Бог Разрушения

Глава 30

Лэндон

Бывают моменты, когда зверь становится настолько громким, что мне ничего не остается, как позволить ему и его демоническим приспешникам выйти поиграть.

Иногда достаточно просто нарушить жизнь других людей. В других случаях этого недостаточно, и требуется полная анархия. Возможно, поджог здесь, разрушение там, и зарывание семян хаоса повсюду.

Однако в данный момент мой зверь не настроен на мелкие преступления. Нет. Речь идет не о том, чтобы удовлетворить его желания и отправить обратно в спячку.

Речь идет о том, чтобы заставить кого-то заплатить.

Кровью.

Своей гребаной жизнью.

Он осмелился не только посмотреть в сторону той, кто, блять, принадлежит мне, но и прикоснуться к ней. Блять. Прикоснуться. К ней.

Если я и отказываюсь сажать своего зверя на привязь, то только в этот раз. На самом деле, по пути сюда я разбил кандалы, которые удерживали его, так что он вышел на свободу во всей своей красе.

Я терпеливо дожидаюсь этого ублюдка за углом, который живет в долг в квартире напротив на десятом этаже старого дома. Я не волнуюсь, не расхаживаю взад-вперед и уж тем более не теряю самообладания. Ярость, бурлящая в моих жилах, не делает меня иррациональным, она делает меня смертельно спокойным.

Расчетливо-убийственным.

Я всегда безупречно контролировал свои эмоции и никогда не проявлял сильных. Я вообще свысока смотрел на крестьян, которые позволяли своим искаженным чувствам руководить их решениями.

Прожив всю жизнь на чужом сентиментальном хламе, я довел до совершенства искусство никогда не позволять им пользоваться своим.

Моя цель появляется на верхней площадке лестницы, беспечно шагая к своей квартире и выглядя очень довольным собой. Рори всегда был избалованным сопляком, в голове которого не было ничего, кроме наркотиков и огромной потребности казаться грандиознее, чем его крысоподобное присутствие.

Причина, по которой я держал его рядом, заключается в том, что он принадлежит к моему кругу и является полезной пешкой. Но все закончилось в тот момент, когда он решился на немыслимый поступок.

Я жду его, пока он не приблизится, и мое тело гудит от мыслей о том, чтобы свернуть ему шею. Но это слишком малое наказание. Смерть — это покой, который я не дам ему в обозримом будущем.

Как только он оказывается у пожарной лестницы, я выхожу из своего укрытия за углом и врезаюсь в него сзади. Он теряет равновесие и издает удивленный возглас, но тут же оборачивается, его солнечные очки падают и разбиваются о землю, а на меня смотрят его отвратительные налитые кровью глаза.

— Какого хрена…

Его слова заканчиваются на полуслове, когда я хватаю его за воротник, прижимаю к металлическим перилам и бью кулаком в нос. Боль взрывается в костяшках пальцев, но я делаю это снова и снова.

Лицо Рори качается влево, потом вправо, потом снова влево под моими мощными ударами, но ему удается выплюнуть:

— Это по поводу моего маленького визита к твоей любимице недели?

Моя Мия — это все, что угодно, только не недельное увлечение, но я не говорю ему об этом.

— Я знал, что ты глупый, но не думал, что настолько, Рори, — я бью его по голеням, и он падает на колени так, что ему приходится смотреть на меня снизу, словно я его Бог. В этот момент я мог бы быть им. — Ты, как никто другой, должен уже знать, что я могу уничтожить тебя и всю твою гребаную семью, если ты встанешь у меня на пути. Помимо той информации, которая у меня есть на тебя, я могу собрать еще больше компромата и найти слабые места, о существовании которых ты даже не догадываешься, и я буду использовать их по очереди, чтобы уничтожить тебя, пока не доведу до кровавого безумия.

Я бью его еще раз, и кровь вырывается из его разбитой губы и капает на футболку и землю. Рори рычит окровавленными зубами, как раненое животное.

— Ты должен был выполнить свою часть сделки и перестать игнорировать нас, как будто мы были чем-то второстепенным.

— Срочная новость, ублюдок. Ты и есть второстепенный. На самом деле, ты настолько бесполезен, что я иногда забываю о твоем существовании. Элита — это клуб, который я создал для собственного развлечения, и каждый из вас — гребаная пешка на моей шахматной доске, поэтому, когда я говорю вам прыгнуть, вы спрашиваете, как высоко. Когда я говорю вам броситься в колодец, вы делаете это с широко открытыми глазами, как и делали все это время.

— Ты, блять… — он начинает вставать, но из-за моей безжалостной хватки ему удается сделать только полшага. — Ты сказал, что мы партнеры.

— И ты в это поверил? Но, опять же, ты никогда не был слишком умным, правда, Рори?

— Я был достаточно умным, чтобы познакомиться с твоей девушкой. Она была мягкой и нежной. Теперь я понимаю, почему ты так одержим ею.

Слепая ярость бросается мне в голову, и я поднимаю его, затем обхватываю руками его шею и толкаю его назад к перилам так, что он наполовину свисает наружу.

— Похоже, в твоем бесплодном мозгу нет нейронов самосохранения, так что я исполню твои суицидальные желания.

Его пальцы вцепились в мои руки бешеными, отчаянными движениями, но они ничего не делают, чтобы заставить меня ослабить хватку. Более того, я постепенно сжимаю пальцы. Сначала он задыхается и захлебывается несуществующими вдохами. Затем его лицо становится темно-красным, а окровавленные губы синеют.

Я чувствую, как под моими пальцами раздаются страшные булькающие звуки его последних вздохов, как его тело борется за шанс на жизнь.

Убей его.

Закончи его жалкую жизнь за то, что он посмел прикоснуться к тому, что принадлежит тебе.

Голоса становятся все интенсивнее, сталкиваясь и усиливаясь, пока я не слышу только их.

Но я не обращаю внимания и ослабляю свою хватку на шее Рори. Смерть все еще слишком хороша для этого придурка, и я отказываюсь дать ему спокойно уйти.

Я держу его на краю, в подвешенном состоянии, близком к тому, чтобы упасть с высоты десяти этажей и лишиться своей жалкой жизни, пока говорю:

— Ты покинешь остров и никогда, и я имею в виду никогда, не покажешься здесь снова, иначе у нас будут проблемы. И под «нами» я имею в виду тебя.

Он кивает бесчисленное количество раз, как сломанная игрушка, и я подтягиваю его к себе, затем отпускаю.

Пинаю его в последний раз, затем поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Я оставил тебе сувенир у Мии. Надеюсь, он тебе понравится.

Я замираю на месте и испускаю долгий вздох. Похоже, сегодня он действительно настроен поиздеваться надо мной. Кто я, если не добрый самаритянин?

Будем надеяться, что эта ярость рассеется, как только я закончу с Рори.

Иначе у Мии будут большие проблемы.