Глава 27

Эви улыбнулась, сделала несколько небрежных замечаний о разлетевшихся по стране родственниках своего мужа и позволила мистеру Хэйлу отвести ее к гораздо более солидным монументам, воздвигнутым на семейном участке Хауэллов. Внимательно прислушиваясь к его пояснениям, она вместе с тем пыталась справиться с охватившим ее волнением. Адвокат же тем временем показал ей на могилу главы семьи Сайруса Хауэлла, рядом с которым лежали его жена, их умерший в младенческом возрасте сын, а также многочисленные родственники. Но все эти люди были похоронены уже давно, а Тайлер говорил, что мать Хардингов скончалась совсем недавно.

Эви положила свою руку в перчатке на локоть адвоката и отвернулась.

— Боюсь, мою подругу ждет большое разочарование. Ведь мы с ней сверстницы, а все эти люди слишком старые, чтобы быть ее родителями Но я, конечно, очень признательна вам, мистер Хэйл, за то, что вы согласились потратить на меня время.

Адвокат примерно с минуту молчал, как будто что-то решая про себя, а потом повел ее дальше по кладбищенской аллее.

— Здесь, разумеется, покоятся отнюдь не все члены семьи Хауэлл. Ведь, скажем, жен принято хоронить рядом с мужьями, не так ли? Взять, к примеру, Луизу, дочь Сайруса. Она лежит на участке Хардингов Насколько мне известно, вы знакомы с обоими молодыми людьми? Родители их погибли в результате трагического случая.

Они остановились перед недавно воздвигнутым памятником, и Эви, затаив дыхание, скользнула взором по надписи Проскочив мимо Рэндала Хардинга, она сосредоточила все свое внимание на имени его жены — Луиза Эванджелин Хардинг (1829—1870)

Эви охватил трепет. Она невольно протянула руку к камню, но тут же отдернула ее, вспомнив о мистере Хэйле. На глаза навернулись слезы. Эви захотелось преклонить колени и разрыдаться, выплакать всю свою боль, накопленную за двадцать лет жизни, полить ею травку, которая только-только стала пробиваться на могильном холмике.

Мама. Эви чувствовала, что тут не может быть никакой ошибки. Ей подсказывало сердце. Это было так же верно, как если бы Луиза стояла сейчас перед ней и протягивала ей руку. Она умерла такой молодой! Ах, почему Эви не приехала сюда на несколько месяцев раньше! Они познакомились бы рассказали друг другу обо всем. Возможно, Эви успела бы понять и даже полюбить Луизу. Но она опоздала, опоздала всего на несколько месяцев, и теперь их разделяла вечность. Сознавать это было очень больно.

Она резко отвернулась и, пряча от адвоката свои слезы, зашагала прочь. Украдкой вынув носовой платок, она промокнула уголки глаз. Нужно было продолжать корчить из себя Мариэллен Пейтон, стороннюю наблюдательницу. И, надо сказать, Эви эта роль удалась. Она была потрясена до глубины души, но внешне совершенно безмятежна, и, глядя на ее лицо, невозможно было ни о чем догадаться.

— Как мне жаль Хардингов. Их мать умерла такой молодой! Когда обрывается жизнь еще не старого человека, это всегда очень трагично, — проговорила она ровным голосом, изо всех сил пытаясь отвлечься от охвативших ее чувств и переживаний, С чего это она должна оплакивать гибель матери, которая бросила ее? Да, она родила в возрасте двадцати лет, но это ее отнюдь не оправдывало.

«Ей было столько же, сколько мне сейчас».

Эви надолго запомнила то ощущение ужаса, которое посетило ее в тот день, когда она решила, что беременна и что у ребенка не будет отца. Она всячески пыталась отогнать сочувствие к погибшей, но понимала, что надолго этой ее решимости не хватит.

— Собственно, она была им мачехой. Я примерно одного возраста с Джейсоном и Кайлом. Мы росли вместе. Отлично помню то время, когда Луиза вышла замуж за их отца. Она была всего на десять лет старше Джейсона, но ребята ее очень уважали. О, это была удивительная женщина! Между прочим, именно она дала деньги на школу. Правительство наконец-то признало необходимость расширения сферы государственного образования, но средств пока не изыскало. Без миссис Хардинг местная детвора так и осталась бы неграмотной.

