Боксер-4: назад в СССР

Глава 19

Первый день турнира оказался для нас, динамовцев, вполне удачным. Даже те, кто проиграл, в целом показали себя весьма достойно. Во всяком случае, был виден потенциал, и даже недоброжелатели не могли бы упрекнуть наших пацанов в плохой работе или недобросовестном подходе к выступлениям.

В конце дня мы, усталые и выжатые, разошлись каждый по своим номерам. Правда, пацаны решили собраться у кого-то в номере и поиграть в карты.

— Мишка, пойдем с нами! — зазывал меня Лёва. — После всех этих боёв хоть расслабимся, отвлечемся!

— Нет, ребята, это без меня, — отвечал я. — И вам, кстати, тоже не советую.

— Это с чего вдруг? — удивился Лева. — Думаешь, здесь каталы профессиональные завелись?

— Этого я, конечно, не знаю, — сказал я. — Но завтра турнир продолжится, и нам всем нужно быть в форме. Поэтому лучше бы выспаться и восстановиться, чем выходить на ринг с недосыпом.

— Ой, да ладно тебе! — недовольно отмахнулся Лева. — Ты прямо иногда как заведешь свою волынку… Ну не хочешь сам — не иди, другим-то зачем настроение портить?

С этими словами Лева удалился. По-моему, он так и не понял, почему я отказался играть и вообще весело провести полуночное время. А причины, на самом деле, были очень вескими. Во-первых, я действительно очень устал от всех событий прошедшего дня, и все равно был бы слишком рассеян, чтобы играть. А во-вторых, игра в карты — занятие эмоциональное, а мне сейчас нужно было восстанавливать свои силы, а не тратить их дальше.

С другой стороны, каждый должен набить шишки на своей шкуре. Это только в теории умный на чужих ошибках учится… Свой урок с поездкой на мотоцикле я усвоил очень хорошо. И наступать на одни и те же грабли не собирался.

Все это, если по уму, было применимо и к остальным динамовцам, но, кажется, они об этом не задумывались и решили провести часть ночи в азартной игре. Ну да и ладно, их дело. Мне нужно думать о своем состоянии, а не весь мир вокруг спасать.

Я вернулся в номер. После такого напряжённого дня освежиться в душе и лечь в чистую, застеленную постель было практически царской роскошью. Я с наслаждением устроил свою голову на подушке, растянулся на приятно прохладной простыне и накрылся лёгким одеялом. Дремота овладела мной быстро. Словно сквозь какую-то дымку, передо мной начали проплывать незнакомые ринги, рефери, боксеры — все это почему-то на фоне летних пейзажей с лесом и речкой неподалеку. Только здесь уже я был тренером и наставником, а в зрителях сидели Янка и Ленка, и почему-то именно от того, как я подготовлю учеников, зависела степень благосклонности ко мне каждой из них. Я сосредоточенно прикидывал, как мне нужно подготовить к выступлению того или иного ученика, и что мне скажет каждая из девчонок. А еще почему-то продумывал, что скажет Алла, которая находилась тут же и, как и наяву, решала кого допустить к соревнованиям, а кого нет. Эти размышления были непростыми, но в то же время какими-то приятными, причем приятными настолько, что я даже специально начал затягивать выход на ринг своих учеников. Вдруг картинка задрожала, затряслась перед моими глазами, а в ухо послышался сдавленный шепот:

— Миха, вставай!

Ничего не понимая, я попытался «устаканить» картинку, изо всех сил тренируя перед боем очередного молодого боксера. Но картинка размывалась и ускользала от меня, а шепот в ухе становился все настойчивей.

— Да проснись ты, Миха, в самом деле! Вот даёт — дрыхнет прямо как под наркозом!

Я открыл глаза. У кровати стояли Сеня и Лева. Сеня тряс меня за плечо, а Лева сдавленным голосом призывал проснуться. Я скосил взгляд на настенные часы — стрелки на циферблате показывали час ночи. Чего этим картежникам от меня ещё понадобилось-то в такое время? Без меня совсем не играется, что ли?

— Чего такое? — в полусне пробормотал я.

