Брак у народов Северной и Северо-Западной Европы

Т.А. Березина, М.Н. Морозова Норвежцы

Норвежцы, как и другие европейские народы, всегда относились к вступлению в брак и рождению детей как к основной цели жизни человека. В норвежской крестьянской среде холостой мужчина был объектом жалости и насмешек.^{129} Это нашло отражение во многих произведениях фольклора и народного искусства. Часто был невысок также и социальный статус неженатого человека в сельской общине.

Изучению брака и формам его заключения норвежские ученые традиционно уделяли недостаточно внимания; основными объектами их исследований являлись сельская община и материальная культура крестьянства. В связи с этим в норвежской этнографической литературе почти отсутствуют фундаментальные работы по браку и свадебным обрядам и обычаям у норвежцев. Имеющиеся в нашем распоряжении источники и литература не в полной мере освещают весь сложный комплекс проблем и вопросов, связанных с данной темой. Поэтому, к сожалению, многие интересные моменты, которые связаны с браком и формами его заключения у норвежцев, остались за рамками данной работы.

Норвежские крестьяне смотрели на брак с практической точки зрения, и прежде всего как на хозяйственную необходимость. По существовавшему в XVIII–XIX вв. в Норвегии праву наследования все хозяйство передавалось от отца старшему сыну, а если в семье были только дочери, то старшей из них.

Сын вступал в наследство сразу же после свадьбы, иногда передача двора и хозяйства происходила во время свадебной церемонии. Общинники-мужчины подбрасывали наследника вверх с криком: «Мы поднимаем тебя до уровня хозяина двора!»^{130} При передаче собственности отец и сын заключали контракт, в котором подробнейшим образом оговаривались права и обязанности сторон, в частности вопросы о жилье для родителей, их доле в продуктах питания, положении остальных братьев и сестер, переходивших на попечение старшего брата вплоть до достижения ими совершеннолетия. Заключение подобных контрактов было характерно для всех Скандинавских стран.

Норвежский социолог Э. Сундт указывает, что многие молодые мужчины и женщины отдавали предпочтение браку с вдовами и вдовцами, считая их людьми, умудренными семейным и хозяйственным опытом.^{131} Так же как и в других Скандинавских странах, в Норвегии повторный брак был более распространен среди крестьян, чем среди горожан, что связывалось с существовавшими формами наследования земли и хозяйства.

В средние века норвежских девушек выдавали замуж довольно рано. В литературе описаны случаи, когда в 18 лет женщина была замужем во второй раз и имела ребенка от первого брака. Со временем средний брачный возраст для женщин в сельских местностях возрос до 19–20 лет, а в конце XIX — начале XX в. — до 25 лет. Высокий возраст вступающих в брак характерен для Норвегии вплоть до настоящего времени, что, очевидно, отчасти объясняет и низкую рождаемость.

В XIX в. в Норвегии были широко распространены добрачные связи. В крестьянской среде они не осуждались ни родителями, ни общиной. Очень часто молодые люди жили вместе в течение нескольких лет и имели одного или более детей до вступления в брак.^{132} Дети рассматривались как доказательство правильного выбора жены и хозяйки. Общее число внебрачных, точнее добрачных, детей в Норвегии в XIX в. было велико. Это отмечают многие исследователи. По данным социолога Э. Сундта, добрачных детей было больше в среде рабочего класса, чем в среде крестьянства.^{133}

Таким образом, по мнению норвежских исследователей, в стране существовали как бы две категории добрачных связей: первая — в городах, главным образом среди молодежи, вторая — в сельской местности, где эти связи имели долгую традицию.^{134}

Многие авторы отмечают в своих работах, что норвежцы всегда уважали и ценили в женщине прежде всего силу и самостоятельность. Женщинам приходилось упорно добиваться равноправного положения с мужчинами. Одним из достижений стало совместное обучение молодежи обоего пола в школах, средних учебных заведениях и университетах. В конце XIX в. лишь в отдаленных от столицы районах сохранились некоторые патриархальные обычаи, когда дочери не имели права садиться вместе со всеми за обеденный стол, а хозяйка дома располагалась на краю его.^{135} Но в основном норвежским девушкам, в том числе и крестьянкам, разрешалось наравне со своими братьями ходить в гости, свободно проводить время в кругу своих товарищей, путешествовать по стране. Многие исследователи указывают на такое пристрастие норвежской молодежи, как путешествия по родной стране.^{136} Получив то или иное образование, девушки продолжали жить с родителями, однако вели совершенно самостоятельный образ жизни, по своему усмотрению устраивались на работу и приобщались к какому-нибудь ремеслу.

