Будни фельдъегеря 1. В эльфийской резервации

Глава 5. Первый выезд

Пока они болтали, по обеим сторонам узкой грунтовой дороги, больше похожей на тропинку, пыльные кусты резко сменились свежей луговой травой, которую еще не успело опалить солнце. Она сочно сгибалась под копытами лошадей, и где-то внутри Ани ликовал древний крестьянин и требовал срочно взять в руки литовку. Но давать ему волю девушка не собиралась. Максимум, на что она была согласна в отношении деревенского хозяйства: посадить под окнами какой-нибудь укроп. А кос она и вовсе боялась, памятуя, с какой легкостью эта жуткая штуковина может отрезать человеку ногу.

Но все равно смотреть на зеленые луга и представлять, как волнами ложится на землю скошенная трава, срезанная литовкой, будто лазером, было приятно. Сразу вспомнились покосы, на которые ее брала бабушкина семья. Вспомнилось, как она ехала на фаре коляски перегруженного мотоцикла. Ее тогда даже никто не держал, она подскакивала, визжала от восторга и запросто могла угодить под колесо, но никто тогда о таких вещах и не задумывался. Из города в деревню и обратно они ездили по десять человек в одном запорожце, сидя друг у друга на коленях или даже в багажнике. При виде дежурных «гаишников» всем «лишним» полагалось прятаться под покрывалами и прикидываться багажом. «Гаишники» же, прекрасно понимая, кто скрывается под этими шевелящимися холмиками, делали вид, что ничего не замечают и штрафовали только за превышение скорости или отсутствие прав. И, с одной стороны, нынешняя строгость в отношении правил безопасности была, конечно, справедливой и обоснованной и помогала сохранять жизни. Но с другой стороны, вместе с новыми нормами канули в лету все веселые путешествия Аниного детства. Больше нельзя было прокатиться всем двором на соседском «Урале», визжа и сваливаясь на поворотах в канаву, нельзя было целым гуртом взобраться на крышу трактора и гонять по полям, и уж тем более нельзя было прокатиться на морде какого-нибудь комбайна, голося от восторга при виде его жутких металлических челюстей.

Все это куда-то исчезло. Поля зарастали соснами, заливные луга – тальником. Деревенские жители потихоньку избавлялись от рогатого скота, оставляя лишь кур, коз да неприхотливых кроликов. Некоторые еще держали свиней или овец, но уже больше по привычке, чем по необходимости. Старикам платили пенсию, а молодежь вовсе не желала принимать их хозяйство: не каждому ведь в наследство доставался таинственный богатырь Микола, готовый взять все это на себя. Более или менее еще была популярна рыбалка, но и та уже с удочкой, а не с сетью. И некоторые особо ответственные рыболовы уже учились отпускать свой улов обратно, как в популярных передачах.

Стоило Ане подумать о рыбалке, как вдалеке показалась серебристая спинка реки. Но едва это случилось, Микола сразу свернул с тропинки, ведущей к ней, в откровенное бездорожье. Двуколку закачало и замотало во все стороны. Игорь одной рукой ухватился за край экипажа, другой же ответственно обнял девушку за талию, и та даже не стала возражать, особенно после того, как чуть не вывалилась наружу, когда колесо наехало на муравьиную кочку.

- Куда мы хоть едем-то? – спросила она, перекрикивая шуршание зверобоя по днищу и скрип старого экипажа.

- В Мокроусское, - коротко пояснил Микола, не оборачиваясь.

- А по дороге никак? – возмутилась девушка.

- Никак, - ответил вместо гиганта Игорь. – Нам ведь не в само село, а в лес подле него. У тебя карта есть? Я могу показать.

