Босоногая баронесса

ГЛАВА 3

Оливия и Хетти были не настолько уж наивны, чтобы вообразить себе, что есть на свете что-то более важное, чем поездка по магазинам, которая и была предпринята на следующее же утро. Крайне необходимо было посмотреть, что есть в продаже, а также нужно было как следует разглядеть туалеты лондонских дам.

Лаура опасалась, что Оливия для поездки вновь наденет свой зеленый костюм с медными пуговицами. Предусмотрительно она зашла к ней и как раз застала Оливию и ее горничную Фанни, деревенскую девушку лет двадцати пяти-двадцати шести, перебирающими платья в гардеробе.

Внешне Фанни напоминала кухарку, причем не только своими фартуком и чепчиком, но и полным отсутствием хотя бы отдаленного намека на элегантность, хотя обычно горничные настолько элегантны, насколько это позволяют подаренные им поношенные платья госпожи.

– Что мне одеть, кузина? – спросила Оливия и застыла в ожидании ответа.

Впервые Лаура получила возможность обследовать полностью весь гардероб Оливии. Зрелище нельзя было назвать веселым. Сколько же денег было ухлопано на приобретение этих дорогих тканей и на пошив лишенных вкуса платьев, пригодных разве что для презентации жены мясника в Корнуолле! Однако недостаток состоял главным образом в излишествах. Лаура надеялась, что опытная портниха сумеет усмирить это буйство нелепых фантазий. Она выбрала скромный костюм и голубую накидку.

– Бог мой! – воскликнула Фанни. – Неужели вы в самом деле наденете эту старую тряпку, в то время как шкаф ломится от новых платьев? Вас поднимут на смех, мисс Ливви!

– Мисс Харвуд лучше знает, что сейчас носят, – произнесла Оливия и протянула Фанни платье, но в ее словах не было уверенности.

Трудно было разобрать невнятное ворчанье Фанни, сводившееся, по всей видимости, к тому, что мисс Харвуд боится соперничества. Когда горничная вышла, Лаура спросила:

– Ты всегда позволяешь своим слугам высказываться столь свободно?

– Не обращай внимания на Фанни! – ответила Оливия. – Она, конечно, брюзга, но я не могу плохо с ней обращаться, потому что она меня любит, как сестра.

Прежде чем покинуть дом, оставалось преодолеть еще одно препятствие, а именно – запретить показываться на оживленных улицах Лондона в берлине.

– Она слишком громоздка, застопорит любую улицу, перекроет движение, – объяснила Лаура. – Даже наша дорожная карета великовата, но, так как у нас нет выбора, нам придется пользоваться ею.

– А как же моя спина? – требовательно вопросила Хетти.

– В нашей карете сиденья жестче, чем в вашей, – уверила ее миссис Харвуд.

Настойчивость Лауры вызвала легкую неприязнь к ней, но в конце концов дамы сели в карету Харвудов, установив перед этим для спины Хетти специальную обитую войлоком доску, к которой тетушка испытывала большие чувства уважения и привязанности и которую называла не иначе как „душкой-откидушкой“. Миссис Тремур привезла ее с собой из Корнуолла на тот случай, если спинки стульев лорда Монтфорда окажутся недостаточно твердыми.

Когда они проезжали по Нью-Бонд-Стрит и можно было, протянув руку, дотронуться до других экипажей, Хетти признала, что берлина действительно не подходит для Лондона.

– Нужно купить карету для города, – сказала она так же спокойно, как если бы речь шла о новой шляпе.

– Друг Лауры все устроит, – поддержала тетушку Оливия. – Он также приобретет для меня лошадь на аукционе в Таттерсоллзе.

– Кто этот джентльмен, Лаура? – поинтересовалась Хетти. – Не черкнешь ли ты ему записку с приглашением навестить нас?

Лаура понятия не имела, о ком идет речь, а потому она сказала:

– Я подумаю.

Единственное имя, которое пришло ей при этом на ум, было именем их кучера. Ну что ж, в случае крайней нужды Паркинз справится с поручением.

Покинув карету, дамы провели восхитительный час, от одного магазина переходя в другой, накупая безделушек и разглядывая туалеты встречных женщин.

– Леди скуповаты на наряды, – пришла к выводу Хетти. – У нас дома по воскресеньям в церкви Св. Ивза вы могли бы увидеть шляпы и получше!

