Через тернии к звёздам

Глава 9

Мы подлетаем к Челябинску. Я повернул голову, справа от меняя, на среднем кресле, откинулась на спинку сидения и спала моя супруга, у окна сын внимательно рассматривал приближающуюся землю. Повернув голову в другую сторону, я увидел дрыхнущего Кречета с улыбкой на губах, а рядом Оля изучала инструкцию поведения на борту лайнера. Да, да, этот неугомонный решил лететь ко мне в гости. Я вспомнил, как он напрашивался ко мне:

— Слушай, Хват, — подошёл ко мне Кречет, когда мы проводили Главу, — ты ведь в отпуск завтра?

— Ну да, — подтвердил я удивлённо, — а почему ты спрашиваешь? Ты ведь тоже в отпуск собираешься.

— Да в том-то и дело, — удручённо отвечает он, — что я уже и не хочу в этот отпуск ехать.

— А что так? Ехать некуда что ли?

— Понимаешь, Хват, — начинает он объяснять мне причины своего настроения, а сам, схватил у меня на кителе пуговицу, и начал откручивать её, — к моим — я сейчас ехать не могу, в командировке они, а к родителям Оли я ехать не хочу. Да она, собственно, тоже не особо стремится домой. Тут такое дело. Тесть решил новый дом построить, купил материал. Я ему на это дело даже денег выслал, чтобы он нанял бригаду строителей. Ты же знаешь, сейчас у них конкуренция, стоимость работ упала в цене. Так я дал столько, что можно две таких бригады нанять, а этот скопидом, решил меня дождаться, и строить самостоятельно. Сам понимаешь, что никакого отдыха я там не увижу. Оля со мной согласна, и тоже не хочет, чтобы я целый день занимался только этим. Она рассчитывала, что мы будем отдыхать, гулять, ходить в кино и театры, а тут стройка. В общем, мы хотели спросить у тебя, не возьмёшь ли ты на постой своих друзей, на время проведения отпуска?

— Хм, вон, в чём дело, — ухмыльнулся я, отодрав его руку от моей пуговицы, — только, у меня ведь тоже особо заняться нечем будет. Супруга моя для себя дело найдёт, даже сын не будет бездельничать, а я опять останусь не удел. На рыбалку можно сходить, но я не такой любитель рыбалки. Пару раз могу сходить, а что дальше? Я бы на твоём месте в Крым съездил, на море, или в Сочи. Позагораете, поплаваете, да там полно развлечений можно найти. Ты только не подумай, я не против, просто мотивы твои хочу выяснить. Я бы и сам с удовольствием на море поехал, но Сашенька хочет к родителям, а Володя к своим друзьям.

— Вот и хорошо, что не против, — обрадовался Кречет, — а чем заняться с тобой, мы придумаем.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я, — похоже, ты уже что-то придумал, как я погляжу. И вся твоя операция, это чтобы Олю оставить в интересном месте, чтобы ей не скучно было. Давай, колись, что задумал?

— Да рано ещё, — стал увиливать он от ответа, — вдруг она заскучает, и её развлекать придётся, тогда придётся забыть о своих планах.

— Если расскажешь, что задумал, то её интерес я беру на себя.

— Ну, — осмотревшись по сторонам, и не найдя поблизости никого, кто мог бы послушать, он решился, — в горы я хотел с тобой мотнуться. Никогда там не был, а мечтаю с детства. А сейчас и подавно. Хочу познать предел своих возможностей. Понимаешь, получить такую плюшку, и не опробовать все свои возможности, это непростительно. Да и как-то скучно мне стало, в последнее время. Нет того азарта, когда мы скрытно от правительства и народа совершали свои операции. Вот ты говорил про адреналин и наркоманию. Скажи, смог ли ты погасить хотя бы часть своей накопившейся энергии, пока мы выполняли операцию в Штатах? Тяги, совершить что-то невозможное, не убавилось? У меня вот, как-то не заметно. Для меня это уже не серьёзно. Неспортивно, когда ты врага превосходишь во всём, адреналин не вырабатывается. Мне не хватило ярких впечатлений, не хватило драйва.

Я задумался ненадолго. А ведь действительно. Что-то меня тревожило всё это время, а что, я никак не мог распознать. Не было сигнала об опасности, но была какая-то неудовлетворённость. И вот только сейчас, Кречет помог мне понять, что мне не хватает.

