Час ночных кошмаров

Мертвец

Мое сердце бьется часто-часто. Я бегу все быстрее… быстрее… быстрее! Я не вижу своего преследователя, но знаю, что он гонится за мной. Я заставляю ноги двигаться быстрее. Но костлявая рука хватает меня за плечи. Он поймал меня! Я кричу — и просыпаюсь!

Страшный сон. Он снится мне с тех пор, когда мне было восемь или девять лет. Понимаете, когда я был ребенком, мы жили в Огайо, где прямо за домом начинался густой лес. Посреди леса возвышался холм из гладких белых камней. Мы держались подальше от этих камней. Все ребята в округе считали, что под ними зарыт чей-то труп.

Я до сих пор вижу во сне эти камни. Вижу, как они начинают подрагивать. И уродливый полуразложившийся мертвец выползает из-под них и, шатаясь, бредет к моему дому.

— Я пришел за тобой, Бобби. Я пришел за тобой… — бормочет он.

Вот откуда появилась у меня идея этого рассказа. Добро пожаловать в мой кошмарный сон…

Кора дерева ободрала мне руку. Тонкая ветка дрогнула под ногой. Я сильнее ухватился за ствол руками и бросил быстрый взгляд на стоявших на земле ребят. И вдруг почувствовал, что у меня кружится голова. Их улыбающиеся лица слились в расплывчатое пятно.

— Эй, Уилли[2], что же ты? — услышал я крик Тревиса. — Может, тебе лестницу подставить, чтоб ты слез?

— Я… я в п-порядке, — заикаясь, произнес я.

Но я вовсе не был в порядке. Добравшись до середины дерева, я теперь даже представить не мог, как буду спускаться вниз.

— Может, мне пожарников вызвать? — крикнул Тревис.

Я слышал, как засмеялись остальные ребята, — они всегда смеются надо мной.

Потом Тревис затянул привычную дразнилку:

— Уилли трус! Уилли трус! Уилли трус! Мне хотелось зажать ладонями уши, но я не мог отпустить ствол дерева. Я вцепился в него мертвой хваткой, дрожа всем телом.

— Меня зовут Уилл, а не Уилли! — крикнул я. Но это только подстегнуло их. Они заорали еще громче:

— Уилли трус! Уилли трус!

Сколько еще я должен слушать эту дразнилку? Я закрыл глаза и сжал зубы. Я ненавидел их. И ненавидел Тревиса, хоть он и был моим лучшим другом. Но больше всего я ненавидел себя — за то, что был таким слабаком, размазней, таким трусом, за то, что был Уилли.

— Прекратите! — крикнул я. — Прекратите!

Я показал им кулак и… потерял равновесие. Я сорвался с ветки и начал соскальзывать по стволу. Шершавая кора ободрала мне ладони и порвала спереди рубашку. Я сполз на землю, тяжело опустившись на обе ноги, и упал на колени.

— Ух ты! Повтори на бис! — воскликнул Тревис.

Ссадины у меня на руках кровоточили. Я стряхнул пыль и кусочки коры со своей порванной рубашки, вытащил из волос застрявшие листья. После чего сердито посмотрел на Тревиса:

— Оставь меня в покое, понял?

Но он никогда не оставлял меня в покое. Он постоянно поддразнивал меня, то и дело подбивал на всякие опасные дела. И все время хвастался перед другими ребятами, какой он храбрец и какой я слабак.

Я всегда в классе был самым маленьким. Даже в первом классе я был на вид младше всех. Но разве это дает им право задирать меня и смеяться надо мной?

Когда я тащился домой, глубоко засунув руки в карманы джинсов, мне вспомнились некоторые подлые проделки Тревиса. Однажды на уроке биологии он сунул мне за шиворот большой ватный шарик и сказал, что это тарантул. В другой раз он взял водяной пистолет и обрызгал спереди мои джинсы как раз перед тем, как мне надо было выходить к доске отвечать.

А все эти дурацкие подначивания? Подбил меня нырнуть в ручей Хэндлерс Крик, когда вода была всего по колено. Забросил мою кепку на крышу школы и подбил полезть за ней. Сказал, что девчачья раздевалка пустая, и уговорил прокрасться туда, хоть и знал, что там полно девчонок.

А дурачок Уилл, то есть я, всегда принимал вызов. Всегда попадался на его подначивания.

