Брэкстен

Глава 22

Брэкстен

Ночь освещает ярко-оранжевое пламя, бушующий костер согревает нас, а в воздухе разносится мелодия отцовской губной гармошки. Его нога отстукивает ритм, плечи подстраиваются в такт, в то время как моя племянница устраивает шоу, распевая от всего сердца.

— И это тяжело. — Она раскачивается взад-вперед, держа палку вместо микрофона, остатки ранее съеденного смора размазаны по всему ее лицу. — Тяжело быть шестилетней.

— Поведай нам, как это тяжело. — Отец отрывает губы от гармошки, но следует мелодии. — Поведай от своей души.

— Это очень тяжело, — нараспев голосит Ханна, вкладывая в эти слова всю душу. — Но это делает меня сильнее.

— Да, так и есть, — подбадривает ее отец. — Спой об этом, девочка.

Алиса, Райан и Гвен хлопают в такт мелодии, а мы с братьями с удовольствием слушаем.

Я говорил это раньше и повторю еще раз: чертовски хорошо, что она такая милая, потому что у ребенка напрочь отсутствует слух, но зато самая широкая душа из всех людей, кого я когда-либо встречал, и, по словам отца, это все, что тебе нужно, когда ты поешь блюз. Она заставила каждого из нас улыбнуться сегодня вечером, что само по себе подвиг, особенно для меня, потому что улыбаться — это последнее, что мне хотелось делать с тех пор, как я покинул полицейский участок.

Меня преследовала только одна мысль, одна цель, — найти врага и уничтожить его самым бесчеловечным, невообразимым способом.

Когда песня подходит к концу, вокруг костра раздаются аплодисменты.

— Спасибо, спасибо. — Ханна кланяется с выражением гордости на испачканном личике. — Мы с партнером вернемся завтра вечером. В то же время, в то же место.

Я ухмыляюсь, обожая ее остроумие.

— Если только зрители не захотят позвать нас на бис? — добавляет она, устанавливая зрительный контакт со всеми нами.

— Я так не думаю, — перебивает Райан, поднимаясь со стула. — Маленькой блюзовой певице пора спать.

Плечики моей племянницы разочарованно сникают.

— Ну, ма-а-ам.

— Не мамкай мне, тебе давно пора спать.

— Можно я останусь на ночь с папой Тэтчером и мисс Гвен?

— Милая, ты не можешь навязываться на ночевку к кому-то домой, — мягко упрекает Райан.

— Но это не просто кто-то, это папа Тэтчер, — возражает малышка, делая правильный вывод.

— Вот именно, — вмешивается отец. — Мой дом — это ее дом, и мы с Гвен были бы рады, если бы она осталась, не так ли, дорогая?

Он смотрит на Гвен, побуждая ее согласиться.

Она кивает.

— Безусловно.

Ханна улыбается Райан.

— Значит, я могу остаться?

— Да, малышка, ты можешь остаться, — отвечает Джастис.

Полученное одобрение заставляет мою племянницу прыгать от радости.

— Да-а-а!

Райан качает головой при таком повороте событий, но ее улыбка затмевает все.

— Иди и обними мамочку и папочку, — напутствует Ханну мой отец. — Я отведу тебя умыться, а потом мы с мисс Гвен почитаем тебе перед сном сказку.

Обняв Джастиса и Райан, она желает нам всем спокойной ночи и направляется вдомс моим отцом. Гвен остается прибираться, в то время как Джастис спешно уводит Райан, явно стремясь с пользой провести время наедине.

Встав со стула, я собираюсь сделать то же самое с Алисой, но меня останавливает Нокс, опустив руку мне на плечо.

— Есть минутка? — спрашивает он, указывая на оружейный сарай.

Беспокойная энергия, которую я ощущаю в брате, заставляет меня быстро согласиться.

— Да, конечно. — Мой взгляд перемещается к Алисе. — Я ненадолго.

— Все в порядке, — уверяет она. — Я помогу Гвен прибраться. Встретимся в доме.

Ее понимание только подтверждает то, что я всегда знал: она идеальна не только для меня, но и для моей семьи.

Обхватив рукой ее талию, притягиваю ее ближе, одаривая долгим, глубоким поцелуем с обещанием большего в будущем.

От ласки она нетвердо стоит на ногах и краснеет даже в тех местах, добраться до которых я чертовски жажду.

После этого я бегу догонять Нокса, который уже направляется к сараю.

Поравнявшись с ним, иду в воцарившейся тишине, напряжение, возникшее между нами за последние несколько недель, растет с каждым шагом. Нокс лезет в карман за сигаретой и закуривает.

Он делает долгую, глубокую затяжку, огненный кончик освещает его лицо, усиливая страдания, терзающие его ежедневно.

Страдания, которые я хотел бы взвалить на себя, как собственные.

— Когда ты бросишь это дерьмо? — спрашиваю я, нарушая тишину.

По поводу этого я часто устраиваю ему и Джастису ад, но, по правде говоря, не возражаю против так сильно, как заставляю их верить. Запах сигарет у меня ассоциируется с братьями. И всегда напоминает дом.

— Никогда, — отвечает он, как обычно, прежде чем бросить на меня взгляд, за которым вскоре следует ухмылка.

На что я сам ухмыляюсь. Хватаю его за голову, и мы оба, смеясь, входим в сарай. Включив свет, я вижу еще один начатый проект, его части разбросаны по всему столу, за которым работает Нокс.

С удивленным видом поворачиваюсь к нему.

