Будь рядом

Глава 11

Когда Изабелла на следующий день пришла на работу, Эстер поспешно вошла к ней в кабинет и сообщила, что шеф хочет немедленно ее видеть.

— О Господи! Кто именно? Есть проблемы? — спросила Изабелла.

— Гapeт Браун. Знаете, тот, что приходил за вами на совещание, когда приехали полицейские. Он не сказал, что есть проблемы. Но похоже, дело срочное, — призналась Эстер.

Изабелла вздохнула. И так полно поводов для беспокойства, а тут еще неожиданные трудности по работе.

— Ладно, — сказала она, стараясь говорить весело и деловито, — я сейчас заскочу к нему. Распечатай, пожалуйста, почту и просмотри ее вместо меня, хорошо?

— Прекрасно, — ответила Эстер.

— Нет, подожди. Оставь обычную почту мне. Включи мой компьютер и проверь электронную почту.

Эстер с любопытством посмотрела на начальницу.

— Да, конечно. Никаких проблем.

Изабелла стояла в лифте, размышляя, почему не позволила Эстер распечатать ее письма, и гадая, откроет ли когда-нибудь хоть один конверт спокойно. Она думала, что после случая с лезвием ее всегда будет мучить страх, что она или ее сотрудники могут пострадать, просто вскрывая конверт.

В кабинет старшего партнера ее проводила броская и немного свирепая на вид личная секретарша.

— Доброе утро, мистер Браун, — поздоровалась Изабелла с самой веселой улыбкой, которую сумела изобразить. Босс встал ей навстречу.

— А! Изабелла. Большое спасибо, что пришли так быстро. Пожалуйста, присядьте.

Он снова опустился в огромное кожаное кресло у стола, сложил ладони домиком и стал серьезным.

«Что дальше? — спросила себя Изабелла. — Неужели я допустила какую-то грубую ошибку? Потеряла престижного клиента? Или Гарет Браун узнал что-нибудь о причине визита Макса?» Уже знакомая тревога, которая стала ее постоянным спутником, охватила Изабеллу.

— Я понимаю, что это будет для вас неожиданностью, — осторожно начал Гарет Браун. — У меня очень важное совещание в Париже сегодня во второй половине дня, и мне бы хотелось взять с собой коллегу, который сумел бы меня поддержать и дать совет. Я узнал о совещании только вчера поздно вечером, вот почему не смог предупредить вас заранее.

Он смотрел на нее насмешливо.

Изабелла сразу насторожилась. Несомненно, это было необычно, даже неправильно. На важных совещаниях старшие партнеры всегда вели переговоры в одиночку или брали с собой личных секретарей.

— У вас на лице скептическое выражение, — осторожно заметил Браун.

— Да, — призналась Изабелла. — Я гадаю, какие именно совет и поддержку вы от меня ожидаете. И тот ли я человек, который в состоянии их дать. — «Не пытаетесь ли вы поухаживать за мной?» — прибавила она про себя, пораженная мыслью о правильном, даже немного чопорном Гарете Брауне в роли соблазнителя.

— Мы ищем возможности слияния с одной брокерской фирмой в Париже, — объяснил Браун. — Дело еще на предварительной стадии. Естественно, мне бы хотелось знать мнение такого знающего человека, как вы, по поводу инвестиций и риска.

— Понимаю, — медленно произнесла Изабелла, все еще не избавившись от подозрений. Ее таланты лежали в области советов клиентам насчет личных инвестиций, а приобретение фирм и слияние совсем не в ее компетенции.

— Есть проблема, Изабелла? — спросил босс, глядя на нее с беспокойством. — Конечно, я понимаю, что у вас в последнее время возникли некоторые трудности, как вы любезно меня проинформировали. Но ведь вы уверяли, что это никак не мешает вашей работе.

— Конечно, нет, — заверила Изабелла. Она пыталась представить, каковы будут последствия ее отъезда из страны с точки зрения планов, которые строила она с Максом и его командой. Как часто случалось в последнее время, у нее в голове был туман, мысли путались.