Лаура внимательно рассматривала в витрине коллекцию шелковых примул, угадывая, не добавят ли они модного шика ее прошлогодней шляпке, как вдруг кто-то дотронулся до ее руки, и мужской голос произнес:

– Мисс Харвуд, если не ошибаюсь?

Лаура удивленно обернулась и узнала мистера Медоуза. Вряд ли она могла назвать его другом, но – одним из старых знакомых. Хотя он и не жил в одном с ними церковном приходе, но имел в нем родственников, и потому время от времени мистер Медоуз появлялся на приходских сборах. Почтенный холостяк с небольшим состоянием и довольно приятной внешностью, он не принадлежал к типу джентльменов, способных внушить страсть. Это был высокий, несколько неуклюжий мужчина с темными волосами и правильными чертами лица, однако, ему не хватало той живости, что могла бы даже позволить ему слыть красавцем.

– Мистер Медоуз? Какой приятный сюрприз!

– Вы в Лондоне? Прибыли на Сезон? – спросил он.

– Да, с кузиной.

Лаура представила всех дам, и они немного поболтали, стоя среди уличной толпы.

Если бы Лаура встретила мистера Медоуза в Уитчерче, они просто перекинулись бы парой фраз, но, встретившись в таком большом городе, как Лондон, они ощутили большую близость.

Мистер Медоуз вежливо попросил позволения угостить дам чашечкой кофе. Хетти живо заинтересовалась предложением, и, не тратя лишних слов, мистер Медоуз провел дам в закусочную.

– Где вы остановились? – спросил и получил ответ мистер Медоуз.

– Надеюсь, вы навестите нас в свободную минутку, мистер Медоуз, – сказала Лаура. – У нас не так много знакомых в Лондоне.

– Барон Пильмур в городе? – спросил мистер Медоуз и убедился в том, что подозревал: баронесса приехала для того, чтобы найти себе мужа.

– Откуда вы? – спросил он ее с возросшим интересом.

– Я из Корнуолла, – ответила Оливия.

– У вас было долгое путешествие, – произнес мистер Медоуз, улыбаясь баронессе и Хетти Тремур.

– Мы никогда бы не проделали его, если бы не наша берлина, – сказала Хетти. – Старая дорожная карета причиняет, правда, некоторые неудобства проезжающим по дороге, но зато в ее салоне прекрасные условия для длительного путешествия.

На лице мистера Медоуза появилась легкая улыбка удивления:

– Берлина, вы говорите? Думаю, я… видел ее. У нее зеленая круглая крыша?

Он встретился глазами с Лаурой. Она вспыхнула.

– Миссис Тремур собирается купить городской экипаж, – сказала Лаура.

– А мне хотелось бы приобрести скаковую лошадь, – добавила Оливия, подбрасывая Лауре многозначительный взгляд.

Лаура догадалась, чего она добивается, и так как мистер Медоуз был настроен чрезвычайно дружелюбно, она решила попросить:

– Может быть, вы дадите нам совет, мистер Медоуз, мы всего лишь женщины, а иногда так нужна в делах мужская помощь.

Нет лучшего способа польстить джентльмену, как попросить его совета по поводу лошадей и карет. Мистер Медоуз знал с полдюжины великолепных экипажей, упряжек, лошадей, и в течение следующего получаса дамы с удовольствием перечисляли ему свои нужды. Оливии требовался резвый скакун, а что касается кареты, то мистеру Медоузу дали понять, что деньги не составляют проблему, главное и единственное требование – твердая спинка сиденья.

После двух чашек кофе мистер Медоуз проводил дам к карете и обещал посвятить остаток дня решению их проблем, чтобы вечером зайти с отчетом.

– Он истинный джентльмен, – сказала Хетти и в очередной раз повторилась. – Я так благодарна тебе, Лаура, за то, что ты поехала с нами. Мы с Ливви понятия не имели, как раздобыть экипаж и лошадей.

К ленчу дамы вернулись домой. Лаура была в прекрасном настроении. Она радовалась, что мистер Медоуз вовремя пришел ей на помощь, но едва ли один единственный джентльмен мог составить необходимый для успешного дебюта Ливви круг знакомых. Обсуждая это со своей матерью, они решили, что раз уж они встретили мистера Медоуза, надо бы черкнуть пару слов миссис Обри, тете мистера Медоуза. Именно ее он навещал в Уитчерче. Она была надменна и деспотична, но могла открыть для них некоторые лондонские двери.