- Была где-то, - спохватилась Аня и принялась выковыривать документ из сумки. Двуколка тем временем миновала поле и въехала под сень старого соснового бора. Тут дороги тоже не было, но лишь на первый взгляд. Микола ловко правил лошадьми, и те каким-то чудом умудрялись протискиваться между столетними стволами, огибая обломанные ветрами крупные ветки. Трава пропала, и под колесами шелестел только сухой ароматный ковер из хвойных игл. Двуколку на нем не трясло, но экипаж временами все равно сильно накренялся, огибая холмы: все-таки Урал – это горы, хоть и старые.

Аня развернула карту, вгляделась в нее и поняла, что ничего не понимает. Карта была не со спутника и уж точно не управлялась движением пальцев по экрану. Болота на ней были обозначены черточками, деревни – черными прямоугольниками домов, реки – серыми лентами. Но помимо всего этого была еще куча каких-то непонятных линий, извилин, циферок, квадратиков, «елочек», пунктиров и прочей ерунды.

- Слушайте, ребят, давайте как-нибудь со спутника посмотрим, а? – Аня потянулась за телефоном.

- Ага, валяй, - загадочно ухмыльнулся Игорь. – Только сначала Интернет поймай. А потом еще попробуй найди в общем доступе секретный правительственный объект.

- В Интернете все есть, - отмахнулась Аня. – А спутниковая связь везде должна ловить.

Но Игорь оказался прав. Значок сети был полным, но Интернет отчего-то работал из рук вон плохо и цедил информацию по байту в час. Когда же дело дошло до увеличения карты возле села Мокроусское, информация попросту перестала поступать: карта была белой и не прогружалась при определенном увеличении. Более того, ни на яндекс, ни на гугл картах не было даже старой доброй Косяковки! Куда мог пропасть целый поселок, в прошлом – город?

- Я ж тебе говорил, - самодовольно осклабился эльфенок. – Это только кажется, что в нашем мире информация открыта и доступна. Вот всякие кулинарные рецепты, порнуху и смешных котиков найти можно на раз-два. А копни что-нибудь по-настоящему важное и упрешься в стену. Чем больше информации, тем меньше от нее пользы. Давай сюда бумажную карту, я тебя научу.

Аня послушно передала лист. Игорь тут же развернул его на сто восемьдесят градусов.

- Север вверху, - пояснил он. – Ты карту вниз головой держала.

- Мне так удобнее, - покраснела девушка. – Я всегда разворачиваю карту так, чтобы как будто ехать по ней. Чтобы стрелочка всегда вперед указывала. Так проще понять, куда поворачивать.

- И что, при каждом повороте дороги снова крутишь? – хмыкнул Игорь.

- Конечно, - не смутилась Аня.

- Женщины, - покачал головой паренек. – Ты еще компас так покрути.

- Я не настолько дура, - обиделась девушка. – И компаса у меня все равно нет.

- А на лбу у тебя что тогда? – Игорь оторвался от карты и ткнул пальцем в кокарду на ее фуражке. Аня недоуменно стянула головной убор и уставилась на него. Меж двух как бы разлетающихся в разные стороны металлических ласточек действительно прятался циферблат, и все это время девушка думала, что он декоративный. Но, присмотревшись, обнаружила, что под тонким стеклом крутится металлическая игла настоящего компаса.

- Святые кролики, - восхищенно протянула она. – Какая классная идея – совместить компас с фуражкой!

- А то, - улыбнулся Игорь. – Фуражка у фельдъегеря всегда при себе – так по уставу положено, мне дядя Володя говорил. А раз фуражка при себе, то и компас не потеряется. А компас в наших лесах – штука важная. На Урале, знаешь ли, даже самые опытные грибники и охотники порой теряются. Да так, что их только спустя десять лет находят. В виде косточек. А то и вовсе не находят. Вот, гляди.

Аня вытянула шею и посмотрела, куда указывает тонкий мальчишеский палец с грязным ногтем. Палец указывал ровно в середину танцующих волнистых линий. В центре этого места мелкими буквами было написано «Резервация №3» и толпились какие-то символы, похожие на блистеры от таблеток.

