Цена времени. Книга I

Глава 15. «Неоправданные ожидания»

Мы с Генрихом уже привычно сидели за кружкой кваса, говоря на самые разные темы. Это уже стало некой традицией. Вообще Майер оказался невероятно интересным человеком. Он был умён для своего времени, довольно прогрессивен, а глаза его то и дело блестели интересом. Он был эдаким Чацким своего времени. На унылом фоне консервативного общества его реформаторские взгляды то и дело всплывали яркими пятнами. В свете последних открытий я стал для него чуть ли не прометеем, почти что полубогом. Вообще Генрих оказался не самым набожным человеком. В этом, как, впрочем, и многом другом мы с ним были очень похожи. Если бы не его выдающийся акцент и, буквально кричащая, европейская внешность, то я наверняка подумал бы, что он самый обыкновенный русский мужик. В нем не было той европейской напыщенности, того высокомерия, о котором писали в учебниках по истории и в котором я сам в свое время смог убедиться. Само собой, нет плохой нации, есть лишь плохие люди, к ней принадлежащие. В своём будущем я видел немало плохих русских и даже европейцев. Но ещё больше я видел хороших евреев, кавказцев и других, чьи нации имеют не самую лучшую репутацию. Все это лишь предрассудки. Вот и мой, пожалуй, самый близкий на данный момент приятель, был очень душевным и даже миролюбивым человеком, что, на первый взгляд, не сочеталось с его немецкими корнями.

– Скажи, Саша, – развязно и непринужденно начал он. – А как ты собираешься поступать с этой твоей «пушечкой»? Ну, это же про неё ваш поэт писал?

– Ну-у… Не совсем про неё, Генрих. Та пушечка была ещё немного меньше и без фитиля палила. – Уклончиво пояснил я.

– Это как же, – поразился он. – Как без фитиля то?

– Честно сказать, я и сам не знаю. Да и, думаю, на наш век таких не придётся. – На самом деле я имел общее представление о том, как работает ударный механизм. Но вот реализовать это всё здесь, буквально на коленке, было попросту невозможно. – А поступать… Для начала доработаем, а там уж посмотрим.

– Да-а… Дивная страна у вас, Саша, ничего не сказать. Неужто и в Новом Свете такие же народы живут? – С опаской спросил он. – Ежели так, они всю Европу подмять могут.

– Та нет, – Успокоил его я. – Там же сплошные туземцы. Ну, знаешь, оборванцы с каменными копьями.

– Хорошо, если так. – Немного посветлел немец. – Так а чего ж там дорабатывать? Ведь ежели уже сейчас твою пушку малую на стены поставить, это ж какой удар по тем, кто полезет!

– Ну так-то оно так. – Согласился я. – А ты представь ежели такие пушечки ручными сделать, да по штуке воину раздать. А ежели они все разом шмальнут? А ежели таких несколько сотен? А за ними ещё столько же, пока первые заряжают? – С каждым вопросом глаза Майера становились всё шире, а челюсть опускалась всё ниже. В конце он смотрел уже не на меня, а куда-то в пустоту. Лицо его приняло полу-мечтательное, полу-напуганное выражение.

– Это… – Хрипло произнёс он после полуминутного молчания. – Это гениально, но так… Так…

– Страшно? – Усмехнувшись, спросил я.

– Именно! – Быстро согласился он. – Неужели такое правда реализуемо?

– По сравнению с тем, чем воюют у нас, это, – Я достал из под стола новенькую трубку с приделанной к ней рукояткой. – Сущая мелочь.

– Это что же, – Он потянулся к дивной смеси дерева и металла. По мимо этого рукоятка была обмотана толстой кожей для смягчения энергии взрыва. На взгляд современного человека выглядела такая конструкция ну очень комично. Это был пистолет с тонким, но довольно длинным стволом. Я думал сделать его короче, однако понял, что это может повлиять на разброс при стрельбе, а потому от этой идеи отказался.

– Да, Генрих, ручная пушка. Хотя правильнее сказать пищаль.

– Пищаль… – Попробовал он на вкус новое слово. Откровенно говоря, я не знал, существует ли сейчас где либо в мире массовое применение огнестрельного оружия. Ведь, как говорил Аркадий, это не совсем то прошлое, которое я довольно активно изучал в детстве. Однако, судя по реакции Генриха сейчас и их со Мстиславом тогда в лесу, ручной огнестрел тут пока не применяли. По-крайней мере массово. Что ж, это мне только на руку. Правда сейчас нужно было придумать, как бы так безопасно реализовать эту задумку при этом не рискуя своей жизнью и здоровьем. Помнится мне, в оригинальной истории в России по началу очень неохотно принимали огнестрельное оружие. А чтобы понять всю его ценность, пришлось пару раз отхватить им же от соседей. Неприятный опыт, безусловно. Однако очень необходимый.