Не успели они окончить письмо, как к дверям подошел Коллинз и объявил:

– Миссис Обри с визитом к миссис Харвуд.

В Уитчерче миссис Обри считалась почтенной и влиятельной дамой. Она жила в прекрасном особняке. Ее сестра вышла замуж за лорда Перри, а сама она отхватила члена Парламента. В „Долине Дубов“ ей случалось появляться лишь в преддверии выборов.

В большом пруду Лондона миссис Обри была, конечно, мелкой рыбешкой, но в их положении и мелкую рыбешку не стоило отвергать. К тому же год назад миссис Обри выпускала в свет свою единственную дочь, а потому должна была быть аu courant [4], что необходимо для успешной презентации девицы.

Высокая леди с острыми чертами лица, успешно тратившая свое содержание на шикарные туалеты, вплыла в особняк на Чарльз-Стрит без обычной надменности. Она расточала улыбки, но даже во время приветствия Харвудов не отрывала оценивающего взгляда от баронессы. Оливия была целью ее визита. Вельможная дама надеялась, что ее племянник сможет окрутить самую богатую невесту Сезона. Ей предстояло разведать планы Харвудов в отношении девушки.

Мисс Обри огорчилась, обнаружив, что Оливия, хотя и не писаная красавица, но, однако, вовсе не дурна собой: значит, соперничество будет жестоким, жаль. Высокий рост девушки не смутил миссис Обри, ее племянник сам повыше каланчи.

– Я тотчас же отправилась к вам, как только Роберт сообщил мне, что встретил вас, мисс Харвуд, – произнесла она, фальшиво улыбаясь Лауре. – Зная, что в вашем списке приглашений скоро не останется свободного местечка, я решила поторопиться, чтобы заручиться вашим согласием отобедать у меня, скажем… завтра?

Баронесса и Хетти не отрывали глаз от Лауры, ожидая указаний

– Так как мы приехали вчера, то пока мы еще не очень заняты, и очень мило с вашей стороны пригласить нас, миссис Обри, – ответила Лаура и продолжала: – Мы как раз обсуждали наши предназначенные к выходу туалеты. Может быть, вы подскажете нам, к какой модистке лучше обратиться?

– В это время года все они очень заняты, но я попрошу позаботиться о вас свою портниху, мадам Дюпуи. У француженок особый шик, вы не находите?

– Да, конечно, – согласилась Лаура и упомянула мадам Ля-Ри из Андовера.

Миссис Обри сделала комплимент баронессе по поводу дома лорда Монтфорда, выразила восхищение мужеством Оливии и миссис Тремур, решившихся на столь утомительный путь из Корнуолла, и хвалила все подряд, что только попадалось ей на глаза и язык.

Подали чай. За чаепитием Лаура намеками пыталась выведать, какие развлечения готовит им Сезон.

– О ком все говорят в этом году, так это о лорде Хайятте, – сказала миссис Обри. – Он у всех на устах.

Стремительная слава этого человека дошла до Уитчерча, но не достигла Корнуолла. Лаура сразу вспомнила это имя:

– Художник? Я видела копию его портрета леди Эмили Купер.

– Леди Эмили чрезвычайно довольна портретом, Хайятт изобразил ее красавицей, – сказала миссис Обри, пренебрежительно приподняв бровь. – О, да! Он великолепный художник! У него сейчас выставка в Сомерсет-Хаус. Народ валит толпами. Все леди Лондона соперничают между собой, стремясь добиться от него согласия нарисовать их.

Прикрыв рукою губы, миссис Обри дала понять, что поделится сейчас с ними чем-то особо ценным:

– По секрету, свою дочь я и близко бы не подпустила к этому человеку. Беспутник! Он выставляет напоказ свою любовницу, леди Деверу, вдову баронета. Говорят, она легкомысленна и фривольна, но ее принимают повсюду с тех пор, как она опутала Хайятта. Она чудовищно хороша собой, судя по ее портрету.

– Надеюсь, мы не слишком упадем в собственных глазах, если сходим взглянуть на работу мистера Хайятта, – неуверенно сказала миссис Харвуд.