Интересную характеристику норвежским женщинам дает в своей работе русская исследовательница Е. Н. Водовозова: «Нигде среди женщин не попадается так много энтузиасток, как в этой северной стране, есть не мало таких, которые всю жизнь отдают науке, искусству, обучению других, и раз они видят в этом осуществление своих идеалов, никакие лишения и бедствия не могут заставить их изменить свой образ жизни. Многие из них стремятся в настоящее время уничтожить в себе всякую тень женского кокетства, они объясняют это тем, что наряжаться для того, чтобы нравиться мужчинам, недостойно порядочным женщинам, и это может себе позволить только „гаремная затворница“. Норвежские женщины производят чрезвычайно приятное впечатление: они отличаются необыкновенною искренностью, безыскусственностью, независимостью и смелостью своих суждений».^{137}

По словам многих авторов конца XIX в., нравы в Норвегии были довольно свободные. Молодые люди могли открыто встречаться и проводить вместе время, путешествовать вдвоем, посещать друг друга. Свобода предоставлялась девушкам также и в выборе брачного партнера. Такое поведение молодежи никогда не подвергалось осуждению старших.^{138} Вместе с тем в средние века у женщин, запятнавших свою честь, остригали волосы, а девушка безукоризненного поведения носила длинные распущенные волосы.

Будучи деловыми по натуре, норвежцы в вопросах супружества, по мнению некоторых авторов, иногда допускали легкомыслие, вступив в брак без всяких средств к существованию, получив лишь на время выгодную работу. Подобные явления были особенно распространены в городах. Родители не заботились о приданом для своих дочерей, полагаясь на самостоятельность юноши и девушки.

В Норвегии, как и в других Скандинавских странах, было распространено так называемое «постельное товарищество» (sengkameratskap), когда в период ухаживания за девушкой юноша оставался у нее на ночь. Это явление не осуждалось ее родителями и считалось обычным делом.

В средневековье было принято обручать детей в малолетнем возрасте Расторгнуть помолвку, заключенную отцами, было невозможно. Но когда детям исполнялось 14 лет, а считалось, что в этом возрасте мальчики и девочки становятся взрослыми и разумными, они могли объявить приходскому пастору о том, что желают нарушить заключенную ранее брачную сделку. При этом они должны были дать клятву, что девушка осталась чиста и непорочна. В случае, если юноша и девушка не могли поклясться в этом, брачный сговор оставался в силе. Считалось, что молодые люди делом подтвердили свое согласие с уговором родителей. И если один из них, став старше, в нарушение брачного сговора сочетался браком с кем-либо другим (вынужденно или добровольно), это рассматривалось как блуд.^{139}

В старину в Норвегии довольно часто родители не устраивали торжественной помолвки детей. Отцу девушки было достаточно в сговоре с отцом юноши просто пообещать свою дочь, сказав, что он обещает ее такому-то парню, но не обручает их. При этом он добавлял, что будет считать себя свободным от данного обещания, если юноша, уехав учиться, не вернется в срок, или если нрав и характер его изменятся в худшую сторону.

Иногда помолвка происходила крайне упрощенно: молодым людям достаточно было подать друг другу руки в присутствии свидетелей, и с этого момента они считались обрученными.

Основной формой заключения брака в XIX — начале XX в. у норвежцев была свадьба, которая представляла собой целый комплекс обычаев и обрядов, связанных между собой. Собственно свадьбе (bryllup) предшествовало сватовство (frieri) и помолвка, или обручение (forlovelse).

