Будни фельдъегеря 1. В эльфийской резервации

Глава 7. Первая доставка

К счастью, и разгрузку экипажа, и кормление-доение животных взял на себя безотказный Микола. Аня же, пошарив «по сусекам» (магазин все равно уже был закрыт), наскребла себе какой-никакой ужин из хлеба, молока, маринованных огурчиков и картошки, сваренной в мундире. У нее были небольшие подозрения, что картошка предназначалась вовсе не ей, но девушка здраво рассудила, что от ограбления рогатой нахлебницы на пару картох беды не случится, а картошка в мундире – она и у коров картошка в мундире.

Разложив нехитрую снедь на укрытом скатертью столе, девушка откусила большой кусок хлеба с огурцом, оглянулась кругом и вдруг впервые по-настоящему ощутила, что переехала. Нет, дядюшкин дом еще не казался ей родным: напротив, все тут было странно, неудобно и отдавало жуткой стариковщиной, начиная от каменных перьевых подушек и заканчивая желтой лампочкой накаливания без абажура, болтающейся на проводе над ее головой. От лампы по всему дому расходились круги света и многочисленные тени от беснующихся у огонька мотылей и мошек. Интерьер залы был крайне эклектичным и состоял из панцирной кровати, нового дивана, ультрамодной прикроватной тумбы, круглого антикварного стола да трех рассыхающихся венских стульев. Хотя нет, в углу еще томился древний телевизор на подставке, да повсюду были наколочены самодельные книжные полки. На последних творился форменный бардак: валялись какие-то провода, полураспаянные радиолы, технические книги, черно-белые, подправленные художником фотографии незнакомых ей людей и тьма сувениров – в том числе лесных.

Все это нужно было разобрать (и разобраться, что это вообще) и либо выбросить, либо оставить на память, либо применить к делу. Оценив количество барахла, Аня поняла, что работа затянется на неделю. А ведь еще нужно все перемыть и подготовить к прибытию контейнера с вещами из Москвы. Нужно проверить дом на предмет срочного ремонта, установить стиральную машину и водонагревательный бак. Это не говоря уже о том, что где-то в ограде ждут неразобранные и нерассортированные посылки, в сумке валяется нечитанная инструкция, а холодильник почти пуст и требует переучета и свежего подвоза. В общем, сплошные мучения. Так и проходит жизнь за никому не нужными хлопотами.

Аня отложила почти доеденную картофелину, подперла щеку кулаком и со вздохом прикрыла глаза. Вот вроде бы только что была такой бодрой, а стоило подумать о куче работы, как сразу захотелось спать, а в теле поселилась непреодолимая вялость. Она покосилась на диванчик: он был гораздо ближе кровати. Может, ну ее, эту перину? Тем более, что сыпь на подбородке уж больно похожа на аллергическую – вполне возможно, что от обилия пера в постели. А тут такая заманчивая и практически новая мебель. Один шажок, и Аня в диване. Таком мягком, таком уютном. Но до чего же лень этот шажок сделать…

- Устала? – раздался от правого окна, выходящего к дверям ограды и лавочке, сочувственный голос. – Сделать тебе массаж?

- Игорь, вали уже домой, - даже не открывая глаз, сказала Аня и широко зевнула. – Тебе мать что сказала?

- А я, типа, дома, - хмыкнул эльфенок. – Ну, то есть она так думает. А я через форточку – фьюить – на сарай, по гаражу и сюда.

- Тебе тут медом намазано, что ли? – Аня все-таки нашла в себе силы разлепить веки и повернуть лицо в его сторону. Игорь уже шагнул с подоконника внутрь, скользнул к девушке, положил ладони ей на плечи и принялся неумело, но старательно делать массаж. По спине Ани побежали мурашки. Удивительное дело: почему прикосновения малознакомых людей всегда такие «электрические»? Вот сколько бы бывший ни пытался «завести» ее сеансами эротического массажа, ничего у него не выходило, а тут какой-то соседский пацан, даже в друзья еще не вписавшийся, и такие богатые ощущения, что аж до пяточек пробирает. Нет, чтобы наоборот: чем ближе человек, тем острее ощущение от его прикосновений.

- Зарплату платить не буду, даже не надейся, «внештатный консультант», - сразу предупредила Аня, вялым движением плеч пытаясь стряхнуть чужие руки, но эльфенок был настойчив. – И вообще, иди спать.

