав подбородком в неясном направлении, поинтересовалась Виктория, подойдя к Мэтту.

Мэтт вскинул брови и недоверчиво уставился на сестру.

— Ты шутишь, да? — прищурившись, спросил он.

Виктория, недоумевая, покачала головой.

— В каком смысле "шучу"? — переспросила она. — Я спрашиваю, что это за девушка с тобой была?

Брови Мэтта поползли вверх.

— Какая ещё девушка?! — проговорил он. — Я стоял только с Лолой.

— Я не видела Лолы. Я про ту, что тебя поцеловала.

— Ну и что из того, что Лола меня поцеловала?! — Мэтт отчего-то разозлился и тон его стал совсем грубым. — Она очень привязалась ко мне, и что? Она действительно ужасно милый ребёнок и ей очень одиноко!

— А другая девушка? — настаивала на своём Виктория.

Мэтт покрутил пальцем у виска.

— Слушай, по-моему, ты тут совершенно спятила! — злым голосом ответил он. — Не было никакой другой девушки, я стоял с Лолой! Лола, знаешь, девочка такая маленькая… — Мэтт на секунду задумался, окидывая Викторию взглядом, в котором читалась некоторая доля презрения. — И вообще, если у тебя глюки, то тебе стоит обратиться к Керину, а не доставать этим меня!

Мэтт круто развернулся и ушёл. Виктория осталась стоять в абсолютнейшем непонимании происходящего. Она была уверена, что видела взрослую девушку вместо Лолы, но Мэтт утверждал обратное. Что это, опять какие-то уловки Блунквилльского замка или она действительно сходит с ума? Виктория не знала, как ей разрешить эту загадку. Керин по-прежнему не желал с ней общаться, а теперь к её одиночеству добавилась и отчуждённость Мэтта. Почти целыми днями он где-то пропадал — один или с Лолой Виктория не знала — но он крайне редко предлагал ей погулять вместе, а сама она решила не напрашиваться. Девушка уже подумывала о том, чтобы отправиться за ответами к графу, но помощь вдруг пришла с неожиданной стороны. Однажды, когда Виктория собиралась уже ложиться спать, к ней в комнату постучали. На пороге обнаружилась Лола.

— Можно войти? — нерешительно переминаясь с ноги на ногу, поинтересовалась девочка.

— Конечно, входи! — ответила Виктория. Впрочем, голос её звучал не очень дружественно: она всё ещё злилась на Лолу из-за своего брата.

Лола прошла в комнату и с ногами залезла на кровать. Виктория села на подоконник и вернулась к прерванному нежданным визитом занятию: продолжила расчёсывать волосы.

— А где Мэтт? — после некоторого молчания спросила Лола.

— Я думала, что с тобой! — нахмурившись, отозвалась Виктория и ещё яростней заработала расчёской.

— Нет… Мы не всё время вместе. Мэтт в последние дни отдалился и от меня, к сожалению… — она вздохнула. — А он мне так нужен!

Виктория отложила расчёску и взглянула на Лолу. Её вдруг кольнул укор совести, и она подумала, что, утопая в своём эгоизме и ревности к Лоле, она совсем перестала думать о чувствах этой маленькой девочки, запертой в этом странном мире.

— А где ж он тогда целыми сутками пропадает? — холодно полюбопытствовала Виктория, пытаясь за безразличием тона скрыть охвативший её приступ жалости к Лоле и злости на себя.

— Он ищет вход в место, где наши мечты становятся явью! Он хочет попасть за радужную арку и увидеть то, что желает больше всего на свете.

— И что же это? — спросила Виктория.

— Фэй Ян, — Лола произнесла имя девушки Мэтта таким завороженным голосом, словно оно имело некий магический смысл.

— Фэй Ян?! — округлив глаза, переспросила Виктория, вскакивая с подоконника. — Я думала, что он забыл её! Что он совсем по ней не скучает!

— Он просто тебе об этом не говорит, — неловко призналась Лола. — Он думает, что ты будешь переживать и винить себя за то, что они не вместе. Ведь это только из-за тебя вы не смогли покинуть Блунквилль в прошлый раз.