— Вставай, Миха, вставай! — Сеня, словно не слыша меня, продолжал трясти мое плечо, вцепившись в него, как коршун в добычу. — Просыпайся!

— Да не хочу я просыпаться, я спать хочу! — недовольно проворчал я, поднимаясь и садясь в кровати. — Чего вам от меня надо-то?

— Мы тут, короче, это, — заговорщицки зашептал Сеня, наконец отцепившийся от моего плеча. — Мы тут в подкидного дурака играли…

— Ну и молодцы, — раздраженно перебил я его, — а я-то здесь при чем?

— При том, что мы проиграли, — выпалил Лева. — Помнишь нашего Павлика сегодня засудили? Ну, еще удары не засчитывали? Семеныч когда матюкался!

— Помню, ну и дальше что? — я все ещё продолжал упорствовать в своем желании поспать.

— Ну вот ему мы и проиграли! — с отчаянием произнес Сеня.

— Ой, тоже мне катастрофа! — фыркнул я. — Ну проиграли и проиграли, бывает. Сегодня проиграли — завтра выиграете. Дайте поспать, будьте людьми, в конце-то концов!

Я окончательно перестал что-либо понимать. Пусть их, сами разбираются со своими игрищами, а я должен выспаться перед завтрашним днём. Я не наставник и не надсмотрщик, и сообщать мне о каждом своем шаге вовсе не обязательно. С этим настроем я рухнул обратно в кровать, обернулся одеялом и отвернулся к стенке.

— Да погоди ты отворачиваться, что ты сам-то за человек, — Сеня опять схватился за мое плечо. — Мы же не просто так проиграли, а на желание!

— Какое ещё желание? — недовольно пробурчал я. Тоже мне, пляжные авантюристы — в карты на желание играть. Я бы еще понял, если бы с девчонками… да и то, разгар турнира для таких игрищ — время не самое подходящее, прямо скажем.

— Мы теперь должны отомстить тому «армейцу», в пользу которого засудили Пашу, — сообщил Лева.

— Отомстить? — переспросил я. — И каким же это образом, интересно знать?

Сеня молча продемонстрировал мне пару тухлых яиц, в скорлупе которых иглой была проделана тоненькая дырочка. Вонь от них исходила такая, что я, сам того не желая, моментально проснулся.

— Их нужно положить ему в боксерки, — пояснил Сеня.

— Понятно. — кивнул я. — А я здесь при чем?

— Помощь твоя нужна, — сказал Лёва.

«Вот же массовики-затейники, а», — подумал я. «Скоро уже высшее образование получать да семьи создавать, а развлечения до сих пор как у третьеклассников. Играть в карты на желания, тухлые яйца в обувь засовывать… Ещё бы додумались этому „армейцу“ зубной пастой физиономию измазать или в уличный сортир дрожжи бросить».

— Ребят, давайте без меня, а, — протянул я. Что это, в самом деле, было такое — сами подписались под какую-то ерунду, а я теперь должен им помогать!

— Ну хорошо, — бесстрастно, но все же с обидой произнес Лева. — Ты тогда отдыхай, а мы, когда у тебя в следующий раз стрелка будет, тоже скажем, чтобы провели все без нас.

«Вот ведь шантажист», — промелькнуло у меня в голове. Я тяжело вздохнул и с неохотой поднялся с кровати. Во-первых, пацаны тогда действительно за меня впряглись, хотя были даже не в курсе, из-за чего произошел весь сыр-бор. Теперь, по справедливости, я оставался им как бы должен. А во-вторых, этих лихих искателей приключений лучше бы было проконтролировать. Мало ли какие авантюры им по дороге ещё в голову прийти могут. Не ровен час, их подвиги всему «Динамо» ещё расхлебывать придется.

— Пошли уже, — поторапливал меня Сеня, пока я закрывал дверь номера.

Дверь номера будущего обладателя тухлых яиц была закрыта. В принципе, замок можно было и взломать, но сделать это тихо точно не получилось бы.

— Ну что, через окно? — вопросительно посмотрел на нас Сеня.

— А что ещё остаётся, — согласился Лева. — Придется с другой стороны обходить.