В конце XIX — начале XX столетия одним из немаловажных условий сватовства у норвежцев считалось знакомство парня с девушкой, их обоюдное согласие вступить в брак. При этом молодые люди обменивались подарками, которые рассматривались как своего рода залог согласия сторон заключить брачный союз. Юноша зачастую дарил своей возлюбленной деревянные предметы домашнего обихода, красиво орнаментированные или вырезанные. Если подарки принимались обеими сторонами, то молодые люди начинали готовиться к собственно сватовству. Ведущая роль в нем принадлежала юноше, который, заручившись согласием девушки, обращался к своим родителям с просьбой посватать его и разрешить ему жениться. При этом молодому человеку необходимо было получить благословение на брак не только родителей, от которых он зависел экономически и юридически, но и других близких родственников. На расширенном семейном совете обсуждалась кандидатура избранницы, причем принимались в расчет как личные качества, так и экономическое положение ее родителей. В большинстве случаев крестьяне женили сыновей в своей деревне. Иногда, чтобы добиться согласия близких, юноше приходилось проявлять настойчивость и убеждать в правильности своего выбора. Случаи, когда родственники не принимали предложенную им кандидатуру невесты, были крайне редки.

Получение юношей благословения и согласия семьи и родни означало, что он, его семья и «род» берут на себя заботы и расходы по организации сватовства и свадьбы. В Норвегии в течение многих веков были сильны традиции помощи между общинниками при важных семейных событиях — свадьбе, рождении детей, смерти члена семьи.^{140} Особенно ярко они проявлялись в XIX — начале XX в., а позднее сохранились лишь в глухих горных районах Вестланна.^{141}

Собственно сватовство начиналось с того, что сын просил отца поехать посватать его. Мать в церемонии не участвовала. Вместе с отцом отправлялись и ближайшие родственники, 10 и более человек. Среди них были дядья жениха по отцовской линии (реже — по материнской), старшие братья жениха, уже женатые, иногда замужняя сестра, жена дяди или жена брата, а также кто-нибудь из богатых и авторитетных знакомых.^{142} Сватов могло быть и меньше. С числом их связывалось представление о знатности и зажиточности жениха: чем больше было сватов, тем богаче и родовитее жених.^{143} Обычно жених также принимал участие в сватовстве.

В назначенный день приглашенные сваты собирались в доме жениха. Отведав угощения и помолившись, они отправлялись в путь, взяв с собой подарки и деньги. Сватовство обставлялось торжественно и красиво. Сам жених (frier — сватающийся) должен был быть нарядно одет. Лошади и повозка, в которых ехали сваты, украшались колокольчиками, отпугивавшими, по народному поверью, злых духов. Зимой лошадей запрягали в сани; в некоторых районах сваты добирались до дома невесты на украшенных лодках, а если невеста жила неподалеку от жениха, то пешком. Звон колокольчиков, а также выстрелы из ружей оповещали всю деревню о предстоящем событии.

Известно, что в XIX в. переговоры обычно вели сваты, а жених при этом держался скромно и молчал. Как правило, отец жениха начинал разговор с прославления знатности своего рода и его состояния. После этого в разговор вступали сваты, представляя родителей жениха с самой лучшей стороны, а также расхваливая их дом, хозяйство, земельные угодья, скот, их сноровку в работе. Рассказывая обо всем этом, они старались убедить родителей невесты дать согласие на брак. Затем сваты переходили к восхвалению личных качеств самого жениха: его внешности, характера, хозяйственности и деловитости.

С начала XX в. в некоторых областях Норвегии жених принимал более активное участие в переговорах с родителями невесты, выступая официальным представителем своей семьи.

После окончания разговора звали девушку, которая все это время где-нибудь пряталась, и спрашивали о ее решении. Сватовство предусматривало и угощение. И так как вся деревня, оповещенная звоном колокольчиков, знала о том, что происходит в доме девушки, молодежь спешила туда: в доме и во дворе начинались веселье, игры и танцы.

