Церковные историки IV-V веков

ГЛАВА I

Яков, по прозвищу Мудрый, некогда прославившийся как епископ персидского города Низибены[385], был из числа пострадавших при Максимине Гонителе[386], а также тех, кто на Никейском соборе выступил против Ариева учения как ереси[387]. То, что блаженный Иероним, упоминая Якова как мужа великих достоинств и доблести в «Хрониконе», не включает его в свой каталог, легко объясняется тем, что он не знал сирийского языка, ведь на включенных им в каталог сирийских авторов он ссылается как на переведенных на греческий и им самим прочитанных. Сочинения же Якова, к тому времени ни на один язык еще не переведенные, оставались, таким образом, для него недоступны. Сочинения следующие: «О вере», «Против всех ересей», «О всеобщем воздаянии», «О посте», «О молитве», «О любви к ближнему», «О воскрешении», «О жизни после смерти», «О смирении», «О терпении», «О раскаянии», «О наказании», «О девственности», «О душе», «Об обрезании», «О благословении Господнем», что сравнивается с виноградной кистью в Книге пророка Исайи (Ис. 65:8), «О Христе, Сыне Господа, единосущном Отцу», «О целомудрии», «Против язычников», «К празднику кущей», «О государстве персов», «О гонениях». Написан был им и «Хроникон», который отличало менее всего любопытство к делам греков, но более первоначальная убежденность в том, что, будучи составлен на высоком авторитете Священного Писания, заставит он замолчать тех, кто, строя всякого рода самонадеянные догадки, размышляет попусту то о приходе Антихриста, то о Господе нашем. Умер он в правление Констанция, и по указанию отца последнего, императора Константина[388], и в согласии с его вероисповеданием, похоронен у стен Нисибы, для охранения и блага города, должно быть. Несколько лет спустя, однако, проезжавший через Нисибену Юлиан приказал убрать из города святые мощи, то ли из ненависти к славе погребенного, то ли к христианской вере Константина, род которого, по той же причине, он тогда преследовал[389]. Император Иовиан, преемник Юлиана, предоставил этот город в распоряжение варварам, персам[390], власти которых Нисибена со всей своей округой подчиняется и по сей день.

ГЛАВА II

Юлий, епископ Римский[391], автор послания к некоему Дионисию «О воплощении Господнем», направленного против тех, кто находил природу воплощения Христа двойственной. Письмо и поныне остается в силе, ведь утверждением этим питаются две ереси — Евтихиева[392] и Тимофеева[393].

ГЛАВА III

Павлин, пресвитер[394], ученик блаженного Ефрема диакона[395], острого ума человек, и в Писании был весьма научен, и как богослов успел уже прославиться при жизни своего учителя, и не в последнюю очередь благодаря своей способности без всякой на то подготовки составить проповедь. После смерти своего наставника, бывшего для него единственным авторитетом, и все более отдаляясь от церкви, написал он многое противное вере. Ведь завещал ему на смертном ложе блаженный Ефрем: «Смотри, Павлин, не предавай себя в руки размышлений своих, но умаляй их. И сочтешь когда, что различил ты Господа, доверься вере, не разуму», предвидя как бы, что своими учеными занятиями и разговорами начнет тот рано или поздно домогаться чего-то необычного и в представлениях своих дойдет до ереси. Потому-то и называли часто Павлина «новым Вардесаном»[396].

ГЛАВА IV

Вителлий Афр[397], защищая донатову схизму[398], написал труд «О том, кто ненавистен рабам божьим», в котором представил бы он весьма достойное учение, если бы нас[399] не упоминал постоянно под именем гонителей. Писал он как против язычников, так и против нас, как якобы отступивших от Писания во времена гонений. Разобрал он и многое относительно устроения Церкви. Известен стал при Константе, сыне императора Константина.

ГЛАВА V

Макробий, пресвитер[400], донатист. Как узнаем мы из сочинения Оптата[401], тайно был и епископом донатистов в Риме. Будучи еще пресвитером православной Церкви, написал он книгу, обращаясь ко всем верующим, особенно же к целомудренным девам, и несмотря на то, что рассматривались в ней вопросы преимущественно этического толка, призывал он в ней к соблюдению нравственной чистоты и целомудрия, тесно увязывая это с донатовым учением. Среди наших он стал известен первоначально в Африке, а позже и среди своих — донатистов или монтанитов[402], в Риме.

ГЛАВА VI

Гелиодор, пресвитер[403], автор книги «О начале природы»: доказывает он в ней единое первоначало всего и невозможность чего-либо, что в нем бы сосуществовало Богу. Бог — не виновник зла, но творец всего Благого, так что и материя сотворена была Богом, а во зло обращена лишь по появлении зла; не должно полагать, что что-либо материальное сотворено было некогда без Божьего промысла, однако помимо Бога предстает (потом) и другое сотворяющее начало, которое-то, предвидя гибель материального, и предвещает страдание.

ГЛАВА VII

Пахомий, монах[404], отличившийся столь же учением, сколь и делами своими, человек апостольского склада, основатель монастырей в Египте, упорядочил он по наущению свыше правила как мужского, так и женского общежитийных уставов. Обращался он и с посланиями к соратникам своим, в которых тайнописью были изложены его мистические откровения, превосходящие опыт обычного человеческого понимания, и расшифрованные благодаря, надо полагать, лишь их, соратников, заслуге. Принадлежат ему и послания к настоятелям Сирию и Корнелию, а также всем монастырским настоятелям: в последнем предлагал он установить навсегда заведенный порядок празднования дня Пасхи при полном их, настоятелей, собрании в одном из старинных египетских монастырей — Фаюме. В другом послании предложил он им же собраться раз в год в одном из монастырей в День Прощения, отмечаемого в августе. К братьям, посланным нести службу вне пределов монастыря, обратился он также с отдельным посланием.

ГЛАВА VIII

Феодор, пресвитер[405], унаследовав пост и влияние упомянутого настоятеля Пахомия, также обращался с посланиями к различным монастырям, толкуя Священные Писания и постоянно упоминая учителя своего и наставника Пахомия, приводя примеры из жизни его и учения и излагая последнее с Божией помощью, так же как и некогда сам Пахомий. Одновременно призывал он к соблюдению постоянства и благоразумию, к единству тех, кто после смерти настоятеля из-за расхождений всяческих отделил себя от общежитийного целого[406]. Посланий таких насчитывается три.

ГЛАВА IX

Оресиесий, монах[407], соратник Пахомия и Феодора, Святые Писания знал в совершенстве, автор труда, созданного по истинно Божьему вдохновению и ставшего орудием монастырского воспитания, и в котором, говоря вкратце, изложил он посредством кратких выкладок чуть ли не полностью оба Завета, Старый и Новый, сообразно потребностям монашеской жизни. По кончине своей оставил он этот труд как свое духовное завещание.

ГЛАВА X

Макарий Египетский[408], монах, добродетелью своей славный и духовными достоинствами. Известен он обращением своим к молодым монахам, в котором он излагает путь свой к возможно более совершенному служению Господу, знающему все о чадах своих и равно возложившему на всех труды и тяготы, как и на него, Макария, взывающего к Божией помощи и борющегося со всеми искушениями приятной жизни, приближаясь к подлинной чистоте и воздержанности, ибо только жертвенное служение исполнит долг наш перед жизнью.