— Пожалуй ты прав. — Не стал я спорить. — И давно это у тебя?

— Да как приехали на базу, — опустил он голову, — и не я один такой. Я вот, решил с тобой лететь, вдвоём мы найдём способ, как решить наши проблемы. А ребята, каждый по-своему решил провести отпуск. Представляю я, чтобы было, если бы мы были бандой. Россия в этом случае умылась бы кровью. А нам так нельзя. Да и не хочется. А бандитов на всех уже не хватает. Приходится искать другие экстремальные виды отдыха. Что будет с нами, если не унять этот зуд, даже думать не хочется.

— М-д-а-а, — удручённо помахал я головой, — я даже и не думал об этом в таком ключе. Прав ты, на все сто прав. С этим тоже надо что-то делать, и этот вопрос надо поднять у Георгича. А пока, я буду только рад, что вы присоединитесь к нам. Сашенька, думаю, тоже будет только рада. Место, где вам жить, у нас найдётся. А по поводу гор, отправимся ка мы с тобой ко мне на родину, в Узбекистан. Там тоже есть горы, Тянь-Шаньские. Вот там мы с тобой и «оторвёмся». Возражения?

— Никаких. — От его улыбки во весь рот, аж в дрожь бросало, можно было подумать, что он меня съесть захотел.

— Вот и хорошо. — Заключил я. — Тогда иди, и собирайтесь, а я свою половинку в известность поставлю.

На этом мы расстались, а сейчас он наверно предвкушал во сне впечатления.

В аэропорту нас никто не встречал, родители просто не знали, что мы приезжаем. Мы нежданчиком, так интересней. Зато дома от радости, даже юные курсанты ощутили эманации счастья. Занятия никто не прекращал, программа подготовки и так сжата до невозможности, времени-то для занятий всего три месяца. За это время нужно было успеть дать очень много дисциплин курсантам. Но то, как светились лица преподавателей, которые частично являлись моими близкими людьми, отражалась на настроении курсантов. Праздничную встречу решили перенести на вечер, когда у курсантов отбой объявят. Мы не возражали. В конце концов, это готовилась элита нашего общества. Да, да, я не оговорился. Из таких вот юных курсантов, будут воспитываться старшие офицеры и управленческие кадры. Думаете зря, что ли, Глава курирует этот процесс? Как мне сказал отец, у него теперь не возникает никаких проблем с организацией того или иного учебного процесса. Всё решается быстро и эффективно.

Володя убежал к своим друзьям, а наши женщины пошли в дом. Я Сашеньке намекнул, чтобы она нашла для Оли интересное занятие, та пообещала, что уже всё продумала. Так что, нам с Кречетом никто не мешал, чтобы осмотреть лагерь. То, что я увидел, меня повергло в шок. Там, где стояли палатки, теперь находилась настоящая армейская казарма. На батальон. Больше отец просто не потянет. Мы с ним успели перекинуться несколькими фразами, перед тем как он ушёл к своим воспитанникам, так вот из этого я понял, что на большее число воспитанников у него не хватает грамотных кадров. Из тех, кто готов посвятить себя этому. А временных попутчиков ему не надь.

— Них…чего себе, — выразил своё восхищение Кречет, — это чего такое, Хват?

— Это, — ухмыльнулся я, — забавы моего отца и тестя с другом.

— Ты ничего об этом не рассказывал. — Упрекнул меня друг.

— Да когда нам было-то за жизнь говорить? Или занятия, или задания. На отдых и то времени не хватало.

— А на корабле? — Поддел он меня.

— Знаешь, Кречет, — посмотрел я ему в глаза, — не хочу оправдываться, но я не считал это чем-то запредельным, о чём хотелось бы поговорить. Тем более, не я это организовал.

— Ладно, — махнул тот рукой, — с тобой всё понятно. Но удивил ты меня не слабо.