На следующий день я пришел в школу немного позднее. Шагнув в класс, я уставился на школьную доску. На ней кто-то мелом нарисовал большое дерево, на котором, уцепившись за одну высокую ветку, болтался я, а за другую цеплялся маленький зайчонок. Внизу была надпись: КТО ИЗ НИХ ТРУСЛИВЫЙ ЗАЯЦ?

Обернувшись, я увидел, что все смотрят на меня с ехидными улыбочками.

Глядя на эти ухмыляющиеся рожи, я понял, что не могу больше такого терпеть. Я понял, что должен что-то сделать. Но что?

Через несколько дней я вновь оказался в лесу. Мистер Кретчмер, наш учитель, повел класс к Хэндлерс Крик собирать насекомых для коллекции.

Когда мы шли по земляной тропе, извивающейся между деревьев, со мной поравнялся Тревис, как всегда, с ухмылкой на лице.

— А слабо тебе переплыть ручей? — сказал он.

Я закатил глаза. Ха-ха, очень смешно. Уже несколько недель не было дождей. И даже я знал, что ручей превратился просто в грязное болото.

— Я пойду вперед посмотреть, обнажилось ли дно ручья, — объявил мистер Кретчмер. — Чтобы все было подготовлено заранее. Держитесь тропы.

Наши ботинки шаркали по сухой земле. Яркое солнце палило мне затылок. Впереди столб каких-то поблескивающих белых насекомых роился над высокой травой.

Тропа извивалась по заросшей травой поляне. Я перекинул рюкзак на плечах и увидел у края поляны небольшой деревянный сарайчик.

А что это там такое лежит в траве перед сарайчиком? Я прищурился, чтобы лучше видеть.

— Эй! — я припустил бегом. — Эй!

Я остановился в нескольких футах от сарая, рассматривая лежащего человека. Он лежал на боку, неестественно вытянув руки и ноги. Его лицо закрывала маска — черная шерстяная маска. Сквозь отверстия для глаз я видел, что глаза его закатились. Видны были только белки.

— Эй! — крикнул я остальным высоким и пронзительным голосом и дико замахал руками. — Эй, айда сюда! Скорее!

Все бегом бросились ко мне. И остановились, увидев человека, лежащего в траве. После растерянного молчания раздались голоса. Все заговорили сразу.

— Он жив?

— Зачем на нем маска?

— Что с ним случилось?

— Это… эт-то мертвец, — заикаясь, произнес я. — Ну, дела… Никогда раньше не видел мертвецов.

Разинув рот, я уставился на его лицо в маске, на белки глаз.

— Скорее, сбегайте кто-нибудь за мистером Кретчмером! Надо позвать его! — закричала одна из девочек.

Но никто не двинулся с места. Наверное, мы все были слишком потрясены, слишком испуганы.

И тут ко мне протиснулся Тревис — темные глаза блестят, на губах знакомая ухмылка.

— Уилл, — произнес он громко, так, чтобы все слышали. — Уилл, а слабо тебе до него дотронуться?

— Что? — я попятился. — Дотронуться до мертвеца?!

Ухмылка на лице Тревиса стала шире.

— Да, слабо тебе стянуть с него маску и дотронуться до лица?

Вокруг воцарилась тишина. Я видел, что все взгляды устремлены на меня.

Я посмотрел на Тревиса, потом повернулся к мертвецу. Сглотнул. Сделал глубокий вдох.

— Слабо? — повторил Тревис.

Он знал, что я не смогу не ответить на его вызов. Все в классе это знали.

— Ладно, — сказал я и опять сглотнул. — Ладно, я сделаю это. Подумаешь, какое дело!

Я сделал полшага к мертвецу. Потом еще полшага. Когда я присел перед ним на корточки, некоторые из ребят ахнули.

— Неужели он правда до него дотронется? — прошептал кто-то.

— Струсит, — услышал я ответ Тревиса.

«Как бы не так, — сказал я себе. — Не струшу. Я сейчас это сделаю».

Рука моя дрожала, когда я потянулся к черной маске.

Резким движением я попытался сдернуть маску с его лица.

И тут вдруг правая рука покойника быстро поднялась и схватила меня за запястье.

— О-ой! — негромкий крик вырвался из моего горла.