ГЛАВА XI

Евагрий, монах[409], ближайший ученик Макария, автор следующих сочинений, замечательных и богодухновенностью своей и ученостью, и весьма необходимых в монашеском обиходе (из коих принадлежат ему и Жития Отцов, которые позволяют судить о нем как о муже в высшей степени образованном и сведущем): «Против восьми греховных наущений»[410], к которым он первый привлек столь пристальное внимание, либо был одним из первых, кто столь подробно изучил их, составив на этот счет, следуя заветам и свидетельствам Священных Писаний, соответственно восемь трактатов, последовав здесь, очевидно, Господу нашему Иисусу, который противопоставил святые предписания искусителю своему, да так, что всякое соблазняющее проявление дьявола ли, искушающей ли природы, против самое себя и обращалось. Сочинение это, сохранив всю простоту и безыскусность оригинала, перевел я с языка греческого на латинский. Составил он и сборник из ста высказываний анахоретов[411], исключительно его современников, разделенный на главы. Собрал он также и восемьдесят высказываний мужей ученейших и просвещенных, и я был первым, кто перевел этот сборник на латинский, восстановив, собственно, уже существующий перевод сообразно авторскому оригиналу, частью исправив его от многих несуразностей и искажений, а частью заново. Составил он и правила, упорядочивающие жизнь монашеских и монашествующих собраний. Принадлежит ему также и книга, в которой, сообразуясь с верой и пониманием их высокого предназначения, обращается он к посвятившим себя служению Господу девам. Издал он несколько сборников высказываний своих, достаточно, впрочем, темных, и, как сам он отмечал, только для монашеского уразумения доступных; и они были переведены мной согласно подлиннику. Прожил он долгие лета, в достоинстве и благочестии.

ГЛАВА XII

Феодор, пресвитер Антиохийской Церкви[412], муж образованный и красноречивый, автор труда «О Господнем воплощении» против последователей Аполлинария[413] и евномиан[414] в пятнадцати книгах и тысяче стихах. Доказывает он, и аргументируя в совершенстве и к свидетельствам Священных Писаний обращаясь, единосущность и полноту божественного и человеческого в Иисусе, указывая также, что и человек несет в себе два начала — божественное и плотское, что суть не две противоположные сущности, но врожденные свойства самой души — и мыслящей и чувствующей. В четырнадцатой книге своего труда разобрал он вопросы, связанные с объяснением единой, нетварной и господней природы Святой Троицы, а также замысла творения, опираясь в рассуждениях своих на авторитет Священного Писания. Завершает работу пятнадцатой книгой, составленной в том числе из цитат Отцов Церкви.

ГЛАВА XIII

Пруденций, человек светски образованный[415], на основе Ветхого и Нового Заветов составил парные жизнеописания. В той же греческой манере откомментировал он священное предание о первых шести днях творения, сотворении Адама и грехопадении его. Он автор трех трактатов, озаглавленных по-гречески как «Апотеосис», «Психомахия» и «Гамартагения», что означает соответственно: «О божественном», «О борении духовном», «О происхождении греха». Принадлежат ему же сочинения во славу мучеников и мученичеств их под разными названиями; также и книга гимнов, направленная против Симмаха[416], защищавшего идолопоклонство. Из последней, кстати, мы узнаем, что автор состоял на службе в императорской армии.

ГЛАВА XIV

Ауденций, епископ Испанский[417], писал против манихеев[418], савеллиан[419] и ариан, в особенности же против последователей Фотина, известных ныне под именем боносиан[420]. Против последних выступил он в сочинении «О вере», доказывая совечность Господу Сына Его Иисуса в противоположность тем утверждениям, которые полагают восприятие господнего начала Иисусом от Господа Отца лишь по рождении от Девы Марии, по божьему помыслу совершенного.

ГЛАВА XV

Коммодиан[421], увлекаясь сочинениями светскими, прочтя и кое-что из наших, внезапно обратился к вере. Став таким образом христианином и желая каким-либо из научных занятий своих послужить Господу, написал он против язычников сочинение в стихах, по слогу весьма заурядных. И так как в духовных вопросах научен он был недостаточно, то и послужило оно более опровержению языческих учений, чем утверждению нашего. Так, выступая против язычников по вопросу о божественных обетах, рассмотрел он его столь необдуманно и неумело, что, приведя-таки в замешательство противников, в наших вызвал отчаяние, ибо апеллировал он к таким почитаемым авторам, как Тертуллиан[422], Лактанций[423] и Папий[424]. Человек высокой нравственности, он был поборником христианской морали и скромного образа жизни, внушая то же и ученикам своим.

ГЛАВА XVI

Фаустин, пресвитер[425], обращаясь к императрице Флацилле[426], написал семь книг против ариан и македониан[427], опровергая и изобличая их посредством тех именно свидетельств Священного Писания, которые им истолкованы были дурно и извращены. Судя по книге, которую он, защищая себя, представил императорам Валентиниану и Аркадию[428] посредством некоего пресвитера Марцеллина[429], поддерживал он люциферианову схизму[430], вменяя в вину Хиларию Пиктавийскому[431] и епископу Римскому Дамасу[432] то, что те с целью восстановления мира в Церкви обратно принимали в нее и допускали к службе якобы не порвавших с ересью епископов: недовольны были люцифериане тем, что возвращаются в Церковь те из них, которые приняли некогда участие в арианском собрании в Аримине[433], как прежде и в [схизме] новациан[434], но после раскаявшихся в вероотступничестве своем.

ГЛАВА XVII

Руфин, пресвитер Аквилейский[435], не мало отличившийся как богослов, обладал безупречным переводческим талантом. Перевел он с языка греческого на латинский труды Василия Каппадокийского[436], Григория Назианзина[437], мужа красноречивейшего, трактаты Климента Римского[438], «Историю Церкви» Евсевия[439], высказывания Ксиста[440] и Евагрия. Им же переведены были суждения Памфила Мученика[441] против математиков. Те из этих трудов, которые ныне доступны на латыни и снабжены предисловием, переведены Руфином; без предисловия — кем-то другим. Труды же Оригена[442], следуя Иерониму, перевел он не все, а лишь частично; от других переводов они также отличаются наличием предисловия. Первейшим же делом для Руфина явилось объяснение Символа Веры: с Божьей помощью и благодаря божьему дару своему дал он такое истолкование, что в сравнении с ним все остальные меркнут. Истолковал он с трех сторон и «Благословение патриархам» Якова[443] с точки зрения исторического, морального и мистического его содержания. Принадлежит ему и ряд посланий, побуждающих к страху перед наказанием Господним, из них выделяются те, что обращены к Пробу. К переведенной им, как уже отмечалось, и откомментированной «Истории Церкви» Евсевия присовокупил он книги десятую и одиннадцатую. Пристрастному критику ответил он написанием двух сочинений, где, отстаивая правоту свою, апеллировал он к собственным божественным прозрениям и к пользе Церкви, во благо которой, с Божьей помощью, направляет он талант свой, и единственно из пристрастия к истине приходится вступать ему во всякие споры и пререкания.

ГЛАВА XVIII

Тихон, по происхождению из Африки[444], образование получил духовное, не чурался науки светской и в истории был сведущ. Известен как деятель Церкви. Написал он «О внутренней распре» в трех книгах, а также «Изложение противоположных мнений», где, отводя обвинения от себя и своего окружения, упоминает постановления древних синодов. По этим книгам можно судить о его принадлежности к донатистам. Составил он «Руководство к постижению замысла Священного Писания» в семи частях, объединенных в одну книгу. Апокалипсис Иоанна истолковал он заново, призывая воспринимать его не буквально, а духовно и иносказательно, рассматривая состояния плоти как некие состояния души. Предположил он, что по всеобщем воскрешении на земле настанет тысячелетнее царство праведников, утверждая также, что разделения на праведников и грешников при воскрешении не будет, но воскреснут воедино все, в том числе и преждевременно погибшие во чреве и мертворожденные, и никто не пропадет из человеческого рода, явленного как некая одушевленная субстанция. Выделяет он, однако, две ступени всеобщего воскрешения, различив их следующим образом: «Первая, полагаем мы, следуя Апокалипсису, — за праведниками и чадами Церкви, которые, будучи оправданы в смертельных грехах своих крещением и верой, воскреснут к вечной жизни; вторая же — за всеми остальными». Прославился сей муж одновременно с Руфином в правление императора Феодосия и сына его[445].