Во время сватовства обе стороны оговаривали важные вопросы, касающиеся невестиного приданого (heimafylgia), а также суммы денег, которую должна была выплатить сторона жениха. Практически она соответствовала стоимости невестиного приданого.^{144}

В заключение стороны договаривались об обручении (forlovelse), которое окончательно подтверждало согласие сторон на брак. Иногда обручение даже заменяло церковное венчание и свадьбу; в XIX в. оно проводилось пастором в домашней обстановке в присутствии главы рода и многих свидетелей. После исполнения обряда устраивали пир (festaröl). Вслед за обручением нередко начиналась супружеская жизнь, однако бывали случаи, когда договор о браке нарушался. В связи с этим родственники обеих сторон были заинтересованы в получении более твердых гарантий.^{145} Это мог быть официальный обмен подарками (festarfe) между сторонами жениха и невесты. В качестве подарка-гарантии часто фигурировали деньги, иногда скот, которые давали родственники жениха, а родня невесты дарила какие-нибудь предметы домашнего обихода собственного производства. Подарки, преподнесенные женихом или его родственниками невесте, считались ее личной собственностью и в случае разлада оставались у девушки.

При обручении родители невесты (forlovede — обрученная) одаривали родственников жениха, а также сватов подарками.^{146} Как правило, это были полотенца, рубахи, платки, пояса, обязательно носки и варежки. В некоторых местностях жениху (forlovede — обрученный) дарили какое-нибудь домашнее животное, например кошку или собаку. После этого назначался день свадьбы. Период от обручения до свадьбы, если таковую устраивали, был небольшим, но очень хлопотным.

Самым подходящим временем для свадеб считались осень и зима, часто их назначали на рождество, праздник середины зимы, дни св. Мартина и св. Анны.^{147}

Подготовка к свадьбе сводилась к приготовлению подарков, наряда и приданого для невесты, уборке помещений, приготовлению пирогов и прочей снеди. Большую роль в подготовке играла община. Все взрослые общинники помогали в организации свадебного торжества. Они приносили, в частности, припасы для свадебного пира. Каждый считал своим долгом помощь хозяину, у которого устраивалась свадьба, так как одному хозяйству было трудно обеспечить угощением всех гостей, которых собиралось зачастую по 200–300 человек.^{148}

В ряде областей Норвегии с давних времен существовал обычай, по которому невеста (brud — на свадьбе) на своей свадьбе раздавала дружкам жениха, своим подругам, всем близким родственникам, музыканту красиво орнаментированные вязаные шерстяные носки и рукавицы. Приготовить эти подарки ей помогали ее незамужние и замужние подруги.

Свадебное торжество продолжалось от двух-трех дней до недели, в зависимости от состоятельности хозяев. Каждый день имел свое название и свое особое содержание.^{149}

В центральных областях Норвегии свадебное торжество обычно продолжалось пять дней. В первый день собирались на вечеринку по отдельности: жених с друзьями в своем доме, а невеста — с подругами — у себя. На другой день все гости веселились в доме жениха. В третий день праздник продолжался у жениха, здесь же проходил и сбор подарков с гостей. Четвертый день проводили сравнительно спокойно, молодые отдыхали, гости начинали готовиться к отъезду. В последний, пятый, день оставшиеся гости угощались перед дорогой и разъезжались по домам.^{150}

В южных областях страны свадьба чаще всего ограничивалась тремя днями, а начиналась в четверг или пятницу. В первый день устраивалось самое главное, общее, пиршество, на второй день продолжалось веселье и сбор подарков, а на третий гости разъезжались.^{151}

В назначенный для свадьбы день к невесте приходила ее замужняя сестра и помогала ей одеться. Это происходило в самой большой комнате перед зеркалом, куда вносился старый сундук, в котором лежали семейные украшения для невесты: ремешок для короны, кружевной воротник, брошь, кольца. Открывала этот сундук бабушка, у которой хранился ключ от него. За несколько дней до свадьбы бабушка и младшая сестра чистили и полировали семейные драгоценности до такой степени, что они начинали сверкать. Довольно массивные украшения были сделаны из серебра. По ходу дела бабушка рассказывала своей внучке-невесте о том, кто из членов семьи надевал их раньше.^{152}