— Ох! — выдохнула Виктория и снова присела, скорбно опустив голову. — Верно… Это так… Какая же я дура! Я решила, что Мэтт совсем меня разлюбил, а он злился лишь потому, что не хотел причинить мне боль… Ну какая же я…ужасная…отвратительная сестра!

Лола поднялась на ноги и сделала несколько шагов по направлению к Виктории. Когда маленькая прохладная ладонь коснулась её руки, девушка подняла голову и посмотрела на гостью. В глазах Лолы стояли слёзы.

— Нет. Это не так! Ты вовсе не плохая! — проговорила Лола и погладила Викторию по руке. — Это просто Мэтт очень хороший… Такой хороший, что по сравнению с ним мы кажемся…хуже, чем мы есть…

— Тебе он так сильно нравится, да? — улыбнулась Виктория, хотя глаза её тоже уже заблестели от слёз.

— Он очень похож на моего Билла… — Лола вдруг резко вытерла хлынувшие из глаз слёзы и замотала головой, словно опровергая саму себя. — Нет, он совсем на него не похож! Но каким-то образом он всё равно напоминает мне о Билле. И общаясь с Мэттом, я понимаю то, что не понимала раньше. И знаешь…иногда мне даже кажется, что моя душа не такая уж и чёрная…

— Нет, Лола, конечно, не такая! — горячо отозвалась Виктория.

— И мне хочется вернуть всё, что было, и пойти по-другому пути, но это невозможно… — продолжила Лола. — А я так хочу увидеть Билла! Но я всё ещё боюсь…так боюсь…

Виктория всхлипнула и потянулась к Лоле.

— Ты не должна бояться! Керин говорил мне, что Билл ждёт тебя. Ты обязательно увидишь его, ты только не бойся!

— Правда?

— Ну конечно!

Дверь в спальню Виктории распахнулась, и на пороге появился Мэтт. Он не успел произнести ни слова, как две сидящие у подоконника девочки вскочили и кинулись к нему навстречу. Миг спустя две пары рук обнимали его так сильно и нежно, словно ждали всю жизнь. Одной рукой прижимая к себе хрупкие плечики Лолы, а другой перебирая мягкие волосы Виктории, Мэтт взирал на девочек и абсолютно ничего не понимал.

А потом они очень долго сидели все вместе и говорили, говорили, говорили… И после этого что-то незаметно, неощутимо, но очень сильно поменялось в каждом из них.

А утром Виктория отправилась на берег моря. Она и сама не знала, почему её потянуло именно туда, почему именно сейчас и почему одну, но противиться зову сердца она не посмела. Побродив какое-то время по коридорам Блунквилля, Виктория нашла дверь, ведущую из замка наружу (если не учитывать, конечно, того факта, что замок снаружи всё ещё оставался замком внутри), и оказалась на пляже.

Она весь день шла вдоль берега вперёд, ступая по самой кромке воды, лизавшей гладкие разноцветные камешки. Солнце светило ярко, но жара совсем не чувствовалась; со всех сторон её обдувал едва ощутимый тёплый и ласковый ветер, оседая на её волосах капельками солёной влаги. Виктория почти ни о чём не думала, просто брела по берегу, не чувствуя ни голода, ни усталости. Чувство одиночества тоже несколько притупилось: она, как никогда прежде, ясно понимала, что в Блунквилле она не одна. Вчерашний откровенный разговор с Мэттом также стёр из её сердца чувство вины за свой эгоизм. В конечном счёте, она целиком и полностью приняла уже и так известную ей истину о том, что для Мэтта нет на свете никого дороже её, и даже его собственным счастьем с Фэй Ян он, несмотря на страдания, он мог бы пожертвовать — и пожертвовал — ради счастья своей маленькой сестрёнки. Осознание подобной жертвы с его стороны радости Викторине доставляло, но уверенность в том, что в этом мире есть кто-то, кто ставит её выше самого себя, согревало и ласкало душу.

