Цельняпушистая оболочка 2

Глава 31

— И ты приперся сюда!? Из–за женщины!? Ну ты и дебил… Я же тебя сожрать мог! — рассмеялся Валентин.

Нет, я серьезно! Эту махину зовут Валя! А еще он задолбал зубоскалить! Охереть можно…

— Ну почему сразу из–за бабы… Мои погоны обязывают меня… — начал было я, как дракон вновь заржал, да так что аж с потолка земля посыпалась.

Черт, как–то странно устраивать чаепитие с таким чудищем… Хотя нет, странно смотреть как этот гигант сжимая в лапе деревянную бочку, отхлебывает из неё чай и довольно жмурится. Твою мать, ну почему здесь все такие чудики!? А я‑то дурак думал, что Ури странный. Тот хоть медвежонок, а не гигантская рептилия.

— Ладно, посмеялись и хватит. Тебе ведь не терпится узнать, откуда мне известно о твоём народе? А? А? Я же вижу как тебя распирает! — затыкал гигант в меня когтем.

— Не особо… Но ладно, раз уж начал. — нехотя кивнул я.

Крылатый отложил бочку с ручкой в сторону, поглядел по сторонам, словно проверял, не может ли нас кто подслушивать и начал занудствовать:

— Знаешь… Я ведь не всегда жил в этой… Землянке. Когда–то давно, во времена когда еще не было никаких фелехреней, грифонов, минотавров и прочей шушеры… Во времена когда мир пронизывали ледяные ветра и нигде не было и намека на жизнь, властвовало одно существо… — Валя хитро прищурился и взглянув на меня, продолжил. — Моя мать.

— Заебись… — буркнул я, ставя красивую чашку обратно на блюдце и доставая из кармана сигареты.

Сейчас меня ждут еще одни охуитительные истории. «Мать его»… Блин, я думал что когда эта инопланетная срань писала про свою сыночку корзиночку, она имела в виду, что родила какого–нибудь фелехрена. А не ебанного дракона! «Обжора» маленький, ага, как же!

— Спустя тысячи лет, её называли странным и длинным именем и поклонялись как богине, но своё настоящее имя, она никому не говорила кроме нас… Сашенька. Именно так твой сородич звал её. Она говорила что в память о нем, отказалась от своего прежнего имени и стала нарекать себя Александрой. — пафосным тоном разглагольствовал дракон, драматично жестикулируя руками.

Погоди, он что, эту речь репетировал что ли!? Вон как ловко паузы расставляет!

— Мать никогда не говорила о своих истинных целях, но и без этого я знал что она одержима идеей о воскрешении того… Мёртвого мира. Мама никогда не рассказывала мне, как так вышло, что эта планета погибла в холодных ветрах и оказалась погребена под снегом. Но она очень любила рассказывать истории… Истории которые сама когда–то слушала от своего названного отца.

Дракон вновь потянулся к бочке и, хлебнув из неё, сделал крайне одухотворенную морду. Насколько это вообще было возможно, для рептилии.

— Заебись, спасибо за «краткий пересказ предыдущих серий»… — буркнул я, решив что Валя уже закончил с этим цирком.

Но рано радовался.

— Я очень рад что наконец встретил существо из легенд… Меня всегда восхищали мамины рассказы… Голые, слабые, без когтей и острых зубов. Вы покорили эту планету, заставили её плясать под свою дудку… Не плакались, не бегали жаловаться своей богине, как любят делать эти мелкие фелеухи. А стиснув зубы продолжали упорно трудиться, строить и разрушать, рожать и убивать, дружить и воевать… Невероятно, но вы даже в космос летали! Я до сих пор помню…

И «динозавр» смущенно запнулся. Он яростно замычал и защелкал когтями, пытаясь вспомнить нужную фамилию.

— Как его? Гагара? Нет… — краснея, будто на сцене, бубнил он.

— Гагарин… — скромно вставил я.