Эви приятно было слушать такое о своей маме. Значит, она была добрым и хорошим человеком, пользовалась в этих местах большим уважением и слыла хорошей матерью. Эви даже охватила гордость за нее. Правда, в следующую минуту ей пришла в голову другая мысль: как могло случиться, что такая добропорядочная женщина отказалась от своей единственной родной дочери? Впрочем, она не сомневалась в том, что у Луизы имелись смягчающие обстоятельства. Сама Эви, конечно, не поступила бы так, как поступила ее мать, но с другой стороны… Что лучше: бросить своего ребенка на произвол судьбы или убить его в своем чреве? А ведь сама Эви собиралась сделать последнее. Задумавшись, Эви невольно перестала следить за нитью разговора. Поймав себя на этом, она вдруг остановилась, как будто затем, чтобы проверить пуговицы на перчатках, потом взглянула на адвоката из-под своих густых длинных ресниц:

— Прошу прощения, мистер Хэйл, я, кажется, прослушала, что вы говорили.

Он взял ее под руку и помог переступить через вылезший из земли крючковатый корень дуба, росшего у выхода с кладбища.

— Может, это и хорошо, что прослушали. Я, конечно, не вправе говорить с вами о таких вещах, но вы произвели на меня впечатление очень чуткого человека, и я полагаю, что вы желаете своей подруге, мисс Хауэлл, только добра. Даже не знаю, как это сказать…

— Вы говорили как будто о Хардингах. Не понимаю, разве от них можно ждать чего-то худого?

Они покинули кладбище и вышли на главную улицу города. Адвокат ответил весьма уклончиво:

— Видите ли, у мистера Хардинга был младший брат. Честное слово, миссис Пейтон, у меня даже язык не поворачивается… Тем более что поводов для беспокойства все равно нет, во всяком случае, до тех пор, пока ваша подруга не приедет в Минерал-Спрингс. Хардинги, что и говорить, очень привлекательные молодые люди, но… я бы не советовал мисс Хауэлл завязывать с кем-либо из них, будь то Джейсон или Кайл, все равно, э-э… отношения.

Эви не составило большого труда понять смысл сделанного намека. «Если их дядя является моим отцом, значит, они мои двоюродные братья. Вот тебе и добропорядочная женщина Луиза Хардинг…» Эви сдвинула брови.

— Полагаю, с этим проблем не возникнет. Эванджелин помолвлена с одним очень состоятельным и приятным джентльменом из Сент-Луиса. Они любят друг друга. Теперь вы понимаете, почему она вдруг так заинтересовалась историей своего рождения? Все-таки в ее жизни близятся серьезные перемены, замужество… — Мистер Хэйл был сегодня так откровенен с ней, что Эви рискнула сделать еще один осторожный шажок вперед и добавила: — Знаете, я много думала над тем нашим разговором и уже отписала Эванджелин, но… вы понимаете, мне кажется, будет лучше, если вы и сами напишете ей. Не дожидаясь письма от нее. Свадьба должна состояться уже через пару месяцев, и она крайне заинтересована в том, чтобы все это прояснилось как можно скорее.

Хэйл бросил на Эви острый взгляд. Еще несколько минут назад он был совершенно уверен в том, что перед ним именно та девушка, которую он безуспешно пытался разыскать в Сент-Луисе. Но она так спокойно и легко рассказывала о своей подруге и ее помолвке… Если предположить, что она говорит о себе, что это может означать? Что она собирается замуж? Но, будучи в Сент-Луисе, он ничего не слышал об этом.

— Видите ли, — осторожно подбирая слова, наконец отозвался он, — я ведь уже пытался связаться с мисс Хауэлл. О подробностях умолчу из соображений профессиональной этики — вы, уверен, меня поймете. Скажу лишь, что оставил свою визитку в доме ее воспитательницы и у адвоката в Сент-Луисе. Однако до сих пор ни от кого ответа не получил.

Эви ликовала в душе, но не смела открыться. А ведь если бы она только решилась… Как это упростило и ускорило бы все дело! Но она не забыла о вчерашней попытке похищения и именно из-за этого прислушалась к предостережениям Тайлера и Дэниела. При других обстоятельствах своенравная Эви просто пропустила бы их мимо ушей.