- С тобой? – тут же поинтересовался Игорь, склоняясь над ее ухом.

- С мамой, - ехидно отшила его Аня. – И ремнем. Без тебя дел по горло. Нужно как-то разобраться в бумагах, распланировать доставку, дом привести в порядок…

- Я помогу, - тут же с готовностью отозвался Игорь. – Все равно заняться нечем: этим летом из-за карантина мама поступать не отпустит.

- Тебя тогда в армию заберут, - напомнила девушка.

- А у меня уже есть военный билет, - расплылся в довольной улыбке парень. – И в армию вашу меня не берут.

- Как негодного по причине умственной отсталости? – спросила Аня.

- Как потенциального противника, - пояснил Игорь. – Я хоть и официально считаюсь русским, но, по мнению некоторых чинуш, к изучению российских военных структур допуска иметь не должен: вдруг я разболтаю секретную информацию неведомым «своим», а те возьмут, да и нападут? И знаешь, я совершенно не против обойтись без армии.

- Кто бы сомневался, - покачала головой девушка, незаметно расслабившаяся под его неловкими, но настойчивыми пальцами. – Вот только я из тех, кто считает, что если не служил – то не мужик.

- Не рожала – не баба, - тут же откликнулся Игорь, нисколько не расстроенный ее реакцией.

- Не баба, - согласно зевнула Аня. – Девушка. В крайнем случае, согласна на молодую женщину: в конце концов, мне в этом году и правда уже четвертый десяток пошел. Даже самой не верится.

- Сколько-сколько тебе? – Игорь схватил ее за плечи и подался вперед, чтобы заглянуть в глаза и проверить, не врет ли.

- Ровно тридцать, - с некоторой гордостью ответила Аня. – А чем ты так удивлен? Сам же говорил, что старше.

- Я думал, тебе лет двадцать, ну, двадцать пять максимум, - ошарашенно протянул Игорь, отыскивая на ее лице следы морщинок. – Так мы ровесники, что ли?

- А тебя это так заводит? – укоризненно посмотрела на него девушка. – Отлепись от меня уже, извращенец. Ты переходишь все границы.

- Что? – Игорь приподнял свои ладони и недоуменно уставился на застегнутые китель и рубашку под ними.

- Там, внизу, - подсказала Аня, имея в виду движение в его штанах, которое она ощущала спиной.

- Я не… Ой… Ой! – Игорь аж подпрыгнул и запустил руку глубоко в карман джинсов, а потом с брезгливой гримасой вытянул оттуда что-то живое, неприятно извивающееся, и бросил на стол, случайно угодив в тарелку девушки.

- Уиииии! – завизжала она, мигом забыв про сон и вскочив с ногами на стул. Но на тарелке всего лишь шевелил корешками и проклюнувшимся ростком «желудь». Так же, как и его старший собрат, он отчего-то решил, что размеренная жизнь обычных деревьев – не про него, и сейчас упорно отыскивал корнями на столе хоть какую-нибудь почву.

- Пророс, - растерянно прокомментировал Игорь, а потом вдруг стремительно расцвел в восторженной гримасе. – Смотри, он пророс!

- Вижу, - коротко сказала Аня, слезая со стула и подозрительно тыкая в желудь пальцем. Тот окончательно распался, высвободив молодой побег, почти саженец. – Забери немедленно эту дрянь и выбрось.

- Дрянь? Ты что! – возмутился Игорь, нежно подхватывая росточек на руки, будто новорожденного. – Это же наше священное дерево.

- Что, у «полнолуновцев» заразился? - ехидно прищурилась на него девушка. – Сам же говорил, не хочешь всю жизнь горбатиться на плантации.

- Так то в лесу, где грязища и комары, – пояснил парень, изумленно рассматривая дубок, у которого на глазах разворачивалась новая пара листьев. – А если в Косяковке, в огороде посадить, это совсем другое дело. Мама обрадуется.

- Вот иди и обрадуй, - Аня настойчиво подтолкнула его к окну.

- Что, можно забрать? Правда? – в глазах Игоря сверкнула искренняя детская радость.

- Мне он точно на фиг не сдался, - фыркнула девушка. – Тем более, что это ты его украл.