ГЛАВА XIX

Север, пресвитер, по прозвищу Сульпиций[446], из провинции Аквитания, муж образованный и знатный по происхождению. Отличался пристрастием к жизни скромной и крайне непритязательной, известен был святым Мартину, епископу Турскому[447] и Павлину Ноланскому[448], автор ряда примечательных трудов. Так, широко известны его многочисленные письма к сестре своей, в которых рассуждает он о любви к Богу и пренебрежении суетой мирской. Обратился он и к упомянутому Павлину с двумя посланиями, да и к другим адресовал множество, но так как казались они большей частью вопросов частных и личных, то и распространения не получили. Написал он «Хронику». Житие блаженного Мартина, монаха и епископа, замечательного делами своими и чудесами, а также героическими подвигами, принадлежит ему же. Диалог о своеобразии монашеств восточного и западного, который он составил между Постумианом и Галлом, с одной стороны[449], и самим блаженным Мартином, с другой, себя же выведя в роли судьи и посредника, заключил он по ходу изложения тремя выводами. Так, в первом припоминает он одно постановление синода епископов, вынесенное некогда в Александрии относительно сочинений Оригена, а именно, что людьми учеными и образованными должны они восприниматься с известной осторожностью, остальными же, менее опытными, — безусловно отвергаться. Он, введенный в заблуждение пелагианами и сознавая за собой грех излишней говорливости, на старости лет уже дал обет молчания, сдержав его вплоть до своей кончины, дабы грех, который навлек он на себя чрезмерным красноречием, в молчании, каясь, был им искуплен.

ГЛАВА XX

Антиох, епископ[450], написал «Против корыстолюбия» — сочинение весьма пространное. Принадлежит ему и полная смирения и благочестия проповедь, обращенная к тем, кто в заботе о других, слепой и бескорыстной, был просвещен Спасителем. Умер он в годы правления императора Аркадия.

ГЛАВА XXI

Севериан, епископ Габаленской Церкви[451], в Священных Писаниях был сведущ и известен своими проповедями. Призывался он часто в Константинополь епископом Иоанном[452] и императором Аркадием, которые стремились к его обществу и к разговору с ним. Читал я и его размышления о крещении в «Послании к галатам», также и «О празднестве Богоявления» — сочинение исключительно похвальное. Умер он в годы правления Феодосия Младшего[453].

ГЛАВА XXII

Никей, епископ Ремесианский[454], автор «Наставления к входящим во храм» в шести книгах, сочинения замечательного по простоте своей. В первой книге он касается вопроса, как должно вести себя тем, кто готовится принять крещение. Во второй — «О заблуждениях язычников» — описывается, как стал он свидетелем обожествления некоего Мелодия и крестьянина Гадария: первый был причислен к богам за какое-то особое благодеяние и небывалую щедрость, второй — за храбрые поступки. Третья книга, «О вере», поразительна по достоинствам своим и силе убеждения. В четвертой выступает он против астрологии. В пятой разбирает Символ Веры. Шестая посвящена Пасхальному Агнцу. Сочинение «О падшей женщине» принадлежит ему же: всех падших он побуждает к исправлению.

ГЛАВА XXIII

Олимпий, епископ[455], родом из Испании, написал книгу, направленную против тех, кто источник греховности усматривает не в воле человека, а в изначальной природе его. Доказывает он, что зло от непослушания Богу сопровождает природу человеческую, а не от сотворения.

ГЛАВА XXIV

Бахиарий[456], получив духовное образование и решив уже посвятить себя служению Господу, духовному сану, предпочел, однако, странничество. Принадлежит ему, как говорят, целый ряд достойных внимания трактатов, я же прочел одно его сочинение, «О вере», где он обращается к епископу Римскому, защищаясь от нападок порицавших его добровольное изгнание, указывая, что из страха не перед людьми, но перед Богом, удалился он, уподобившись праотцу Аврааму, покинувшему, как известно, пределы земли своей по приказу Господа[457].

ГЛАВА XXV

Савватий, епископ Галликанской Церкви[458], по просьбе некой девы, посвятившей себя служению Господу, составил трактат «О вере», выступив против Маркиона[459] и учителя его Валентина[460], а также против Евномия и наставника его Аэция[461]. Доказывал он, апеллируя как к доводам разума, так и к свидетельствам Священного Писания, что начало Господнее едино и что Бог есть источник вечности и мир сотворил из ничего. Равно и в отношении Христа показывал он, что не в человеческом воображении Он пребывал, а телом был из плоти и крови, и истинно как человек и ел Он, и пил Он, и страдал, и воскрес. Маркион же и Валентин, исходя из того же, утверждали обратное, а именно, что личность Иисуса двойственна и что Господнее начало в ней является исключительно в умственном представлении. Также [доказывал] и Аэцию и Евномию, что Отец и Сын — не два божественных начала, но единосущны: Сын же от Отца и друг другу совечны Они. Аэций же и Евномий, по недомыслию своему, ему на это немало возражали.

ГЛАВА XXVI

Исаак[462] написал книгу «О Святой Троице» и воплощении Господнем: исследование это весьма темное и для понимания труднодоступное. Триединство Господа, как он утверждает, таково, что каждое начало несет в себе нечто такое, что отсутствует у другого и только ему присуще: так, Отец, не будучи порожден кем-либо, порождает Сына; Сын же, являясь порождением Отца, Ему совечен; Святой же Дух никем не порожден и не сотворен, но представляет из себя начало третье и от других отличное. Относительно Господнего воплощения утверждает он истинно следующее: един Христос, Сын Господа, о двух началах — и Господнем начале и человеческом.

ГЛАВА XXVII

Урсин, монах[463], писал против тех, кто повторно крестил еретиков. Полагал он, что воистину не должно это, да и Богу противно вторично крестить человека, пусть и примкнувшего к ереси, но крещеного уже во имя Отца и Сына и Святого Духа. Достаточно бы было во спасение его простого возложения руки, совершаемого православным священником по признании тем веры в Святую Единосущную Троицу и Иисуса Христа, Господа нашего.

ГЛАВА XXVIII

Другой Макарий, монах, издал в Риме сочинение, направленное против астрологов[464], в каковом труде он искал утешение от всякого рода восточных измышлений.

ГЛАВА XXIX

Другой Гелиодор, пресвитер Антиохийский[465], автор книги «О целомудрии», сочинения блистательного и свидетельствами Священного Писания обильно подтвержденного.

ГЛАВА XXX

Иоанн, епископ Иерусалимский[466], выступил с отдельной книгой против хулителей своих, доказывая, что не поступается он православной верой, отдавая должное таланту Оригена.

ГЛАВА XXXI

Павел, епископ[467], автор книги «О раскаянии», в которой, наставляя кающихся, учит он, что, скорбя о грехах своих, не должно быть поглощенным окончательно отчаянием и безмерной печалью своей.

ГЛАВА XXXII

Гельвидий[468], ученик Авксентия[469] и эпигон Симмаха, хоть и в религиозном рвении, но без всякой на то подготовки и основания издал трактат далеко не блестящий ни по части самих рассуждений, ни изложения их. Так, апеллируя к Священному Писанию, смысл которого истолкован был им превратно, утверждал он, что Святая Дева Мария, соединившись в законном браке с Иосифом, по рождении Господа имела от этого брака сыновей, к которым обращались как к братьям Иисуса, так что и Девой не пристало почитать ее. Иероним, выступая против подобного рода извращенного толкования, издал в опровержение Гельвидия книгу, полностью подтвержденную и основанную на свидетельствах священных текстов.