Что ж, вот так вот просиживать в раздумьях можно очень долго. Пришло время наведаться в гости в детинец. Брать с собой большое сопровождение не рискнул. Уж больно сомнительно выглядела эта идея. Со мной пошли лишь Генрих и Иван. Младшие офицеры со своими пятёрками продолжили свои изнурительные тренировки. Они пока не заслужили моего доверия в должной степени, из-за чего максимум, что я мог им доверить, были обструганные деревянные сабли. Уж больно опасался я неожиданного появления среди них местного Спартака, который решит, что так дальше жить нельзя и что-то нужно менять. Тогда мне точно будет не до материального обогащения. С этими мыслями я, в компании моих спутников, подошёл к воротам крепости. В мирное дневное время ворота были открыты нараспашку, поэтому мы смогли беспрепятственно пройти внутрь. Вообще сама крепость по своей сути являлась неким «городом в городе». Тут также жили люди, пусть и гораздо более зажиточные, был свой рынок, пусть и не такой внушительный и даже свой трактир. Что интересно, храм Святой Софии, что стоял в крепости, казалось, имел высоту несколько больше стен. Но меня интересовал вовсе не это, безусловно, великое сооружение в Российской истории. Моей целью был в лучшем случае воевода Михаил, ну или на крайний случай сотник Алексей. Найти обоих оказалось довольно несложно. Как выяснилось, весь ратный люд жил в одной части крепости. Судя по всему, поместная система здесь или не вошла в свою полную силу, или вовсе ещё не была введена. В любом случае, то, как было в оригинале, мне на вряд-ли удастся узнать. Вообще многие аспекты местного устройства вызывали уйму вопросов. И тут дело скорее не в искажении истории, а в том, что я и будучи в прошлом не особо вникал в то, где там кто сидел и кого слушал. Первым я нашёл сотника. Тот встретил меня с радушием и даже пригласил к себе. Но я от этого, безусловно, заманчивого предложения, отказался, сказав, что мол время деньги и у меня для него с воеводой есть очень интересная вещь. И всё же какой любопытный здесь народ. Стоит только немного их заинтриговать и они готовы чуть ли не на задних лапках прыгать, только бы узнать, о чём я говорю. Или это просто репутация у меня здесь уже такая? Заморский фокусник, умеющий удивлять. Что ж, вполне возможно. Воевода же на интригу не повёлся и доверился мне с явно выраженным безразличием. Ну что ж, попробуем растопить его сердце дымным порохом. Когда они услышали про порох, лица обоих почти синхронно скривились. М-да, и в этой реальности та же неприязнь к волшебному порошку.

– Господа, я уверяю вас, вы не разочаруетесь в этой идее. Грядёт эпоха пороховых войн и чем раньше наша страна в неё вступит, тем легче нам будет воевать в будущем. – Пытался развеять я их сомнения. Энтузиазма у них в глазах не прибавилось, но всё же они согласились посмотреть на мою задумку. Я заранее предупредил, что будет много шума, однако Михаил лишь вяло отмахнулся:

– Ежели в крепости – не страшно. Это за стенами не стоит, а здесь, – Он окинул своим властным взглядом, казалось, всю территорию крепости. – Пали, никто не шелохнется. Токмо надобно, на пустыре каком, чтобы не задеть кого ненароком.

Что ж, с этим я согласен. Нужный пустырь нашёлся не сразу, но когда мы наконец вышли на нужное место, я поставил импровизированную мишень и повесил на «шею» щит.

– Интересно… – Поглаживая бороду, протянул Михаил.

– Итак, друзья мои, вы являетесь свидетелями величайшего события! Первое на Руси ручное огнестрельное орудие. Первая в мире пищаль! – Я закончил пламенную речь и продемонстрировал своё «чудо оружие» в заряженном виде. Несмотря на кажущуюся мне неказистость, у сотника с воеводой оно вызвало явный интерес.

