Ченслер

31. СЕДЬМОЕ ДЕКАБРЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Первый день прошел без приключений.

Сегодня в восемь часов утра капитан Кертис собрал всех нас, пассажиров и матросов.

— Друзья мои, — сказал он, — выслушайте меня. Я командую на этом плоту, как командовал на борту «Ченслера», и рассчитываю на повиновение каждого из вас. Будем же думать только об общем спасении, будем действовать дружно, и да смилуется над нами небо!

Эти слова были встречены всеобщим одобрением.

Ветерок, направление которого капитан определил по компасу, окреп и подул с севера — обстоятельство весьма благоприятное. Надо немедля им воспользоваться, чтобы возможно скорее вернуться к берегам Америки. Плотник Даулас занялся установкой мачты, гнездо которой было прилажено на передней части плота; он сделал две подпорки, чтобы придать мачте устойчивость. Тем временем боцман и матросы прикрепили маленький бом-брамсель к рее, специально для этого предназначенной.

К половине десятого мачта уже поставлена и укреплена при помощи вант. Парус поднят, галс посажен, шкот выбран, и плот, подгоняемый ветром, идет довольно быстро; ветер еще крепчает.

Как только кончили эту работу, плотник принялся за установку руля, который позволит нам придерживаться желаемого направления. Роберт Кертис и инженер Фолстен дают плотнику советы и указания. После двухчасовой работы удается приладить к заднему краю плота подобие кормового весла, вроде того, что употребляют малайцы.

В это время капитан Кертис производит необходимые наблюдения, чтобы точно вычислить долготу, а с наступлением полудня измеряет высоту солнца. Вот результаты его наблюдений: северная широта — 15°7′ , западная долгота — 49°35′ , считая от Гринвичского меридиана.

Эта точка, нанесенная на карту, показывает, что мы находимся приблизительно на расстоянии шестисот пятидесяти миль к северо-востоку от Парамарибо, самой близкой к нам части южноамериканского материка, то есть берегов голландской Гвианы.

А между тем мы не можем даже при наличии пассатов рассчитывать на то, что нам удастся делать более десяти — двенадцати миль в день на таком несовершенном сооружении, как плот, неспособном спорить с ветром. Другими словами — при самых благоприятных обстоятельствах нам понадобится два месяца, чтобы достигнуть берега, если только мы не встретим какое-нибудь судно — случай маловероятный. В этой части Атлантического океана корабли ходят гораздо реже, чем дальше к северу или югу. К несчастью, нас отнесло в сторону от путей, по которым следуют английские или французские трансатлантические корабли, направляющиеся к Антильским островам или в Бразилию; лучше не рассчитывать на случайную встречу. А если наступит штиль, если ветер переменится и понесет нас на восток, понадобится, может быть, и не два месяца, а четыре, шесть; а ведь наши съестные припасы кончатся к концу третьего месяца!

Итак, осторожность требует, чтобы мы с первого же дня ограничили свои потребности. Капитан Кертис совещался с нами по этому поводу, и мы ввели суровый режим, которого намерены придерживаться. Рацион установлен одинаковый для всех и с таким расчетом, чтобы лишь наполовину утолять голод и жажду. Управление плотом не требует большого расхода физических сил. Нам можно поэтому довольствоваться и скудным питанием. Водка, — а в бочонке ее имеется только пять галлонов,[9] — будет выдаваться очень скупо. Никто не имеет права прикасаться к ней без разрешения капитана.

Режим «на борту» установлен следующий: пять унций мяса и пять унций сухарей в день на душу. Немного, но тут ничего не поделаешь, ибо восемнадцать человек съедят в день более чем по пяти фунтов каждого из этих продуктов, то есть в три месяца — шестьсот фунтов. В нашем же распоряжении имеется не больше шестисот фунтов мяса и сухарей. Следовательно, рацион нельзя увеличить. Воды же у нас около ста тридцати двух галлонов,[10] и решено, что мы будем получать на человека всего одну пинту[11] в день; таким образом воды нам тоже хватит на три месяца.

Раздача съестных припасов будет производиться в десять часов утра боцманом. Каждый получит на день свой рацион сухарей и мяса, а съедать его будет, как и когда захочет. За недостатком посуды — ведь у нас нет ничего, кроме чайника и кружки ирландца, — вода будет выдаваться два раза в день, в десять часов утра и в шесть вечера: каждому придется выпить ее тут же.

Надо заметить, что у нас есть надежда увеличить свои запасы: дождь и рыбная ловля могут оказаться для нас немалым подспорьем. На плоту выставлены две пустые бочки в расчете на то, что дождь наполнит их. А рыболовную снасть взялись изготовить матросы; плот потащит ее за собой.

Вот какие меры приняты нами. Они всеми одобрены и будут строго соблюдаться. Лишь при самом суровом режиме можно надеяться, что мы избегнем ужасов голода. Жестокие испытания научили нас предусмотрительности, и если нам придется терпеть еще большие лишения, то лишь потому, что судьба пошлет нам новые удары!