- Я не крал, - посерьезнел парень. – Он на тебя упал и мне в руки отскочил. Между прочим, добрая примета.

- Иди, объясни это старейшине Эрдалу, - ухмыльнулась Аня. – У него, поди, не то что росточки, а все цветочки наперечет.

- Ничего я ему говорить не буду, - Игорь ревностно прижал росток к груди, а тот в ответ выпустил новую почку. – Дерево нас выбрало, значит, мы теперь его хозяева.

- Ой, только меня не приплетай, пожалуйста, - поморщилась девушка. – Вот уж чего я точно не хочу, так это возиться с лейками и навозом. Спасибо, мне и в детстве хватило.

- Тогда я заберу, - подвел итог Игорь и вытянул перед собой руку с дубком, разглядывая его со всех сторон. – Но почему он все-таки пророс? Без воды, земли, ни с того ни с сего. Да еще и продолжает расти. Смотри, он уже больше ладони!

- Слушай, Игорь, - Аня устало посмотрела на парня-полуночника и положила руку ему на плечо, тщетно пытаясь достучаться до совести. – Иди домой. Забери этот чертов дуб, воткни его в землю где-нибудь, где никто не увидит. Ни тебя, ни дуба здесь быть вообще не должно. Мне и так до сих пор перед твоей мамой стыдно.

- Да мама просто не может смириться, что по российским законам я уже совершеннолетний! – тут же воспылал праведным гневом паренек, забыв про дуб. – Она не понимает, что я не хочу тратить полжизни на детство, особенно если вся жизнь займет от силы лет сто. Привыкла, что…

- Игорь, - Аня сжала его плечо, останавливая словесный поток. – Спокойной ночи. Приходи завтра, расскажешь, как дуб прижился. Хотя лучше б ты его вернул.

- Спокойной ночи, - вздохнул Игорь и, уже почти дойдя до окна, вдруг остановился, развернулся и добавил с озорным огоньком в глазах:

- А ты здорово выглядишь для своих лет. Знаешь, мне так даже больше нравится: всегда мечтал иметь опытную подружку.

- Пошел к лешему! – припечатала его девушка, грозя кулаком и в очередной раз поражаясь этому сочетанию наглости и очаровательности.

В эту ночь никакие аутотренинги ей не понадобились: уснула, едва привалившись головой к подушке, даже одеялом толком не укрылась. Среди ночи ей, правда, показалось, будто кто-то укрыл, ну да, наверное, просто приснилось. Зато утром она встала бодрая, свежая и… голодная, как корова.

Заглянув в холодильник, она обнаружила там подвешенную мышь. Сразу спрашивать Миколу, что сия инсталляция означает, она не решилась, как и есть продукты, всю ночь пролежавшие в соседстве с этим объектом. Чуть позже все-таки выяснилось, что таким образом предприимчивый «домовой» отпугивал других мышей: по его словам выходило, что если какой-нибудь шкаф или полка пахнут дохлой мышью, то другие представители данного семейства обходят это место стороной, воспринимая его как опасное. Наверное, какая-то логика в этом была, но и Аня восприняла «меченый» холодильник как опасный объект и решила ничего оттуда не брать до тех пор, пока последний не будет вымыт и продезинфицирован.

В общем, достойного завтрака не случилось, и Игорь, заглянувший в гости с утра пораньше с домашними булочками в узле, был встречен едва ли не овациями. Аня быстренько сообразила чай, в кои-то веки обозвала парня гостем и пригласила за стол. К ним присоединился и нагло просочившийся в избу Тобик. На радостях девушка угостила и его, хотя, вообще-то, плохо относилась к идее кормления животных с человеческого стола.

Сразу после завтрака выставить обоих посетителей из дома не удалось: Игорь сделал вид, что жутко заинтересован коллекцией сувениров, а Тобик, как ни в чем не бывало, улегся под кровать и задрых. Терять время на развлечение гостя, которого, вообще-то, никто не звал, Аня не сочла нужным, но зато на правах хрупкой женщины припрягла к перетаскиванию посылок в дом. Сначала она намеревалась свалить их посреди комнаты, ведь только там было достаточно места и света для чтения коряво написанных адресов, но Игорь, не спрашивая разрешения, потащил их в другую половину дома. Ане ничего не оставалось, кроме как пойти следом.