— Гагарин! Точно, Гагарин, Кхм.. — театрально прокашлялся крылатый. — Именно он был первым кто побывал в черной бездне за пределами своей колыбели… Столько достижений… Да. Не то что эти мерзкие ушастые карлики! Тьфу, да они ничего кроме как песенки распевать не умеют! Не понимаю, почему мама решила их собрать…

Никогда не видел плюющегося дракона… Меня аж чуть не забрызгало! Мерзость! Чуть помолчав, Валентин продолжил ломать комедию:

— Мама несколько тысяч лет учила меня своей мудрости. Не знаю, может быть она хотела, чтобы я занял её место? Впрочем, теперь это уже не интересно… Однажды, когда я учил этих ушастых уродцев копать, она вызвала меня к себе. Я до сих пор помню её слова… Мама сказала, что обучила меня всему что знала и что больше не может оставлять свой последний долг не выполненным. До сих пор мне неизвестно, что она имела ввиду… Последние слова матери, говорили о том, что однажды в этом мире вновь появятся люди. Они будут очень напуганы и не будут понимать как их сюда занесло. Мама просила меня помочь им, защитить, обучить, позаботиться о них… Это был последний раз, когда я её видел. — дракон как–то странно закашлялся.

Мне показалось что он сдерживает слёзы. Хуя он актер! Речь написал, жесты все эти заучил, так еще и слезу сейчас выдавит!? Блин, если эта махина заплачет, я точно в обморок грохнусь! Я даже легонько зааплодировал, деланно поражаясь его актерским талантам. Валентин смущенно улыбнулся и едва заметно кивнув мне, продолжил серьезным голосом:

— Шли годы, столетия, тысячелетия… Но ни одного человека я так и не встретил. Если быть честным, мне просто надоели эти бесконечные поиски! — здоровяк развел когтистыми лапами и мигом потерял напыщенность. — Я решил отдохнуть… Ну и вот я здесь! Безвылазно сплю в этой землянке уже которое… Не знаю, тысячелетие? А теперь приперся ты. — он звучно грохнулся на чешуйчатую задницу и потянулся за бочкой с чаем.

Погоди, в смысле, «приперся я»?

— А разве к тебе недавно не приходила женщина? Или две мурзилки? Они не просили тебя улететь отсюда?

Валентин удивленно посмотрел на меня.

— Не-а… Когда я ложился спать, никаких деревень поблизости не было. Город был, большой, это да, помню. Но сюда уже давно никто не ходит… У меня же репутация. Все боятся, думают что сожру! Даже легенды есть, хочешь расскажу? Клевые легенды!

Я помотал головой, задумавшись. Это что же получается!? Эта сука отправила меня сюда… Чтобы он меня сожрал!? Нихера не понимаю! Стоп, а что я пью!?

— Этому чаю больше тысячи лет!? — изумленно спросил я, глядя на свою чашку.

Дракон чуть помялся и ответил:

— Вообще–то, по вкусу тысяч пять… Но он ведь хорош, правда?

Пять тысяч лет!? Да он меня отравить хочет! И Лера видимо тоже…

— Валь, ты уж извини, но у меня срочные дела… По моему меня где–то наебали и мне срочно нужно разорвать чью–то сраку! — извиняющимся тоном проворчал я, поставив фарфоровую чашечку на поднос и выдвигаясь на выход из землянки.

— За чай обиделся что ли… — пробубнил Валентин.

— Нет, у меня дела появились, срочные… — ответил я.

— Стой!

Я остановился и испуганно посмотрел на него. От его громогласного голоса у меня едва сердце не остановилось.

— Выход не там, это раз… — заломил он коготь. — И потом, где ты теперь живешь? — улыбаясь своей страшной пастью, спросил монстр.

— В Кентервилле. Это где–то там… — махнул я рукой в произвольном направлении.

— Хорошо, хорошо… Не знаю где это, но ничего. Спрошу у кого–нибудь… Мне всегда отвечают, знаешь ли. — рассмеялся Валентин ему лишь понятной шутке.