— Что-то новенькое?

Он глубоко затягивается и кивает.

Прислонившись к шкафу в другом конце комнаты, скрещиваю руки на груди.

— Последнее время ты проводишь здесь много времени.

Он выдыхает облако дыма и говорит:

— Да, так я убиваю время, раз вы, парни, все время заняты.

Удар не проходит незаметно.

— Для тебя мы никогда не будем слишком заняты, брат.

Нокс отводит от меня страдальческий взгляд, отказываясь признавать мои слова.

Я не позволю ему этого. Больше нет.

— Я серьезно, Нокс. Я знаю, что с появлением Алисы многое изменилось, но…

— Это охренеть как мягко сказано, — ворчит он.

Появляющееся раздражение вытесняет чувство вины, которое постоянно мучило меня.

— Что ты ожидаешь от меня услышать? Не то чтобы я ожидал, что такое произойдет, но я об этом не жалею, иначе она до сих пор была бы с этим куском дерьма.

И не со мной.

Я решаю оставить последнюю часть при себе, зная, что для Нокса это достаточно тяжело.

— Ничего, — бормочет он, продолжая избегать моего взгляда. — Я ничего не ожидаю от тебя услышать.

— Тогда зачем привел меня сюда? Чтобы сказать, какой я дерьмовый брат?

Нокс совершенно безразлично тушит сигарету.

— Такое не входило в план, нет.

— Тогда в чем твой гребаный план? — я теряю терпение.

— В том, чтобы извиниться, ясно? — рявкает он, в его черных глазах бушует адское пламя, когда наши взгляды снова встречаются.

— Ну, это жалкое извинение!

— Не то чтобы для меня это было легко, — огрызается он в ответ. — Я знаю, что нужно сделать, знаю, что нужно сказать, и что я должен принять, но не могу двигаться дальше так быстро, как вы!

— Думаешь, это легко для меня? Для Джастиса? Нет, нам тоже хреново.

— Ну, по вам не скажешь. — Его голос срывается, показывая, насколько ему больно.

Удар сильный, и он ослабляет назревающее во мне раздражение, но не Нокса. Уязвимый момент только смущает его, что, в свою очередь, выводит из себя еще больше.

— Знаешь что, забудь об этом. Просто уходи.

— Нет. — Я остаюсь на месте, отказываясь дать ему оттолкнуть меня. — Нам нужно разобраться с этим, хочешь ты того или нет.

— Я сказал: уходи! — разносится рев по сараю, прежде чем Нокс хватает со стола искривленный кусок металла и запускает им через все помещение, проделывая дыру в стене.

Это начало абсолютного разрушения. Предмет за предметом исчезает со стола и с невероятной силой летит через всю комнату.

— Нах*й ее, нах*й его, нах*й вас всех! — Гнев из его настоящего переходит в боль из его прошлого, когда он подвергает себя самоуничтожению на моих глазах.

Нокс берет новый проект, который только что закончил, на создание которого ушел почти год, и я бросаюсь вперед, пригвождая его к стене.

— Прекрати! — рявкаю я, крепко его удерживая. — Я не ухожу. Я никогда тебя не брошу, потому что ты мой брат, и ничто и никто никогда этого не изменит, даже Алиса. Ты меня слышишь?

Его грудь болезненно вздымается от эмоций, которые он пытается сдержать, пока плотина не прорвется окончательно.

Я притягиваю его к себе, обхватывая руками его напряженное тело.

Он сжимает в кулаке ткань моей футболки на спине, его отчаяние более заметно, чем когда-либо.

— Прости, что я такой е*анутый. — Его приглушенные слова разрывают мое горло, принося с собой чертовски сильную боль.

Скрипя зубами, я отстраняюсь, сводя нас лбом ко лбу, заставляя его увидеть, что горит глубоко внутри меня.

— Я бы сделал для тебя все, Нокс. Я бы прошел ради тебя сквозь огонь, истек бы кровью, подвергся бы самым мучительным пыткам ради тебя… я бы умер за тебя.

Его налитые кровью глаза цепляются за каждое слово, которое я выдыхаю.

— Но я больше не могу поддерживать связь. — Эти слова, сказанные вслух, убивают часть моей души. — Я не могу ей делиться, и, думаю, в глубине души ты тоже этого не хочешь. Думаю, ты покончил с этим так же, как и мы.

Правдивость этого утверждения отражается во мне.

— Ты прав, но как я должен сказать «прощай», когда вы, парни, — все, что у меня есть? — Он опускает голову, пытаясь скрыть боль, но она сквозит в каждом слове.

— Мы никогда не распрощаемся, — уверяю я. — Я никуда не собираюсь, и Джастис тоже. Мы по-прежнему вместе с тобой будем убивать каждого гребаного демона. Я все также есть у тебя, точно как и ты всегда нужен мне.

Его мерцающий надеждой взгляд возвращается ко мне.

— Я не могу вести эту битву без тебя, Нокс. Мне нужно, чтобы ты помог мне защитить ее. Ты мне поможешь?

Проходят мучительные секунды, прежде чем он кивает, давая мне ответ, которого я так жду.

— Да, я помогу.

Воздух, который я удерживал, с силой вырывается из легких. Я снова притягиваю его к себе, чувствуя, как связь между нами восстанавливается.

Нам потребуется время, чтобы приспособиться к новой реальности, но я не сомневаюсь, что мы это сделаем, потому что одно никогда не изменится, — это наша любовь и верность друг другу. Они останутся нерушимыми навечно.