Цена времени. Книга I

Глава 5. "Из грязи в князи"

Ох уж эти чёртовы петухи, которые любят покричать с утра пораньше. В своём времени я довольно долго жил в сельской местности и вдоволь успел наслушаться этого прекрасного многоголосного хора. Однако тогда их крик казался мне менее оглушающим и раздражительным. Как бы то ни было, я не на шутку испугался, осознав себя в какой-то тесной каморке, на жёсткой полке, вместо уютной квартиры на окраине культурной столицы России. Лишь спустя, наверное, пол минуты бездумного вглядывания в полумрак этой, до ужаса тесной комнатки, до меня дошло, где я и, что важнее, когда я. Это что же, первое полноценное утро в прошлом? И куда же я теперь живу? Назад в будущее, что ли? Впрочем, философские рассуждения по поводу моей ориентации во времени можно оставить на потом и заняться, для начала, делами насущными.

Только сейчас я вдруг понял, что вчера разбирал свой походный рюкзак, который, подобно бездонной шляпе фокусника, вместил в себя целую гору артефактов из двадцать первого века. Я хотел было начать складывать вещи назад, но понял, что на внезапной находке трёх сырых картофелин, которые, без всякого сомнения являлись его главным богатством, я совсем упустил из виду пачку дорогих сигарет и бутылку десяти звёздочного коньяку. Сразу же возникло непреодолимое желание напиться до беспамятства. Однако эту, безусловно, соблазнительную идею я почти сразу отмёл как неразумную. Не нужно убегать от проблем. Если уж судьба занесла меня в такое захолустье, под названием шестнадцатый век, то я должен из как минимум свой след в истории оставить.

Замотивированный по самую макушку, готовый разом взять Казань, присоединить Крым и разбить шведов под Полтавой, я вышел из комнаты и отправился вниз. Сначала возникла идея поторговать коньяком и сигаретами. Однако я эту идею пока что отложил. Если алкоголь ещё может представлять интерес у местного потребителя, то вот к разного рода «дурман-травам» тут отношение резко негативное. Это в «цивилизованной Европе» уже сейчас сливки аристократии во всю дымят разного рода травки. Не знаю на счёт табака, хотя, вообще-то, его должны были уже завести из Америки. Но на Руси, увы, еще лет двести курение не приобретёт популярности. Ну здоровее будем.

Спустившись вниз, где по обыкновению, было не очень людно, для начала принялся за завтрак. Три жаренных яйца с кусочками жаренного мяса были утилизированы в кратчайшие сроки, после чего нещадно залиты парным молоком. Я Не рассматривал тесный чулан в качестве своего постоянного места жительства, поэтому решил поинтересоваться у кого-нибудь на счёт жилья. Собрав свои вещи, направился к Мстиславу. Тот, наверное, изрядно промариновался в ожидании, думая, что ещё я могу выкинуть, сколько ему за это придётся отвалить и сколько, соответственно, он заработает. Мне же в свою очередь по мимо информации были нужны деньги. Много денег. Для реализации всех моих планов нужно было чертовски много денег. В моих планах было дорваться как можно выше в этом времени. Ещё бы, я – человек из далёкого будущего, у меня в рукаве целая колода козырей. В такой ситуации я просто не могу не заявить о себе.

Войдя в дом знатного Новгородского купца, я встретил его чуть ли не на пороге:

– Александр! Рад снова тебя видеть, – Его глаза заблестели, выдавая явный азарт заядлого торгаша. – С чем пожаловал?

– Дела у меня к тебе есть, Мстислав. Да и товары заморские у меня ещё остались, – С недвусмысленным намёком сказал я.

– Конечно, конечно. Проходи, гостем будешь.

В этот раз приём Мстислава был гораздо более тёплым. Наверное, прочухал торговец, что у меня имеются товары, способные принести ему большую выгоду. Я даже испугался, что, пожелав получить всё сразу, Мстислав решит ограбить меня, угрожая расправой. Нет, проблемой для меня в честном бою он не станет. Но в таком случае о хорошей репутации в городе можно будет забыть. Слишком уж велико влияние купца. Да и далеко не факт, что он станет вызывать меня на честную дуэль. Однако, эту мысль я довольно быстро отмёл. Простые, не приближенные к знати люди в этом времени особым влечением к интригам не славятся. Они пока ещё остаются довольно набожными и наивными, по сравнению с людьми из моего времени.

– Ну, Александр, с чем пожаловал в этот раз? – Интересу, который прямо-таки излучал купец, казалось, не было предела.

Я решил для начала скинуть ему все Российские рубли. Сначала сомневался: а вдруг Мстислав переведёт написанное на монетах? Тогда пойдут ненужные вопросы, подозрения. Но всё же я решился. Уж слишком велико было различие в языках, поэтому риск был минимален.

– Для начала, посмотри на это, – я выложил перед ним одну десяти, одну пяти, две двух и две одно-рублёвые монеты. – Сколько дашь за это?

