— Старушка, ты как? — Рон приобнял меня за плечи, помог сесть.
— Не знаю, что нашло… Ты же должен был быть с нами.
— И я о том же.
— Ну ладно, — я задумалась. — А где Зак сейчас?
— Наверное дома, со своей семьей.
— Да, точно, у него есть семья.
Но я не могла вспомнить эту его семью. Не могла вспомнить о том, каким Зак вырос.
— Рон, — позвала я обеспокоенно. — Ты помнишь, как выглядит наш сын?
— Что ты такое говоришь, конечно, помню.
И он застыл.
— Сколько ему лет? — спросил Рон.
— Ему… — я сглотнула. — Десять.
Мы с Роном пораженно уставились друг на друга. Мысли работали медленно, как механизм, который нуждался в смазке. А от любых попыток расшевелить мозги, начинала болеть голова.
— Как он выглядит? — спросил Рон. — Как выглядит наш сын? Я не помню. Как я могу не помнить…
— Он невысокий и лохматый, с большими глазами. Похож на нас, на тебя. У него твоя улыбка.
— Моя улыбка.
Я схватила Рона за руку, словно это могло помочь мне вернуть воспоминания.
— Его похитили, — вспомнила я.
— Белые Змеи.
— Какие змеи, старый? Как змеи могли похитить ребенка?
Рон пожал плечами, и прикрыл глаза.
— Это те Змеи, которые убили наших родителей, — сказал он тихо.
— Никто их не убивал. Старый, ты все путаешь.
— Нет же!
— Да как? Вон они, там дальше, на деревенском кладбище лежат. Мои родители, а рядом твои родители.
— Нет-нет, — покачал головой Рон. — Это ты что-то путаешь. Я помню, как в тринадцать лет остался сиротой.
— Это я помню, как твоя мать учила меня стряпать. Невестка никогда не забудет свою свекровь!
— Точно, было такое, — пробормотал Рон. — Как-то из головы вылетело. Но тогда, кто умер, когда мне было тринадцать?
— Не знаю, — я застыла.
В голову прокрадывались необычные картинки. Мы с Роном — еще совсем дети, бегаем по бескрайним лугам, он обращается драконом. Мы летим, летим… поднимаясь все выше и выше, и выше. В голове словно поселились воспоминания из разных жизней.
— В тебя стреляли, — сказал Рон неожиданно. — Из ружья.
— Не было такого!
— Было! Точно было! Прямо в грудь! Ты заслонила меня собой.
— Ну вот, посмотри! Ничего нет.
Рон заглянул мне под тунику, шрама не заметил.
— Но я видел.
— Не было такого, — я замерла. — В тебя стрелял мой отец.
— Точно!
Мы повернули головы на стену. Память играла с нами злую шутку. Голова словно превратилась в чулан, в котором слишком много всяких вещей, и собственных, и чужих. Воспоминания копились и копились, и все сложнее было забраться внутрь и достать что-то нужное.
PS: Главы будут выходить ежедневно