ГЛАВА XXXIII

Феофил, епископ Александрийский[470], написал, выступая против Оригена, весьма пространный труд. Осуждает он как самого Оригена, так и все сочинения его, указывая, что не одним им, Феофилом, но и древними отцами, в особенности же Гераклом[471], он отвергнут, и более того — лишен пресвитерства, изгнан из Церкви и из самой Александрии. Так же и антропоморфную ересь[472], полагавшую Бога как абсолютно во всем подобного человеку и обладавшего тем же телом и образом, опроверг он в объемном трактате, показав, не противореча, кстати, и преданию Отцов, что Бог бесплотен и вечен, и существует не в телесных очертаниях, и что нет в нем ничего от вещественного и тварного, и что никого и ничто не наделил он нетленностью от нетленности своей, даже умозрение наше, что, как известно, преходяще, тленно и переменчиво. Господь же единственный, кто каким-либо изменениям не подвержен, «единым будучи, имеющим бессмертие» (1Тим. 6:16). К императору Феодосию обратился он с посланием «О Пасхе». Читал я под его именем и три сочинения «О вере», но так как язык их весьма несообразен, в их точной принадлежности я сомневаюсь.

ГЛАВА XXXIV

Евсевий[473], автор сочинения о таинстве Господнего распятия, а также книги о незыблемости апостольского служения, преимущественно же об апостольском служении Петра.

ГЛАВА XXXV

Вигиланций, пресвитер[474], родом из Галлии, служил настоятелем Барселонской епархии. Он автор ряда сочинений, отмеченных усердием в вере и в служении. Однако, владея в совершенстве слогом и силы свои изрядно переоценив, да и славой прельстившись, изложил он, последовав воззрениям Даниила[475] и нимало не заботясь об истинном смысле Писания, много нелепостей всяких и даже вздора, определенно причисляемого к ереси. Отвечал ему Иероним пресвитер.

ГЛАВА XXXVI

Симплициан, епископ Медиоланский[476], в многочисленных письмах своих, еще будучи пресвитером, побуждал Августина, увидев в нем второго Амвросия, противника Оригена, равного ему талантом, всячески упражнять талант свой, посвятив себя истолкованию Священного Писания. Разрешил он перед Августином многие неясные тому места Писания. Сохранилось его послание, где он разбирает задачи наставничества и посредством вопросов, возникающих у обучаемого, поучает обучающего.

ГЛАВА XXXVII

Вигилий, епископ[477], обратился к Симплициану с сочинением, написанным во славу мучеников, а также с посланием, где описываются подвиги мученичества тех именно, кто посвятил себя распространению христианской веры среди варваров.

ГЛАВА XXXVIII

Августин Африканский, епископ Гиппонский[478], божественной учености, непоколебимый в вере и нравственно безупречный человек, является автором столь большого числа сочинений, что они трудно поддаются пересчету. Да и кто может похвастаться, что имеет при себе их в полном составе? Или что прочтет их все с тем же усердием, что они были написаны? Впрочем, всякому, кто привержен излишнему красноречию, стоит напомнить истину, что Дух Святой изрек устами Соломона: «При многословии не миновать греха» (Притч. 10:19). «О Троице» — труд в пятнадцати книгах, начатый еще в молодости, издал он уже стариком, представив в нем Церковь нашу «без пятна и порока и без чего-либо подобного» (Еф. 5:27), будучи введен в Храм Божий, как в дом царский, подобно Эсфири (Есф. 2:16), и украшен в нем божественным знанием, как и там — роскошными одеждами. Написал он и исполненные благочестия книги «О воплощении Господнем» и «О воскрешении»; в последней, впрочем, усомнился он в воскрешении погибших во чреве, сделав, таким образом, уступку менее искушенным читателям. Хоть и грешит он излишним красноречием, но повода для обвинения в ереси не дал еще.

ГЛАВА XXXIX

Орозий, пресвитер[479], родом из Испании, муж красноречивый и в исторических сочинениях начитанный, труд свой в семи книгах обратил против тех, кто, хуля и обвиняя христиан, представлял христианское учение как якобы привнесенное извне и с целью разрушения Римского государства. Обозрев историю чуть ли ни всех мировых бедствий, несчастий и войн, доказывает он, что только лишь на христианском благочестии и вопреки собственным установлениям и ценностям продолжает держаться и пребывает в мире Империя. В первой книге дает он описание мироустройства от Океана и до границ Танаиса[480], а также географию, названия, численность и обычаи народов, природное их окружение, причины возникновения войн и зарождения самовластия, возводимого на кровавом подавлении соседей. Это тот самый Орозий, что был послан на обучение к Иерониму Августином, а возвратившись, доставил на Запад тогда только обнаруженные останки блаженного Стефана Первомученика[481]. Известен он стал приблизительно во время правления императора Гонория.

ГЛАВА XL

Максим, епископ Тавриненской церкви[482], муж изрядно в Священном Писании начитанный и всем страждущим готовый истолковать его в любое время и на любой случай. Издал он сочинение во славу апостолов, трактат об Иоанне Предтече и проповедь во славу мучеников. Относительно Евангелий и деяний апостолов разобрал он многое и весьма разумно. Принадлежат ему две книги о жизни святого Евсевия, епископа Верчелленского[483], сочинение о святых мучениках Киприане и Лаврентии[484], книги «О благодати крещения», «О корысти», «О гостеприимстве», «О лунном затмении», «О милостыне», «О смысле одного высказывания из книги пророка Исайи: “Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою” (Ис. 1:22)», «О страстях Господних», «О посте», «О Великом Посте и недопустимости всякого рода увеселений в это время», «Об Иуде предателе», «О распятии Господнем», «О погребении Господнем», «О воскресении», «О суде и приговоре над Господом нашим Иисусом, совершенных в присутствии Пилата», «О январских календах». А также проповеди: «О Рождестве Христовом», «О празднестве Богоявления», «О Пасхе и Пятидесятнице», «О воздаянии благодарности Господу нашему по совершении трапезы», «О противниках веры», «О раскаянии ниневийцев» и многие другие, по разным поводам произнесенные и изданные и которые я вряд ли упомню. Умер он в правление Гонория и Феодосия Младшего.

ГЛАВА XLI

Петроний, епископ Болоньевской церкви[485], монашескому служению посвятил себя с отрочества. Написал он, как полагают, «Жития Отцов Египетских», которые приняты монахами как образец для подражания. Читал я под его именем трактат «О епископском служении», в рассуждениях своих здравый и полный человеколюбия. Впрочем, более изящный слог здесь указывает более на авторство отца Петрония, тоже Петрония, мужа красноречивейшего и в науках светских образованнейшего. Кстати, и величает он себя в трактате начальником преторианской гвардии. Умер он в правление Валентиниана[486] и Феодосия, сына Аркадия.

ГЛАВА XLII

Пелагий, ересиарх[487], еще до того, как он был изобличен в ереси, написал «О вере в Троицу», сочинение в трех книгах. Составил он также сборник высказываний из Священного Писания для чтения на каждый день, то есть в форме, некогда указанной еще святым Киприаном мучеником. После писал он уже, не прикрывая ничем своей ереси.

ГЛАВА XLIII

Иннокентий, епископ Римский[488], написал текст постановления Церквей Восточных и Западных, направленный против пелагианцев и разосланный после кончины его папой Зосимой, воспреемником[489].

ГЛАВА XLIV

Целестий[490], до того как впал в пелагианство, написал в отрочестве еще три книги в форме трех посланий родителям своим из монастыря: полезны они будут всем, кто утверждается в вере. И так как посвящены они рассмотрению вопросов морали и нравственным указаниям, то и нет в них ничего такого, что определенно указывало бы на последующее заблуждение его.

ГЛАВА XLV

Юлиан, епископ Кампанский[491], человек талантливый, наученный и в Писаниях Святых и в грамоте греческой и латинской, прежде чем впал в пелагианство, успел прославиться как богослов. После, защищая Пелагиеву ересь, написал он против Августина, противника Пелагия, четыре книги, впоследствии присовокупив к ним еще семь. Принадлежит ему «Изложение мнений двух противоборствующих сторон». Юлиан этот, апеллируя к бедности и почти что нищете своих последователей, сумел привлечь на свою сторону большое число знатных, богатых и религиозных, движимых мыслью о милосердии и заботой о бедных. Умер он в правление императоров Валентиниана и сына его Константина[492].