— Нам хотелось бы видеть, что наши сотрудники на сто процентов преданы работе и готовы проявлять гибкость, — напомнил Гарет Браун. — Я понимаю, эта поездка означает, что вам придется работать до позднего вечера. И без сомнения, нам устроят потом какой-то прием, на который мы обязаны пойти из вежливости. Но завтра утром мы уже вылетим обратно в Лондон. Ваш привычный рабочий распорядок не слишком пострадает.

У Изабеллы возникло ощущение, что ее подвергают своего рода испытанию, и было бы очень неразумно с точки зрения карьерного роста отказаться от предложенной поездки. Более того, если у Брауна на уме другие мотивы, кроме рабочих, если ему вздумалось влюбиться, то она совершенно уверена, что сумеет с ним справиться. Не в первый раз старший по должности коллега пытается изобрести благовидный предлог, чтобы уложить ее к себе в постель.

— Конечно, я буду очень рада поехать по делам фирмы, мистер Браун, — весело ответила она.

— Гарет, — поправил он с улыбкой. — Я всегда хотел, чтобы родители назвали меня Джеймсом. — Он подмигнул Изабелле. — Но ничего не поделаешь, приходится жить с тем, что нам досталось.

«Вот так! — думала Изабелла, выйдя из кабинета начальника и направляясь в свой собственный. — Еду в Париж с Гаретом Брауном, который хотел бы называться Джеймсом. Как будто и без того мало неприятностей!»

Эстер сочла эту новость великолепной.

— Вы уверены, что он не хочет и меня взять? Я могла бы присмотреть за вами двоими, проследить, чтобы у вас были все необходимые документы. И играла бы роль дуэньи! — лукаво прибавила она.

— Поездка чисто деловая, — сурово напомнила Изабелла.

— Хо-хо! — многозначительно пробормотала Эстер и упорхнула.

Изабелла ушла с работы после ленча. Вернувшись домой, бросила на кровать мягкий кожаный чемодан и начала укладывать вещи. Белье, ночная рубашка, туфли и макияж — в первую очередь. Ей понадобится еще один рабочий костюм и что-то на вечер, если намечается нечто вроде приема. Она выбрала длинное шелковистое платье из черного крепа и изумрудный жакет, расшитый бисером.

Застегнув чемодан, она прошла в прихожую, чтобы вызвать такси в Хитроу, но остановилась. Нужно предупредить Макса о своем отъезде. После недолгих колебаний Изабелла решила, что может просто попросить полицейского из патрульной машины на улице передать Хоторну это сообщение. Нет, слишком холодно, слишком цинично. Ей хотелось самой сказать ему. Объяснить ситуацию.

Видит Бог, как ей хотелось услышать его голос.

Изабелла набрала номер его мобильного телефона, но он оказался выключенным, так что у нее не оставалось другого выхода, кроме как оставить сообщение. Она знала, что ей следует проявлять осторожность, но было так трудно ограничиться холодным, без лишних слов, посланием о своем местонахождении без всяких подробностей или объяснений, не попрощаться с ним нежно. Всем известно, что мобильники ненадежны. Постороннему человеку легко взять чужую трубку, если ее бросили где-то на столе. И прослушать сообщение…

Раздался гудок подъехавшего такси. Когда Изабелла открыла дверь и просунула в нее чемодан, из дежурной машины выскочил полицейский.

— Я возьму, мадам, — учтиво предложил он. — Позвольте спросить, куда вы собрались? И как долго будете отсутствовать?

— Спасибо, — кивнула Изабелла, отдавая ему чемодан. Она была благодарна за помощь и заботу, но в то же время немного обижена тем, что за каждым ее движением следят, словно она сама преступница. Она кратко сообщила полицейскому о своей поездке, потом еще раз поблагодарила его, когда он погрузил ее чемодан в такси и закрыл за ней дверцу.

— В Хитроу, — сказала она шоферу, заметив на его лице удивление от той маленькой пантомимы, которая только что разыгралась.