Эта затея уже больше походила на рискованный акробатический трюк — все-таки необходимая нам комната находилась на втором этаже, дело было ночью, особой освещенностью территория не отличалась, а само здание было слабо приспособлено для оттачивания навыков бытового альпинизма. Впрочем, недостаточная освещенность была нам скорее на руку: глаза-то в темноте осваиваются быстро, а вот лишние шансы быть замеченными нам точно ни к чему.

Найдя нужное нам окно с другой стороны здания, мы задумались. Ничего, похожего на пожарную лестницу, здесь не наблюдалось. Тащить из здания какую-либо мебель тоже был не вариант. Единственное, что нам оставалось сделать — подсадить друг друга. Действительно, как акробаты в цирке!

— Ну что, — оценил я ситуацию. — В окно, видимо, удобнее всего будет залезть мне. Вы оба выше меня ростом и покрепче, поэтому не факт, что я кого-то из вас удержу на плечах.

— Логично, — подумав, согласился Лева. — Ты более юркий, у тебя больше шансов. Запомни: его кровать стоит слева, вторая от окна, то есть ближе к двери.

Я кивнул. В итоге наша Вавилонская башня построилась так: ее основанием стал Сеня, а на его плечи встал Лева, который, в свою очередь, подсадил уже меня. Хорошо еще, что погода была пока еще теплой, и окна в здании были нараспашку. Поэтому мне удалось влезть в номер практически бесшумно, и вовсю сопящие и храпящие во сне пацаны ничего не заметили.

«Вот уж точно — фанат бокса!», — усмехнулся я, обнаружив боксерки жертвы прямо у его кровати. Впрочем, долго размышлять мне было некогда. Я аккуратно подложил в его боксерки тухлые яйца («Наконец-то исчезнет эта вонь!» — обрадовался я про себя) таким образом, чтобы внешне это было незаметно, зато при обувании яйца сразу бы лопнули, погрузив ноги в эту склизскую и вонючую субстанцию. Аккуратно вернув боксерки на их законное место, я уже было собрался так же тихо и незаметно выскользнуть обратно, как вдруг с улицы раздался Сенин истошный вопль:

— Таракан!!! Ааааа!!!

«Идиот, твою же мать!» — выругался я про себя. «С тобой точно только в разведку ходить!».

Естественно, от громкого крика пацаны моментально проснулись и первое, на что наткнулись их заспанные глаза, был мой силуэт.

— Э, а ты че здесь делаешь? — заорал один из них.

— Ты че творишь тут, сука⁈ — поддержал его второй.

Недолго думая, я выскочил в окно как получилось — теперь уже о какой-либо конспирации думать было бессмысленно. Но на этот раз наша импровизированная «башня» удержать меня не смогла: я-то спустился на землю без приключений, но следом за мной, торопясь побыстрее слинять с места происшествия, с Сениных плеч спрыгнул Лева. И этот прыжок получился у него крайне неудачным: он подвернул ногу и взвыл от боли, правда, тут же приглушил голос, чтобы не работать для нас же дополнительной сигнализацией.

Мы припустили прочь от этого окна, но теперь нас тормозил прихрамывающий Лева! Бросить товарища одного в такой ситуации мы не могли, поэтому возвращение получилось не таким быстрым, как прибытие на место. Нас выручило то, что никакой погони за нами не было, как не было и засады возле нашего номера. Добравшись до своей комнаты и закрывшись в ней изнутри, мы, не сговариваясь, рассмеялись. Это был нервный смех облегчения, означавший, что все самое плохое и страшное уже позади.

— Ты чего заорал-то, дурик? — отсмеявшись, спросил я Сеню. — Запалил же всю контору!

— Да представляешь, ко мне под майку таракан заполз! — начал оправдываться Сеня. — Я стою и чувствую — кто-то меня под майкой щекочет. Осторожно заглянул — а там таракан, здоровый такой!

— Ты что, тараканов боишься? — усмехнулся Лева.

— Да при чем тут боишься, — возразил Сеня. — Я просто от неожиданности… знаешь, с одной стороны — щекотно, с другой — ты же ничего такого не ожидаешь, ну и… Это как проснуться среди ночи и в темноте на своего кота наступить — вроде и животное не страшное и свое, знакомое, и знаешь, что он где-то тут есть, а все равно в первые секунды пугаешься.