А удивиться было чему. Я сам был неслабо удивлён. Мы как будто никуда не уезжали из части. Та же казарма, плац, флагшток с поднятым флагом России, столовая, баня, склады, спортплощадка, стрельбище. Даже актовый зал есть и штаб. Всё это мы увидели с высоты холма, очень удобно расположенного перед военным городком. А по-другому это назвать никак нельзя. Да он даже огорожен двухметровым забором, а на КПП стоит наряд. В дали я увидел автопарк. Что за техника там я не знаю, но один ГАЗ-он отсюда мы увидели, вокруг которого сгрудились юные курсанты. Я уже говорил, что этот дом, мы покупали с большим участком земли, но не с таким же. Сейчас этот участок был раза в два больше прежнего. Частично он занимал территорию бывшего совхозного поля. Теперь этот лагерь находился не в зоне нашего участка, где находился дом, вернее, частично. Огороженный участок дома сократился до минимума, далее, у него были дополнительные ворота с калиткой с тыльной стороны участка, и к лагерю вела хорошая грунтовая дорога, длиной метров двести. От этой дороги было ответвление к основной дороге поселения. Мы же с Кречетом, выйдя из ворот дома, я уже тогда был изумлён, поднялись на холм, и оттуда обозревали окрестности.

— Пойдём ка в лагерь, — предложил я Кречету, — хочу с отцом пообщаться продуктивно, а то ничего пока не понимаю.

Возражать Кречет не стал, ему самому интересно было, и мы направились к КПП. Там нас уже заметили, они обратили на нас внимание ещё тогда, когда мы рассматривали лагерь с холма.

— Вы к кому? — Спрашивает нас курсант из наряда, мальчик лет двенадцати, со штык ножом на поясе.

— Я бы хотел встретиться со своим отцом, полковником Стрелок. — Сказал я, не делая попытки пройти. Нужно уважать чужие порядки.

— Пройдите, пожалуйста, в комнату ожидания, — указа он нам рукой на комнату, где стоял диван и столик, — я сейчас пошлю посыльного.

Мы прошли в комнату ожидания, дожидаться прибытия полковника, или распоряжения от него.

— Слушай, курсант, — обратился я к этому пареньку, — а как же вы пропустили моего сына, Владимира?

— Его мы знаем, — улыбнулся он, — кроме того, он проходил вместе с полковником.

— Понятно, — кивнул я, — ладно, ждём.

— Серьёзно тут у них, — озадачился Кречет, — дисциплина. Как будто и не уезжал совсем. Мы вообще в отпуске, Хват, или просто сменили место дислокации?

— Не гунди, — осадил я его, — сам навязался со мной. Кроме того, мы сюда не жить приехали. Сам же знаешь.

— Да, ладно, — махнул он рукой, — это я так, для порядка.

В этот момент прибежал посыльный и позвал нас за собой, посмотрев перед этим наши документы, и записав в журнал посещения.

— Полковник сказал, чтобы я вас проводил к нему. Следуйте за мной.

Отец встретил нас у спортплощадки. Там проводились занятия с одной из рот. Один взвод занимался на брусьях и турниках, другой взвод кидал гранаты, третий проходил полосу препятствий. В этих подразделениях были как парни, так и девочки. Взводы были сформированы по возрастному критерию. Самый младший возраст здесь был в районе десяти лет. Самый старший в районе пятнадцати — шестнадцати лет. Как раз они и проходили полосу препятствий. Отец находился недалеко от них. Контролировал выполнение упражнения. Сын тоже был при деле. Он внимательно смотрел за тем, как выполняют упражнения на турнике. Кто-то из его друзей, явно хвастался перед Владимиром, выполняя подъём с переворотом раз за разом.

Заметив нас, отец оставил за себя старшего, паренька лет шестнадцати, а сам направился к нам.

— Что, вечера не смог дождаться? — Усмехнулся он, подойдя к нам.

— Да нет, пап, — улыбнулся я в ответ, — не в этом дело. Просто я решил показать моему сослуживцу, что ты здесь наворотил. Но, честно говоря, я и сам сейчас в шоке от увиденного. Когда ты успел всё это построить?

— Впечатляет, да? — Рассмеялся он. — В сентябре, в прошлом году начали строить, а к лету было уже всё готово. Не хочешь узнать, откуда дровишки?

— Даже гадать не стану, тут же аршинными буквами указано, откуда. Ты мне лучше скажи, как ты со всем этим управляешься?