Некоторое время они ехали молча. День был серым, воздух пронизывали холодные струйки дождя. Шофер включил дворники и бросил взгляд в зеркало заднего обзора.

— Кажется, за нами едет полицейский эскорт, мисс. — Да, кажется, я не сумела отделаться от «хвоста», — в тон ему ответила Изабелла. — Но могу заверить, что я не вооружена и не опасна.

Он ничего не ответил, сосредоточившись на том, как лучше лавировать в плотном дорожном движении Лондона, которое стало еще гуще с приближением вечернего часа пик.

Гарет Браун находился в зале ожидания. Изабелла поздоровалась с ним, потом огляделась и с некоторым облегчением обнаружила, что полицейская машина застряла в пробке у выезда с одной из огромных стоянок аэропорта. Даже включенная сирена и синий маячок не помогли. Наконец-то Изабелла получила свободу передвижения, никем не преследуемая. Ей сразу стало легче, мысли переключились на предстоящую поездку в Париж. Она представила, как взлетит в это ясное кобальтовое небо выше облаков, и хотя бы на несколько часов останется позади весь ужас этого чудовищного преследования.

— Я уже зарегистрировал билеты, — сообщил Гарет. — Пойдем выпьем по бокалу шампанского.

Изабелла быстро оглянулась. Полицейская машина подъехала к входу и стояла на двойной желтой линии. Полицейский как раз выходил из нее, но они с Гаретом уже миновали паспортный контроль и контроль безопасности. Наверняка полицейский не станет дальше следить за ней.

Пока они пили шампанское, Изабелла все время поглядывала на дверь, но никто за ней не наблюдал.

— Как мы очутились в VIP-зале? — спросила она у Гарета Брауна.

— Моя жена занимает небольшой пост в кабинете министров. — Он улыбнулся. — Полезно иметь связи, правда?

— Да, — пробормотала Изабелла, думая о том, что жена Гарета, должно быть, очень деловая и вечно занятая женщина. Не чувствует ли он себя заброшенным и изголодавшимся по сексу?

В полете Браун вел себя безукоризненно, объяснял Изабелле причины предполагаемого захвата парижской брокерской фирмы, достал из кейса необходимые документы и вместе с ней просмотрел их, чтобы полностью подготовить ее к совещанию. Вежливый и безупречный босс.

В аэропорту Шарль де Голль они сели в экспресс до города, а потом доехали на такси до брокерской конторы, расположенной в коммерческом центре Парижа.

Мимо проносились достопримечательности: внушительная Триумфальная арка, тонкое кружево Эйфелевой башни, утонувшей в бледно-голубом небе. Опустив стекло, Изабелла услышала гул и гудки автомобилей, уловила едкий запах горячих выхлопных газов, смешанный с уникальным и безошибочно узнаваемым ароматом французских сигарет.

— М-м, нет другого такого города, как Париж, — пробормотал Гарет, улыбаясь спутнице и поднимая брови.

Совещание состоялось в конференц-зале, очень похожем на такой же в фирме, где работала Изабелла в Лондоне. На нем присутствовали четыре директора и два менеджера. Одним из менеджеров оказалась роскошная длинноногая блондинка, напоминавшая Брижит Бардо в молодости. Совещание велось по-французски, так как Гарет говорил на нем безупречно. Изабелла же обнаружила, что ей приходится сильно напрягаться — она хоть и хорошо знала язык, но не так свободно изъяснялась, поскольку у нее не было практики.

Через час подали кофе с булочками, и атмосфера стала менее напряженной. Изабелла только начала разбираться в происходящем, как вдруг дверь открылась и тихо вошел высокий черноволосый мужчина. Он сел на один из стульев у стены.

Изабелла не поверила своим глазам. Это был Макс! Она продолжала смотреть на него, словно он был иллюзией, миражом, который вот-вот растает. Лишь через несколько секунд до нее дошло, что все происходит на самом деле. Макс здесь, в Париже. Сердце ее готово было выскочить из груди.

