Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте

Подаренный браслет оказался не просто красивой вещицей. Это был старинный амулет, исцелявший душевные и физические недуги. А хрустальный орнамент был священным глазом Гора – символом жизни, силы и твердости духа.

Алекс объяснил мне, что, согласно египетской религии живых и мертвых, Гор был сыном величайшего бога Египта – Осириса. В глубокой древности царь Осирис правил египтянами. Он приобщил людей к цивилизации, научил их земледелию и животноводству, а потом погиб. Его убил Сет, злобный и завистливый брат. Расчленив тело на четырнадцать частей, Сет разбросал их по всему Египту. Однако жена Осириса Исида разыскала все части мужа и с помощью магии вновь соединила их в единую плоть. Тогда Исида провела ночь с мужем, любя его в последний раз. А на следующий день похоронила его.

От мертвого мужа Исида забеременела и родила сына Гора.

Возмужав, Гор решил отомстить за отца и вступил в кровавую схватку с Сетом. Боги вынесли спор на рассмотрение Высшего суда и решили спор в пользу Осириса и Гора. Осирис был воскрешен. Он поселился в преисподней, где стал царем мертвых. А его сын Гор стал царем живых.

Сет, как воплощение зла, был изгнан.

Осирис, Исида и Гор стали символами семейных ценностей на все времена. Каждый египтянин знает и чтит это святое семейство. Исида – египетская богиня-мать – как пресвятая богородица в православной России, – священный идеал женщин Египта.

Эта древняя легенда была для меня волшебной сказкой. Но теперь браслет на руке заставлял меня верить в его магическую силу: страх просто ушел.

С того дня глаз Гора всегда со мной. Он – моя защита от всех болезней, несчастий и семейных катастроф. Я всем сердцем верю в это, потому что могла погибнуть без него. Я безмерно благодарна маме Зейнаб за этот бесценный подарок.

Потом я убедилась, что все египтяне носят амулеты. Тысячи талисманов из всевозможных природных материалов, совершенно разных, можно купить везде: от огромного супермаркета до крошечной частной лавки.

Я больше не боялась своего ребенка, наоборот, с интересом прислушивалась к новой жизни, растущей в моем животе. Она напоминала о себе то непреодолимой тягой к гранатовому соку или слоеным булочкам с кремом, то нестерпимой тошнотой по утрам, то внезапным головокружением до обморока.

После возвращения из России Алекс работал главным врачом в американской клинике Каира. Работа ему нравилась, хотя кроме медицины как таковой ему приходилось заниматься множеством кадровых, финансовых и технических вопросов. Кроме того, он создавал свою частную клинику для детей, куда приглашал работать самых лучших врачей.

Мы с мужем постоянно обсуждали вопросы медицинского обслуживания в Египте, сравнивая его с Россией и другими странами.

Я с удивлением узнала, что мусульманки ходят к гинекологу только в сопровождении мужа. Он сидит рядом, наблюдает и, как ему кажется, выполняет очень важную миссию, защищая жену от любых неожиданностей. Все гинекологические операции тоже проводятся при муже.

– А что делать женщине, если у нее нет мужа, а она беременна? – спросила я у Алекса.

– У мусульман такого не бывает, – уверенно ответил муж. – Но если так, врач обязан сообщить в полицию о таком случае и...

Он замолчал.

– Что? Что с ней будет?

– Ее будут «досматривать» в другом месте. Поставят на учет в полиции, могут даже посадить в тюрьму за нарушение законов веры. Это очень серьезно, милая, очень.

– В Египте все девушки целомудренны?

– Не только девушки, но и юноши. Многие даже пальцем не дотрагиваются до женщины, пока не женятся.

– Ты уверен? – засомневалась я. – Девчонки не целуются с мальчишками? На дискотеке, например? Вообще, на вечеринках?

– Солнце мое, да пойми ты, наконец: мусульманская культура – не христианская и не светская европейская. Ислам – это абсолютно иной мир. Здесь проповедуются иные отношения между полами. Отношения между мужчиной и женщиной должны быть чистыми, разрешенными Аллахом. Я лично не согласен со многими постулатами шариата. Наша партия – «Братья мусульмане» – пытается влиять на политику страны, но это нелегко. Главное – не вернуться к прошлому. Не потерять те прогрессивные завоевания народа, которыми египтяне отличаются от всего арабского мира. Президент и его окружение не уважают оппозицию. Они боятся нас. Боятся, что прогрессивные люди Египта раскачают сознание народа и люди наконец-то поймут, что дальше так жить нельзя. Ты знаешь, милая, не все сказка в стране пирамид. Пятая часть населения живет за чертой бедности. Миллионы молодых людей – безработные и не видят своего будущего при нынешнем режиме. Перемены необходимы. Революция в стране обязательно будет. Я верю в это и сделаю все, чтобы свергнуть режим тирана. Пусть даже я и погибну...

– Алекс, Алекс! Что ты такое говоришь! – воскликнула я. – Не пугай меня!

– Я не пугаю тебя, просто хочу, чтоб ты знала: то, чем я занимаюсь – это очень серьезно и важно для меня.

– Ну, ладно, Алекс... Опять ты про политику. Лучше ответь мне, как мужчины узнают, как надо вести себя с женщиной? Только после свадьбы?

– Обычно перед свадьбой с женихом делится своим опытом либо отец, либо брат, либо родственник, который давно женат. А девушка все узнает от матери, ну и от мужа после свадьбы.

– Знаешь, Алекс, вот хоть убей меня, а я не поверю, что молодые люди не интересуются сексом до свадьбы.

– Интересуются, конечно... Знаешь, когда мне было лет 17, я с девушками ходил в кино. Мы брали билеты на самый последний ряд и самые последние места. Вот там, в темноте, где никто нас не видел, мы прижимались друг к другу, целовались, и я трогал ее...

Я усмехнулась:

– Все-таки трогал?

– Ну, руки, плечи... Иногда – грудь.

– А там? Там не трогал?

– Нет. Она бы никогда не дала. И потом больше бы не ходила со мной в кино. И потом... – Алекс резко выдохнул, – я боялся.

Я недоуменно воззрилась на него.

– Мне с рождения внушали, что женщина – нечистая. Я, как последний дурак, думал тогда, что могу заразиться и умереть. Я боялся. Умом-то понимал, что она такая же, как я, но где-то под коркой мозга стоял запрет на все плотские удовольствия. Казалось, будто секретный код внутри меня был. Не думаю, что я один такой. Большинство парней и молодых мужчин в Египте так думают.

– Дела-а-а... – протянула я. – У нас все не так. Когда я училась в школе, в нашем классе были девочки, которые запросто любили мальчиков, позволяя им все. А у мальчиков на первом месте были, как ты это назвал, плотские удовольствия, а не учеба и не работа. Я не думала об этом раньше так серьезно, но мусульманская культура в этом плане как-то тверже, хоть и кажется странной.

Я всегда считала себя лидером собственной жизни. Но знаете, жизнь меняется и меняет нас.