Назвать вторую половину дома музеем мог только очень большой ценитель антиквариата. Это была просто огромная кладовка, от пола до потолка заполненная всякой ерундой: фарфоровыми статуэтками, посудой, бытовыми приборами, журналами, пожелтевшими газетами и прочими предметами советских времен. Теоретически, после смерти самой Ани (в возрасте, скажем, лет восьмидесяти-девяноста) все это действительно могло стать раритетными вещами, за которыми охотятся коллекционеры. Но сейчас ее сердце, привыкшее переводить жилые квадратные метры в их стоимость в столице, похолодело, замерло, а потом возмущенно заколотилось, требуя вышвырнуть всю эту дурь на помойку и сделать себе нормальные деревенские хоромы, чтобы все завидовали.

Впрочем, завалено было не все, а только стеллажи вдоль стен. Прямо по центру же стояли два пустых стола и конторка. На столы и под них, судя по всему, полагалось складывать посылки для сортировки, а за конторкой – вести учет. Этим Аня (не без помощи все того же Игоря) и занялась.

Большую часть посылок требовалось развести по адресам в Косяковке. Чуть поменьше – доставить во вторую резервацию, и только два письма – в первую, к негласным конкурентам «полнолуновцев», «Голубым ветвям». С учетом уже известной девушке ситуации клановой вражды, ее это не удивило. Удивило же то, как много семей в Косяковке каким-то образом связано с ушастыми иммигрантами: то ли пол Косяковки – это обрусевшие переселенцы и их потомки, то ли все кругом в курсе о существовании резерваций и давно уже ведут с соседями активный бартер, и только редкие дурачки вроде нее самой этого в упор не замечают.

В процессе раскладывания посылок Игорь обратил ее внимание на еще одну полезную в хозяйстве вещь: на стене была прикреплена карта Косяковки и резерваций – такая же, как у нее в сумке, только больше и со вбитыми в некоторых местах гвоздиками. Под картой висели тюречки цветных ниток, и, устроив небольшой мозговой штурм, Аня и Игорь пришли к выводу, что нитки полагается тянуть от гвоздя к гвоздю, слегка наматывая на шляпки, чтобы проложить удобный маршрут и потом не мотаться по городу кругами. Идея была отличной и натолкнула девушку на еще одну интересную мысль: оказывается, лесные жители отсылают свои посылки по одним и тем же адресам (судя по тому, что новые посылки нужно было доставить на те же «гвоздики»). То есть, со временем эти адреса можно даже запомнить, что очень упростит работу.

Приободрившись, девушка решила начать доставку сегодня же. Тем более, что один из маршрутов заканчивался как раз в районе торгового центра, и, освободившись от посылок, можно было бы загрузиться покупками. Надо же с чего-то начинать? Как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Проложив семь маршрутов, ведущих в разные части Косяковки и второй резервации, до которой запросто можно было дойти пешком, они отобрали нужные посылки для первого марша и уложили их в Анину сумку. То есть, попытались: хоть сумка и была вместительной, все в нее не влезло, пришлось загрузить клетчатую китайскую, что валялась в углу. То ли дядя Володя был курьером-кудесником, за один раз разносившим по куче посылок, то ли он читерски пользовался услугами своих лошадей, то ли просто за то время, что шла передача участка от одного фельдъегеря к другому, посылки успели накопиться, но на каждой маршрутной ветке вес доставки был хоть и не неподъемным, но все же слишком большим для беспечной прогулочки.

- Купить, что ли, электросамокат? – задумчиво спросила сама себя Аня, оценивая вес сумок.

- Тогда уж велосипед или вовсе мотоцикл, - посоветовал Игорь, примериваясь к одной из сумок. – А еще лучше – джип. Кстати, велик у меня есть. С багажником. Могу одолжить.

- Чтоб я была как почтальон Печкин? – фыркнула Аня. – К тому же, я не умею ездить на велосипеде.

- Заливаешь! – не поверил парень. – Все умеют ездить на велосипеде.

- Угу, - недовольно буркнула она. – Отмотай время на двадцать лет назад и скажи это моим родителям. У меня был только самокат.

- Тогда давай, я тебя прокачу. Вместе с сумками, - тут же щедро предложил Игорь.

- А сможешь? – усомнилась девушка, глядя на его тощую фигуру, на которой мешковатая одежда сидела, как на вешалке.

