Часовщик

Глава 15

Глаза не сразу привыкли к темноте, и я продолжал искать дверь, бегая как сумасшедший, по-пустому и безлюдному тоннелю. Сокрушаться, искать оправдания глупо и нелепо. Я сам согласился на условия игры, не до конца понимая правила и расстановку на доске шахматных фигур. Имея некую силу, и не зная, как до конца ей распорядиться, я не мог найти дверь, и заставить её появиться. Но кто-то это делал, и стоя за моей спиной, имел большие возможности. Часовщик. Только зачем закрывать проход? Для какой цели? В душе возникли чувства неизбежности, и беспомощности. Делая ставку, я как неопытный игрок, надеялся на удачу. Не зная до конца своего союзника. Его возможности, опыт, и достижения. Теперь Светлане, в случае ареста, придётся долго и нудно доказывать кэгэбистам, что я не американский шпион, и она случайно со мной познакомилась. Поломал девушке жизнь, своим глупым и безнадёжным стремлением спасти мир.

В темноте послышались шаги, со стороны перрона. Всматриваясь в ледяной мрак, я не мог поверить своим глазам. Всё, чётче и чётче, проявлялся силуэт Игоря, в спортивной куртке, кепке, кроссовках.

— Привет, Макс, как ни в чём не бывало, сказал он, и протянул руку. — Давно здесь?

Его вопрос мне показался совсем неуместным.

— Заблудился друг?

Игорь усмехался, и сверлил злобным взглядом.

— Привет, недавно здесь.

— То-то я вижу, что сам не свой.

— Ты, что здесь делаешь?

— Как видишь, пришёл другу на помощь.

— Но как ты узнал, что я здесь?

— Внутренний голос подсказал.

— Я серьёзно, Игорь, откуда?

Игорь вздохнул и развёл руки в стороны.

— Сам не догадаешься? Ты вроде парень неглупый. Взрослый. Понравилось путешествовать? Не убил там никого?

Игорь явно издевался надо мной, заставлял злиться, и сжимать кулаки.

— Не убил. Девушку потерял.

Мой голос упал до шёпота. В сердце кольнула острая боль.

— Жаль, что потерял. Правда. Пошли отсюда, ждать нечего. Дверь не появится, как не крути.

Мы пошли по тоннелю, вдоль путей, и вышли на перрон. Я хотел поехать домой, но Игорь предложил прогуляться по городу, и поболтать. На улице стояло самое настоящее бабье лето. Народ снимал куртки, пиджаки, и прогуливался в рубашках. Самые смелые шли в футболках, очках, и шортах.

— Ты же без двух минут Часовщик! Макс. И так облажаться.

Игорь обнял меня за плечи и сильно сжал. Меня охватила настоящая злость, и я со всей силы оттолкнул Игоря.

— Или ты мне всё расскажешь, прямо сейчас, или проваливай, откуда пришёл.

— Ух ты, голосок прорезался. Сейчас порвёшь? Как тузик тряпку?

— Порву, и кусочки по Киеву разбросаю.

Я встал напротив Игоря и хотел ему врезать. Кулаком. В челюсть. Чтобы запомнил, и почувствовал.

— Не будешь ты убивать своего друга. Я знаю. Мы с тобой одной крови, Макс. Нас ждут.

И он показал на стоящую машину возле обочины. Видавший виды «Москвич», с крыльями разного цвета, и выгоревшей от солнца краске, выглядел нелепо, на фоне «Тойот», «Мерсов», и «Ауди». Меня распирало любопытство, я открыл дверь и заглянул внутрь. Там сидел Часовщик, и приглашал в салон. Такой поворот событий, для меня был неожиданным. Мысли путались, и всё так же раздражал Игорь. Ну, хорошо, подумал я, побеседуем, и уселся сзади Часовщика. Игорь сел рядом и захлопнул дверь.

— Как твоя недельная прогулка?

— Почему вы не встретили, потом дверь исчезла, и я не смог забрать девушку?

— Стой, стой, — запротестовал Часовщик. Я слышу в твоём голосе угрозу? Да ты парень совершенно вышел из-под контроля. Дверь и должна была закрыться. И никто посторонний не сможет проникнуть из прошлого, сюда. Разве непонятно? Это элементарно. Проход открывается для одного человека. Скажи спасибо, что сам там не остался.

