Брэкстен

Глава 30

Алиса

Просыпаться под звуки писка приборов — было не тем, с чем я надеялась столкнуться еще долгое время, или когда-либо вообще. И все же я снова здесь, в тускло освещенной больничной палате, мое тело благословенно онемело благодаря обезболивающим, которыми меня накачали.

Хотя разница между сегодняшним пробуждением и неделями назад в том, что мужчина, расхаживающий в углу маленькой палаты, больше не незнакомец. Он мужчина, которому я принадлежу всем сердцем и душой. Мужчина, который вместе со своими братьями рисковал всем, чтобы спасти меня. Несмотря на мою связь с монстром из их прошлого и мучителя из настоящего.

Мне было трудно осознать такое. Я всегда знала, что Андон был злым, но не мой отец, пока мне не пришлось расплачиваться за его грехи. Никогда больше я не смогу думать о нем как о любящем родителе, которого когда-то знала, память о нем для меня навсегда запятнана, ему нет прощения.

— Мне кажется, или это дежавю? — хриплю я, горло все еще саднит от такого количества дыма.

Брэкстен оборачивается на звук моего голоса, мука на его лице сменяется облегчением, и он бросается к кровати.

— Привет, Страна Чудес. — Он садится на стул рядом и берет мою раненую руку с капельницей, целуя забинтованное запястье. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто только что избежала смерти, — шучу я, надеясь разрядить обстановку.

Не получается.

Сожаление омрачает его лицо.

— Прости, что оставил тебя. Я должен был позволить тебе поехать с нами. Должен был…

— Перестань. — Я касаюсь его покрытого сажей лица. — Тебе не за что извиняться. Ты спас мне жизнь… снова.

Он качает головой, отказываясь принимать эти слова.

— Спас, — мягко возражаю я. — В конце концов, все и так шло к развязке. Я только сожалею, что это случилось, когда Ханна была со мной.

Его челюсть сжимается, видно, как под кожей пульсируют мышцы.

— Да, но Пирс дорого заплатил за это.

По коже пробегает холодок, когда я вспоминаю ужасный вид помощника шерифа возле сарая.

— Как Крейг справляется с этим?

Брэкстен пожимает плечами.

— Думаю, на себя он злится больше, чем на что-либо еще. Он всегда знал, что Пирс — коррумпированный сукин сын, но у него не имелось необходимых доказательств. Теперь они есть, но это больше не имеет значения, поскольку ублюдки оба мертвы и горят в аду, где им самое место.

Это наполняет меня чувством утешения, с моей груди спадает тяжкий груз, когда я знаю, что мне больше не нужно жить с постоянной оглядкой.

— А как там Нокс? — Я помню, чем он рисковал, когда прыгнул на другой конец троса. — С ним все в порядке?

— Да, с ним все хорошо. Его немного потрепало, но, если спросишь меня, это только усиливает его образ крутого зарсанца, который ему так нравится поддерживать, — шутит он с ухмылкой.

Я смеюсь, чувствуя в груди болезненный отклик, но смех быстро превращается в рыдания, когда я думаю о том, сколько людей пострадало из-за этого.

Брэкстен наклоняется ближе, давая мне возможность обвить руками его шею.

— Мне так жаль, что он причинил вам боль. Что они оба причинили вам всем такую сильную боль.

Мне не нужно уточнять, о каком другом человеке я говорю, Брэкстен знает.

— Я бы прошел через все это снова, если бы это означало найти тебя.

Красота его признания только усиливает мои эмоции. Наверное, потому, что я тоже еще раз прошла бы через все это, если бы это означало оказаться здесь, с ним.

— Он мертв, Алиса. Больше ему не навредить тебе. Никому и никогда больше не навредить тебе. — Его губы касаются моей щеки, смахивая поцелуями слезы, его прикосновения и слова исцеляют каждую нанесенную мне рану.

Стук в дверь заставляет нас оторваться друг от друга. Вытирая слезы со щек, я оглядываюсь и улыбаюсь при виде медсестры Линды в дверном проеме.

— Смотрите-ка, кто проснулся. — Ворвавшись в палату, она теснит Брэкстена в сторону и обнимает меня, прикасаясь так же нежно, как обычно. — Я так волновалась о тебе. Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке… благодаря Брэкстену, — добавляю я, бросая взгляд в его сторону.

Линда отстраняется, переводя взгляд между нами.

— Ладно, значит, я ошибалась. Очень ошибалась, — признает она. — И чрезмерно этому рада.

— Я тоже, — отвечаю я с улыбкой.

— Слушай, я не могу долго задерживаться, мне нужно в другое отделение, но перед этим мне хотелось проведать тебя. Сегодня дежурит доктор Картер. Скоро он придет осмотреть тебя.

— Спасибо.

Она ласково касается моей щеки.

— Скоро наступит день, когда мы, наконец, выпьем тот кофе.

— Жду с нетерпением.

Перед тем как выйти, Линда поворачивается к Брэкстену.

— Берегите ее, мистер Крид. И себя.

После его кивка она выходит из палаты, снова оставляя нас с Брэкстеном наедине.

Он поворачивается ко мне со своей очаровательной ухмылкой.

— Я же говорил, что она влюблена в меня.

Из меня вырывается очередной смешок, на этот раз вызывая болезненный приступ кашля.

— Черт, прости. — Брэкстен передает мне с тумбочки возле кровати стакан воды. — Я не должен заставлять тебя смеяться.

Сделав большой глоток, возвращаю стакан обратно и откидываюсь на подушки.

— Но я люблю смеяться, особенно с тобой.

Выражение его лица смягчается.

— И что теперь? — спрашиваю я, теряясь в догадках относительно моего будущего. Я столько лет жила в страхе, терпя наказания за грехи отца, что уже не знаю, что есть нормальность, но знаю, что хочу обрести ее вместе с Брэкстеном.

— Теперь мы вернемся домой и заживем так, как нам всегда было предначертано. — Его ответ согревает теплом мое сердце и вызывает на моем лице улыбку.

— И как же это?

— С тобой в моих объятиях на веки вечные.