День пролетел так незаметно, что Виктория искренне удивилась, обнаружив, что солнце уже опускается к западу. Она присела на камень на том месте, где её застало это открытие, и принялась ждать заката.

По камням зашуршали чьи-то шаги. Каким-то загадочным образом Виктория поняла, что это Керин. Она даже не стала оборачиваться, чтобы проверить свои догадки.

— Тебе очень нравится море… — тихо проговорил он. Это был не вопрос, а утверждение.

— Оно всегда манило меня, хотя я никогда не видела его до того, как попала в Блунквилль, — задумчиво глядя вдаль, отозвалась Виктория. — Я подолгу рассматривала его на картинках в книжках, а когда море показывали по телевизору, я как приклеенная прилипала к экрану. Я рисовала волны на асфальте голубыми мелками. Однажды Фэй Ян подарила мне настоящую ракушку, в которой слышался шум прибоя. Это было замечательно…

— Мы с тобой впервые познакомились на берегу моря, — проговорил Керин, приближаясь к ней сзади. — С тех пор, когда я смотрел на него, я видел цвет твоих глаз.

Виктория поднялась на ноги. Керин подошёл совсем близко и обнял девушку за талию. Она резко повернулась и обвила его шею руками.

— Почему ты грустишь, Керин? — с мольбой в голосе спросила Виктория. — Почему ты так холоден со мной? В чём дело? Скажи мне, пожалуйста! Я так хочу знать, что тебя тревожит!

Он ничего не ответил, только крепче прижал её к себе.

— Керин! Я прошу тебя! — не сдавалась Виктория.

Он отстранил её от себя и невесело улыбнулся.

— Всё в порядке, правда! Тебе не стоит беспокоиться! — улыбка на его лице вдруг сменилась; она стала очень тёплой, ясной. — И всё-таки, ты не видела настоящее море! — склонив голову, добавил он.

Он так быстро переменил тему разговора, что Виктория не сразу собралась с мыслями и не нашлась, что ему ответить. В ответ на её растерянность он улыбнулся ещё шире, взял её за руку и потянул вперёд. Они пошли по побережью на запад, туда, куда начал клониться огненно-золотой шар солнца. Гладкие морские камешки скользили под их ногами, но Виктория не боялась упасть: её ладонь надёжно покоилась в твёрдой и тёплой ладони Керина.

Некоторое время спустя Виктория увидела, что со стороны моря к берегу приближается какой-то предмет. Через несколько мгновений она разглядела, что это был катер: маленький, изящный, светлый, сияющий в предзакатном солнце как падающая на землю звёздочка и оставляющий за собой на воде широкий пенистый след. Сердце Виктории подпрыгнуло от радости.

— О, Керин! — повернув к нему счастливое лицо, воскликнула девушка. — Мы правда поедим покататься на этом? Мы будем в море, да? Это так здорово!

Керин с улыбкой кивнул. Казалось, в эту минуту он позабыл обо всех проблемах, что беспокоили его в последнее время, и просто наслаждался счастьем, наедине с любимой девушкой на пустынном берегу моря.

— Это просто чудо! Просто чудо! — без устали повторяла Виктория, искрясь по-детски непосредственной радостью. Если бы Мэтт был сейчас рядом с ними, он, наверняка, порадовался бы тоже, увидев прежнюю Викторию: беззаботную девочку, которой чужды были мысли о жизни и смерти, о прошлом и будущем, которая просто жила, улыбаясь одному моменту, дарящему ей счастье.

Катер причалил к берегу в нескольких метрах от них. Виктория с удивлением обнаружила, что им никто не управляет, и он приплыл сюда сам по себе. Впрочем, для неё, привыкшей к странностям Блунквилля, это не было столь уж поражающим открытием. Керин вошёл в воду, обогнул катер и опустил сбоку лестницу. Вскарабкавшись по ней на катер, он подал руку Виктории.

— А я… — вдруг заколебалась она. — А я не умею плавать…

— Разве я позволю тебе утонуть? — улыбнулся Керин.

