Браслет-2

Глава 19 «Тормозишь, папаша!»

Пробуждение оказалось очень тяжёлым. Будто я долго поднимался со дна водоёма, наполненного тягучей и вязкой жидкостью. Очень долго я выплывал на поверхность и опять что-то утягивало меня на дно. Я вновь забывался тяжким сном, часто прерываемым какими-то световыми сполохами. До сознания откуда-то издалека доносились чьи-то голоса, что-то требовавшие от меня. Но стена абсолютного равнодушия к их проблемам прочно отгораживала меня. В который уже раз выбравшись на поверхность и с трудом разлепив осоловевшие веки, я опять зажмурился от яркого света.

— Ну, папаша, ты и спать здоров! — услышал я чей-то голос как бы издалека. Кому он принадлежал, мой отупевший мозг не распознавал. — Ну ты глянь, опять глаза закрыл! — сказал этот кто-то и затормошил меня: — А ну, хватит дрыхнуть!

Я опять с трудом разлепил веки. Солнечный свет теперь загораживал чей-то силуэт.

— М-м?… — на это только и хватило меня, в попытке прекратить домогательства человека, взявшего на себя роль добровольного будильника.

— Спать, говорю, прекращай! — кричал мне в лицо «будильник». — День рождения сына проспишь! А потом винить будешь каждого встречного, почему не разбудили?

Во мне что-то тихонько включилось на самых малых оборотах.

— Что?… Какого сына?…

— Ну не божьего же! — рассыпался «будильник» коротким смешком. — Твоего собственного!

Я пригляделся к силуэту и, наконец, распознал его:

— Санька… Братан… Ты как здесь…

— Вечерней лошадью! — хохотнул тот. — Я смотрю, ты совсем чувство меры потерял!

Я тупо смотрел на него.

— Что смотришь? Сын у тебя родился! С тебя причитается!

Я приподнялся, затряс головой и опять уронил её на подушку. Тысячи мелких колокольчиков рассыпались в ней и каждый звоночек сопровождался мелким и хрустким покалыванием где-то на задворках Солнечной системы.

— Чё т я… не того… Не айс…

— Ну конечно! Разбаловал тебя браслет! Суперменом привык быть. А как без него, так и «не айс»…

— Что-о?!!

Я дёрнулся и чуть не сверзился на пол. Потом, с трудом приняв сидячее положение, медленно обследовал запястья обеих рук.

— Как это… — с тоской посмотрел я ему в глаза.

Брат рассмеялся:

— И впрямь «не айс»! Ты что? Всё забыл?

— А что я… забыл?

— Да ты ж Насте его нацепил!

Что-то будто тёплым ручейком влилось в сознание. И стало как-то светлее.

— А… Ага… Ну да…

— Напомнить? Как ты даже не поздоровался и бухнулся рядом с нею, вместо того, чтоб посвятить нас…

— Не поздоровался?…

Тот хмыкнул, насмешливо наблюдая за моей физиономией.

— Тормозишь, папаша! До тебя даже не дошла важность момента: сын родился, а ты опять про свои игрушки!

— Сын?!! — наконец, дошло до меня. — Настя родила?!!

— Слава тебе господи! — сказал ещё кто-то сзади.

— А что ж ты мне сразу-то?…

— Во! — переглянулся он с этим «кем-то» за моей спиной. — Не я ли говорил? Будет винить всех и вся!

Я повернулся, отчего опять в голове зазвучала многоголосая трель, и встретился взглядом с Игорем. Почему-то он раскачивался из стороны в сторону.

— Эк его! — усмехнулся тот. — Шатает, как с перепоя!

— А вот и нет!.. — Я встал на ноги и комната пришла во вращательное движение. — Бли-и… ин!..

Братан ухватил меня за руку:

— Стой, не падай!.. Как же всё запущено…

— Щас-щас… Щас пройдёт… — оправдывался я, пока останавливалась карусель.

Что-то зелёное и блестящее нарисовалось по правому борту. Я перевёл взгляд:

— О!.. Помогай… И ты здесь?…

— Моя хотит помогай твоя. Нада садися.

Я послушно хряпнулся на задницу.

— Ну, ладно, вы тут восстанавливайтесь, — вздохнул брат. — А мы — на кухню. Чё-нить сообразим. Вы как только, так сразу к нам.

— Ага…

— Моя быстро Вовчик лечи… — заверил Помогай.

Минут через десять мы с Помогаем уже сидели за столом с остальными и я бурно возмущался неучастием в знаменательном событии своей семейной жизни. Мои друзья и близкие как могли охлаждали моё стремление немедленно бежать в роддом, дабы присутствовать и поддерживать.

— Сиди пока! — брательник налил мне в кружку крепкого чаю и поставил перед носом. — Подкрепиться тебе надо. Успеешь. Там и без тебя помощников хватает. Тем более, она в курсе, что ты без браслета совсем «не айс», — передразнил он меня. — Вот пирожные, вот пирожки, вот ещё… — он всё придвигал ко мне разносолы и сладости. — Ешь давай! Успеешь.