— А-а, понятно, — не сумел не подначить его я, — значит, ты в качестве домашних животных тараканов разводишь.

— Да ну тебя, — обиженно махнул рукой Сеня. — Я бы на тебя посмотрел, когда фактически во время засады тебя кто-нибудь неожиданно щекотать начал!

«Да уж», — подумал я про себя. «Щекотка щекоткой, а все же хорошо, что этим „армейцам“ хватило мозгов не устраивать глобальной разборки. Могли бы ведь выбежать, развести мордобой, поднять шум на весь корпус…»

В этом смысле наши конкуренты действительно повели себя достойно. Хотя сейчас, задним умом, я начал припоминать, что когда мы улепетывали за угол здания, то сзади раздавались вполне конкретные угрозы: вроде «ничего, завтра на ринге встретимся», «мы вас всех по очереди завтра похороним»… В том, что они меня узнали, не было никаких сомнений: накануне мы весь день шатались на глазах друг у друга, и если даже лично и не знакомились, то уж кто какой клуб представляет, затвердили намертво.

Ну да ничего, завтра будет завтра, к тому же, чем бы они там ни грозились, но на ринге они все равно будут вынуждены действовать в рамках принятых правил боя. Это вам не закрытая тренировка клуба: за любую самодеятельность тут же дисквалифицируют. Правда, тот из них, кому я подложил в боксерки тухлые яйца, был, по словам Григория Семеновича, чьим-то внуком, и в его пользу уже было как минимум одно несправедливое судейство… Но все-таки в тот раз все дело было именно в судействе, сам же герой дня просто выступал как мог. А если этот внучок начнет вместо положенного боя устраивать свой сольный бенефис — чьим бы протеже он ни был, все равно публичного скандала ему устроить не дадут. Старшему родственнику, небось, тоже не очень нужно, чтобы такой произвол увидели все зрители и потом склоняли его фамилию к месту и не к месту. Так что если эти «армейские» деятели что-нибудь завтра и учинят, то наверняка мы найдем способ их угомонить.

А вот угомонить Левины ощущения, полученные после падения с высоты Сениного роста, оказалось не так уж и легко.

— Ой-ой-ой, как же больно-то, — стонал он, сидя на кровати, причем было такое впечатление, что со временем его боль не утихает, а наоборот, только усиливается. — Ребята, включите кто-нибудь свет, я хоть посмотрю, что у меня там!

Свет был тотчас же включен, и при внимательном осмотре Лева пришел к неутешительному выводу, что его лодыжка оказалась вывихнутой. Стопа его отекла и посинела, что не оставляло ни малейшей надежды на наше вечное «как-нибудь само рассосется».

— Ну вот, приехали! — вконец расстроился он. — Как же мне теперь завтра на ринг-то выходить? Мне надо бой вести, а я даже на ногу наступить нормально не могу!

— Ну что, — рассудил я, — здесь без медиков не обойдешься. Надо тебя вести к Алле. Если не хочешь на жопу приключений, когда тренера узнают.

— Не хочу… — Лева зашипел, потирая ногу.

— Ты думаешь, она сейчас его примет? — засомневался Сеня.

— Здрасте Новый год! — удивился я. — А для чего же она здесь находится-то? Медик для того и прикрепляется к спортсменам, чтобы в любой момент помощь оказать!

По правде сказать, мне и самому было не очень удобно беспокоить Аллу посреди ночи. И вообще, получалось, что мы с ней видимся все больше по ночам, что наводило на однозначные мысли и фантазии, до воплощения которых по понятным причинам было далеко, а вот разговоры об этом могли пойти по «Динамо» вполне определенные. Но делать было нечего: сейчас профессиональная помощь Аллы была нам нужна совершенно точно, а кроме нее, у нас медиков в данный момент больше не было.

Заспанная Алла, открывшая дверь на наш настойчивый стук, была так хороша, что я невольно ей залюбовался.

— Что у вас такое? — удивленно спросила она, вглядываясь поочередно в каждого из нашей троицы.