За моей спиной послышались испуганные возгласы ребят.

Пальцы мертвеца сильнее сжали мою руку. Его пустые белые глаза сердито уставились на меня сквозь прорези маски. Другая его рука вцепилась мне в плечо.

Вокруг меня раздались крики и визг. Я не двинулся с места. Я не мог этого сделать.

Глядя на меня своими мертвыми пустыми глазами, мертвец открыл рот и прохрипел:

— Оставь… мертвых… в покое!

— Н-не надо… — заикаясь, проговорил я. — Пожалуйста…

— Оставь… мертвых… в покое! — повторил мертвец своим сухим шепотом.

Обернувшись, я увидел, что ребята хватаются друг за друга, визжат и плачут.

Рука мертвеца скользнула к моему горлу.

— Тревис, помоги мне! — крикнул я. — Тревис, давай же! Помоги мне!

Тревис мгновение стоял неподвижно. Его глаза дико бегали из стороны в сторону.

Потом он резко повернулся и со всех ног бросился в лес.

Несколько ребят побежали вслед за ним. Остальные в ужасе смотрели, как пальцы трупа сжимаются на моем горле.

— Оставь… мертвых… в покое!

С тихим покряхтыванием он принялся душить меня.

— Придется, видно, мне самому с тобой разобраться! — выкрикнул я.

Сжал его руки и оторвал их от себя. Потом схватил его голову и с силой повернул ее. Взявшись за края маски, я приподнял голову мертвеца и треснул ею об землю. Потом еще и еще.

Пока он не затих.

Тяжело дыша, пыхтя и отдуваясь, я отпустил его и, пошатываясь, поднялся на ноги. Потом постарался восстановить дыхание.

Ребята смотрели на меня во все глаза. Дрожащие. Плачущие.

— Сходите за мистером Кретчмером, — сказал я им. — Со мной все в порядке. Давайте сбегайте скорее за ним.

Они припустили бегом, стремясь поскорее покинуть это место. Я следил за ними, пока они не скрылись в чаще.

Я повернулся к распростертому на земле телу.

— Они убежали, дядя Джейк. Можешь вставать, — сказал я ему. — Спасибо тебе, все получилось просто классно. Теперь они никогда больше не будут называть меня Уилли-трусом.

Дядя Джейк сел, стянул с себя маску, вытер пот со лба. Потом потер затылок.

— Уилл, ты перегибаешь палку, — проворчал он.

— Извини, — ответил я. — Пожалуй, я слишком вошел в роль. Хотелось, чтобы все выглядело как взаправду.

Дядя Джейк был самым лучшим из моих родственников. Он был настоящий весельчак и обожал розыгрыши. За обеденным столом он частенько показывал этот фокус с закатыванием глаз. И когда на прошлой неделе я попросил его выручить меня, он прямо-таки обрадовался возможности почудить.

Протянув руку, я помог ему встать.

— Еще раз тебе спасибо. Ну и перепугали мы их, а? — сказал я.

Дядя Джейк кивнул. И улыбнулся мне.

— Рад, что не подвел тебя. А сейчас мне надо двигать отсюда, — прошептал он. — Пока, Уилл.

Я попрощался с ним. И проводил его взглядом, пока он не скрылся среди деревьев.

После уроков я всю дорогу домой бежал и с разгону влетел в кухонную дверь. Мне не терпелось рассказать маме о том, как мы с дядей Джейком классно разыграли Тревиса и других ребят.

Но я остановился, увидев слезы на ее лице. Она сцепила ладони, подбородок ее дрожал.

— Ах, какое несчастье, — тихо произнесла она. Какое несчастье…

— Несчастье? Мама, что случилось?

— Очень плохая весть, Уилл, — сказала она, обеими руками утирая слезы. — Твой дядя Джейк… Он умер…

— Что?! — я разом похолодел. — Умер? Когда?

— Вчера ночью, — ответила мама. — Во сколько точно — не знаю, но вчера ночью. Мне… только что сказали.

— Но как же… — начал я.

Мама обняла меня.

— Мне очень жаль, Уилл. Я знаю, вы с ним были не разлей вода. Ты относился к нему как к другу.

Мысли мои путались. Я прижался лицом к мокрой маминой щеке.

— Да, — прошептал я. — Да, он был мне очень хорошим другом.