— Да я же не один, сынок, — подмигнул он мне, — в прошлом году ещё начали набирать людей. Для этих целей, нам был предоставлен Путилиным прибор со специалистами, которые помогли подобрать персонал для лагеря. Здесь, в основном, отставные офицеры. Но мы решили сделать одну роту постоянного состава, для тех, кто потерял родителей по тем или иным причинам. Своего рода Суворовское училище, и для этого подобрали ещё и учителей. В конце лета будет выпуск двух рот, а одна рота, сводная, останется здесь, и продолжат учёбу. Нам для этого уже дали полностью зелёный свет. Самое прекрасное в этом то, что нам не надо искать самих курсантов. Чтобы попасть в этот учебно-боевой лагерь, нужно ещё пройти отбор. Конкурс слишком велик.

— Я смотрю, — киваю я головой в сторону стрельбища, — вопрос с боевым оружием решён?

— Да, решён, — тяжело вздохнул он, — если бы ты знал, сколько нам нервов потратить пришлось при этом. Что это за боевой лагерь, если мы их стрелять толком не научим? В конце концов, пришлось даже обратиться к Главе. Не напрямую, естественно, у меня такой возможности нет, через секретариат, но вопрос сдвинулся с мёртвой точки. Теперь даже штурмы проводим с огоньком. Холостые патроны для этого есть. Пацаны и девчонки, шума выстрелов перестали бояться. Да ты сходи, глянь, сейчас вторая рота как раз отрабатывает штурм здания. А я пойду, надо ценные указания сделать воспитанникам.

И мы пошли на площадку, где проводились занятия по штурму здания. Если бы не их слишком молодые лица, я бы принял это подразделение за спецназ. На Кречета тоже это произвело впечатление. Он стоял с открытым ртом и круглыми глазами. И было чему удивляться. Штурм вели пацаны и девчонки возрастом от двенадцати до четырнадцати лет. Все в камуфляже и разгрузках, а также в бронежилетах и в касках. В общем, на них было надето всё, что используется при штурме здания отрядами спец назначения. Если смотреть на это со стороны, откуда невозможно увидеть их возраст, то вполне можно принять их за настоящий спецназ. Командовал всем этим парадом человек в возрасте сорока — пятидесяти лет, крепкого телосложения, ростом около метр семидесяти, в звании капитана. По его глазам было ясно, что человек это не случайный. Острый, требовательный взгляд серых глаз, был устремлён на группу курсантов, которые прикрывая друг друга, стреляя с АКСУ холостыми патронами, пробивались к окну трёхэтажного дома, используя в качестве укрытия различные строения и складки местности. Временами он делал замечания, и отряд начинал всё с начала. Сразу видно, что человек этот служил именно в таких частях. Заметно это было по грамотно сделанным замечаниям.

— Это что, Хват? — Отмер, наконец, Кречет.

— Это наша смена, брат, — хлопнул я его по плечу, — и ты заметь, у них нет наших способностей, и сетки у них нет. Что будет с ними, когда они достигнут возраста, при котором можно будет устанавливать сеть?

— Я в их возрасте, брат, — покачал он головой, — голубей гонял, и винишком дешёвым баловался.

— Я тоже, приблизительно тем же, — подмигнул я ему, — зато теперь, я спокоен за наше поколение. Всё у нас получится. И ведь это не единственный лагерь. По всей стране, сейчас организованы похожие учебные заведения. Все беспризорники и дети без родителей теперь там. Помнишь Суворовские училища? Ну, так вот, эти заведения, за пояс их заткнули бы. Сейчас и в Суворовском училище пересматривают программу обучения. Ладно, пошли домой, поможем нашим женщинам с праздником по поводу встречи.

Вечером, когда все собрались дома, я представил более полно наших гостей, и мы приступили к отмечанию нашей встречи. Чета Звягиных прочно обосновалась в нашем доме, поэтому компания была очень интересной и весёлой. Напомню, что все, кто находился в данный момент дома, выглядели приблизительно одного возраста. Только взгляд у людей немного отличался, если приглядываться. У наших стариков взгляд был какой-то проницательный и оценивающий. У них за плечами опыт прожитых лет, и ясное сознание. Наши женщины были похожи на юных дев, но ни как на матерей и бабушек. Это придавало пикантности нашему застолью. Кречет с Олей сначала тушевались, но после шести распитых бутылок коньяка, почувствовали себя более расковано, и застолье прошло в весёлой и непринуждённой обстановке. К полуночи все рассосались по своим комнатам. Перед тем, как уйти спать, я спросил отца:

— Бать, а чего это ты сегодня сам занятия проводил? Ты как-никак командир батальона и начальник лагеря «Патриот».