- Обижаешь! – протянул Игорь с многообещающей улыбкой.

Он и правда сумел довезти ее до первого дома вместе с сумками, хоть сначала велосипед и двигался жуткими зигзагами, жалобно скрипел всеми несмазанными деталями, а шины подозрительно плющились по пыльной дороге. Но стоило Ане приноровиться к особенностям движения этого двухколесного транспорта, как вихляний сразу стало заметно меньше, а Игорь даже прибавил скорости и чуть было не пронесся мимо цели, увлекшись процессом и девушкой, сидящей на раме перед ним.

Но быстрой и легкой доставки, какой ее представляла себе Аня, не получилось. Уже у первого дома случилась непредвиденная задержка. Битый час они стучались в окно, из-за которого неслась музыка, топот двух с лишним десятков ног и счастливые пьяные возгласы. Никто не открывал. В конце концов, их все-таки услышал какой-то ребенок и открыл ворота, а потом умчался обратно, не дожидаясь продолжения.

Аня и Игорь переглянулись. Малыш явно не мог быть адресатом, и им, похоже, предлагалось поискать некую Нелли Петровну внутри бушующей избы. Делать было нечего. Оставив Игоря охранять груженый велосипед, Аня двинулась внутрь.

- Горько! Горько! – грянуло у нее над головой, стоило только переступить порог. Сердце девушки екнуло и повалилось в пятки в глубоком обмороке. Но, к счастью, целоваться предлагали не ей, а невесте необъятных размеров и ее тощему муженьку. Судя по состоянию некоторых гостей, свадьба началась еще вчера, гуляла и пела всю ночь и намеревалась продолжаться еще столько же.

Подивившись способности своих соотечественников пить без продыху, Аня обратилась к первому попавшемуся человеку с вопросом, где ей найти Нелли Петровну.

- Хорошо быть кошкою, хорошо собакою, - неожиданно запел в ответ пьяный в зюзю мужик на манер частушки. – Где хочу пописаю, где хочу – покакаю!

- У-ух!! – дружно ответили ему из толпы. Музыка тут же прекратила быть народно-танцевальной и стала народно-песенной, а Аня с удивлением обнаружила, что «оркестр» живой, и представлен аж двумя гармонистами и детьми с разнообразными гремящими инструментами.

Приободренный всеобщей поддержкой певец тут же выдвинулся в центр комнаты и разразился еще одним образцом устного народного творчества:

- Хорошо в деревне летом: пристает говно к штиблетам: выйдешь в поле, сядешь срать – далеко тебя видать!

- У-ух!! – снова затянула развеселая толпа и принялась радостно притопывать, образуя кольцо и таким образом освобождая «сцену» для любителей отличиться в пении. Аню случайно затянуло в поток танцующих и понесло по кругу.

- Простите, где мне найти Нелли Петровну? – закричала она, придерживая одной рукой фуражку, другой – припрятанную за пазухой посылку и тщетно пытаясь обратить на себя внимание какой-то красной и относительно трезвой бабы. Та неопределенно махнула рукой в угол комнаты, и Аня, мысленно выругавшись, стала медленно продвигаться в ту сторону сквозь пляшущую и повизгивающую толпу.

- Меня милый не целует, говорит: потом, потом, - сменила пьяного мужика крупногабаритная невеста, выйдя в центр круга. – Я иду, а он на печке тренируется с котом! У-ух!

Толпа радостно поддержала новобрачную, а Аню чуть не снесло их «поддержкой». Применив локтевой метод продвижения, она все-таки протолкалась в указанный угол и обнаружила в нем старушку-одуванчик. Обрадовавшись было, что путешествие окончено и цель найдена, она задала ей свой вопрос. Но старушка мало того, что оказалась почти глухой, так еще и была вовсе не искомой Нелли Петровной. Зато после долгого и громкого объяснения выяснилось, что Нелли – ее дочь, и что искать ее нужно на кухне. Матюгнувшись, Аня развернулась в обратную сторону: кухня была у самого входа. Толпа снова закрутила ее и понесла по кругу, а девушка, уже смирившись и поняв, что так быстрее дойдет до нужного места, тоже затопала со всеми в такт.

- Я иду по бережку, берег осыпается. Я люблю беззубого: беззубый не кусается! У-ух! – неслось с импровизированной «сцены».