Мстислав брезгливо взял пятирублёвку пинцетом из того самого швейцарского ножа и стал рассматривать. После чего взял ещё оду монету, третью, четвёртую. Весь процесс длился порядка трёх минут. Не нужно быть дипломированным психологом, чтобы увидеть, как меняется выражение лица Мстислава. От брезгливого к удивленному, потом к заинтересованному, снова к чрезмерному удивлению и в конце концов пришло к состоянию полной подавленности. А то, он же увидел результат идеально точной, повторяющейся чеканки. Таких во всём мире не будет ещё триста с лишним лет. Так что его удивление мне понятно. Ещё где-то минуту мы сидели в полнейшей тишине. Мстислав в задумчивом астрале, а я лишь с глупой ухмылкой на лице. Получилось. Объект на крючке, осталось додавить.

– Ну и сколько знатный Новгородский купец даст за диковинные украшения?

– Три Рубля, – Тихо прошептал Мстислав. – За всё.

Я чуть не упал со стула от такого поворота событий. Триста грамм серебра за горсточку железок! Хотя, говоря откровенно, железки это сейчас только для меня. Мстислав же, вероятно, выручит за них раза в два больше где-нибудь на западе, где подобные изыски уж очень ценятся. Не удивлюсь, если в будущем археологи откопают скелет с рублями Российской Федерации в роли каких-нибудь серёжек. Я решил не останавливаться на достигнутом и окончательно добить Мстислава. Достал из рюкзака, пачку чипсов с солью, открыл и положил на стол таким образом, чтобы часть вывалилась из пачки и показалась купцу. Его глаза тогда чуть не вылетели из орбит, но пиком удивления стал момент, когда я, со словами: «Угощайся, друг мой» – отправил одну из чипсин себе в рот. Нужно было видеть лицо некогда непроницательного торговца, повидавшего на своём веку многого, но точно не такого. Он ещё мгновение помедлил, после чего всё же трясущимися руками взял небольшой кусочек и судорожно положил себе в рот. Медленно пережёвывая, он не смог скрыть своего удивления и восторга.

– Любо? – С улыбкой спросил я у него.

– Любо, Александр, но…

– Хочешь узнать, откуда у меня всё это? – Предугадал я его вопрос.

– Д-да, – Запинаясь, выдавил Мстислав.

– Ты ведь обещал не спрашивать. – Напомнил я про его клятву данную мне. – Не найти тебе этого места. Ни тебе, ни кому либо ещё. И больше эту тему поднимать не следует. Иначе я свой товар лавочникам скидывать буду. Да и, честно говоря, немного у меня его осталось.

Спорить купец не стал и смирился, мерно похрустывая чипсами. А мужик явно втянулся.

– Слушай, Мстислав, а можно у вас тут избу в… – Я вспоминал нужное слово, эквивалентное современному «аренда». – В ренту взять?

– Это можно, отчего ж нет. – Сухо ответил он.

– И сколько обычно берут? – Поинтересовался я.

– Ну… – Купец крепко задумался. – Пол рубля в седмицу, но это токмо примерно.

– Хорошо, а у кого можно спросить на счёт этого?

– У меня есть свободная хата, можешь там пока поселиться. А за дивный заморский товар я у тебя даже за первую седмицу ренту брать не стану, – Расщедрился купец.

– Вот спасибо, Мстислав, век не забуду твоей щедрости – решил подсластить я свою и без того хорошую репутацию.

– Александр… – Замялся мой собеседник.

– Просто Саша, – Поспешил я поправить купца.

– Саша, тут про тебя отец Афанасий спрашивал. Пастырь наш. – Купец говорил с явной недосказанностью.

– Да? И что же он говорил?

– Беспокоился, что иноверец ты какой, а то и вовсе язычник. Одёжка на тебе вчера уж больно странная была. Но я его заверил, что ты крещёный и крест носишь. Это ведь так? – Тут у меня сладко засосало под ложечкой. Сам я никогда свято верующим не был, однако при рождении был крещён и с детства носил крест. Вспоминал я о нём не часто, однако сейчас он, возможно, спасал мне если не жизнь, то репутацию точно. Я с хорошо, как мне показалось, выявленной гордостью достал тяжёлый металлический крест на железной блестящей цепочке. На кресту было нанесено распятие довольно тонкой, а по местным меркам так вообще невообразимой работы.

– Да… И крест у тебя явно не на земле Русской сделан. – Поразился Мстислав, имеющий явно намётанный глаз.

– Пусть не на Руси, но бог у нас единый и в него я свято верю. Хоть и не привык свою веру всем подряд показывать. Потому что вера, она вот здесь, – я ткнул указательным пальцем в левую часть груди Мстислава – И вот здесь, – показал этим же пальцем себе на висок.

– Истину глаголешь, Саша, – Явно проникнувшись моментом, сказал купец.