— Инструктора подменял, — махнул он рукой, — заболел, бедолага. Ну а мне, только в радость. Я люблю с детьми заниматься. Сами то, планируете обрадовать нас пополнением? А то, один ребёнок в наше время, это как-то несерьёзно.

— Планируем, планируем, — успокоил я его, — сам дочку хочу.

— Вот и хорошо. А Олег с Леной, почему не приехали?

— Приедут скоро, бать. Им ещё некоторые дела надо доделать, дня через три — четыре ждите.

— Сами то, с Кречетом, чем заниматься планируете? Не верю я, что вы так просто будете на лежанках лежать и в небо плевать.

— Правильно рассуждаешь, — усмехнулся я, — не будем. Но об этом я завтра скажу. А теперь спать. Спокойной ночи, батя.

— Спокойной ночи сын.

Утром, после завтрака, а встали мы в шесть часов, распорядок, я уединился со своей ненаглядной, для конфиденциального разговора. Кречет, заметив мои многозначительные взгляды, вышел с Олей на улицу, прогуляться на свежем воздухе, правильно рассудив, что сейчас я буду уговаривать свою половинку остаться здесь, и приглядеть за Олей.

— Сашенька, — сказал я, как только мы остались вдвоём, — тут такое дело…

— Да знаю, о чём ты сейчас поговорить хочешь, — усмехнулась моя радость, — думаешь, я не заметила ваши с Кречетом переглядывания? Только не знаю, куда именно вы намылились.

— Да ты просто Шерлок Холмс в юбке. — Реально удивился я. — Ты права, мы действительно хотим отлучиться на несколько дней. Хотим в горы съездить, в Узбекистан. Кречет хочет испытать все свои возможности, на что он способен реально, ну и заодно, сбросить накопившуюся неудовлетворённость. В общем, нам нужна порция адреналина. А то жизнь стала какой-то пресной. Мне это тоже нужно.

— Можешь ничего не говорить больше, любовь моя, — улыбнулась она мне, — я всё-таки твоя жена, и вижу, что ты с каждым днём становишься смурнее. Не могла только понять причины. Сама хотела с тобой поговорить на эту тему, но ты первый заговорил об этом. Что ж, я не против этого. Развейтесь. В конце концов, у нас отпуск. Это для меня здесь есть дела и интересы, а вам с этим будет сложнее. Только, как быть с Олей?

— А ты сможешь заинтересовать её чем-нибудь, чтобы она смогла легко отпустить Кречета?

— Я тут подумала, — задумчиво потеребила она кончик носа, — а почему бы тебе не инициировать у неё скорость? В этом случае, я смогу её надолго занять. Ей просто будет некогда думать о чём-то ещё.

— Да ты просто клад у меня, — обрадовался я, и полез целоваться, — а не женщина. Конечно, с удовольствием это сделаю. Да и лишние возможности ей не помешают.

— Вот и хорошо. — Кивнула она в ответ. — Сейчас я переговорю с ней, а ты пока с Кречетом обождите на улице нашего решения. И вот ещё что хотела спросить тебя, почему Узбекистан, а не Грузия или Азербайджан?

— Да тут всё очень просто, — хмыкнул я, — Узбекистан моя Родина. Я там родился, и мне знаком местный менталитет. Кроме того, хочу освежить свои впечатления.

— Понятно, — улыбнулась она, — ностальгия? Ладно, иди, и позови Олю. Скажи, что я хочу с ней поговорить.

— Ну как, — спросил меня Кречет, как только Оля зашла в дом, — удалось?

— Более чем, — кивнул я ему, — сейчас Сашенька будет её заинтересовывать в этом.

Минут через пять, меня позвала с окошка Сашенька. Судя по сияющему лицу Оли, которое я заметил, когда зашёл в дом, Оля совершенно не против нашей поездки. Даже более, чем не против.