Теперь она почти не сомневалась в том, что установила личность матери. Что касается отца, то мистер Хэйл намекнул и на него. Для начала вполне достаточно. С остальными сведениями можно чуть подождать.

— Ее воспитательница недавно скончалась, и это несколько запутало общую ситуацию. Но я уверена, что она непременно свяжется с вами, особенно после того как получит мое письмо Благодарю вас за то, что вы согласились еще раз поговорить со мной, мистер Хэйл.

Они остановились перед гостиницей, и Эпи протянула ему руку для прощания Ей почему-то не хотелось, чтобы адвокат знал, где она сейчас живет. Хотя Эви подозревала, что это — равно как и многое другое — не является для него тайной.

— Осмелюсь, э-э… пригласить вас составить мне компанию за ужином, миссис Пейтон. В наш город нечасто заглядывают столь привлекательные молодые особы, и, должен признаться, я проявляю к вам весьма живой интерес.

Эви никак не думала, что произвела такое сильное впечатление на этого тощего человека, и ей стоило немалого труда скрыть от него свое удивление.

— Это для меня большая честь, мистер Хэйл, но, как я уже говорила мистеру Хардингу, мне трудно принимать подобные, бесспорно, лестные для меня приглашения. Мой брат недавно сломал ногу и прикован к постели. И потом, я считаю своим долгом заботиться о детях миссис Родригес. По крайней мере до тех пор, пока не отыщется их дядя. Так что, может быть, в другой раз?

Он коротко поклонился ей.

— Полагаю, у нас еще будет случай увидеться. Что же до детей Родригес, то, к сожалению, должен сообщить вам, что их дядя, по слухам, был убит в Калифорнии несколько лет назад. Вам одной с ними не справиться, так что советую подумать о том, чтобы разместить их в семьях нашего города.

Эви нахмурилась и, простившись с адвокатом, какое-то время растерянно провожала его глазами, стоя на месте. Откуда мистеру Хэйлу могло быть известно о гибели чужого ему человека так далеко от Минерал-Спрингса, если даже собственные племянники ничего не знали? С другой стороны, адвокат производил впечатление человека осведомленного и уже так помог ей в раскрытии тайны ее рождения, что Эви не могла не придать значения этой его последней информации.

Она повернула к дому, решив про себя, что нужно время на осмысление всех тех фактов, что открылись ей сегодня, но, едва переступив порог, увидела Тайлера, лежавшего прямо на полу, и тут же обо всем позабыла.

Мария и Хосе держали его за руки, а Мануэль сидел на ногах Когда Эви вошла, Тайлер взглянул на нее и, мгновенно поднявшись на ноги, разметал ребятню в разные стороны. Комнату наполнил веселый смех, и дети вновь повисли у него на руках и ногах, намереваясь объединенными усилиями вновь повалить на пол. Эви смотрела на все это в немом изумлении.

— Другого способа уследить за всеми сразу я не нашел, — несколько смущенно пояснил Тайлер, поднимаясь с пола. Мария повисла у него на шее, а Хосе на ноге.

— А где Кармен и Дэниел? — обеспокоенно спросила Эви, больше никого не обнаружив в комнате, и направилась в спальню.

— Я в порядке, Эви, — отозвался со своей постели Дэниел. — Подняли шум из-за ерунды, честное слово. Сказать по правде, в хорошем обеде я нуждаюсь больше, чем в лекаре.

Тайлер передал Эви малышку.

— Когда он попытался подняться и немного походить по дому, эта маленькая пиявка набросилась на него и опрокинула на пол. — С этими словами он пощекотал Марию, та залилась веселым смехом и заерзала на руках у Эви. Угрызений совести она явно не испытывала — Кармен пошла за врачом.

— О, Дэниел, нет! — Прижав к себе ребенка, Эви внимательно посмотрела на юношу.

Он был бледен и морщился от боли, но нога лежала прямо.

— Да все нормально, я же знаю! Синяк останется — только и всего Я снова попробую подняться и, между прочим, собираюсь попросить врача снять с меня часть бинтов. Так мне будет гораздо легче делать упражнения.

Дэниел присел на постели и взглянул на больную ногу. Он уже три недели не снимал брюки, так как отказался разрезать их во время первого осмотра после своего падения. Это его угнетало, и он, честно говоря, очень устал.