На голову невесты одевали корону. Девушка чувствовала себя в день свадьбы чрезвычайно неудобно под ее тяжестью, а ведь корону приходилось носить весь день. Массивная, она была сделана из чистого серебра, вызолочена и сплошь украшена разными деталями: медалями, бабочками, пчелками и разными привесками. Длинные волосы невесты подбирали сеткой. (Замужние женщины прикалывали к ее волосам белый платок, концы которого прикрепляли к талии.) Талию обхватывал пояс из массивного серебра с большой пряжкой впереди. Поверх передника из пестрой материи висели три ленты. Руки невесты иногда прятали в муфту, которая была сделана из шерсти домашнего прядения.^{153}

В отличие от многих народов, избегавших наряжать невесту в зеленое платье и давать в приданое зеленую одежду, у норвежцев этот цвет не ассоциировался со злым духом и, следовательно, не считался несчастливым.^{154}

Нарядно одетый жених ждал у себя дома свою свиту. В нее входили его женатые братья, дядья с женами, музыкант и друзья. Перед отъездом в церковь их угощали. И свадебным поездом и свадебным пиром руководил один и тот же человек. Норвежцы называют его брудесвен (brudesvenn), что буквально означает «невестин парень».^{155} В окружении свиты жених приезжал за своей суженой. Свадебный поезд (brudetog) был очень красочным: на лошадях нарядная упряжь, дуга обвязана лентами, бумажными цветами. Поездка сопровождалась ружейными выстрелами, веселыми криками. Первым в свите ехал музыкант, за ним жених со своим ближайшим другом, далее остальные гости. С собой обычно везли подарки и гостинцы для невесты, ее родни и подружек.

Иногда свадебный поезд жениха встречал по дороге поезд невесты, в который входили ее замужние сестры, тетки с мужьями, незамужние подружки. В этом случае они все вместе отправлялись в церковь. В XIX в. жених и невеста иногда приезжали в церковь в сопровождении родственников и друзей по отдельности.

После венчания в церкви молодые в окружении свиты приезжали в дом, где им предстояло жить; чаще всего это был дом жениха.^{156} Их встречали родственники и гости. Для встречи новобрачных (brudepar) было принято расстилать на крыльце и в сенях новый холст или сукно. По этой дорожке молодые входили в дом. Новобрачных по обычаю осыпали ячменем или рожью. Часто это делала мать жениха. Пока они поднимались по лестнице, она бросала в них зерно и произносила слова с пожеланием счастья.

Обрядовое осыпание новобрачных зерном, как и у многих народов, носило характер магического действия, стимулирующего плодородие и вообще богатство и счастье в браке. Обычно невеста ловила зерно. Считалось, что чем больше она их поймает, тем больше будет в доме счастья. Невеста сразу же преподносила подарок матери жениха.

В некоторых областях после прибытия новобрачных устраивали игру в «выкуп» невесты или жениха и невесты (brudgom — во время свадьбы). Выкуп за невесту представлял иногда кусок гранита или мха, привезенный из отдаленных мест.^{157} В литературе описан случай, когда на одной из свадеб жених с невестой были запряжены в упряжь, и родне следовало их выкупить. Родня жениха выкупала невесту, а родня невесты — жениха.^{158}

Так же, как и в Швеции, новобрачные в Норвегии по приезде в дом заходили в хлев, что, по народному поверью, должно было обеспечить высокий удой молока. Затем присутствующие входили в дом, рассаживались в соответствии с принятым порядком: жених со своими родственниками и друзьями садился слева от невесты, а невестина родня и подруги — справа от нее.

За почетным столом сидели пастор и наиболее уважаемые гости, за другими — гости в зависимости от их родственных отношений с семьями новобрачных и от социального статуса. Отдельный стол накрывали для подростков. Около двери стоял так называемый низший стол, за которым сидели наиболее простые и бедные гости.

На праздничном столе было много разнообразных пирогов, печенья, миндальный свадебный торт, состоявший из колец, украшенных и скрепленных глазурью. На стол подавали также блюда из вареного и копченого мяса, колбасы, рыбные закуски. Из напитков — водку, пиво собственного изготовления, различные ягодные напитки. В средние века в сельской местности на свадьбах пили хмельной напиток из меда (met).

