Человек, который продал смерть

Глава 1

— Ты совершенно уверен, что Хсян мертв, Ник?

Бывают моменты, когда Дэвид Хоук может раздражать, и это был один из таких моментов. Заседает в штаб-квартире АХ в Вашингтоне, в то время как его помятый твидовый костюм пропах вонью его дешевых сигар, Хоук снимался в собственной постановке «Совершенный бюрократ».

Коричневая папка с пометкой «Картер-Хсян» лежала перед ним по диагонали, и Хоук, потянув за окурок, приложил все усилия, чтобы убедиться, что я не увижу ничего из его содержимого. Помимо папки и сигары, его главным костылем была старая перьевая ручка, которая продолжала писать в папке, пока я описывал события в Арктике.

Я посмотрел на часы и уставился на синее облако дыма, нависшее над седой головой Хоука. «Хсян мертв ровно пятьдесят четыре часа семь минут и шестнадцать секунд», — сказал я.

Перо Хоука продолжало царапать бумагу.

«Ему дважды вонзили в горло стилет. Первое ранение повредило сонную артерию, второе вскрыло трахею. Тело все еще там. Если вы хотите пойти и увидеть тело, я могу рассказать вам о нем вдоль и поперек.

— Ну-ну, Ник, — сказал Хоук. — Не так враждебно. Вы же знаете, как обстоят дела с нашими в Вашингтоне. Мы живем бумажной волокитой. Как еще мы можем оправдать себя? Такие агенты, как вы, плейбои Killmaster, получают все удовольствия, все приключения, все путешествия. Не жалей нам этих нескольких жалких моментов.

Хоук улыбнулся мне шириной примерно с длину окурка его сигары. — Хорошо, Ник, — сказал он. 'Спасибо. Не только от своего имени и АХ. Есть некоторые высокопоставленные правительственные чиновники, которые хотят, чтобы вы знали, что они ценят то, что вы там сделали».

Я издал соответствующие звуки благодарности.

«Хсян работал, чтобы доставить нам очень серьезные неприятности», — сказал он. — И я боюсь, что теперь мы увидим больше таких, как он. Помимо того, что это довольно дорогое хобби, война стала ужасно редкой. То есть война по старинке, с армиями и оружием, с массовыми разрушениями в чистом поле.

Хсян был солдатом нового типа: экономическим воином. Меньше копий, больше мозгов. Почти хирургическое знание вен мировой экономики и желание маньяка вскрыть их. Результат остается прежним: гибель наций и народов, ниспровержение всех цивилизованных систем, порожденных жизнью. Но стоимость операции ниже, а цели легко скрыть».

Хоук вынул изо рта сигару, склонился над своим столом и заговорил очень медленно, очень четко и очень обдуманно. - Но опасность не меньше.

Он махнул рукой перед лицом, словно стирая невидимый ужас.

«Вы видели цветение сакуры по дороге сюда?» он спросил.

— Да, — сказал я.

«Весной Вашингтон может многое предложить», — сказал он.

Я посмотрел на него резко. Зная его странную манеру доходить до сути, мне нетрудно было заподозрить его в том, что он пытается обременить меня какой-то конторской работой. Я должен был знать его лучше.

«Как бы хорош ни был Вашингтон, — сказал он, — я полагаю, что есть места и получше».

— Не для тебя, — сказал я.

Хоук рассмеялся. — Как насчет отпуска, Ник?

Мои брови взметнулись к линии роста волос, но прежде чем Хоук успел насладиться своим маленьким удивлением, я снова опустил их.

Я спросил. - "Что за шутка?" .

'Шутка?' — сказал он, закуривая еще одну свою грязную сигару.

— Ты меня слышал, — сказал я.

Хоук играл обиженную невинность. Когда-нибудь я заплачу кому-нибудь много денег, чтобы он сделал для него копию Оскара. — Почему ты сомневаешься во мне, Ник? Я когда-нибудь лгал тебе?

Нам обоим пришлось рассмеяться.

— Серьезно, — сказал он. — Как насчет поездки? Он откинулся на спинку вращающегося кресла, его глаза изучали потолок, как если бы это была карта мира.

«В какое-нибудь приятное и теплое место, где можно избавиться от арктического холода», — сказал он.

Я ждал, ничего не говоря.

«Ах, возьмем, к примеру, Французскую Ривьеру. Я слышал, что поздней весной там красиво, как раз перед тем, как туда стекаются туристы. Место вроде Ниццы. У меня было достаточно информации. — Послушайте, — сказал я. «Ты говоришь об отпуске или о работе?»

Идея Хоука о честном ответе была новым вопросом. — Ты знаешь, кто сейчас в Ницце?

— Скажи мне, — сказал я.

«Просто одна из лучших кинозвезд Америки».

Я сказал. - 'Действительно?'

— Да, действительно, — сказал Хоук с акульей ухмылкой. — И она, кажется, тоже одна. Прошлой ночью она была там, совсем одна, во Дворце Медитерране , играла и проигрывала в рулетку, и никто не мог ее утешить. Хоук покачал головой от «печали» всего этого. — Хорошо, — сказал я. 'Я сдаюсь. Это кто?'

Его глаза чуть сузились, когда он ответил: «Николь Кара».

«Николь Кара, — сказал я, — погибла в авиакатастрофе четыре года назад».

'Действительно?' — сказал Хоук, кладя мой билет на самолет через стол.