Долго сидеть в гостях я не планировал. А потому, обговорив все важные дела, поспешил попрощаться с моим торговым партнёром. Следующим пунктом на моём пути стала кузница. Я долго объяснял местному кузнецу Григорию, то, что мне нужно. Хоть я и не имел каких-то прикладных знаний в области ковки, но с горем пополам сумел заказать ему полую трубку, сильно изогнутую в конечной части и две небольшие ёмкости с нужными видоизменениями. Кузнец поворчал, сказал, что никогда таким не занимался, но за два рубля согласился взяться за заказ. А я, с чувством выполненного долга, поспешил в свою новоиспечённую резиденцию. По пути меня чуть было не сшибла группа подростков, которые, в судя по всему свободное время играли в простенькие игры. Тут меня посетила уже вторая идея по раскрутке своего капитала. Можно будет и детишек занять, и людям местным показать, как в двадцать первом веке развлекается «приличный» люд. Мои апартаменты ограничивались простой избой-пятистенкой с крытым двором и огородом, не внушающим своими размерами. Сажать картошку сейчас я посчитал рискованным, ведь сезон посадок уже давно прошёл и она может просто погибнуть, не успев дать урожая.

Решил выбираться наконец на рынок. Шёл июль и лавки работали на пике своих возможностей. Торговали всем подряд. Начиная от репы местного производства, заканчивая шёлком чуть ли не с самого Китая. Однако меня интересовала лишь продовольственная часть этого большого «торгового центра» Руси. Понимая, что холодильников в этом времени нет, а ледником мой новый дом не оборудован, закупился только на сегодня. Когда уже захотел уходить с этого подобия рынка, который на самом деле являлся свистяще-кричащим цыганским табором, заметил странную лавку. Чем это тут торгуют? Выяснил, оказалось – рабами… То есть, конечно, здесь их называли холопами, но я-то знал, что этот хитрый калмык имел ввиду. Я понимал, что в этом времени без прислуги не то что не солидно, так ещё и жутко неудобно. Поэтому решил купить себе двух «холопов». К моему удивлению, почти все оказались славянами. Ну это и хорошо, я ведь как раз их и искал. Остановился на девочке шестнадцати лет, которую легко можно было принять и за двадцатилетнюю. Такой у неё был неподобающий вид. Но что поделать, такова рабская доля. Ничего, у меня вы будете жить в сытости, это я вам гарантирую. Когда я показал на неё, узкоглазый торговец понимающе улыбнулся, а девушка обречённо всхлипнула. Я сначала не понял, с чем связана такая реакция обоих, но вскоре до меня дошло. Ну, грязный басурман! Я положил руку на рукоятку охотничьего ножа, после чего его презрительный взгляд резко сменился на извиняющийся. Как оказалось, у девочки есть младший брат, который всего на год младше неё. На редкость крепкий и рослый парень, который шёл мне по принятой тут скидке за покупку двух родственников. Акция, блин. Ну да ладно. Освободив своих новых спутников, и нагрузив парня покупками(от чего тот даже не пошатнулся), двинулся к дому. Как оказалось, девушку звали Светлана. Маленькая и хрупкая, с русыми длинными волосами она была полной противоположностью своему брату Ивану. Они росли в семье кузнеца на самом юге Руси, на границе с Казанским Ханством. Однажды на их деревню напал большой отряд налётчиков и взял большой полон, в который попали и они. Отец их погиб, сражаясь с налётчиками, а судьба матери неизвестна. Интересно, что Иван очень ярко расписывал все события, а Света же лишь изредка вставляла слова в его рассказ. Мы быстро с ними сдружились, они, как мне показалось, нашли во мне спасение. Я не планировал относиться к ним, как к рабам. От них я буду требовать лишь работу по хозяйству и помощь мне в случае необходимости. В походах по рынку наступил вечер. Я дал Светлане поручение готовить ужин на троих, с которым она справилась меньше, чем за час. И это с местной-то печью! Каким-то конкретным блюдом назвать её произведение было сложно. Это была смесь всего того, что я купил на рынке. Овощи, разное мясо, крупа. Однако получилось неожиданно съедобно и даже вкусно. К удивлению холопов, они ели со мной за одним столом. Однако я поспешил обрадовать их, сказав, что в их жизни наступила новая пора.

Подходил к концу второй день моего нахождения в шестнадцатом век, а я уже чуть ли не помещик… Нет, конечно, дом мой арендован, состояние моего бюджета нестабильно. Но это только второй день. Это только начало моего пути в тернистом и непонятном прошлом.

Интерлюдия.

Письмо Мстислава в Москву своему близкому другу и торговому партнёру.

«Здравствуй, Олег. Пишет тебе Митрофан, друг твой и купец Новгородский. Пишу тебе, чтобы поведать о дюже странном отроке, что недавно пожаловал в мой дом. Звать его Александром. Человек он, мнится мне, не плохой, однако ж больно дивные вещи глаголет и не менее дивные при себе имеет. Крест носит, святой воды не боится. Потому смелюсь говорить, что не бес он, а дальний заморский гость. Говорит по-нашенски он сносно, однако ж говор немецкий в нём я подметил. И глаза у него – точно князь какой али старец. Мудрые и бесстрашные. В общем, мнится мне, тебе самому следует глянуть на него. У тебя-то уж глаз намётан.