- Лесопосадки, - пояснил Игорь. – Тут типа священная роща. Вот эти холмики с одним рогом, похожие на могилки – значки землянок. Там как раз большая часть народа и проживает. А эти вот крючки с рогатинами – дома на деревьях, в них клановая элита живет.

- Без лупы и не разглядеть, - нахмурилась Аня, забирая у него карту, чтобы лучше рассмотреть. – А как туда добраться? Каким значком дороги указаны?

- Да нет их, дорог-то, - развел руками парень. – Зачем они лесным жителям? Они пешочком ходят, а то и с дерева на дерево прыгают, как макаки.

- Как-то ты нехорошо о своих соплеменниках отзываешься, - покачала головой Аня.

- А ты сама бомжей с ближайшей помойки сильно уважаешь? – парировал Игорь.

- Что, все так плохо? – не поверила девушка.

- Ну, может я немного и преувеличил, - пожал плечами парень. – Но мне кажется, что когда тебе за просто так предлагают гражданство, а к нему от государства жилье с водопроводом и канализацией, как пострадавшим от техногенной катастрофы, и бесплатное высшее образование, сидеть в земляной дыре, балдея от дыма священных листьев, по меньшей мере тупо. Но раз старикам так нравится, пусть сидят, мне, честно говоря, фиолетово.

- Ты так и не сказал, как туда добраться, - напомнила девушка. – Мне тоже придется по деревьям прыгать?

- Да не, Микола нас довезет, он эти места хорошо знает, - заверил ее Игорь.

- А если знает, так отметил бы на карте, - сказала Аня, пытаясь развернуть карту так, чтобы Косяковка осталась внизу, а неведомая «Резервация №3» - вверху.

- Че, каждое дерево прорисовать? – усмехнулся Игорь. – Да и зачем тебе это? Все равно без Миколы в лес лучше не соваться. Во-первых, заблудишься моментально, даже и с компасом, и с картой. Во-вторых, это тебе не парк столичный, тут волки водятся и прочая живность. Росомаху когда-нибудь видела? Не видела? И надейся, что не увидишь.

Аня поежилась. Лес, доселе казавшийся очень светлым, воздушным, полным птичьего щебета и перестука дятлов, вдруг как будто ехидно уставился на нее десятками скрытых в хвое хищных глаз.

- Не боись, - успокоил ее Игорь. – Если что, мы тебя защитим.

Он демонстративно щелкнул охотничьим ружьем с вороненым дулом и резным прикладом, украшенным серебряной гравировкой. Старинное оружие отозвалось приятным звуком, так что сразу стало ясно: пользуются им часто.

- Блин, ты где это взял? – во все глаза уставилась на него девушка.

- Под сиденьем, - невозмутимо пожал плечами парень, продолжая играть с ружьем и прицеливаясь из него то в белку, то в дрозда, но не торопясь заряжать.

- А ну убери немедленно! – возмутилась Аня. – На оружие, вообще-то, лицензия должна быть.

- Ну так получи, - пожал плечами Игорь. – Тебе, как должностному лицу, даже табельное полагается. Зря, кстати, не получила. Вдруг кто по ночному времени привяжется? А ты его – бдыщь!

Он сделал вид, будто стреляет. Какая-то птица испуганно вспорхнула с ветки и помчалась прочь, заполошно вереща. Игорь удовлетворенно отвел дуло.

- Я как должностное лицо приказываю тебе немедленно прекратить баловаться с опасным объектом, - Аня надела фуражку обратно и вполне серьезно нахмурилась, став похожей на сурового участкового. – Убери туда, откуда взял. Шпана малолетняя. Это даже не твое.