Он строго посмотрел ей в глаза.

Изабелла поняла, что с ее стороны было опрометчиво отправиться сюда, в Париж, не связавшись сначала с ним лично. Она находится под его защитой, он отвечает за нее, и если с ней что-то случится… Она выругала себя за то, что не подумала об этом раньше.

Ноги у нее подгибались, когда она обошла вокруг стола, нагнулась к Гарету, пробормотала извинение, а потом направилась к двери, избегая смотреть на Макса, чтобы окружающие не подумали, будто его внезапное появление имеет отношение к ее бегству.

Она остановилась за дверью, ее била легкая дрожь, хотя в здании стояла тропическая жара.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Макс вышел из зала и подошел к ней. Он ничего не говорил, просто стоял очень близко, глядя на нее в упор.

— Извини, — прошептала она. — Мне следовало сообщить тебе о поездке.

— Да, — согласился он. — Следовало.

Дьявол! Это спокойное суровое неодобрение было гораздо хуже, чем если бы он накричал на нее. Она в отчаянии попыталась загладить свою вину:

— Я просто решила, что буду в полной безопасности, если уеду из Лондона. А один из старших партнеров нашей фирмы все время находился рядом со мной. Мне не грозила никакая опасность.

— Полагаю, тебе не пришло в голову, что этот старший партнер может оказаться тем самым человеком, который тебя преследует! — Макс смотрел на нее сверху вниз, как будто держал под прицелом.

— Вот еще! — фыркнула она. — Не будь смешным, он уже много лет работает на фирме. Он такой непоколебимо респектабельный, ему можно полностью доверять. — Изабелла смотрела на Макса умоляющими глазами. — Его жена работает в кабинете министров.

— И ты думаешь, что это исключает его из списка возможных подозреваемых? — холодно осведомился Хоторн.

— Не знаю. — На щеках Изабеллы выступили красные пятна, она поняла, как глупо себя вела. — Наверное, нет, — неуверенно закончила она.

— Я знавал убийц, внешне чистых, как стеклышко, — мрачно сообщил он. — Но изуродованные трупы, которые они за собой оставляли, свидетельствовали совсем о другом.

— Ты прав. — Она смущенно кивнула.

— О чем ты думала, когда убегала от полицейского, которому было приказано следить за тобой, охранять? Он позвонил мне, когда ты ехала в аэропорт. Я велел ему не пускать тебя на борт ни при каких обстоятельствах, если тебя не будет сопровождать полицейский. — Хоторн вздохнул с отчаянием. — А ты не придумала ничего лучшего, чем играть в прятки. Ох, Изабелла!

— Я просто хотела почувствовать себя свободной, — сказала она чуть не плача.

Воцарилось молчание.

— Не думай, что я не догадался. — Внезапно его тон стал мягче. — Это ужасно для тебя — чувствовать себя под постоянным наблюдением, но ты должна сохранить ясную голову, а не противиться моим усилиям видеть тебя живой и невредимой.

— Я знаю. Ох, Макс, извини. Я не хотела доставлять тебе столько хлопот.

— Понимаю. — Он помолчал. — Итак, я здесь, в столице иностранного государства, после погони за химерами. Чем ты можешь возместить мне хлопоты? — В его глазах внезапно вспыхнула озорная искорка.

— Ну… — У нее перехватило дыхание.

— В котором часу заканчивается ваше совещание? — быстро спросил он.

— Не знаю точно.

— Не имеет значения. Я готов ждать. — Он бросил на нее многозначительный взгляд, от которого ее сердце забилось еще сильнее. — В конце концов, мы в самом романтичном городе в мире, наедине, вдвоем. Зачем упускать такую прекрасную возможность?

Изабелла не успела ответить, как из зала заседаний вышел Гарет. Выражение его лица свидетельствовало, что он полон подозрений и весьма недоволен.

— Опять вы! — воскликнул он, обращаясь к Максу.

— Должен извиниться за то, что помешал, — спокойно ответил тот. — Но мое присутствие здесь необходимо и оправдано.