Виктория рассмеялась, подала ему руку и тут же оказалась на борту. Керин стал к рулю; девушка устроилась впереди, на корме. Заурчал невидимый мотор. Миг — и они уже неслись, рассекая волны, вперёд, навстречу ветру и заходящему солнцу. В лицо Виктории летели солёные брызги; волосы её, развевающиеся сзади тут же намокли, а на ресницах застыли прозрачные капельки. Сердце её разрывала такая радость, что ей показалось, что сейчас она сойдёт с ума от восторга.

— Керин! — силясь перекрыть шум мотора, прокричала Виктория, обернувшись к юноше. — Это и есть настоящее море?

На огромной скорости они неслись по направлению к горизонту. Алое солнце справа едва коснулось воды. Кроме моря, вокруг них ничего не существовало.

— Тебе нравится? — поинтересовался Керин. Он не смотрел на море, он любовался Викторией.

— Это самое лучшее, что было со мной в жизни! — вдохновенно отозвалась она, снова поворачивая голову к горизонту. Ветер изо всех сил трепал её волосы, а она дерзко улыбалась прямо ему в лицо. — Я никогда не чувствовала такой свободы и не видела такой красоты!

— Подожди, скоро будет ещё лучше! — пообещал Керин.

Какое-то время они плыли, не меняя направления, а потом резко свернули на восток. Солнечный шар, наполовину утопающий в море, остался за их спинами. Впереди сгущалась темнота, и возле самого горизонта море и небо уже слились в одну сплошную широкую тёмно-синюю линию, от которой во все стороны, и по верху и по низу, расползались густые свинцовые тени, похожие на пятна от чернил. Создавалось ощущение, что сияющее сзади солнце понемногу всасывало в себя весь ещё оставшийся свет. Там, куда он уже не доходил, начинали искриться первые звёзды.

— Послушай, Керин… — Виктория сидела на корме, обернувшись к юноше. Почти что скрывшееся под водой солнце било ей в глаза. — Я хотела спросить у тебя… В последнее время что-то происходит с Лолой, она меняется, она больше не та маленькая девочка, какой всегда была… Но никто другой не замечает этого!

— Я уже говорил тебе, что Лола никогда и не была маленькой девочкой, — ответил Керин. — Видишь ли, Блунквилль, когда человек попадает сюда, обнажает самые скрытые его сущности и делает видимой душу. Малышка, которую ты зовёшь Лолой, это только прикрытие Лолы настоящей, прячущейся от ранящей её реальности за образом невинного ребёнка.

— Значит, та девушка, которую я видела с Мэттом, это и есть настоящая Лола! — догадалась Виктория.

Разворачивая катер ещё восточнее, Керин кивнул.

— Когда Лола попала в Блунквилль из вашего мира, ей было тридцать пять лет.

— Но почему теперь она становиться прежней? — не поняла Виктория.

— Её душа возрождается, — объяснил Керин. — И снова прячет в свои глубины свою внутреннюю сущность. Это начало пути, который приведёт Лолу к концу.

Виктория вздохнула. Она отвернулась от Керина и стала смотреть на восток. Тьма, которую не могли рассеять даже самые яркие звёзды, стремительно приближалась к ним со всех сторон. Виктория не боялась, что она вот-вот поглотит их: она знала, что Керин ни за что не собьётся с пути.

— Мне очень жаль… — наконец, вымолвила девушка. — Я так привязалась к ней… Я не могу представить, что через минуту после своего возвращения ей придётся умереть.

— Не стоит грустить! — ответил Керин. — Так будет лучше!

Мрак погрузил их в себя так внезапно, словно кто-то сверху скинул на мир плотное тёмное одеяло. Всё вокруг угасло, скрылось в ночи, и только рассыпанные по небу маленькие звёздочки засеребрились ещё ярче. Ветер совсем стих, а из звуков остались только жужжание мотора и плеск чёрных волн за бортом. Долгое время Виктория сидела молча, пристально вглядываясь в темноту, но не различая впереди совершенно ничего.

— Керин, а куда мы едем?

— Я хочу кое-что показать тебе, — раздался неподалёку голос юноши, хотя его самого почти невозможно было различить. — Жди. Совсем уже скоро.