– Ни в коем случае не упустите эту возможность! Вы встретите там все общество. Я уже видела выставку, но Роберт еще не был, и он собирается посетить Сомерсет-Хаус. Я скажу ему, что вы тоже интересуетесь выставкой, – миссис Обри взглянула пытливо и с опаской: не всплывет ли имя еще какого-нибудь собирающегося сопровождать их джентльмена.

Невероятно, но Роберт, как оказывается, опередил всех. Факт вдвойне замечательный, если учесть, что обычно Роберт медлительнее улитки.

Прежде чем окончательно откланяться, миссис Обри взяла дам под свою опеку на весь следующий день: утром она пришлет к ним мадам Дюпуи, во второй половине дня Роберт повезет их на выставку, а вечером они отобедают у нее. Окрыленная успехом, она направилась к подругам хвастаться, что помогает своим соседям по Уитчерчу в презентации богатой невесты, баронессы Пильмур – сорок тысяч приданого, не считая имения и оловянного рудника в Корнуолле!

Вечером заехал мистер Медоуз, чтобы доложить о своих успехах в поисках кареты и лошади для Оливии. Он уверил дам, что будет счастлив сопровождать их в Сомерсет-Хаус завтра днем.

Баронессе Пильмур, проводившей обычно дни в верховой езде, а вечера в картежных играх со слугами, ее новая жизнь казалась безумно интересной.

– Пока мы не найдем для вас нечто совершенно потрясающее, вы можете пользоваться моим экипажем, – сказал мистер Медоуз.

Его глаза встретились с глазами Лауры, и она вновь заметила в них улыбку. На минутку, пока Оливия помогала миссис Харвуд поудобнее пристроить „душку-откидушку“ Хетти Тремур, они остались наедине, и мистер Медоуз наклонился к Лауре и сказал:

– Я правильно понял, что берлина баронессы – именно та самая колымага, что застопорила вчера движение на расстоянии десяти миль к востоку от Лондона?

– Совершенно верно, мистер Медоуз, и чем скорее вы найдете подходящий для города экипаж, тем лучше.

– В витрине одного из магазинов вывесили карикатуру. Берлину окрестили Черепахой. Весь город сгорает от желания узнать, кто ее владелец. Баронесса, безусловно, станет самым большим оригиналом Сезона.

Его шутливый тон подсказал Лауре, что любопытство города рано или поздно будет удовлетворено.

– Мы упали в глазах общества, даже еще не представ перед ним? – рассмеялась она.

– Напротив, когда я упомянул, что встретил баронессу, полдюжины джентльменов потребовали, чтобы я их представил ей, и то, что о ней ничего неизвестно, возбудило сильнейшее любопытство. Вы будете на балу у леди Морган в конце недели? Это первый большой прием Сезона.

Лаура нахмурилась, как бы припоминая, получено ли приглашение.

– Я не уверена…

– Обязательно приходите, – настаивал мистер Медоуз.

– Не могу сказать, знакома ли баронесса с леди Морган, но точно знаю, что я нет.

– Тетя все устроит!

„Душку-откидушку“, наконец, установили. Общая беседа продолжалась еще минут двадцать, после чего мистер Медоуз откланялся.

– Самое лучшее сейчас для нас – это лечь спать, – сказала Хетти. – Завтра нас ждет суматошный день. Не знаю, может, достаточно будет сопровождения мистера Медоуза в Сомерсет-Хаус? Как ты думаешь, Лаура, мне обязательно идти на выставку с вами?

– Нет, если вам удобнее остаться дома, мэм, – ответила Лаура.

– Я пойду на обед к миссис Обри, но что касается всего остального… Мне кажется, мы можем положиться на мистера Медоуза. Он позаботится о вас и не позволит мистеру Хайятту добраться до Ливви.

Наподобие Лауры, мистер Медоуз в глазах миссис Тремур поднялся до высоты божества.

Ночью, лежа на огромной кровати, покрытой балдахином, Лаура не могла поверить, что все обернулось так удачно – благодаря мистеру Медоузу! При более близком знакомстве этот джентльмен оказался лучше, чем она о нем думала. Она даже заметила у него чувство юмора, которое прежде не знала за ним.

В Лондон Лаура приехала без надежд на замужество, но сейчас ей показалось возможным хотя бы пофлиртовать с мистером Медоузом.

Она заснула счастливым сном младенца, чтобы, проснувшись, окунуться в бурные события следующего дня.