— Понимаю, инспектор, — медленно произнес Гарет и нахмурился, озадаченный. — Вы планируете… как бы это выразиться… задержать Изабеллу? И увезти ее назад в Лондон?

«Почему бы ему просто не добавить «в наручниках»?» — подумала Изабелла.

— Мисс Брюс не является подозреваемой, — сообщил Макс, лицо его стало замкнутым и суровым. Он бросил взгляд на Изабеллу, давая ей возможность высказаться самой, но она просто смотрела прямо перед собой, нерешительно закусив губу.

Гарет перевел взгляд с Макса на Изабеллу. Его недоумение росло.

— Мисс Брюс получает анонимные письма с угрозами, — продолжал Макс. — Мы полагаем, что их автор опасен и вполне мог последовать за ней в Париж. В общем; у нас достаточно оснований считать, что она будет в большей безопасности под охраной полиции в Великобритании.

— Боже милостивый! — воскликнул Гарет после короткого молчания. — Почему вы не сказали об этом, Изабелла? Какой ужас. Несомненно, со всех точек зрения было бы лучше, если бы вы доверили мне эту информацию.

— Да, — с несчастным видом согласилась она. Невозможно объяснить людям, какой запятнанной и опозоренной чувствуешь себя в роли жертвы, как стремишься сохранить это в тайне. — Мне искренне жаль, Гарет. Пожалуйста, поверьте.

Дверь конференц-зала снова открылась, и из нее выскользнула блондинка, похожая на Брижит Бардо.

— Все в порядке? — спросила она у Гарета восхитительно низким, хрипловатым голосом, ее огромные карие глаза были полны тревоги.

— В основном да, — заверил он. — Хотя у нас, кажется, возникла небольшая проблема. Похоже, мисс Брюс придется безотлагательно вернуться в Лондон.

— Боже мой! — Блондинка повернулась к Изабелле. — Как неудачно! Вы пропустите чудесную вечеринку, которую мы собирались устроить для вас с Гаретом сегодня вечером. Какая жалость!

— Да, мне очень жаль, — ответила Изабелла, чувствуя себя механической куклой, которую запрограммировали только на извинения.

— Ну, ничего не поделаешь, — сказала копия Бардо с сочувствием, улыбаясь Брауну и глядя на него призывным взглядом. — Вы скоро вернетесь в зал, Гарет? Шеф улыбнулся Изабелле на прощание, коротко кивнул Хоторну и направился вслед за француженкой.

— Думаю, ему будет хорошо и без тебя, — сухо заметил Макс, насмешливо глядя на Изабеллу. — К твоему сведению, я не рассматриваю его в качестве подозреваемого.

— Я уверена, что его не в чем подозревать. И не думаю, что он годится на роль волка в овечьей шкуре. У меня, скорее, возникло ощущение, что он просто надеялся немного поразвлечься вдали от напряженной работы в Лондоне и от одиноких вечеров, когда он сидит дома и ждет возвращения жены из палаты общин. — Изабелла была уверена, что Гарет, в сущности, приятный малый, ей не следовало сомневаться в его мотивах. Но с другой стороны, сейчас ей приходится подозревать каждого.

— Ну если только он не надеялся поразвлечься с тобой, — мрачно заметил Макс. — Я бы лично его задушил и бросил тело в Сену, если бы узнал, что он пытается устроить любовное свидание на одну ночь.

Изабелла вспыхнула.

— Даже не думай об этом! Ты же знаешь, я бы никогда не позволила ситуации выйти из-под контроля. Я думаю, что Гарет неплохо проведет время в компании с этой Брижит Бардо, как ты считаешь?

Он улыбнулся.

— Надеюсь. А как насчет нас с тобой? Я должен явиться в участок только завтра после полудня. — Он посмотрел ей в глаза взглядом, полным намеков и обещаний. — Итак, вы сегодня вечером свободны, мисс Брюс? — спросил он бархатным голосом.

