Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте

Теперь все все знали, кроме меня. Как же себя вели мои самые близкие люди?

Камис, как всегда, был всецело за своего друга и защищал его интересы. Однако то, что рассказала Эльхам, напугало и встревожило его.

Эльхам всем сердцем любила меня и, конечно, защищала меня от страшной правды.

Алекс, удобно устроивший себе двойную жизнь, стоял на распутье: он любил обеих женщин и не хотел терять ни ту, ни другую.

Карина любила Алекса и не хотела делить его ни с кем.

Я любила своего мужа до самозабвения. И конечно, я ценила и любила всю семью «мамлюков» и Карину, и желала им всем только добра.

Алекс позвонил Карине:

– Здравствуй, милая. Ты в порядке?

– Да, любимый. Скучаю без тебя...

– Надо поговорить, Карина.

– Что случилось? – встревоженным голосом начала разговор девушка.

– Эльхам была вчера у тебя?

– Эльхам? С какой стати? А что случилось? – думая, что женщина уже умерла, спокойно отвечала Карина. – Ты убедил эту дуру, что в моей постели был не ты.

– Эльхам в больнице...

– В больнице? Живая?! Как она? Что с ней?

– Живая. У нее в крови обнаружили яд. Кто-то хотел отравить ее, но не рассчитал дозу.

– Да, на ее телеса надо вдвое больше яда, – внезапно поняла Карина.

– Я серьезно спрашиваю тебя: она была вчера у тебя?

– Я серьезно отвечаю: нет, – пошутила девушка.

– Эльхам – бескомпромиссная. Хоть она и дура неграмотная, но очень честная и порядочная женщина. Она не будет лгать. Я ей верю. Самое страшное, она все расскажет Сонсон, и тогда... Я даже не представляю, что может сделать Сонсон, если узнает обо всем?

– Сонсон? Она убьет нас обоих! – уверенно отозвалась Карина. – Русские – они такие! Вспомни, как она угрожала пистолетом строителям.

– Карина! – в отчаянии прокричал Алекс. – Я не знаю, что делать! Я очень люблю свою жену и детей. И тебя я тоже люблю.

– Так же, как жену?

– Нет. По-другому. Вы с ней очень разные. Моя любовь тоже разная. Я не могу жить без Сонсон и моих детей и не могу жить без тебя. Что мне делать, Карина?!

– Это не может продолжаться бесконечно! Я не хочу делить тебя ни с кем! Слышишь, Алекс? Ни с кем! Помнишь, я сказала тебе в тот день, когда ты приехал из России, что ты вернешься ко мне. Что я все сделаю, чтобы ты был только мой и ничей больше. Пусть Сонсон убирается в Россию. Не отдавай ей детей. Мы будем жить вместе: ты, я и твои дети. Наши дети.

– Карина, Карина! Замолчи! Что ты такое говоришь! О, женщина! Я никогда не дам Сонсон уйти! Она и дети – это моя семья, моя жизнь, то, ради чего я живу! Я даже подумать не мог, что ты так ненавидишь Сонсон! Я думал, вы – подруги.

– Ах, какой ты весь правильный и чистенький, Алекс! Привык, что все только для тебя. И жена, и любовница, и полная идиллия! Да я как представлю себе, что ты в постели с ней, а не со мной – так готова убить не только ее, но и тебя!

– Ты слишком горячая, Карина!

– За это ты и любишь меня. Не так ли?

– Я могу потерять все! Ты что, не понимаешь этого? Я – публичный человек, дорогая! Любой скандал, касающийся кого-то из нашей партии, может поднять такую бурю! Наши противники только и ждут случая, чтобы скомпрометировать нас. Мне придется выбирать, милая: или ты, или Сонсон.

Алекс замолчал. Карина тоже молчала. Ей наплевать было на партию, ревность разрывала ее на кусочки, и она хотела только одного: чтобы Алекс был с ней.