— Ходи далеко не надо, — напомнил Помогай. — Браслет на моя. Сразу туда ходи.

— Тем более.

— Ну не! — взбрыкивал я. — Почему меня не растолкали, когда её прихватило? Я вот этого не пойму.

— «Не растолкали»! — фыркнул Игорь. — Только что не убили! Хотел уж башкой об пол стучать! Да Настя вмешалась: «Пусть лежит!» Браслет, мол, все соки из него высосал…

— Чё, правда?…

— Он ещё и не верит!..

— А ты почему не вмешался? — накинулся я на Помогая.

— Моя мешался… — спокойно парировал тот.

— Кабы не Помогай, так ты бы и до сих пор не очухался, — вступился за него Игорь. — Он там чего-то колданул, так ты хоть дышать стал. А то — мертвяк мертвяком! Мы уж грешным делом думали — всё, каюк, совсем кони отбросишь.

— А просто браслет на руку надеть — в голову не приходило?

Помогай опустил глаза:

— Мой яйцо нельзя такой делай…

Я покраснел и положил руку на его плечо:

— Извини… Я забыл…

— И вообще, чё ты к парню прицепился? — взъерепенился в конце концов Игорь. — Он и так вытянул тебя с того света. И ты же на него и нападаешь!

— Всё-всё-всё! — я поднял руки кверху. — Я неправ. Я из-ви-ня-юсь. Меня совсем из колеи вышибло.

— «Вышибло» его! Ты вот жри давай, да пойдём, чем сидеть тут и собак навешивать на кого ни попадя. Там ещё Другов нас дожидается…

— А что ж с ним за дела?

— Давай так, — распорядился Игорь. — Я рассказываю, а ты затыкаешься и не вякаешь. Ешь молча. Не перебиваешь. Договорились?

Короче, дело выглядело так. Буквально через десять минут после нашего отбытия в мир иной у Сантика зазвонил телефон, и ей сообщили что её предки попали под колёса какого-то грузовика и находятся в городской больнице с переломами. Больше всего досталось Саньке. Жену он успел в последний миг вытолкнуть с проезжей части. Она отделалась испугом и царапинами. А он сам с переломом ноги и сотрясением мозга теперь валяется в палате и дожидается выздоровления.

— Помогай уже приложил к нему руку, но, как сам понимаешь, — завершил Игорь своё скупое повествование, — без постоянного присутствия браслета на руке быстрого выздоровления не получится.

— Ну взяли бы у Насти, да надели!

— Ну ты и скотина! — хмыкнул брат. — Девка первый раз рожает, трусит, как бы чего не вышло, а ты — «взяли бы»! У неё ж там какие-то осложнения по бабьей части. От нервов, кстати. И не последнюю лепту внёс именно ты! Понесло ж тебя не вовремя!

— Ну сдаюсь! Сдаюсь! — поднял я руки кверху и опустил голову. — Застыдили совсем. Виноват кругом.

— Блин! — фыркнул Игорь. — Опять он за своё! «Виноват»! Никто тебя не винит. По другому нельзя было…

— Вот тут не согласен, — покачал головой брат. — Хладнокровие и тщательная подготовка никогда ещё никому не мешали.

— Он не рассказывал, что там с ними произошло? Где были-то?

— Как же «не рассказывал»? Рассказывал. Только его рассказ ничего не прояснил.

— Почему?

— Говорит, что никуда из машины бандюков не исчезал. Просто вывалился на дорогу и сразу угодил под колёса следом идущего грузовика.

— О как! А мы, значит, всё во сне видели?

— В том-то и дело! Рассказываем ему про то кино, а он только посмеивается.

— Странно…

— Не то слово!

— Ладно! — брательник хлопнул по столу ладонью и встал: — Хватит трепаться. Всё равно не ешь ни черта. Время зря уходит. Заводи! — кивнул он Помогаю.

— Ты спешишь?

— Мне вечно при тебе сиделкой сидеть? Очухался, на рельсы встал — достаточно. И так уж три дня неотступно… Я запарился перед своей по телефону оправдываться. Да и вообще — дел до фига. Заказ поджимает.

— Ну так ты иди. Спасибо. Мы сами тут. А за мной — должок.

— Само собой. Я тебя и имел в виду. Так что — не отвертишься! — хохотнул он. — Как тут свои дела разгребёшь, звони.

— Замётано…

— Ладно, давайте! — махнул он всем на прощание и переступил светящуюся кромку, на другой стороне которой нарисовалась его «однушка». Он принципиально не менял её, чтоб не дразнить завистников. Я-то ему сделал шикарные апартаменты в центре Москвы, там он семью разместил. Но своих «клиентов» он принимал именно здесь. Какой в том резон, он особо не распространялся. Темнил.

Помогай закрыл за ним окно перехода и вопросительно уставился на меня:

— Настя идём?

— Ясное дело!