По телу Изабеллы пробежала дрожь при мысли о возможности провести с Максом наедине весь вечер и всю ночь в незнакомом городе, где за ними никто не будет следить.

— Думаю, меня можно убедить отменить все дела, инспектор, — ответила она.

Хоторн снова улыбнулся.

— Э, любимая…

— С одним условием, — тихо прибавила Изабелла.

— Каким? — подозрительно спросил он.

— Что мы не будем говорить о моем «деле», забудем об этом чудовище и о нашем желании поймать его. И всего на одну ночь станем просто влюбленными, которые проводят вместе время, потому что обожают друг друга. — В ее глазах горел вызов. — Обещаешь?

Макс кивнул:

— Обещаю. — Он обнял ее за плечи и вывел на улицу. Подъехало такси.

— В «Парижскую камею», — приказал Хоторн шоферу.

Пробки были ужасными. На каждой улице автомобили двигались бампер в бампер. Водители осыпали друг друга ругательствами через открытые окна, пытаясь втиснуться в пространство, которого не хватило бы и велосипеду.

— Париж превращается в кошмар, — шепнул Макс, стараясь не обидеть шофера. — Хуже, чем в Лондоне. Единственный способ добраться здесь — пробиваться штурмом, несмотря ни на что. С волками жить — по-волчьи выть.

— Они ведут себя безрассудно, дорогой, — улыбнулась Изабелла, — Как французская конница во времена наполеоновских войн.

— Не останавливайтесь, чтобы оценить ущерб, — усмехнулся Макс, — И никогда… никогда не останавливайтесь на пешеходной дорожке, если на ней нет полицейского. Помоги, Господи, этому бедняге!

Изабелла рассмеялась.

— Тише, нас арестуют за государственную измену и отправят на гильотину.

Когда они добрались до бистро, оно уже было переполнено. В воздухе гудели голоса, витал запах чеснока и чудесных рыбных соусов.

Они заказали филе морского гребешка в белом вине, потом нежные бараньи котлеты с зеленым салатом. Ожидая заказ, они пили темный «Сансер». Изабелла отщипывала кусочки свежеиспеченного батона.

— Здесь просто рай! — воскликнула она, глядя через стол на красивое суровое лицо Макса.

— Остается лишь надеяться, что Гарет со своей компанией не приедут сюда на вечеринку и не увидят нас, — сухо заметил он.

— Об этом не стоит беспокоиться, — улыбнулась она. — Вечеринку устраивают у одного из директоров в роскошных апартаментах неподалеку от Монпарнаса. Думаю, мы в безопасности. Наконец-то. — Она накрыла его руку ладонью. Перспектива снова заняться с ним любовью заставила ожить ее тело. Она представила себе, как они опять тесно прижимаются друг к другу, как глухо стучат их сердца, как кровь бешено пульсирует в жилах.

Когда принесли еду, она оказалась превосходной и на вид, и на вкус, но предвкушение любви с Максом лишило Изабеллу аппетита, хотя она весь день почти ничего не ела. Она просто жаждала остаться с ним наедине, отдаваться ему, отбросив всякую сдержанность.

Наконец официант принес счет и взял у Макса пригоршню франков, поблагодарив его.

— Надеемся вскоре снова видеть вас, мсье, — произнес он, старательно выговаривая английские слова. — Мы очень давно не имели удовольствия вас обслуживать.

Изабелла поняла, что когда-то Макс был завсегдатаем этого ресторана, и смутилась, почувствовав на себе заинтересованный взгляд официанта.

— Ты приходил сюда с женой? — осторожно спросила она, когда они вышли в вечернюю прохладу.

Он кивнул:

— Да.

Изабелла ждала, что он что-нибудь прибавит, но он молчал, и она пожалела о своем вопросе. Она понимала, что сейчас не время спрашивать о Дженнифер, но надеялась, что такой момент скоро наступит.