ГЛАВА XLVI

Лукиан, пресвитер[493], благочестивый муж, оказался тем, кому Господь явил в откровении место погребения священных останков святого Стефана Первомученика. Произошло это во время правления императоров Гонория и Феодосия Августейших. Откровение это Лукиан изложил на греческом языке, обращаясь ко всем чадам Церкви.

ГЛАВА XLVII

Авит, пресвитер[494], родом из Испании, прежде чем разослано было Лукианово откровение, перевел его на латинский язык, снабдив письмом и издав на Западе с помощью Орозия.

ГЛАВА XLVIII

Павлин, епископ Ноланский[495], сочинил пространную эпитафию некоему Цельсу. Написал он также полную христианского упования книгу «Утешений на смерть христианских младенцев». Автор многочисленных посланий Северу[496] и «Панегирика императору Феодосию по поводу победы над тиранами»[497], составленного им еще до принятия епископского сана: указывал он, что победа, одержанная верой и наставлением, была бы более предпочтительной. Писал он толкования на таинства; принадлежит ему и книга гимнов. К сестре своей[498] обратил он многочисленные послания о пренебрежении суетой мирской. Издал трактат, где рассматривает он разного рода вопросы с различных точек зрения. Важнейшими же из всех его сочинений являются «О раскаянии» и «К прославлению всех мучеников». Известен он стал при Гонории и Валентиниане и не только благодаря благочестию своему и образованности, но и способности изгонять бесов.

ГЛАВА XLIX

Евтропий, пресвитер[499], обратился с посланием к двум сестрам, посвятившим себя служению Господу: были они отлучены от семьи по причине особой набожности своей и данного ими обета целомудрия. Послания облек он в форму утешений; отличаются они изящным слогом и искренностью и подкреплены не только здравыми суждениями, но и свидетельствами Священного Писания.

ГЛАВА L

Другой Евагрий[500] является автором широко известного «Спора между Симоном-иудеем и Феофилом-христианином».

ГЛАВА LI

Вигилий, диакон[501], следуя отеческим заветам, составил «Монашеские правила», зачитываемые на общем монастырском собрании во здравие братии и излагающие в форме краткой и ясной наставления в монашеском служении.

ГЛАВА LII

Аттик, епископ Константинопольский[502], обращаясь к дочерям императора Аркадия[503], написал «О вере и целомудрии» — книгу блистательную и направленную против Несториева учения, упреждая его.

ГЛАВА LIII

Несторий, ересиарх[504], в бытность свою пресвитером Антиохийской церкви прослыл своими проповедями и толкованиями, и многочисленными трактатами по различным вопросам и поводам. Тогда они отличались лишь безобидным легкомыслием, впоследствии обернувшимся ересью и пагубой нечестия, которые прикрывал он до своего разоблачения увещеваниями морализирующего толка. После, став епископом Константинопольской церкви благодаря притягательному красноречию и особой рассудительности, выказал он себя уже открытым противником Церкви, написав книгу «О воплощении Господнем», составленную на основе извращенно истолкованных им шестидесяти двух свидетельств Священного Писания: то, что начал отстаивать он в ней, будет впоследствии причислено к ереси.

ГЛАВА LIV

Целестин, епископ Римский[505], составил синодальное определение относительно вышеупомянутого Нестора и книги его, обращенное к Церквям Восточным и Западным, в которых указывается, что источник веры положен в едином существе Христа, Сына Господа, воплотившем в совершенстве начала божественное и человеческое. Равно и Ксист[506], преемник Целестина, обратился с посланием к Нестору и восточным епископам, убеждая последних не впадать в Несториеву ересь.

ГЛАВА LV

Феодор, епископ Анкиры Галатской[507], выступил против Нестора еще на Эфесском соборе[508], представив опровержения свои в написанной по всем правилам искусства диалектики книге: свидетельствам и авторитету Священного Писания предпосылает он множество собственных суждений.

ГЛАВА LVI

Фастидий, епископ Британский[509], обращаясь к некой Фатале, написал два сочинения: «О жизни христианской» и «О вдовстве», весьма разумных и достойных.

ГЛАВА LVII

Кирилл, епископ Александрийской церкви[510], автор ряда трактатов и множества проповедей, рекомендуемых к прочтению в греческих церквях. Книги «О слабом месте Синагоги» и «О вере против еретиков» принадлежат ему же. Также и против Нестора он выступил с отдельным сочинением, озаглавленном по-гречески как elegcov, «Опровержение», где разбирает он по частям всю заумь Несторианову и все двусмысленности ее.

ГЛАВА LVIII

Тимофей, епископ[511], автор книги «О рождении Господнем и воплощении»: воплощение рассматривает он как Богоявление.

ГЛАВА LIX

Лепор, пресвитер[512], в бытность монахом, увлекшись учением Пелагиевым, более из самонадеянности, чем из серьезного убеждения, усомнился в богоявленности Иисуса. Впоследствии же, вняв увещеваниям галликанских богословов, отправился он в Африку и исцелился там, с Божией помощью, под благотворным воздействием проповеди Августина. Написал он книгу об исцелении своем, полную раскаяния и благодарности. В исправление же ошибки согласился он полностью с православным учением относительно воплощения Христова, согласно которому Христос, Сын Господа, един о двух началах — божественном и человеческом.

ГЛАВА LX

Викторин Массилийский, ритор[513], обращаясь к сыну своему Эферу, дал комментарий на Книгу Бытия от начала ее и вплоть до кончины праотца Авраама, впоследствии издав его в трех отдельных книгах. Рассуждениям его присуще христианское восприятие и благочестие, но из-за того, очевидно, что человеком он был исключительно светским и наставления духовного не получившим, суждения его весьма поверхностны. Умер он в годы правления императоров Феодосия и Валентиниана[514].

ГЛАВА LXI

Кассиан, родом из Скифии[515], в Константинополе самим Иоанном Великим возведен был в диаконы, основал два монастыря в Массилии, мужской и женский, существующие и поныне. Опытный наставник, писал он слогом ученым, изящным, выразительным и проникновенным о вещах, крайне необходимых в монашеском служении. Сочинения его следующие: «О житии монашеском, молитвенном каноне и о духовном песнопении, исполняемом денно и нощно в монастырях египетских» в трех книгах, «Книга наставлений», «О происхождении и характере восьми первейших грехов и избавлении от них» соответственно в восьми частях. Разобрал он и многое в сравнении с заветами Отцов Египетских относительно следующих вопросов: о пострижении в монахи и монашеском успокоении; о трех условиях, необходимых для служения Господу; о борении плоти с духом и духа с плотью; о природе греха; об успокоении святых; о непостоянстве души; о восьми первейших грехах; о существе молитвы; о совершенстве; о целомудрии; о Божией защите; о духовном звании; о Божией благодати; о дружбе; о том, в чем должно ограничивать себя, а в чем не должно; о трех разновидностях монашества и о четвертой, недавно возникшей; об усердии в вере у братии и у отшельников; о раскаянии и об отпущении грехов; о Пятидесятнице; о словах апостола Павла: «Доброе, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:19); об убиении. Наконец, по просьбе епископа Римского Льва[516] написал он семь книг против Нестория «О воплощении Господнем». Не окончив этого труда, он умер в Массилии в годы правления императоров Феодосия и Валентиниана.

ГЛАВА LXII

Филипп, пресвитер[517], лучший ученик Иеронима, дал простой и ясный комментарий на Книгу Иова. Читал я и письма его, обращенные к близким, весьма остроумные и призывающие к мужественному перенесению нужды и всяческих страданий. Умер он при императорах Марциане[518] и Авите[519].

ГЛАВА LXIII

Евхерий, пресвитер Лугдунской церкви[520], автор послания к Валериану, родственнику своему, «О пренебрежении миром и светской мудростью», выдержанном в духе ученом и благоразумном. Обращаясь к сыновьям своим Салонию[521] и Веранию[522], впоследствии епископам, рассмотрел он ряд сложных для понимания мест Священного Писания. Также и необходимые как для монашеского обихода, так и для всего остального духовенства сочинения Кассиана, многочисленные и пространные, собрал он в одном томе, упорядочив их и там, где нужно, сократив. Умер он в годы правления императоров Марциана и Валентиниана.