Игорь с ехидцей смеялся и явно подыгрывал Часовщику. Они заодно, и моя миссия наверняка закончена. Только я не собирался сдаваться, и решил играть по своим правилам. «Покорный телёнок, двух маток кормит», — как любила повторять моя мама.

— Я просил тебя, Максим, не привлекать Игоря. Ты меня послушал?

— Виноват, чего уж там.

— Не догадываешься, кто он на самом деле?

— Понемногу догадываюсь.

— Даже так? — удивился Часовщик. И кто же?

— Один из ваших учеников, Мастер.

— Браво, браво! — Часовщик захлопал в ладоши. — Мне приятно, что ты не потерял рассудок, из-за утраченной любви. — Хорошая девушка, Светлана, я тебя понимаю.

Часовщик кивнул и положил руки на руль.

— И что же дальше? Я могу уйти? И вернуться к прежней жизни?

— Тебе решать, Максим. Игорь был моим первым учеником. Талантливым и успешным. Только он допустил грубейшую ошибку, и мне пришлось его отстранить от дел.

— Стереть память?

— Да, правильно. Но ты так и лез к нему, как муха на повидло.

— Почему вы мне не сказали?

— Зачем?

— Тебе разве мало информации?

— Да нет, просто так нечестно.

— Игра Максим честной не бывает. Любая. Везде жулики. Все как один. От президента, до простого рабочего на заводе.

— Значит, людям нельзя верить?

— Как тебе сказать… Как написал один из русских поэтов: * «А поэты те же люди, Только больше в них Христа. Сколько в душу им не плюйте. Всё равно она чиста».

— Это к чему?

— К тому, что людям просто необходимо верить. Иначе теряется смысл существования человечества. Только не стоит затевать войну, строить укрепления, если не уверен в том, что выиграешь. Ты получил силу, только научиться ей распоряжаться не смог. А ведь если бы захотел, смог горы свернуть. Причём весьма легко, и непринуждённо. Влюбился, как мальчишка, и забыл Наташу. Нехорошо.

Часовщик был прав, я действительно потерял голову, от Светланы. Амур исподтишка выстрелил прямо в сердце, и кончик стрелы до сих пор торчал из груди.

— Отношения между людьми, близкими, должны сохраняться. Любовь, измена, предательство. Во всём этом и состоит сущность Бытия. Один пройдёт мимо нищего, и не протянет кусок хлеба. Отвернётся. Другой наоборот, поможет встать, даст денег на еду, тёплые вещи. Не бывает так, Максим, чтобы человек жил обособленно, закрывая уши руками, и прячась в квартире или в доме, за высоким забором. Мне неприятно было наблюдать за тобой. Ты хорошо наследил там, полез к Дятлову. Зачем? Думал, что учёный будет слушать мальчишку? Про аварию, последствия.

— Что же мне нужно было делать?

— Искать другой выход. Думать. Хотя я предупреждал тебя, что ничего из твоей затеи не выйдет. Я не Ангел, как ты понимаешь. И моя сила, это всего лишь то, что принадлежит земле. Людям. И нельзя прийти в другой мир, и перекроить его под себя. Даже с великими помыслами. Всегда приходится чем-то жертвовать. Другой вопрос во имя чего. Но если бы ты узнал, что тот мир погиб, и благодаря его гибели, выжил этот мир, как поступил?

— Не знаю, я окончательно запутался.

— У тебя всегда должна быть голова чистой и ясной. И ничего не сможет помешать, сделать правильный выбор. Ладно, парни, засиделся я здесь. Пора уезжать. Повторять не стану, вам это известно. И одному, и другому. Мне нужен один ученик. Кто им окажется, решайте без меня.

Часовщик уехал, и мы остались с Игорем вдвоём, стоять на обочине, каждый думая о своём. Игорь заговорил первым.

— Уступи мне, Макс, мне очень нужно. Позарез. Ты ведь всего не знаешь.

— Просвети, дурака, чего уж там.

— Лиля погибла из-за меня.