И зачем ему знать где я живу? Хотя, какая мне нахрен разница!? Огромные драконы это круто, но не до этого. Сейчас меня больше волнует, почему Лера соврала мне. Неужели она хотела меня прикончить!? Бред какой–то…

Было уже совсем за полночь, когда я вернулся в деревню. И это еще быстро управился! Дракон отправил меня по какой–то сети туннелей, в которых нихера не было видно. Да и выбрался наружу, хрен пойми где. Впрочем, хоть и с трудом, мне всё–же удалось отыскать дорогу обратно.

При виде деревеньки, мои страхи и подозрения как–то незаметно улетучились. Может потому что тут попахивало Кентервиллем? Мелким Кентервиллем, но все же. Приблизившись к дому Леры, я постучал в дверь. Никакой реакции. Спустя несколько секунд мне показалось, что кто–то промелькнул в соседнем окне… Какой–то фильм ужасов, блин!

Хм, а ведь не заперто.

— Что за херня… — прошептал я, заходя в дом.

Ну не совсем же они долбанутые, чтобы на ночь дверь не запирать!? Может кто вломился!? Хм, хотя… В этой стране разноцветных хиппи про грабителей вряд ли слышали. Да и деревушка совсем маленькая. В доме было темно как в жопе негра, только на кухне мелькал свет. Ужин у них что ли?

Я осторожно вошел в помещение.

— Ремонт посреди ночи затеяли?

Повсюду валялись щепки, какие–то деревяшки. На кухонном столе, возле светильника, в ряд лежали, вилки, ножи, садовые ножницы и даже топор. Тут что–то не то… Совсем, блять не то! Надо хватить журналистку и валить… А где Бэйри–то!? Почувствовав какое–то движение сзади, я хотел было обернутся, но не успел.

— Ай, блять!

Что–то располосовало мне штаны на заднице, не слабо вонзившись в мясо. Я быстро отскочил и выдернул из бедра какой–то острый предмет — кухонный нож.

— Ты че творишь, полоумная?!

В углу кухни стояла фиолетовая мурзилка и с интересом рассматривала мою порезанную жопу.

— Почему не льется?! Обманщик! — с обиженной мордой вскрикнула она.

— Что ты творишь… — не успел я договорить, как заметил зеленую, которая с помощью трижды гребанной магии держала перед собой какую–то железяку, похожую на гарпун.

Да они меня завалить удумали!

Копьё со страшной скоростью полетело в мою сторону, но мне всё же удалось вовремя отскочить. Из–за резкой перемены обстановки, я пребывал малость не в себе, отчего руки заметно тряслись.

Гарпун просвистел совсем рядом, но все же мимо. С грохотом он вонзился в стол позади.

— Блять–блять–блять… — испуганно бормотал я, стараясь раскрыть кобуру.

Чертовы американцы, ну почему у них не так как у нас делают!? Забыл, как она расстегивается!? Я не слабо перепугался, всё–таки не каждый день меня пытаются замочить две безумные мурзилки.

— В очередь сукины дети, в очередь!!! — дурным тоном завопил я, выхватывая «Кольт» из кобуры.

Но зеленая тварь уже кинулась на меня, сшибая с ног. Быстрая сука! Упав на раненную задницу, я, несмотря на боль, все же сумел удержать пистолет в руке. Едва гадина занесла руку с новым ножом, чтобы вмазать мне по роже, как я уже приставил ей Кольт к самой башке. Быстрая она или нет, но пуля, всё–же побыстрее будет…

Свинцовый снаряд в латунной оболочке, калибра .45 ACP, вынес за собой больные мозги из тупорылой башки этой вонючей паскуды. Разламывая декоративное дерево, свинцовый снаряд гулко вошел в стену. Девушка, на секунду застыла с занесенным рукам, и тут же завалилась на бок, слезая с меня. Тушка без половины черепа распласталась у моих ног.