И Виктория принялась ждать. Вначале она по-прежнему ничего не видела. А потом вдруг восточную часть неба пронзила яркая золотая вспышка: мелькнула — и погасла. Виктория моргнула, решив, что ей показалось. Но нет: через мгновение небо вновь озарилось, а потом снова погрузилось во мрак, а потом снова просветлело. Восток начал стремительно светлеть. Уже несколько минут спустя можно было различить линию горизонта и ослепительно-золотой краешек солнца, показавшийся из воды. С каждой минутой он становился всё больше и больше, излучая золотистое сияние, словно красками вырисовывающее на тёмном фоне ночи небо, море, облака, волны. Однако Виктория заметила кое-что ещё. Прямо перед поднимающимся над горизонтом солнцем высилось некое строение — природное, искусственное; гора, башня? — взмывающее вверх из воды так высоко, что казалось, оно пронзало небеса. Это широкое внизу и сужающееся кверху чудо природы или архитектуры состояло из аккуратных круглых камешков, сложенных по спирали. От самого его верха то и дело отделялись яркие сверкающие золотые точки, те самые, что видела Виктория; они вспыхивали и тут же исчезали, рассыпаясь сотней искр, а на их месте уже блистали другие. Их были тысячи, даже миллионы — и всё небо на востоке озарялось немыслимым золотым фейерверком.

— Боже… — зачарованная Виктория не могла оторвать глаз от этого зрелища. — Что это такое, Керин?

Он заглушил мотор и сел рядом с ней.

— Это души! — просто объяснил он.

Виктория уставилась на него с предельным изумлением.

— Настоящие?

Керин едва не рассмеялся.

— Самые что ни на есть настоящие! — заверил он. — Когда душа проживает много-много жизней, проходит весь свой путь до конца, и земной, и неземной, она сгорает, а вместо неё вспыхивает новая.

— Как феникс… — проговорила Виктория, снова устремляя взгляд на небо.

— Почти, — согласился Керин. — Именно здесь, на востоке, где встаёт солнце, начинается жизнь. Здесь, на Пике Жизни, рождается душа, чтобы отправиться в далёкое и долгое путешествие.

— Разве ты не говорил мне, что ничего об этом не знаешь? — Виктория отвела взгляд от вспыхивающих на небе точек, и посмотрела на Керина.

— Кое-что знаю, — усмехнулся Керин. — Всё-таки я уже давно работаю у графа. Однако в том месте, откуда пришла ты, о таких вещах знать не следует.

— Почему же ты всё-таки сказал мне? — спросила Виктория, глядя Керину в глаза.

Казалось, он хотел отвести от неё взгляд, но был не в силах сделать это.

— Видишь, какие они яркие, вновь рождённые души, — ответил Керин. — Такие души у меня, у Лолы, у Мэтта и у многих-многих других. А твоя душа — самая яркая, Виктория. Я уверен, что когда она родилась, она затмила собою даже солнце. И я не хочу, чтобы её омрачали хоть какие-то страдания. Поэтому…именно поэтому я не позволяю тебе сблизиться со мной… — он всё-таки отвёл взгляд в сторону. — Пойми, у нас совсем мало времени, тут, в Блунквилле, а потом… Ты обязательно вернёшься в свой мир, но я не могу допустить, чтобы ты была несчастна, влюбившись в меня и оставшись без своей любви…

— Уже поздно, Керин! — Виктория слегка улыбнулась и склонила голову, пытаясь поймать взгляд юноши. — Я уже люблю тебя!

Ей, наконец, удалось увидеть его глаза, пылающие золотым огнём в сиянии восходящего солнца. Губы Керина тоже тронула улыбка. Его лицо находилось совсем рядом от лица Виктории.

— Даже если у нас есть всего одна секундочка… — Виктория ещё ближе придвинулась к Керину. — Я хочу всю эту секунду любить тебя!

В тот момент, когда они поцеловались, солнце как раз оторвалось от воды и продолжило свой путь над горизонтом, прокладывая себе дорожку между вспыхивающих искрами новорожденных душ.