— Почему?

— Потому, что ученик Часовщика не должен иметь сердечных привязанностей.

— Интересно получается. Значит дверь в прошлое, он специально закрыл?

— Ну конечно. Чтобы твоя девушка не имела на тебя никакого влияния.

— Что это за жизнь? Дерьмо.

Игорь развёл руки в стороны.

— Такая дерьмовая жизнь. Только я знаю, когда займу место Часовщика, смогу Лилю вернуть. Тогда уже никто не помешает делать, то, что считаю нужным.

— Наивный ты, Игорь. Думаешь, что нет никого, кто выше Часовщика? Кто-то же управляет им. Даёт команды, что нужно делать. Куда идти, кому прикрутить гайки, либо наоборот, отжать.

Игоря отпустило, он больше не скрипел зубами. Гнев исчез, и его лицо, казалось по-прежнему дружелюбным.

— Почему он тебя отстранил от дел?

— Толком не могу вспомнить. Сложно восстановить всё, что стёрлось из всех ячеек памяти. Отдельные фрагменты всплывают, и то кусками, как будто я вижу свою жизнь со стороны. Как зритель. В мягком, удобном кресле, в кинотеатре. Я думаю, что моя ошибка, это чувства к Лиле. Я ей говорил про Часовщика. Она не поверила. Смеялась. Думала, что я травы накурился, и у меня галюны.

— Это настоящая причина?

Игорь отвернулся, опустил голову, и прошептал: ещё, я хотел его убить.

— Да, с тобой не соскучишься. Это надо же, додуматься до такого, чтобы убить Часовщика. А последствия?

— Не думал я о последствиях. Просто он вывел меня из себя. Издевался.

— И сработало, твоё больное самолюбие?

— Вот-вот. Погорячился. Когда ты сказал, что у тебя пропали часы, потом, о встрече с Часовщиком, в подземке, я начал вспоминать. Только все мои домыслы, оставались до двенадцати ночи. Потом сон, и утром снова ничего. Веришь мне?

— Мог поделиться со мной. Не молчать. Я ведь пришёл к тебе, как к другу. А ты?

— Не дуйся, мне было интересно наблюдать за тобой.

— Правда? А если бы я погиб? С интересом в глазах, шагал за моим гробом, с цветами?

Глаза Игоря стали жёсткими и холодными.

— Уступишь или нет? — спросил он, и я уловил, как окружающая действительность меняется. Застывает, медленно, и уверенно. Поток машин останавливается, люди никуда не спешат, и наступает гробовая тишина. Зловещая и густая, как утренний туман, на озере в горах.

— Плохой ты друг, Игорь. Думаешь только о себе, и своих меркантильных интересах.

— Ты не знаешь, что я испытал, когда погибла Лиля. И не видел, сколько я всего повидал, будучи учеником Часовщика. Мне пришлось быть простым солдатом, на первой Мировой войне, лежать в окопах, кормить вшей, сидеть в НКВД, и вытаскивать оттуда человека, в тридцать седьмом. Получать пули, лежать в госпитале. Найдёшь себе другую работу, Макс, не выпендривайся. Всё равно я гораздо сильнее тебя и опытнее. Твоя сила, по сравнению с моей, пшик. Ничего не стоит. Уходи домой, к Наташке, и точка.

— Знаешь, Игорь, это даже к лучшему, что ты показал себя. И я узнал, твоё истинное лицо.

— Для тебя, Макс, это уже не важно. Если не уйдёшь, мне придётся тебя убить.

— Не уйду.

Я смотрел Игорю в глаза и понимал, что он не остановится и убьёт меня. Только не по мужски, уходить, бояться, и не отстаивать своё мнение и правоту. И дело даже не в Часовщике.

— Жаль мне тебя, очень жаль.

Руки Игоря схватили меня за горло и стали сжимать. Два больших пальца давили в глаза, причиняя адскую боль. Меня медленно поглощала пустота, ноги оторвались от земли, и окружающий мир тонул в смертельных агониях, теряя свои краски, и добродетели. Мои руки оказались на уровне головы Игоря, и я чисто машинально ударил ладонями по ушам противника. Прозвучали одновременно два хлопка, и Игорь взвыл от боли, и разжал руки.