- Да ладно тебе, - пошел на попятный Игорь и послушно затолкнул оружие под сиденье, вытащив вместо него уже знакомый узел, попахивающий свежим хлебом. Похоже, пока они болтали возле дома, Микола успел не только запрячь лошадей, но и покидать в экипаж кое-какие припасы – на всякий случай. Тоже заглянув из любопытства под сиденье, Аня обнаружила там кусок брезента, походный топорик, спички в целлофановом пакете, сухое горючее, резиновые сапоги пятидесятого размера и спрей от клещей и комаров, которым она тут же поспешила профилактически воспользоваться. Игорь тем временем развернул узелок и уже успел нарезать краюху ароматнейшего хлеба: еще горячего, с чуть подгорелой корочкой и большими пузырями внутри от слишком активно поработавших дрожжей. К хлебу прилагались пол-литровая банка густой сметаны и земляничное варенье.

Сантиметровым слоем выкатив сметану на ломоть и вытряхнув в середину темную и уже слегка засахарившуюся землянику, он протянул «бутерброд» Ане. С опаской взяв странное кулинарное творение, девушка осторожно его надкусила. Сочетание холодной сметаны с горячим хлебом было превосходным, а вот земляника оказалась крайне непривычным акцентом в этой композиции. Вообще, вся эта деревенская пищевая тема уже прилично так ей надоела. Давно пора было совершить набег на какой-нибудь нормальный торговый центр.

Впрочем, изголодавшийся желудок был не против загрузиться одновременно и жирами, и углеводами, и белками, так что «бутеры» пошли на ура. Аня умяла две штуки. Еще парочку стрескал Игорь, остальное же досталось Миколе. Запивать перекус предлагалось простоквашей – напитком крайне спорным по причине его неспособности утолить жажду. Но у Игоря при себе оказалась фляжка с несладким малиновым компотом. Глотнув из нее, девушка подозрительно прищурилась на парня: «компотик» явственно отдавал каким-то алкоголем вроде рома, хотя крепость и не чувствовалась. То ли эльфенок и правда подлил туда чего не следует, то ли компот налили в не вымытую после предыдущего напитка емкость, но Игорь сохранял абсолютно невозмутимое лицо, как будто говоря: каждый чует в меру своей испорченности. Для одного конфеты с коньяком – это десерт, а для другого – алкоголь в шоколадной обертке. В конце концов, в квасе и кефире тоже есть градус, а порой и в некоторых видах выпечки. Что ж теперь, выпечку не есть?

- Слушай, Игорек, - вдруг вспомнила девушка, отряхивая юбку от хлебных крошек. – А мы в какой клан едем?

- В «Полную луну», - ответил парень, облизывая нож, измазанный в варенье. Экипаж тряхнуло, он чуть не отрезал себе язык, но лишь выждал, пока Микола одолеет трудный участок, и стал облизывать другую сторону ножа.

- Это которые твои кровные враги, что ли? – спохватилась Аня. – Так они ж тебя…

Она не смогла подобрать подходящее слово и попыталась показать жестами.

- Ты Косяковку с Вероной, чаем, не перепутала? - Игорь склонил голову и многозначительно глянул на девушку исподлобья. – Мы, конечно, соперничаем, но не убиваем же друг друга. Это, скорее, конкуренция. За власть. Да и то, условная.

Он рыгнул и, покраснев, запоздало прикрылся ладошкой.

- Что-то вроде конкурирующих фирм? – попыталась подобрать достойный эквивалент девушка. – То есть, представитель одного клана, теоретически, может приехать в гости к другому, и ему там просто не будут рады, да?

- Типа того, - кивнул парень. – Ну, сама посуди: сидишь ты такая дома, никого не трогаешь, а тут вдруг приходит к тебе без приглашения какой-то левый мужик. Ты его, в принципе, знаешь, но сдался он тебе в твоем родном доме, верно? А резервации – это как большие общинные дома. Там все друг другу родственники, браки заключаются по расчету, причем вовсе не финансовому, а генетическому: то бишь, садятся все старики в кучку и начинают считать, кто из молодых с точки зрения генеалогического древа находится на самых дальних ветвях. Ну, и сводят их потом. Маму тоже хотели свести. Да она не захотела, слиняла в соседний клан – к Озерным, они всех привечают. Нагуляла меня, разочаровалась в их «хиповском» образе жизни и уехала в Косяковку.