ГЛАВА LXIV

Винцентий, родом из Галлии, пресвитер[523] при монастыре на Леринском острове[524], муж сведущий и в Писании, и в догматике. Составил он обширнейшее изобличающее ереси изыскание, изложенное слогом ясным и изящным, и которое, опустив при этом свое имя, он озаглавил как «Перегрин против еретиков». Труд этот он издал в одной книге, изложив в ней и сжатое содержание второй, большая часть которой была потеряна, очевидно, украдена. Умер он при императорах Феодосии и Валентиниане.

ГЛАВА LXV

Сиагрий[525], автор сочинения «О вере»: выступил в нем он против самонадеянных заявлений еретиков, утверждавший с целью поколебать и изменить самое существо Святой Троицы, что не должно, мол, Отца называть Отцом, равно и соотносить с Его именем имя Сына, но должно величать Его Единорожденным, Вечным и Единосущным, ибо никто и ничто не может сосуществовать с Ним; также не верно и то, что породил он из Себя Сына, воплотившись в Нем, как утверждают Писания; равно и что Святым Духом наделил его — также не верно. Под именем Сиагрия обнаружил я сочинение «О вере и принципах ее» в семи книгах, но так как язык их весьма между собой различен, не уверен я, что все они принадлежат ему одному.

ГЛАВА LXVI

Исаак, пресвитер Антиохийской церкви[526], за долгий век свой написал на сирийском языке большое число трактатов. Важнейшие из них направлены против Нестория и Евтихия. Воспел он также стихами изящными и скорбными развалины Антиохии, подражая в них Ефрему диакону, описавшему в стихах падение Никомедии[527]. Умер Исаак в правление императоров Льва[528] и Марциана.

ГЛАВА LXVII

Сальвиан, пресвитер Массилийской церкви[529], муж и светски образованный, и духовно. Является он, о чем упоминаю я без тени ревности, духовным наставником епископов Салония и Верания. Сочинения его изложены слогом ученым и ясным. Из них прочел я следующие: «О целомудрии, к пресвитеру Марцеллу» в трех книгах; «Против корысти» в четырех книгах; «О грядущем Суде» в пяти книгах; «Епископу Салонию, в благодарность за их (епископов) благодеяния», сочинение в одной книге; «Для Клавдия, епископа Вьеннского[530], истолкование последних частей “Екклезиаста” в одной книге и книгу писем. В гекзаметрах, на греческий манер, переложил он Книгу Бытия от сотворения мира и вплоть до сотворения человека. Принадлежат ему и многочисленные проповеди, и всех их я, право, не упомню. В благородной старости здравствует он и поныне.

ГЛАВА LXVIII

Павлин[531], автор трактата «К вступлению в Великий Пост», из которого прочитал я две книги, в коих речь идет о Пасхе, о послушании, о раскаянии и о неофитах.

ГЛАВА LXIX

Иларий, епископ Арелатский[532], в Священном Писании был сведущ и привержен был жизни безыскусной и даже бедной, относясь ко всему, что касается материального достатка, с изрядным пристрастием и упражняя благочестие свое не только в уме, но и в теле. Не отвергая духовных занятий, полюбил он простой сельский труд, несмотря на хрупкое телосложение свое и воспитание, и немало тем самым ободрив бедняков. Как наставник пользовался он большим авторитетом, утверждая во всех без исключения учениках своих строгость и нравственную чистоту. Будучи человеком безусловно высокоодаренным, сочинений издал он мало, да и те невелики по объему, однако выдают они высокую образованность его и благочестие. Выделим из них «Житие святого Гонората[533]», духовного предшественника самого Илария, идущее на пользу многим. Умер он при императорах Валентиниане и Марциане.

ГЛАВА LXX

Лев, епископ Римский[534], обратился с посланием к Флавиану, епископу Константинопольской церкви[535], по поводу домогавшегося тогда епископского сана пресвитера Евтихия. Указал он, что тот только в том случае может быть возведен в епископы, если признает и даст обещание исправить заблуждение свое. В послании этом, опираясь на Священное Писание, показал он, что Господь наш Иисус Христос — поистине Сын Господа и поистине человек и то является предметом нашей веры, что из плоти Девы Марии изошел Он, а не с неба спустился, как утверждает Евтихий. Умер он в правление императоров Льва и Майориана[536].

ГЛАВА LXXI

Мохим, пресвитер Месопотамский[537], в Антиохии написал превосходную книгу против Евтихия. Говорят, что принадлежат ему и другие сочинения, но я их еще не прочитал.

ГЛАВА LXXII

Тимофей[538] известен стал тем, что после убийства неистовствующей чернью Александрийского епископа занял место убиенного Протерия[539], то ли по собственной воле, то ли последовав чужой. И несмотря на то, что стал он епископом не противозаконно, но и его настигло возмездие, хоть и другое, но из-за той же черни, которая, объявляя себя несторианами, ненавидела Протерия и с которой он, Тимофей, был вынужден так или иначе сойтись. Стремясь унять угрызения совести и предвидя заранее позор свой, который навлек он на себя по собственному же легкомыслию, написал он, обращаясь к императору Льву, весьма пространное сочинение, полное всякого рода призывов и увещеваний. Апеллируя к извращенно истолкованным свидетельствам отеческого предания и стремясь ввести в заблуждение императора относительно тщательно скрываемой ереси своей, представил он дело так, что будто бы и епископ Римский[540], и весь Халкидонский собор[541], и восточные епископы, да чуть ли и не сам император согласны с несторианами и поддерживают их. С Божией помощью, однако, был он изобличен на Халкидонском соборе как противник Церкви. Живет он до сих пор в изгнании и ведет себя, по слухам, как ересиарх. Книгу же его я, по просьбе братии, перевел на латынь для ознакомления, предупредив читателей, чтобы те изучали ее с известной осторожностью.

ГЛАВА LXXIII

Асклепий Афр, епископ Байенский[542], писал против ариан и, как утверждают, против донатистов. Прославился он также и благодаря своим проповедям.

ГЛАВА LXXIV

Петр, пресвитер Эдесской церкви[543], известен был своими проповедями. Принадлежит ему один трактат, а также псалмы в размере, составленные на манер святого Ефрема диакона.

ГЛАВА LXXV

Павел, пресвитер[544], родом из Паннонии, о чем узнал я с его же слов. Автор сочинения «О целомудрии и презрении суеты мирской, или Наставление к обустройству жизни и исправлению нравов» в двух книгах, изложенных языком простым, но изящным. Обращается он в них к некоему знатному человеку и к деве по имени Констанция, посвятившей себя служению Господу. Упоминает он в ней еретика Иовиниана[545], к наслаждениям призывавшего и ко всякого рода удовольствиям, да так, что в роскошествах разных и излишествах упустил он собственную душу.

ГЛАВА LXXVI

Пастор, епископ[546], наподобие Символа Веры изложил он в своей книге чуть ли не все остальные догматы Церкви. Излагает он и разного рода отступления от Символа и разногласия по его поводу, предав подстрекающих к ним анафеме, по имени назвав единственно последователей Присциллиана.

ГЛАВА LXXVII

Виктор, епископ Картены Мавретанской[547], написал обстоятельное сочинение против ариан, обращаясь в нем к королю вандалов Гензериху[548]. «О раскаянии откупщиков» в одной книге — его же сочинение, где раскаявшимся согласно духу и букве Писания дает он соответствующие наставления. Обращаясь к некоему Василию по поводу смерти его сына, написал он книгу, полную надежды и христианского утешения. Принадлежит ему и множество проповедей, которые, как я узнал, упорядочены братией и служат во спасение ее.