В спальне показался Тайлер, держа Хосе за пазухой, словно куль с зерном. Шестилетний забияка отчаянно вырывался и сучил ногами, но Тайлер не обращал на это ни малейшего внимания.

— Дэниел держится молодцом, и он еще всем нам покажет, если ты дашь ему поесть. За ребятами я приглядел, хоть у меня и было впечатление, что я сунул руку в гнездо с гремучими змеями, но от печки меня увольте.

Хосе обиделся на то, что его обозвали гремучей змеей, и стал изо всех сил тузить Тайлера, но тот мгновенно перевернул его вниз головой, и мальчишка завизжал от восторга.

Эви растерянно наблюдала за всем этим. На Тайлере были штаны из оленьей кожи и грубые башмаки, но вместе с тем белоснежная сорочка, какие носят джентльмены, а не скотоводы. Непонятно было лишь, куда подевалась его шикарная жилетка, в которой он всегда играл в карты. Тайлер сегодня выглядел совсем другим, и дело было отнюдь не только в одежде Ей просто не верилось, что перед ней сейчас тот же самый человек, который только недавно умчался из гостиницы без оглядки, столкнувшись в ее номере с детским хором.

— Что вы здесь делаете? — с подозрением спросила она у него, удовлетворившись состоянием Дэниела и его заверениями.

— Я и сам задаю себе этот вопрос весь последний час. Но позволь поинтересоваться: а где ты была?

Тайлер отпустил Хосе, и он стал бороться со старшим братом на циновке. Мария тихо сидела у очага перед корзинкой с пряжей и молча разбрасывала нити.

Тайлер, похоже, спокойно относился к присутствию детей. Он стоял перед Эви, уперев руки в бока, и ждал объяснений, которые она не готова была ему дать. Сунув ему в руки миску, она насыпала в нее маисовой муки.

— Если вы пока никуда не спешите, не откажите в любезности немного помочь мне с готовкой. Добавьте молока, пока не загустеет.

Тайлер со страхом покосился на миску и ее содержимое. Эви заметила выражение его лица, но не подала виду и отвернулась к печке, чтобы добавить лук к бобам.

«Нет, я не дам этой мегере в переднике и этой мелюзге запугать себя!» — твердо решил Тайлер и стал подливать в миску молоко из кувшина.

— Что теперь? — спросил он.

— Размешайте как следует, добавьте сахара и топленого сала вон из той банки. Ну и еще чего-нибудь, чтобы получилось повкуснее.

Эви вытерла после лука руки о передник и потянулась к связке сушеного перца, которая свисала с полки.

— А сколько добавлять? — Тайлер растерянно уставился на сахар и топленое сало. Мука в миске превратилась в жидкую кашу, и ему стало казаться, что он переборщил с молоком.

— Скажите, по какому принципу вы играете в покер? Считаете карты или наблюдаете за лицами игроков? — задала неожиданный вопрос Эви.

— Наблюдаю за лицами игроков. Но противник, сидящий напротив тебя, и миска с маисовой мукой — не одно и то же. — Отчаянно морщась, Тайлер добавил в миску ложку сахара и немного сала. Смесь получилась весьма примечательная. — Подсчет карт хорош только для начинающих.

Покрошив перец, Эви бросила его в миску и забрала ее у Тайлера.

— В таком случае идите развлекайте детей и составьте Дэниелу компанию.

— Я, между прочим, задал вопрос: где ты была? — проговорил Тайлер, отступая к двери.

— А я спросила: что вы тут делаете? Так что мы в расчете. Ступайте, ступайте, вы меня отвлекаете.

Тайлер с минуту молча любовался тем, как она хлопочет, готовя обед. На ней сегодня было одно из ее «школьных» платьев без турнюра, шлейфа и юбки на металлических обручах. Юбка соблазнительно колыхалась в ногах, пока Эви бегала от печки к столу и от раковины к буфету. Она послала Мануэля в погреб за овощами, а Хосе за водой. Тайлеру никогда прежде не приходилось читать романы, в которых главная героиня занималась бы домашним хозяйством. Вместе с тем он не сомневался в том, что такие романы существуют и Эви с ними знакома.