Оказавшись на земле, и чувствуя, как из глаз текут кровавые слёзы, беспомощно и легко, ударил Игоря в плечо. Хотел попасть в шею или в голову, но Игорь успел отмахнуться, как от зудящего над ухом комара, и оттолкнуть меня на землю. Падая на спину, я больно ударился головой, об бордюр, и резко вскочил на ноги. Острая боль в затылке, помогла собраться с силами. И тут же выбросить вперёд левый кулак, целясь в правый висок Игоря. Пробивая мощный блок, костяшки впились в мягкую височную ткань, Игорь покачнулся, и замотал головой.

— Ты чему-то научился, друг, — сказал он, ещё не совсем придя в себя.

— Не друг ты мне, более, Игорь.

Я схватил его за пояс, приподнял, и со всей силы бросил на дорогу, прямо в лобовое стекло машины. Послышался треск разбитого стекла, и грохот. Игорь потерял контроль над временем, и машина влетела в задницу джипу. Визг тормозов, крики людей, вой сигнализации. Всё это моментально обрушилось на меня. Игорь свалился на асфальт, под колёса джипа, лицо у него было порезанным, и на щеках висели лоскуты окровавленной кожи. Он перевернулся на спину, и едва дышал.

— Парень, ты откуда свалился? С неба?

Из машины выскочил водитель, и хотел помочь Игорю встать. Тот схватил его за куртку и встряхнул несколько раз. Затем через голову, бросил на крышу разбитой машины, и, отряхивая куртку от осколков стёкла, шёл прямо на меня.

— Вижу, ты здорово на меня обиделся, Макс. И сила у тебя осталась.

Голос у него был хриплым, он вытирал рукавом куртки лицо, и зловеще усмехался. Образовалась пробка, люди выходили из машин, глазея на нас.

— Так может, обсудим наши дела? — крикнул Игорь.

— Мы уже всё обсудили с тобой.

Я шёл к нему навстречу не зная, смогу или нет второй раз дать отпор. Только я чётко понимал, что сейчас нельзя останавливаться, нельзя показывать слабину, чтобы не проиграть поединок. Игорь замер, и сделал шаг назад. Я увидел, что он боится, и уже понимал, что выиграл битву.

— Стой, Макс, стой, зачем ты так? Мы столько выпили водки с тобой, не один год друзья.

В его голосе слышалась неподдельная мольба.

Остановившись на расстояние вытянутой руки, я, наверное, сделал очень большую ошибку. Потому, что прошлое, наших отношений, то, что я любил Игоря, как человека, сыграло свою роль. Мне стало жаль парня, и я опустил руки. С разбитым лицом, едва стоящим на ногах, хромающего.

— Уходи, уходи, — повторил я два раза, и сжал кулак. — Не попадайся больше мне на глаза.

Игорю не надо было повторять дважды. Он быстро потерялся среди толпы, оставляя меня одного, на дороге. Я уселся на бордюр, и прислонился спиной к колесу машины. Закрывая глаза, подумал про Свету, и Часовщика.

— Парень, закурить дать?

Кто-то толкнул меня в плечо, и когда я открыл глаза, увидел незнакомца, с пачкой сигарет в руках.

— Бери, кури.

Не скромничая, я вытащил из пачки сигарету и помял в руках. Курить действительно хотелось, и, прикуривая, сделал первую затяжку и закашлялся.

— Тебе помощь не нужна? Вон, скорая приехала. Твой друг, убежал. Да так, что пятки сверкали.

— Не друг он мне, просто знакомый.

Я встал, и услышал, что в кармане дребезжит телефон. Звонила Вера с работы.

— Привет, Верочка, привет. Жив, конечно, куда я денусь, с подводной лодки. На свадьбу? В субботу? Конечно, приду, спасибо за приглашение.

Улыбаясь, и чуть хромая, я вышел на дорогу, и пока стояла пробка, перебрался на другую сторону. На выходных свадьба, надо будет сходить, и поздравить молодых. И моя была заслуга в том, что люди решили расписаться, и обзавестись семьёй.

* Стихи Николая Зиновьева