Споткнувшись о чужую ногу, Аня чуть не упала, но ее подхватил какой-то мужик и радостно увлек в «парном» танце, дыша чесноком и перегаром.

- Ой, девки, беда в нашем переулке: мужик бабу продает за четыре булки! – понеслось со всех сторон, так как Аню сильно закружил уже другой мужик: помоложе и поактивнее.

- Дурачок я, дурачок, дурачок я временный! – оглушительно затянул партнер прямо над ее ухом. – Не скажу, в какой деревне есть мужик беременный! У-ух! Эй, народ, тута фельдъегерь наш!

- Фельдъегерь? – удивился кто-то, но новая частушка с сильным уральским «оканьем» уже перекрыла его возглас:

- По Нейве-реке проплыла гитара: Алапаевски девчата – по копейке пара!

- Ты чья будешь? – поинтересовался мужик, продолжая приплясывать всем телом но, наконец-то, сосредоточив взгляд на девушке.

- Зеленолист я, - громко зачастила Аня, торопясь вложить побольше информации в уши хоть одного относительно трезвого гуляки. – Агнесса Марьямовна, племянница Володи с Прокопьевского переулка. Вместо него теперь буду.

Она схватилась за фуражку, одновременно и демонстрируя ее, и не позволяя сбить продолжающим бесноваться вокруг пирующим.

- О-о-о! – радостно завопил мужик, будто встретил давно потерянную сестренку. – Анька Зеленолист! Вымахала как. Ой, хороша невеста! Спой-ка нам. Эй, расступись, народ, фельдъегерь петь будет! Рюмочку фельдъегерю!

- Что? Нет, я не… – растерялась Аня, но толпа уже довольно заулюлюкала и разошлась от нее широким кругом во все стороны, принявшись хлопать, а гармонисты заиграли вступление для новой частушки. Будто из ниоткуда в воздухе материализовалась рюмка водки и каким-то чудом прыгнула Ане в ладонь.

«Ну, блин», - обреченно подумала девушка, глотая гадость, а в следующее мгновение, будто кто-то ее переключил на того самого дремлющего внутри крестьянина, фальшиво и громко завопила:

- Мать игрушку выбирала для трехлетнего юнца. А игрушка та упала и убила продавца! У-ух!

Толпа радостно ее поддержала и попыталась было стребовать еще пару частушинок, но Аня с целеустремленностью катка ломанулась в сторону кухни. К счастью, на этот раз ее с легкостью пропустили.

- Ой, вы ко мне, наверное, - к огромному облегчению девушки, тут же вышла из-за печи дородная женщина в белом переднике – наверняка, мать невесты – и принялась отирать руки о полотенце.

- Нелли Петровна? – уточнила Аня, уже вытягивая из сумки бланк и ручку. – Распишитесь.

- О! – обрадовалась женщина, ставя на листке витиеватый росчерк. – Как раз вовремя. Еще один подарочек на свадьбу прибыл.

Аня в ступоре уставилась на ее острые уши, торчащие в разные стороны, как два побледневших к осени тополиных листа.

- Вы бы хоть прикрылись, - пробормотала она, вытаскивая из-за пазухи посылку и не сводя глаз с гипнотизирующей ее части тела. Может, это водочка уже подействовала и оттого мерещится всякое?

- Ах, это… - смущенно махнула рукой женщина, оправляя прическу. – Так пьяные все, никто и не замечает. Своих, опять же, пол избы. А тут жара такая, платок надевать не хочется. Да меня за печкой и не замечает никто.

- Ну, вам, конечно, виднее, - поджала губы фельдъегерь, беря себя в руки. – Но вы все-таки поаккуратнее. Мало ли, кто чужой зайдет.

- Да-да, конечно, - торопливо согласилась женщина, принимая посылку. – Буду иметь в виду.

После этой фразы Ане стало неловко, будто ее упрекнули в совании носа не в свое дело, и девушка поспешила убраться из веселящегося дома.

- Фух! – сказала она Игорю, вывалившись наружу. – Насилу выбралась. Что там дальше по списку.

- Переулок Зеленый, дом три, - зачитал Игорь по бумажке. – Уваров Дмитрий Сергеевич.

- Надеюсь, этот не женится, - сказала Аня, запрыгивая на раму.