— Дэйзи! Милая… Ох, Солерия, ты грязный ублюдок! — завизжала Синс, блестя глазами и подхватывая злоебучей магией нож с пола.

А вот хер тебе! Перекатившись, и быстро наведя ствол на эту волшебную скотину, я наугад сделал три выстрела.

Голова осталась на месте, но вот остальное… Руку, оторвало к ебеням собачьим, разбрызгивая всюду кровь. Две остальные пули, врезались прямо в грудь этой психопатки, оставляя внушительные, кровавые воронки и откидывая бездыханную тушку на добрые полметра.

Вроде больше никого. Фух, блять. Так, а что с той блондинкой? Она заодно с этими, или как? Где Бэйри, блять!?

— Лера!!! Бэйри!!! — заорал я во весь голос, вставая на ноги.

Надеюсь с этими дурочками ничего не случилось… Черт, жопа–то как болит. Эта сволочь, похоже, целилась в артерию. Повезло что штаны мешковатые, и хрен поймешь где там что. Секундочку, а откуда она знает где у людей бедренная артерия?

Не успел я ничего сообразить, как получил сильный удар чем–то тяжелым по голове. Охнув, я повалился на пол, выронив пистолет. Я с большим трудом быстро перевернулся на спину и отталкиваясь ногами, отполз от нового нападавшего. Лера, блин. Ну кто бы мог подумать… В её руках лежала кухонная доска.

— Ха, а здорово ты с этими дурами расправился… Уважаю! — захохотала ебанашка, занося деревяшку для нового удара.

Черт, больно то как! Как–бы сотрясения не было… Да еще и задница… Блять, хер я позволю этой суке себя прикончить!

Кое–как, игнорируя пульсирующую боль в затылке, я со всей дури пнул Леру ногой прямо между ног. Это только в кино говорят что девочкам не больно когда их туда бьют. Блондинка, взвизгнув, выронила доску и отшатнулась к столу, сжимая руками промежность. С трудом поднявшись с пола и подняв пистолет, я уже собирался начать допрос — с каких таких хуев они пытались меня завалить. Но блондинку это не устраивало… Не успел я ничего сказать, как она схватившись за нож на столе, с диким визгом бросилась на меня. Выглядит совершенно невменяемой!

Ох, епт!

Я быстро вскинул пистолет и отскакивая сделал еще три выстрела… Все пули попали в цель, одна вошла в плечо, вторая в руку с ножом. Третья, прямо в промежность… Блин, куда–то не туда я всё время целюсь. Даже неловко как–то. А кровищи–то!

Лера, визжа от боли, каталась по полу то ли от боли, то ли от злости. Ну наконец–то можно поговорить…

Уже приближаясь к этой сумасшедшей бабе, я услышал тихий стук со стороны лестницы. Глянув на корчащуюся от боли психопатку, я быстро перезарядил пистолет и двинулся в прихожую. Кого там еще принесло? Значит про «весь город свалил» — они тоже напиздели!? Черт, а я от толпы–то отмахаться сумею? Грохот шел из–за двери под лестницей. Быстро приблизившись ко входу в подвал, я дернул ручку. Заперто… Нахрена запирать подвал!? Ох, что–то мне всё это не нравится… Сейчас еще оттуда какая–нибудь ебака выскочит. Ох ладно. Башка раскалывается, да еще и жопа болит. Какое–то не героическое ранение у меня, однако…

Вздохнув, я со всей дури долбанул по дверце ногой, та чуть поддалась. Сквозь боль, я сделал еще несколько ударов. На пятом пинке дверь распахнулась, открывая вид на лестницу вниз. Чуть помявшись, я вернулся на кухню и попутно пнув шипящую Леру, взял со стола светильник да вернулся к лестнице.

Я надеюсь это не как в фильмах ужасов. Очень надеюсь. Сильнее стиснув рукоять пистолета, я двинулся вниз.