Важным лицом на свадьбе являлся тамада. Он следил за ходом пиршества: провозглашал тосты, пел, развлекал гостей.^{159} Другим ответственным лицом считался виночерпий, на больших свадьбах их было даже несколько. В обязанности виночерпия входило приготовление хорошего пива, раздача его, а также вина и водки во время пира. Он внимательно следил за тем, чтобы у гостей были наполнены бокалы и кружки. Еще один человек следил за тем, чтобы у гостей не пустовали тарелки.

Говоря о свадебном пире, следует обратить внимание на значение так называемой невестиной каши (fløtegrøt, brudegröt), сваренной из пшеничных зерен на сливках. С древнейших времен она была обязательным угощением на норвежских свадьбах. Кульминационным моментом на свадебном пиру было угощение этой кашей. Она подавалась на стол после того, как невеста снимала свой пышный наряд и переодевалась в костюм замужней женщины, а на голову вместо короны надевала платок. Она присоединялась к гостям, съедала ложку каши, как бы подтверждая этим свое новое положение.

С кашей было связано много шуток и забав. В то время, когда котел с кашей передавали вдоль стола, а часто и под столом, он мог исчезнуть и оказаться даже где-нибудь в соседнем доме. В таком случае надо было найти кашу «за выкуп».

В некоторых местностях Норвегии на свадьбе большое значение придавалось сыру, в особенности так называемому сыру невесты (brudeosten). Его подавали в самом конце пира. Невеста обходила всех гостей за столом и отрезала каждому по кусочку. По тому, как он был отрезан, присутствующие судили об умении, ловкости, хозяйских способностях будущей жены.

Свадьба обязательно сопровождалась музыкой. Молодежь много танцевала как в самом доме, так и на дворе. Устраивались и всевозможные игры. Одной из них была игра-шутка, смысл которой заключался в том, что стул или обувь невесты переносили в другое место, как бы показывая этим, что невеста украдена.

Торжественным моментом на свадьбе было вручение новобрачным подарков; оно могло происходить в начале пира и в самом конце. В доме, где праздновалась свадьба, устанавливали особый стол и на него ставили большое деревянное блюдо, украшенное резьбой. Родственники молодых первыми подходили к этому столу и, высказав соответствующее пожелание, оставляли на блюде деньги. За ними следовали все гости. Дарили также зерно, шерсть, овчины, холст. Каждый из гостей, преподнесший подарок, получал чарку водки или вина; для этих гостей исполнялись песни и пляски.

По окончании пира гости расходились. Вслед за ними отправлялись по домам и родственники невесты. Гости, приехавшие издалека, начинали собираться в обратный путь еще до окончания свадебного застолья. На дорогу их снабжали продуктами, а также «невестиной кашей» для передачи родственникам, которые не смогли приехать на свадьбу.

Рис. 5. Жених и невеста (Фарерские острова)

Рис. 6. Жених и невеста (Англия)

Рассмотрев некоторые элементы свадебной обрядности норвежцев, можно отметить, что их обряды и обычаи, связанные со вступлением в брак, на протяжении веков видоизменялись как в целом, так и в региональных вариантах. С годами различные элементы свадебной обрядности упрощались, им начинали придавать не столь большое значение, как прежде, а некоторые совсем забывались. На характере свадьбы отражалось и экономическое положений семей, и своеобразие культурного развития той или иной области, нравственные и моральные устои общества и общинные традиции. Произошло перераспределение ролей при решении вопроса о заключении брака: влияние родителей в выборе брачного партнера с годами резко уменьшилось, а самостоятельность молодежи, наоборот, возросла, исчез целый ряд обрядов, считавшихся ранее обязательными.

Современная свадьба обходится без традиционной пышности, она гораздо скромнее обставлена, значительно менее многолюдна. Свадебные празднества проводятся в основном в кругу самых близких людей и длятся несколько часов. Подготовка не занимает так много времени, как раньше. Сама свадьба, особенно в городах, похожа на вечеринку, зачастую родители новобрачных после венчания в церкви устраивают обед, на котором присутствуют новобрачные, их родители и несколько друзей.