— Это был чудесный ужин, — сказала она, беря его под руку. — Спасибо. — Спасибо тебе, что ты здесь, со мной. И отгоняешь от меня Призраков, — задумчиво ответил Хоторн. Не успела она осознать его замечание, как он спросил: — К тебе или ко мне? — Его голос звучал насмешливо и чуть игриво. Изабелла забыла обо всем на свете, сейчас существовали только она и Макс.

— К тебе, — решила она. — Мы ведь не хотим испортить себе настроение, встретив в коридоре моего отеля Гарета, Правда?

Изабелла с нетерпением ждала, когда они останутся вдвоем. Но когда они вошли в незнакомый безликий номер, внезапно почувствовала смущение. Она смотрела, как Макс прошел к туалетному столику и осторожно положил ключи на стеклянную поверхность. Потом он повернулся к ней и застыл совершенно не подвижно с серьезным лицом, на котором отражались все его чувства.

Она ясно почувствовала силу его мужского желания и собственную готовность доставить ему наслаждение: Ей хотелось дразнить и соблазнять его, как прекрасная парижская куртизанка, искушающая своего любовника. Стоя на некотором расстоянии от него, она медленно расстегнула молнию на платье.

Он смотрел на нее потемневшими от нахлынувших чувств глазами, потом сделал шаг, но она отпрянула, лукаво глядя ему прямо в глаза. Неторопливо сбросила платье на пол и перешагнула через него, оставшись в атласном бюстгальтере телесного цвета, крохотных трусиках и кружевных чулках.

У Макса вырвался долгий вздох, похожий на стон.

Медленными движениями Изабелла грациозно сняла с себя оставшуюся одежду. Обнаженная, она замерла, позволяя Максу досыта налюбоваться ее гладким, молочно-белым телом. Только звук дыхания и то, как вздымалась грудь, выдавали ее истинные чувства.

— Ты такая красивая, — прошептал Макс, глядя на ее грудь цвета слоновой кости, темные ореолы сосков и розовые бутоны посередине. Его взгляд скользнул вдоль идеального изгиба от бедра до тонкой талии, оценивая прекрасные пышные формы женщины в самом расцвете сил.

Изабелла подошла к Максу совсем близко, взяла его руки и положила себе на грудь, подставляя ему губы для поцелуя. Некоторое время она просто позволяла ему смотреть на нее и не ощущала никакого стыда или неловкости. Потом ее тело изогнулось в его сторону, притянутое жаром и силой его желания. Нежным жестом женщины, которая сдается, она медленно откинула голову назад и подставила ему свою шею, беззащитную и уязвимую.

Пока он ее целовал, она снимала с него одежду. Руки скользили по его груди, животу и бедрам, постепенно освобождая тело.

— Я так долго чувствовал в себе пустоту, — прошептал он. — Пытался убедить себя в том, что секс не имеет значения. Что для меня любовь уже невозможна.

— Любовь — это все, — возразила Изабелла. — Я поняла это после того, как полюбила тебя, Макс, мой родной, любимый.

Он отнес ее на кровать и положил на покрывало. Она закинула руки за голову и слегка раздвинула ноги.

— Я чувствую себя как героиня со сладострастного итальянского полотна, — улыбнулась она. — Теплой, золотистой и растрепанной.

Он уткнулся лицом ей между грудями, потом по очереди втянул губами соски. Она притянула к себе его голову, чтобы их губы снова встретились. Она дышала все чаше и чувствовала, как открывается ему навстречу душой и телом, готовая отдаться полностью, до конца.

Его глаза скользили по ее волосам, впитывая их темно-золотистый блеск и тяжесть. Изабелла лениво вытащила пригоршню длинных шпилек, удерживающих волосы, уложенные в аккуратную прическу.

Макс протянул руку и прикоснулся к роскошному шелковистому каскаду, рассыпавшемуся по ее плечам и подушке. Его пальцы скользили от макушки вниз по блестящим длинным прядкам. Он вздохнул, по телу пробежала дрожь.

Неожиданно Изабелла приподнялась и поцеловала его в губы с первобытной яростью, от которой он задохнулся. Макс среагировал мгновенно; и они, жадно целуясь, окунулись в горячее половодье страсти, захлестнувшей их темной волной.