— Ёпт… — вырвалось из меня, когда я спустившись по лестнице увидел Бэйри.

Девушка была прикована цепью к стене. Изо рта торчал кляп, но самое херовое было не это. Несчастная мурзилка лежала ко мне боком, и даже в тусклом свете светильника, я заметил что в её причинное место воткнуто что–то непонятное. Приблизившись, я обнаружил что это отрезанный мужской орган… Ну пиздец!

— Так, спокойно… Расслабься! — как можно более ободряюще сказал я, осторожно вынимая инородный предмет.

Та, чуть вздрогнула и, когда я вытащил кляп, испуганно прошептала:

— Ты, ты убил их!? Пожалуйста, скажи что ты убил их! — с надеждой в глазах спросила зареванная девчонка.

—Типа того…

Хотя с Лерой я еще не закончил.

Пока я возился с цепями, девушка, всхлипывая, рассказала мне что произошло:

— Как только ты ушел, они начали… Ну… Очень странно себя вести. Спрашивали меня о феленидах. К-когда я сказала что у меня еще ни с кем никогда не было… — журналистка прервалась собираясь с силами. — Л-лера… Она рассмеялась… Дейзи и Синс накинулись на меня, а я даже не могла пошевелиться. И Лера… Она воткнула в меня… — девушка тщетно пыталась сдержать слёзы, но не вышло.

— П–п–потом… Там на кухне… Они кормили меня… Ох, нет… Они кормили меня мясом…Я ела его!!! — вдруг завизжала Бэйри.

Что–то мне не по себе от всех этих ужасов.

— Они угрожали мне, били… Ох Селестия… Лера говорила, что я должна помочь им… Они хотели убить тебя!

Кому помочь? Чем? Что за бред? А, ну да, она же в шоке. Ладно, сегодня обойдемся без издевок с моей стороны. Черт, да она молодец! Продержалась. Вроде даже крышей не съехала, как это обычно бывает. Хотя, я хуй знает что в таких ситуациях бывал, если честно.

— Ладно–ладно, не реви. Всё будет хорошо, скоро домой поедем. Я тебе мороженного куплю. Или креветок. — утешал я Бэйри, вынося её из подвала на руках.

Тяжелая, зараза! А с виду мелкая такая.

— Там… Они еще там! Помоги им, прошу… — сквозь рыдания лепетала рыжая, тыкая израненной рукой в сторону лестницы.

Что там? Там еще кто–то есть? Ё-мое, да какого рожна эти больные тут выделывали? Положив малявку в коридоре и спустившись в подвал, я несколько опешил.

В углу находилась пара котов, прибитых друг к другу гвоздями. Многочисленные раны на телах обоих и безумные глаза говорили о многом. Бедняги долго не могли поверить что я здесь не для того чтобы измываться над ними. Аж сердце кровью обливалось от всего этого. Кое–как разделив их из противоестественной позы, мне всё же удалось поднять их по лестнице.

Собственные раны жутко жгло, но это всё херня, по сравнению с их участью.

Последней, в самом дальнем углу подвала, обнаружилась совсем мелкая девушка. Подросток, наверное. Не обращая внимания на её визги, я подхватил малявку и пулей вылетел из подвала, убедившись что больше там никого не было. Во всяком случае — в живом виде.

Находиться там мне больше не хотелось. Даже в тусклом свете были видны повсюду валявшиеся куски плоти и костей. Как на скотобойне какой–нибудь.

Офигеть… Просто, филиал психлечебницы! Нафига такую дичь–то творить?

Когда я вынес девчонку в прихожую, к остальным несчастным, то понял, почему бедняжка так сильно визжала и дергалась, вырываясь у меня из рук.

Нога у неё буквально болталась на соплях. Черт, судя по ране, она уже не первый день в таком состоянии находится!

Я аккуратно положил мелкую на пол и, закурив, достал штык–нож.

Нихуя не знаю что и как я буду делать, но делать таки надо!