— Да вот, Лева лодыжку, похоже, вывихнул, а завтра у нас бои, — объяснил я, нехотя отвлекаясь от созерцания Аллы.

— Так, быстро несите его в комнату, — скомандовала Алла, моментально приняв деловой вид и доставая свой медицинский чемоданчик.

Пощупав разные места Левиной ноги и попросив его пошевелить ступней, Алла покачала головой и вынесла однозначный вердикт:

— Ну да, вы все правильно определили. Вывихнул ты, дружок, свою лодыжку. Как ты так умудрился-то? Да еще посреди ночи?

— А может быть, там перелом? — брякнул я первое, что пришло в голову, чтобы отвлечь Аллу от выяснения обстоятельств произошедшего.

— Ну ты чепухи-то не неси, — возразила Алла, с укором глядя на меня, как на нерадивого студента, забалтывающего на экзамене самый элементарный вопрос. — Если бы у него был перелом, то фиг бы он сейчас так активно ступней своей шевелить смог, пусть и через боль! Максимум она бы у него болталась в суставе. Так что нету у него никаких переломов, не выдумывайте! Холодное прикладывали?

Мы переглянулись. В суматохе никто об этом даже не подумал, хотя приложить холодное — это первое, что приходит в голову каждому человеку даже при простом ушибе, не говоря уже от вывихов.

Алла укоризненно покачала головой:

— Молодцы! А еще спортсмены называетесь!

Она достала из чемоданчика эластичный бинт и тщательно зафиксировала Левину ступню. Потом повернулась к нам и начала объяснять ситуацию дальше:

— Значит, так. Леве крупно повезло — вывих несложный, ничего серьезного. Нервы не повреждены, переломов, как я уже говорила, нет. Но потребуется вправить вывих. Я этого сделать не смогу, нужен травматолог, и потом еще на какое-то время наложить на ногу гипс.

Мы снова переглянулись. Похоже, сохранить происшествие в тайне от тренеров нам уже не удастся. Если бы не требовалось привлечение дополнительных врачей и Лева сохранил бы способность нормально двигаться, то можно было бы подговорить Аллу и никто бы ничего не узнал, а так…

— А как же турнир? — задал Лева самый идиотский вопрос, который только был возможен в такой ситуации. Впрочем, его переживания я был способен понять, как никто другой. — Мне же завтра на ринг надо выходить!

— Какой еще ринг! — Алла поправила его ногу, подложив под нее сложенную вдвое подушку. — Ты сюда-то еле доковылял! А теперь тебе ринга долго не видать. Сначала ногу нужно вправить, потом с гипсом походить, и потом еще некоторое время фиксировать ступню, чтобы вбок не искривлялась. И все это время — никаких физических нагрузок. Ну, за исключением разве что лечебной физкультуры. Так что до дальнейшего участия в соревнованиях я тебя, извини уж, допустить никак не могу. Сейчас пойду на вахту, вызову скорую, и пусть они тебя везут в больницу, вправлять ногу и гипс накладывать.

С этими словами Алла вышла, а мы продолжали переглядываться друг с другом, осмысливая произошедшее. Да, таких последствий от наших ночных приключений мы точно не ожидали! А с другой стороны — я же сразу говорил: не надо никаких посиделок с картами устраивать, добром не кончится! Ну и вот, пожалуйста — доигрались-довыпендривались. А пошли бы просто спать по своим комнатам, как я — сейчас благополучно видели бы свои десятые сны за ночь и все было бы нормально.

— Да, дела… — расстроенно протянул Лева. — Подвел я команду, похоже…

— Да ладно тебе, — ответил Сеня. — Это с каждым может случиться.

— Что теперь будет-то? — Лева вопросительно посмотрел на меня. Кажется, я впервые видел его таким растерянным. От его привычной самоуверенности и иногда даже нагловатости не осталось и следа.

— Что будет, что будет… — задумчиво проговорил я и вдруг сам поразился той мысли, которая пришла мне в голову. — А будет, друзья мои, то, что наш герой Денис Бабушкин, как он и планировал, все-таки получит свой шанс выйти на замену!