Ему вдруг вспомнился родительский дом. Рабы распевали на кухне песни и бегали из конца в конец точно так же. А мать время от времени пробовала блюда и давала советы относительно того, как замешивать сладкое тесто для тортов. Он до сих пор помнил аромат свежеиспеченного хлеба, жареного цыпленка и персикового кобблера, остывавшего на подоконнике. В те годы Тайлеру было хорошо и покойно, и он полагал, что его дом — это и есть весь мир. Но все развалилось в одночасье прямо на его глазах…

Повернувшись, он пошел было к входной двери, но едва не налетел на входившую Кармен, которая привела с собой врача. Девочка запуталась в разбросанных на полу нитках и едва не упала. Тайлер подхватил ее, затем поймал Марию, побежавшую к врачу, и начал собирать нитки по всей комнате, давая возможность Кармен и гостю беспрепятственно пройти в спальню к Дэниелу. «Будь я проклят, если когда-нибудь заведу собственных детей, — думал Тайлер. — Их следует опасаться, как кори».

Мария гладила его по щеке и целовала в ухо. Между тем в спальне уже разгорался горячий спор между Кармен и Дэниелом. И Тайлер поспешил туда, дабы не отрывать Эви от готовки. Кармен половину слов произносила по-испански, но даже так ему было нетрудно понять смысл сказанного. Войдя в спальню, он передал ей Марию и вытолкал их обеих за дверь. В нем заговорила мужская солидарность.

Дэниел улыбнулся и облегченно выдохнул. — Она боится, что я умираю, — смущенно пояснил он. — Впрочем, это неудивительно, если вспомнить, что случилось недавно с их матерью. Да и отца они потеряли только в прошлом году.

Тайлер понимающе кивнул. У Дэниела была голова на плечах, и ко всем превратностям судьбы он относился почти так же трезво и спокойно, как Тайлер. Только последний выработал в себе такое отношение лишь упорной многолетней тренировкой. Хотя, говоря по правде, Тайлер до сих пор тешил себя кое-какими иллюзиями. Но признаваться в этом юноше он, разумеется, не собирался. Врач начал разбинтовывать ногу Дэниела. Тайлер внимательно наблюдал за действиями доктора.

— Ну как, срастается? — спросил он небрежным тоном.

Тайлеру не хотелось проявлять заботу об этом парнишке, но он ничего не мог с собой поделать. Он знал, что, если Дэниел не сможет ходить, Эви никогда себе не простит. И это, в свою очередь, даст ему лишний повод упрекнуть Бога в том, что тот не любит свои создания.

— Похоже на то. — Врач попросил Дэниела подвигать ногой в разные стороны, чтобы проверить работу мышц. — Так… Сильно нагружать ее я бы пока не советовал, но можно уже потихоньку вставать. С костылем, разумеется. Нога должна двигаться. Кость окончательно еще не срослась, но мышцы надо разрабатывать уже сейчас.

Внимательно слушавший Дэниел с серьезным видом кивал:

— А сколько времени мне можно проводить на ногах? Скажем, могу я ежедневно добираться до редакции газеты?

Врач нахмурился:

— Большой риск. Ты запросто можешь опять споткнуться и упасть. Или тебя могут случайно толкнуть.

На лице Дэниела отразилось такое горькое разочарование, что Тайлер не мог смолчать:

— А если кто-нибудь будет его провожать? Так, на всякий пожарный? В принципе-то он сможет уже дойти до редакции?

Врач пожал плечами, закрыл свой саквояж и поднялся.

— В принципе сможет. Честно говоря, это была бы неплохая тренировка для мышц.

Дэниел вновь преисполнился надежды, но молчал до тех пор, пока врач не ушел. А потом спросил:

— Но кто меня будет провожать? Эви каждый День в школе.

— Зато мы с Беном по утрам свободны. Мне лично не составит труда прогуляться иной раз за пару кварталов отсюда.

Эти слова Тайлера слышала Эви, которая появилась в дверях, вытирая руки о передник. На лице ее отразилось изумление, но она не стала вмешиваться в разговор.

— Мне не хочется никого обременять, — осторожно проговорил Дэниел.

— Ничего, ничего. Так или иначе мы здесь пока задерживаемся. — Тайлер повернулся и увидел Эви. — Вчера шерифу и его ребятам удалось поймать одного из головорезов. Судя по всему, побег им устроил кто-то со стороны.

«И наверняка этот же человек готовил твое похищение», — сказали его глаза.

Загрузка...