- Так ты, выходит, дитя двух кланов? – уточнила Аня.

- Отец меня не признал, - пожал плечами Игорь. – Так что только Голубых ветвей. Но генетически – да, двух кланов. Прикольно, правда?

- И где какой? – уже с большим интересом вгляделась в карту девушка.

- Где «Полная луна», ты уже видела, - сказал Игорь, но для закрепления результата все-таки повторно ткнул пальцем в «Резервацию №3». – Далеко, но не слишком. Вот тут, глубоко в лесу на северо-западном направлении от Косяковки – «Голубые ветви». Туда уже за денек не скатаешься: либо с ночевкой, либо обратно уже к утру только доберешься.

Он показал в точку, щедро окруженную штриховкой болот – Резервацию №1. В ней тоже не было ничего примечательного, а в сравнении с третьей первая была даже меньше.

- А вот тут – «Озерный народ», - он снова передвинул палец, без задержек отыскивая на однообразно-сером полотнище карты нужные места.

- Это ж под самой Косяковкой! – удивилась девушка.

- И в Косяковке немножко, - подтвердил Игорь. – Озерный народ вообще очень лояльно относится к другим кланам и даже иностранцам. Им главное, чтобы жизнь была спокойная.

- Но разве простые люди вас не замечают? – усомнилась девушка.

- А ты заметила? – вопросом на вопрос ответил Игорь. – Вот то-то же. Шапку на уши надел – никто и не узнает. А если и заметят, решат, что привиделось. Или что у тебя мама во время беременности курила и на Коксохиме работала. Или что ты неформал и сделал себе пластическую операцию. Или что под Белояркой родился. Вариантов много. Люди верят в любые гадости. Это в сказки никто не верит, а в радиацию, кислотные дожди и правительственные заговоры – запросто.

- Как уж тут не верить в правительственные заговоры, если у тебя под боком целая другая раса поселилась, - проворчала девушка, сворачивая карту. – Ладно, теперь хотя бы буду знать: если в шляпе – значит, потенциальный иммигрант.

- Больше тебе скажу: без шляп тоже много наших гуляет, - по секрету признался Игорь. – Долго ли кончик уха откромсать? Некоторые даже ножницами садовыми…

- Вот про это не надо, пожалуйста, - поморщилась Аня и тут же спохватилась. – Постой, а как же возраст? Ты же говорил, вы живете дольше.

- Так в том-то и фишка, что долго живут только те, кто на плантации родился, всю жизнь трудился и надолго оттуда не отлучался, - развел руками Игорь. – Если в Косяковке жить, то максимум до ста пятидесяти дотянешь. Не кричи о возрасте на каждом углу, никто и не узнает.

- То есть, ты тоже проживешь всего сотню лет? – посочувствовала ему девушка. – И не жаль бессмертия?

- Нафига оно мне сдалось, если ради него придется всю свою жизнь посвятить лесу? - фыркнул парень. – Ты вообще хорошо себе представляешь жизнь землепашца? Проснулся в четыре утра – и на поле, работать до жары. Жара настала – обед и дневной сон. Потом опять на поле или в лес, за деревьями ухаживать. Вечером в том же лесу песни попел, хороводы поводил и все. Спать пора. И вся эта бадяга длится десятилетиями. Да я бы там сдох с тоски! Достаточно уже и того, что родственников временами навещаю. Мне в Косяковке хорошо. Вот мама смирится окончательно, что я уже взрослый – вообще за бугор укачу. В Гарвард. ЕГЭ я хорошо сдал.

Он горделиво расправил плечи.

- Раскатал губу! – обидно обсмеяла его девушка. – ЕГЭ – это дурачков отсеивать.