ГЛАВА LXXVIII

Воконий, епископ города Касталланы[549], что в Мавретании, писал против недругов Церкви: как иудеев, так и против ариан и других еретиков. Истолковывал таинства, издав на этот счет книгу.

ГЛАВА LXXIX

Мисий, пресвитер Массилийской церкви[550], в Священном Писании был сведущ, и в постижении смысла его талант свой отточивший в совершенстве, по благословению святого Венерия, епископа[551], упорядочил в соответствии с праздниками годичный круг чтения Священного Писания. Составил и респонсорий[552] Псалмов, увязав его со временем и частями службы, и стал он впоследствии необходимым звеном ее, сделал богослужение менее спешным, более торжественным и выразительным и достигающим самих душ молящихся. Святому Евстахию[553], преемнику святого Венерия, представил он весьма объемное собрание толкований таинств, разделенное по главам сообразно видам и частям службы, зачитываемому тексту, исполняемым псалмам и другим песнопениям, и в целом своем созвучное настроению общей молитвы Господу. Судя по этой книге, был он человеком блестящего ума и безукоризненного красноречия. Принадлежат ему, как утверждают, и проповеди, но я не читал их. Умер он в правление императоров Льва и Майориана.

ГЛАВА LXXX

Винцентий, пресвитер[554], родом сам из Галлии, Священное Писание знает блестяще и красноречием, отточенным как начитанностью, так и опытом непосредственной беседы, владеет отменно. Дал он комментарий на часть Псалмов, зачитав кое-что из него божьему человеку Каннату в моем присутствии, пообещав заодно, что если Бог одарит его здоровьем и силами, то откомментирует он весь Псалтырь.

ГЛАВА LXXXI

Кир, родом из Александрии[555], был врачом и увлекался философией до того, как принял пострижение. Неплохо владеет красноречием. Писал против Нестора: первоначально безукоризненно и убедительно, но затем, пристрастившись к словесным изощрениям и уделяя все больше внимания силлогизмам своим, чем свидетельствам Священного Писания, увлекся Тимофеевым учением. Отличаясь непостоянством, присоединился-таки он к мнению Халкедонского собора и полагает, что не должно усматривать двойственность в личности Иисуса, Сына Господа, и воплощении Его.

ГЛАВА LXXXII

Самуил, пресвитер Эдесской церкви[556], автор многочисленных, как утверждают, сочинений, написанных им на сирийском языке и направленных против всякого рода неприятелей Церкви, преимущественно же несториан, евтихиан и тимофеан, еретиков, чьи взгляды противоположны ему: трехголовое чудовище это поражает он авторитетом Священного Писания и догматами Церкви. Так, доказывает он несторианам, что не просто человек Иисус от Девы Марии родился, но что Господь воплотился в человеке; евтихианам же, что воистину в человеческом теле воплотился Господь, а не спустился с неба подобно некоей эфирной и сгустившейся во плоти субстанции; последователям же Тимофея то, что Слово, воплотившись, осталось Словом в существе Своем, образом же обладая человеческим, и сохраняется единство существа и образа, так что и личность Иисуса, Сына Господа, едина и нераздельна. Проживал он поблизости от Константинополя, а недавно я и с ним познакомился лично, и с сочинениями его.

ГЛАВА LXXXIII

Клавдиан, пресвитер Вьеннской церкви[557], муж и в красноречии искусный, и в споре. Принадлежит ему «О природе души», сочинение в трех книгах, в которых выясняет он, можно ли представить что-либо нетленным и вечным помимо Господа. Известны его гимны о Страстях Господних, и первый из них начинается словами «Воспой во славу» (Pange, lingua, gloriosi). Приходился он братом Вьеннскому епископу Мамерту[558].

ГЛАВА LXXXIV

Проспер, родом из Аквитании[559], автор большого числа сочинений, весьма ученых и по части утверждений убедительных. Из них читал я под его именем «Хронику», охватывающую время от сотворения человека и вплоть до кончины императора Валентиниана Августа, а также взятия Рима королем вандалов Гензерихом[560]. Знакомо мне и еще одно его сочинение, направленное против Кассиана, точнее, книги последнего, которая одобрена была Церковью как полезная. Проспер же оценил ее как вредную и опасную, сойдясь с Кассианом лишь в вопросе о Благодати и свободной воле. Тексты посланий папы Льва «О воплощении Господнем», «Против Евтихия», посланные различным [адресатам], написаны, говорят, им же.

ГЛАВА LXXXV

Фауст, первоначально — настоятель Лериненского монастыря, в сан же епископа был возведен в галльском Регии[561]. Написал, следуя Символу Веры и отеческому преданию, книгу «О Святом Духе», которого представил он единосущным или совечным Отцу и Сыну и дополняющим единство Святой Троицы. Издал также и «О Божьей Благодати», которая спасает нас, и «О свободе воли» — сочинения замечательные во всех отношениях. Учит он, что Благодать Божья направляет нашу волю и предшествует ей и превосходит, и какое бы вознаграждение свыше ни снискал бы себе человек за благочестивые труды свои, воздается оно не по заслугам, а как дар по Божьей милости. Читал я два коротких трактата его, направленные: один — против македониан и ариан, в котором утверждает он единосущность Святой Троицы, другой же — против тех, которые полагают возможным существование нетварного и вечного в тленном и тварном; доказывает он, опираясь на Священные Писания, что, помимо Господа, нельзя утверждать о чем-либо как несотворенном и вечном. Принадлежит ему и изданное отдельной книгой одно послание некоему Грату, отступившему от православной веры и вдарившемуся в Несториево нечестие. Уговаривает он его образумиться и вернуться к истинной вере, указывая также, что Пречистая Дева Мария не обычного человека родила, который обрел божественность лишь после, но Господа, истинно воплощенного. Числятся за ним и другие сочинения, но поскольку я их не читал, то и назвать не осмелюсь. Доподлинно известно, однако, что, обладая сильным и выразительным голосом, является он ко всему прочему прекрасным наставником в духовных вопросах. Кстати, обратился он раз с посланием к Феликсу, префекту претория, человеку религиозному, мужу патрицианского достоинства, сыну Великого Консула, пожелав ему благополучия и счастья и побуждая к дальнейшему благочестию и богобоязненности, подобающей всем, кто расположен душой своей к раскаянию.

ГЛАВА LXXXVI

Цезарий, епископ Арелатской церкви[562], человек святой, отмеченный нравственным совершенством, автор сочинений блистательных, всем монахам крайне необходимых и благодарности их заслуживающих в высшей степени. «О Благодати и свободе воли», трактат, в котором с опорой на Писание и свидетельства святых Отцов показывает он, что не в возможностях и воле человека положен источник Блага, но в милости Божьей. Сочинение это, получив одобрение папы Феликса[563], рекомендовано было Церковью к возможно большему распространению. Известен же он стал в то же время, что и Фауст, а именно в годы правления Анастасия[564].

ГЛАВА LXXXVII

Сервусдей (Servus Dei), епископ[565], писал против утверждавших, что Христос смог узреть Отца Своего воочию не при земной жизни, но только лишь по воскрешении и вознесении на небо, то есть тогда, когда по совершении мученичества вернул Его к Себе Господь. Доказывает он на основе собственных умозаключений и на основе свидетельств Священного Писания, что узревал воочию Иисус Христос Господа Отца Своего и Святого Духа, которым порожден Он был от Девы Марии, став воплощением Господа. Узревал же Он Их благодаря единосущности своей, а не смешению двух начал — человеческого и Господнего.

ГЛАВА LXXXVIII

Викторий, родом из Аквитании[566], сведущ был в точных науках, а потому и приглашен святым Хиларием, епископом Римским[567], для составления Пасхального календаря. После календарей Ипполита[568], Евсевия, Феофила и Проспера этот стал по счету пятым. Довел он его вплоть до 532 года от Рождества Христова, так чтобы 533 год вновь начал пасхальное празднество; соотнес он для празднования Пасхи календари лунный и солнечный.

