Босс терпит фиаско

Пролог Претория, ЮАР

Зелдер, хищно оскалившись, выбросил вперёд правую ногу, и начищенный башмак угодил чёрному в ребра.

Узник вместе со стулом повалился на бетонный пол. Он застонал, заворочался, пытаясь сесть, но не смог, по скольку был накрепко привязан к стулу с высокой спинкой — ни рукой не пошевелить, ни ногой. Зелдер стоял над ним — в его глазах не было и намёка на жалость.

Некоторое время спустя он нагнулся и поднял заключённого.

Лицо у чёрного было в крови; волосы торчали. Он облизал спёкшиеся губы и снова застонал.

Зелдер достал пачку сигарет, прикурил от зажигалки из воронёной стали, глубоко затянулся и выдохнул табачный дым в лицо чёрному. Тот зашёлся в кашле, на губах выступила пена, тёмная от загустевшей крови.

Зелдер пододвинул стул, сел напротив своей жертвы и снова пыхнул на узника табачным дымом.

— Послушай, кафр, — заговорил он, — от тебя зависит, что с тобой будет. Сам решай — подохнешь или жив останешься. Скажешь, что мне необходимо, и отправляйся на все четыре стороны. А будешь врать — сыграешь в ящик.

Чёрный снова закашлялся, но ничего не сказал.

— Последний раз предлагаю! — Зелдер ещё раз пыхнул сигаретой, и в крошечной камере наступила тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием допрашиваемого.

Зелдер поднялся, подошёл к стальной решётке, вмурованной в бетонную стену на уровне головы, поглядел сквозь её прутья на тюремный двор: унылый дождь хлестал по земле, по цинковым крышам соседних бараков.

Неожиданно Зелдер метнулся назад и, высоко занеся свой стул, обрушил его на голову узника. От удара несчастный снова с глухим стуком повалился на пол. Он издал протяжный стон и лишился чувств.

Зелдер, отшвырнув стул в угол, подхватил парашу и опорожнил её на распростёртое тело.

Чёрный медленно открыл воспалённые глаза, но не издал ни звука. Его взгляд, остановившись на Зелдере, вспыхнул презрением и ненавистью. Он плюнул в сторону своего мучителя, кровавый сгусток попал на носок на чищенного башмака.

Зелдер чертыхнулся, отёр ботинок о брюки заключённого, потом что есть силы заехал ногой ему в голову.

Шея у чёрного хрустнула, по телу пробежала судорога, и он затих навсегда.

Повернувшись на каблуках, Зелдер подошёл к сталь ной двери, громко постучал. Дверь открылась, и он шагнул в коридор. Двое вооружённых часовых вытянулись перед ним в струнку.

— Черномазый упал и, кажется, разбился насмерть.

Типичное самоубийство. Вызовите тюремного врача — он знает, что в таких случаях делать.

Зелдер миновал тесное служебное помещение и оказался на усыпанной гравием автомобильной стоянке. Он нырнул в свою машину, не успев промокнуть. Стряхнув с себя дождевые капли, завёл мотор.

У тюремных ворот пришлось притормозить; часовые, узнав его, поспешно растворили массивные створки. Зелдер даже не взглянул на них. Уставясь на дорогу через расчищаемое «дворником» ветровое стекло, он помчался к центру города.

Несмотря на сильный дождь, машин в деловых кварталах было много. Зелдеру пришлось сбавить скорость — дорога была скользкой, и он дважды едва не врезался в идущий впереди автомобиль.

Миновав башню Де Бирса, он свернул в переулок и припарковался у пожарного гидранта. Это против правил, но другого свободного места поблизости не оказалось.

Была охота бежать с другого конца улицы под дождём!

Он вылез из машины, запер дверцу и стремглав пере сёк тротуар. В подъезде старинного здания охранник в форме отдал Зелдеру честь. Перемахивая через две ступени, Зелдер взбежал по устланной ковром лестнице на второй этаж, свернул направо и, пройдя вдоль коридора, толкнул дубовую полированную дверь. За ней дежурил вооружённый часовой. Он долго изучал протянутое ему удостоверение личности, потом умело обыскал Зелдера и только после этого отступил в сторону, лихо взяв под козырёк.

Зелдер раздражённо сунул удостоверение в карман.

Эти формальности всегда действовали ему на нервы, хотя, конечно, бдительность необходима и приходится подчиняться строгим правилам.

Он ткнул пальцем в сторону закрытой двери в противоположном углу приёмной, и часовой кивнул.

Зелдер постучался и вошёл в просторный, обставленный на старинный манер кабинет. З а большим викторианским письменным столом сидел человек с голым черепом. Вскинув глаза, он указал на пустой стул.

Зелдер сел, огляделся. Бритоголовый тем временем раскрыл папку из буйволовой кожи и начал что–то писать.

Зелдер всегда тушевался в присутствии этого человека.

Вот и сейчас ему было не по себе от сознания того, что хозяин кабинета, глава БОСС — южноафриканского Бюро национальной безопасности, — имеет практически неограниченную власть над каждым жителем страны. И хотя сам Зелдер занимал в данном ведомстве довольно заметный пост, он никогда не забывал об этом.

Отложив ручку, бритоголовый захлопнул папку и уста вился на Зелдера неподвижным, как у змеи, взглядом.

— Ну?

Зелдер откашлялся:

— Он так и не заговорил.

Бритоголовый молчал, и Зелдер добавил:

— Едва я вышел из камеры, как он покончил с собой.

Бритоголовый воспринял это сообщение невозмутимо.

— По–прежнему думаете, он что–то знал? — Голос у начальника был такой же неживой, как и взгляд.

— Безусловно, ему кое–что было известно. Нам следует исходить из этого.

Бритоголовый откинулся в мягком кресле.

— Что вы намерены предпринять?

— Лишь усилить меры предосторожности. Последний наш рейд был успешным — мы разгромили лагеря СВАПО.

Бритоголовый мрачно глядел на Зелдера.

— С Нигерией игры должны быть другие.

— Я отдаю себе в этом отчёт, сэр.

Наступило тягостное молчание. Начальник и подчинённый в упор смотрели друг на друга. Зелдер и рад был бы отвести глаза, но взгляд главы секретной службы обладал прямо–таки гипнотической силой.

— Пожалуй, вы правы, — вымолвил наконец бритоголовый. — Продолжим подготовку к операции, максимально повысив степень секретности. Необходимо хорошенько проучить нигерийцев, чтобы им неповадно было совать нос в намибийские дела.

— Сделаю все, что в моих силах, сэр! — Зелдер поднялся, щёлкнул каблуками.

Бритоголовый вновь вооружился ручкой, распахнул папку и уткнулся в неё. Зелдер вышел, беззвучно притворив за собой дверь.