– Ну, Саша, удивляй, – С некоторым недоверием сказал Михаил. Я же отошёл на пятнадцать шагов, поджёг фитиль, который специально взял длиннее, чем в прошлый раз, прицелился и стал ожидать, пока тонкая, тлеющая ниточка фитиля доберётся до заряда в казённике. Спустя несколько секунд раздался долгожданный выстрел, относительно небольшая отдача заставила согнуть локоть с пищалью, что, впрочем, выглядело довольно красиво. Мишень же ожидаемо пошатнулась а щит выдал фонтан из множества щепок. Зрители, не веря увиденному, решили проверить состояние «манекена», которое, как и ожидалось, было весьма плачевным.

– Неплохо, Саша, очень даже, – Воодушевлённо начал воевода. – А заряжать твою эту пищаль сколь надо? – Пронырливый мужик задал самый неудобный вопрос. Скорость стрельбы была самым большим минусом этого оружия. Благодаря тому, что я рассыпал нужное количество пороха на выстрел по мешочкам, мне удалось изрядно сократить время перезарядки. Однако даже такой результат был довольно сомнительным.

– Ну, ежели приловчиться, то можно за минуту управиться.

– Так я за эту минуту пол дюжины стрел пущу, на кой же мне тогда пищаль? – Задал резонный вопрос Михаил.

– Пустить то пустишь, но вот много ли врагов твои стрелы побьют? Ежели оборванцев каких, то может и много. А ежели рыцари Европейские? Им же твои стрелы, что в лоб, что по лбу. А пищаль она любой доспех вскроет. А ежели сотня целая из таких шмальнет, а после за сабли возьмётся? А ежели три сотни по очереди стрелять станут? Это ж уже получится по выстрелу каждые двадцать секунд. Да под таким огнём любой враг дёру даст! Да и шум выстрелов лошадей да людей незнакомых тс пищалями пугает. А сейчас нигде на свете таких нет.

– Хм… – Михаил крепко задумался. – Да, озадачил ты меня, Александр. Ежели тебя послушать, то вещь это добрая. А дорога она тебе вышла?

– Я заказывал кузнецу да плотнику срочно, а потому около рубля вышло. Но ежели не торопясь их делать, да княжьими ремесленниками, то дело всяко дешевле будет. Но я советую не такую же пищаль делать, а покрупнее. И упор для плеча сделать. Да, малость дороже выйдет. Но зато такая бить будет аж на сотню шагов, а то и более.

– Что ж, хорошо ты всё удумал. Но это ж ведь не мне решать. Нет, я могу заказать для полка пару тройку таких вот… Пищалей. Но, боюсь, больше я не потяну. Да и люди в полку не очень порох уважают. – Развёл руками Михаил. – Но ты не расстраивайся, идея вельми добрая. Я подумаю, что можно сделать.

– Хорошо. Спасибо, Михаил. – Я попрощался с местными командирами, оставив их в серьёзной задумчивости. Однако сам я пребывал в не лучшем состоянии. В принципе, идея с огнестрелом местным зашла, но вот потребителя на этот товар как такого не было. То есть, проще говоря, всё это дело имело огромную потенциальную, но фактически никакую кинетическую энергию. Ну что ж, похоже, нужно придумать другой способ для своего постоянного обеспечения.

Интерлюдия. Письмо Генриха домой к матери.

Дорогая мама! Вот уже больше года я живу в этой удивительной стране. Да, она очень сильно отличается от Европы. Однако все злые слова о том, что это страна дикарей – не больше, чем пустословие!

Зимы тут действительно холодные. Порой даже суровее тех, что я когда-то видел в Стокгольме. Но дома у этих русских сделаны добро и я никогда не замерзал.

Совсем недавно в Новгород прибыл человек из очень дальней страны. Он православный, зовётся Александром. За то время, что мы с ним общались, я понял, что страна его действительно велика, а то, что его родичи когда-то жили в России, лишь добавляет последней чести. Он живёт здесь меньше месяца, однако уже обзавёлся неплохим состоянием и даже поместьем с горсткой холопов. Он воистину удивительный человек, мама! Мне очень жаль, но одновременно с этим очень радостно, что недавние путешествия в Новый Свет не затронули той великой страны, из которой он прибыл.

Вот, что, мама. Продавай остатки нашего скудного имущества и первым же кораблём плывите в Новгород. Поместье отца разорено, вскоре вам всё равно придётся уехать. А с помощью Александра я совсем недавно смог приумножить своё небольшое состояние. Бери с собой только самое ценное, ни к чему доплачивать за место на корабле. Холопов не бери, из всех людей возьми только братца Ганса и сестрицу Анну.

С любовью, твой Генрих Фон Майер.