Изабелле очень нравился острый мужской привкус кожи, которого не было ни у кого, кроме Макса. Он напоминал темно-зеленый лесной можжевельник и влажный ветер, дующий со стороны соленого моря. Она внезапно почувствовала себя совершенно дикой и необузданной. Ее рука спустилась вниз, охватила его мужское естество, и у нее вырвался громкий крик от нахлынувшего желания доставить ему удовольствие.

Его руки скользили по ее телу, нежные, как крылья бабочки, заставляли ее трепетать от наслаждения, от прикосновений любимого мужчины.

Макс нежно целовал ее тело, и Изабелле показалось, что она тает, что у нее не осталось сил ни на что другое, только лежать неподвижно и позволять ему пробуждать бурю эмоций, и ощущений.

Она слышала тихие стоны желания, вздохи удовольствия, но кто из них их издавал, трудно было понять.

С тихим стоном она выгнулась дугой и прильнула к нему, с жадностью хватая его плоть и направляя внутрь себя. И она уже ничего не чувствовала, кроме его сильных настойчивых толчков, связывающих их воедино, отдающих ее ему навсегда.

Время остановилось. Существовал только длинный золотистый туннель удовольствия, по которому она летела, кружась, все дальше и дальше, и радость билась в ней, пела, разносилась эхом.

Внезапно у нее вырвался долгий низкий животный крик. Ослепительный фейерверк ощущений, последовавший за этим, лишил ее сил, она задыхалась, у нее кружилась голова.

Макс перекатился и лег рядом с ней, убрал прилипшие к ее лицу влажные прядки волос и поцеловал ее в висок с огромной нежностью. Они взялись за руки и погрузились в сонный покой удовлетворенной страсти. — Прошел час. Очнувшись, Макс позвонил и заказал шампанское.

Они выпили его сидя обнаженными в постели. Он окунул палец в бокал и нарисовал узор на груди Изабеллы. Потом снова намочил палец и на этот раз обвел им вокруг ее пупка и медленно двинулся ниже.

И они снова занимались любовью, медленно и сладострастно, неотрывно глядя в глаза друг другу.

Она уснула в его объятиях, а когда проснулась, он, опершись на локоть, смотрел на нее сверху вниз, и глаза его были полны любви к желания.

Когда они наконец отправились в аэропорт, Изабелла ощущала себя разбитой и полностью удовлетворенной. Она взяла Макса за руку, пока они стояли в очереди на регистрацию билетов. Его пальцы ободряюще сжали ее ладонь, и она улыбнулась от удовольствия. Но, бросив взгляд на его лицо, Изабелла заметила новое напряженное выражение, которого не было вчера вечером. Во время, пребывания в Париже он смог на несколько коротких мгновений забыть о служебных проблемах и об ответственности, а теперь все возвращалось на круги своя.

— Что будет дальше? — спросила Изабелла, когда они уже летели в самолете.

— Осуществим наш план, выманим человека, который сделал твою жизнь несчастной, — мрачно ответил Хоторн. — И на этот раз безотлагательно.

— Я о нем почти забыла, — грустно призналась Изабелла. — Мы так чудесно провели время вместе, правда? В Париже мы оказались в другой жизни, в другом мире.

— Да, — согласился он. — Но, как ни печально, это была лишь маленькая передышка.

Когда они начали снижаться над Лондоном, Изабелла увидела, как Хоторн стиснул зубы. У нее возникло ощущение, что он постепенно отдаляется от нее, а разделяющее их пространство растет: Макс, блюститель закона, и Изабелла, жертва жестокого преследователя. Спонтанно возникшие теплота и нежность, с которой он относился к ней во Франции, казалось, растаяли. Она с грустью смотрела вниз, на серый пейзаж, когда они вынырнули из облаков. Париж теперь казался ей всего лишь сном. Идиллией, кратким побегом от суровой реальности, с которой им предстояло столкнуться по возвращении в Англию.