ГЛАВА LXXXIX

Феодорит, епископ города Кира[569], ныне сирийского, но до сих пор носящего имя своего основателя[570]. Принадлежит ему значительное число трактатов, из них мне известны следующие: «О воплощении Господнем против пресвитера Евтихия и епископа Александрийского Диоскора[571], человеческое существо Христа отрицавших», сочинение сильное и убедительное, подтверждающее как на основе выводимых умозаключений, так и свидетельств Священного Писания, что Иисус телом Своим — от материнской плоти, Святым же Духом — от Отца своего был порожден. Написал он «Историю Церкви» в десяти книгах, продолжение Евсевиевой, описав события со времен Константина и вплоть до времени правления императора Льва Старшего, в которое он и умер.

ГЛАВА XC

Геннадий, епископ Константинопольской церкви[572], человек одаренный и красноречием владевший в совершенстве благодаря изучению древних авторов. Овладел он этим искусством в такой степени, что смог откомментировать всю Книгу пророка Даниила. Принадлежит ему и множество проповедей. Умер он в годы правления императора Льва Старшего.

ГЛАВА XCI

Феодул Келесирский, пресвитер[573], был автором, как говорят, плодовитым. Ко мне же попала одна его книга «О единстве Священных Писаний», где он, в противоположность еретикам, которые, указывая на отличия Заветов Ветхого и Нового доказывали, что и Бог, мол, у них разный[574], ясно указал единственный у обоих Заветов источник — Единого Господа, который через Моисея дал закон иудеям во соблюдение ими заповедей и благочестия, нам же, верующим в святые таинства и будущее воздаяние, непосредственно через Христа. Не противоречат друг другу Заветы, но выдержаны в едином духе, так что и животворны в равной степени, запечатлеваясь в наших душах.

ГЛАВА XCII

Сидоний, епископ Арвернский[575], автор блистательных и заслуживающих внимания сочинений, исключительных и благодаря представленному в них учению. Безупречно образован как светски, так и духовно, оставил он после себя замечательный эпистолярий в стихах и прозе. Подвижник христианской веры, прославился он среди пребывающих в темном и диком варварстве галлов как православный священник и добрый наставник. Известен стал в годы правления Льва и Зенона[576].

ГЛАВА XCIII

Иоанн, до того как стал пресвитером Антиохийского прихода, был грамматиком[577]. Писал он против тех, кто призывал поклоняться исключительно божественному существу Христа, отвергая тем самым самое воплощение и единство в Нем божественной и человеческой природы. Показал он, следуя Писанию, что личность Иисуса, человека и Бога, едина, а не двойственна, — одна якобы из плоти, другая же от Слова. Одновременно оспорил он ряд суждений епископа Александрийского Кирилла, указывая, что, будучи направлены против Нестора, сыграют они, однако, на руку тимофеанам и больше навредят. Здравствует он поныне и проповедует.

ГЛАВА XCIV

Геласий, епископ Римский[578], автор широко известного и внушительного по размерам сочинения, направленного против Нестора и Евтихия. Принадлежит ему и превосходный по изложению трактат, где разбирает он всякого рода сочинения и толкования таинств. Против Петра[579] и Акакия[580], обратился он с рядом посланий, до сих пор имеющих хождение в православной церкви. Писал гимны на манер епископа Амвросия. Скончался при Анастасии Августе.

ГЛАВА XCV

Гонорат, епископ города Константины, что в Африке[581], обратился с посланием к некоему Аркадию, сосланному за исповедание православной веры в Африку патрицию (т.е. в провинцию Проконсульская Африка. — М.В.) королем вандалов Гензерихом, побуждая того на примерах как современных, так и Священного Писания, к достойному перенесению всех тягот и страданий во Христе, подтверждая одновременно, что упорство в вере не только предыдущие прегрешения искупает, но указует на мученичество.

ГЛАВА XCVI

Цереалий, епископ, родом из Африки[582], по требованию арианского епископа Максимина выделить и обозначить Символ Православной Веры не посредством собственных утверждений, а хотя бы нескольких свидетельств Священного Писания, представил его, во имя Господа, и истиной владея на своей стороне, не в нескольких, как просил, думая подшутить, Максимин, но в многочисленнейших доказательствах, взятых как из Ветхого, так и Нового Завета. По этому поводу издал он впоследствии и книгу.

ГЛАВА XCVII

Евгений, епископ Карфагенский[583], в ответ на просьбу короля вандалов Гунерика объяснить ему Символ Православной Веры, особенно же свойство единосущности, составил при участии и согласии епископов африканских, мавретанских, сардинских, а также корсиканских. Посредством их и распространилась потом «Книга Веры», удостоверенная свидетельствами не только Священного Писания, но и отеческой традиции. Подвергнутый ссылке, направил он пастве своей послания, содержащие наставления в вере и в сохранении неприкосновенным таинства святого крещения. Также и словопрения с предводителями ариан, которые совершались им через посредников, собрал он и отправил Гунерику для ознакомления. Ему же направил он и пожелания свои к установлению мира среди исповедующих христианство, представив их в форме апологий. Здравствует он и поныне во славу и укрепление Церкви.

ГЛАВА XCVIII

Померий, по происхождению мавр[584], в Галлии возведен был в пресвитерский сан. По просьбе епископа Юлиана и пресвитера Вера[585] написал он на манер беседы, слогом искусным и связным, сочинение «О природе души, свойствах ее и воскрешении, своеобразии ее у людей верующих и всех остальных» в семи книгах. В первой касается он вопроса, что есть душа и как понимать то, что сотворена она по божьему образу. Во второй — вещественна ли она. В третьей — откуда привнесена она была Адаму. В четвертой — безгрешна ли изначально та душа, что влагается в человека при его рождении, или несет она в существе своем первородный Адамов грех. В пятой, после краткого изложения четвертой, рассматривает он вопрос о способности души и о возможностях ее в соотнесении с Божественной волей. В шестой — откуда, в соответствии с апостольским высказыванием, берет начало противоборство плоти и духа. В седьмой — о различиях в жизни, смерти и воскрешении, с одной стороны души, с другой — плоти. В восьмой разбирает он предсказания о грядущем конце света и разрешает вопросы, связанные со всеобщим воскрешением. Помнится, что читал я раз «О пренебрежении всем мирским, и преходящим, и с истинного пути совращающим» сочинение, изложенное с его слов неким Принципием, а также трактат один «О грехах и добродетелях». Принадлежат ему, как говорят, и другие сочинения, ведь творит Померий и по сей день, но они в мои руки не попали. Здравствует он и поныне, славный как благочестием своим, так и ученым достоинством.

ГЛАВА XCIX

Гонорат, епископ Массилийской церкви[586], благодаря красноречию своему достиг в проповедях особой доступности и непосредственности. Воспитан сызмальства в благочестии и в постоянном радении относительно дел церковных, отпирает он уста свои подобно кладези, и многое к пользе читающих сочинил он в виде бесед, особенно же для усердного изучения оснований веры и опровержения еретических извращений. Его благородным и похвальным постоянством восхищаются не только священники и жители соседних городов, но и в отдаленных местах, когда он туда по случаю попадает, высшей хвалой воздают его проповедям вопрошающие его. Святой же папа Геласий, понтифик города Рима, не зная о чистоте веры его по сочинениям, своим указом приказал проверить ее. Свел он воедино сказания о жизни святых отцов для почитания их в будущем, особенно же о своем воспитателе, Хиларии, епископе Арелатском. В меру сил творил он и литании (греч. «молебны». — М.В.), моля о милосердии Господнем, с доверявшими ему людьми.

ГЛАВА C

Я, Геннадий, пресвитер Массилии[587], написал «Против всех ересей» восемь книг и «Против Нестория» пять книг, «Против Пелагия» три книги, а также трактат «О тысячном годе и об Апокалипсисе блаженного Иоанна», и сей труд, а также послания о вере своей (De fide) послал я Геласию, епископу города Рима[588].