- Ну или в УрФУ, - не стал спорить Игорь. – Закончу его и в Москву двину.

Аня рассмеялась еще громче от столь резкой смены уровня притязаний.

- Знаешь, как говорят: где родился, там и пригодился, - отсмеявшись, сказала она. – В Косяковке оттого и тухло, что вся молодежь поразъехалась в поисках лучшей жизни. Ты бы закончил и обратно, домой двинул – родную деревню поднимать.

- А сама-то, - обиделся Игорь. – Или скажешь, ты так и планировала лет десять в Москве пожить, а потом обратно в глушь?

- Так и планировала, - слегка покривила душой девушка. Вообще-то, в планах стояло поработать в Москве лет двадцать-тридцать, а там как пойдет. Но где-то в глубине души жил в Ане неистребимый патриот малой родины, призывавший вернуться в родную деревню и остаться в ней навсегда. Правда, желательно в статусе очень популярной и богатой (по местным меркам) особы.

- Подъезжаем, - рокотнул с козел Микола, а Тобик согласно тявкнул, вспрыгнул к нему на колено и принялся активно обнюхивать воздух.

Аня огляделась, но никаких изменений в пейзаже не увидела: кругом были все те же золотистые стволы сосен, усыпанные иглами холмы и темные перешейки между ними. Правда, чуть чаще стал попадаться кустарник, и, приглядевшись, Аня поняла, что это не какая-нибудь верба или тальник, а жимолость, калина, боярышник и прочие спорно-сельскохозяйственные растения (спорные в том смысле, что ягоды с них хоть и съедобные, но не больно-то вкусные).

Игорь вдруг тоже встрепенулся и принялся стягивать с головы бейсболку и разматывать бандану.

- Невежливо, - пояснил он на немой вопрос спутницы, наконец-то увидевшей во всей красе его длинные, слегка помятые от регулярного ношения головных уборов розовые ушки с острыми вершинками. – «Полнолуновцы» очень трепетно относятся ко всяким традициям. Тебе, кстати, тоже неплохо было бы снять маску: тут считается оскорбительным прятать лицо.

- Так ведь карантин! – возмутилась девушка. – Всем положено быть в масках.

- Серьезно? – снисходительно поглядел на нее парень. – Ты боишься, что тебя заразят лесные жители? Чем? Начихают на тебя своей любовью к земле?

- Это я боюсь заразить их, - устыдила его девушка. – Если все так серьезно, и эти, как ты говоришь, «полнолуновцы» действительно не выходят из леса, то у них наверняка никакого иммунитета к городским вирусам. Я чихну, а спустя месяц вы половины популяции не досчитаетесь.

- Ой, я тебя умоляю, - закатил глаза Игорь. – Да у этих зимогоров иммунитет такой, что вашим инфекционистам и не снилось. Тут скорее все наоборот получится: они тебя какой-нибудь дрянью заразят. Глистами, например. Хочешь узнать, как выглядят острицы? Это тут запросто. Так что ты маску сними, а перчатки надень. У тебя ведь они есть?

Перчатки у Ани были – целая пачка одноразовых. Немного посомневавшись, она все-таки надела их и сняла маску. Лицу на свежем воздухе с непривычки сразу стало некомфортно.

- А у тебя прыщи, - зачем-то изволил озвучить неприятный факт Игорь, с интересом оглядывая ее обычно спрятанные губы, нос и подбородок.

- Это от маски, - девушка густо покраснела и попыталась прикрыть мелкую розовую сыпь ладонью.

- Тем более, зачем ее тут носить, - пожал плечами парень, выпрямляясь и напуская на себя надменный вид. – Кстати, еще китель застегни. И сделай лицо построже: ты тут, типа, представитель власти Российской Федерации.

Аня не поняла, зачем это надо, но послушно прикинулась завучем в школе для малолетних преступников.