— Приступай, — сказала мне Сашенька, — Оля, оказывается, давно хотела получить такую возможность, но не знала, как к тебе подступиться с такой просьбой. И насчёт вашей поездки она тоже не против. Наоборот, она сама хотела предложить Кречету, чтобы он в отпуск развеялся на славу, только не знала, что ему предложить. А тут вы со своим предложением. Как в тему.

Оля только кивала головой, и улыбалась, слушая речь Сашеньки.

— Ну, тем лучше, если дела обстоят именно так. Расслабься Оля, и ни о чём не думай. Много времени это не займёт.

В течение нескольких минут, я проделал с ней все необходимые манипуляции, и заключил в конце:

— Вот и всё, — расслабленно сел я в кресло, — теперь всё зависит только от тебя. Сашенька тебе всё подробно расскажет и покажет, чтобы ты не пострадала. Ну а теперь, мы с Кречетом прошвырнёмся в город. Нужно купить необходимый инвентарь. Завтра с утра мы улетим. Если, конечно, есть самолёт из Челябинска до Ташкента. Вполне возможно, что вылетать придётся со Свердловска. Милая, — обратился я к Сашеньке, — займись, пожалуйста, билетами.

— Ладно, адреналиновые наркоманы, — усмехнулась она, — езжайте уже, будут вам билеты.

Мы с Кречетом, радостные, сорвались в город. Нам действительно нужно было купить необходимое снаряжение к походу. В туристическом магазине, купили: два пятидесяти литровых рюкзака, спальные мешки, туристические коврики, по бухте верёвки, котелки, кружки и ложки, ножи швейцарские с различными приспособлениями, ножи охотничьи, горелку на сухом спирте, таблетки со спиртом, два термоса, компас, термобельё, охотничьи спички, двухместную палатку. Затем зашли в продуктовый магазин, и закупились продуктами длительного хранения. Ехать решили в камуфляже, в нём же и путешествовать по горам. Вещь надёжная, крепкая. И это не гражданский вариант. У меня было несколько комплектов, а так как Кречет моего телосложения, то вопрос решился сам собой. Берцы у него были на ногах, в них он и поехал в отпуск.

Нагрузились мы здорово. Даже сомневаться стали, поместится ли это всё в рюкзаки. Но, когда приехали домой, и рассовали принадлежности — всё вошло, и ещё место немного осталось. И тогда мы вспомнили, что не взяли самого главного. А именно, водки. Но решили, что этого добра мы можем купить и в Узбекистане. Чего его таскать с собой. Перед самым выходом в горы и купим. Я же, решил с собой взять ещё и свои катаны с чёрной одеждой под ниндзя.

— А это то, ты зачем берёшь? — Удивился Кречет.

— Ты не поверишь, брат, — усмехнулся я, — но я всегда с собой вожу их, если есть такая возможность. Без них я чувствую себя как без рук. Ну а чего? Багаж не просвечивают, только взвешивают. Много места они не занимают, а так, вдруг пригодятся.

— Ну, ну, — хмыкнул он в ответ, — сдаётся мне, что ты не всё мне рассказал о своей Родине. Что, есть опасность?

— Кречет, опасно даже в окошко смотреть с третьего этажа, можно выпасть, и неудачно приземлиться на голову, и тогда даже регенерация не спасёт, а мы с тобой отправляемся в другую страну. Да и не был я там уже давно. А из того, что помню по молодости, нехорошего тоже хватало.

— Ладно, как скажешь, — улыбнулся он, — я не возражаю. В конце концов, тебе нести.

Пока собирали рюкзаки, наши половинки нас не беспокоили, они занимались своими делами. Сашенька гоняла Олю, показывая ей необходимые упражнения. Им было не до нас. Ну и слава богу. Не хотелось бы ещё и супругу успокаивать, в связи с тем, что я беру с собой оружие. Но почему я их с собой взял, я и сам не знал. Просто, будто под руку кто-то толкнул, когда я проходил мимо сабель. Ну, я и не стал противиться внутреннему голосу. Не понадобиться — ну и хорошо. Ну а если понадобится, так у меня с собой.

Выезжали мы из дома в первом часу ночи. Вылетать будем со Свердловска, ну никак не могу привыкнуть к этому Екатеринбургу, а до туда — на такси. Провожать меня вышла мама и наши жёны. Остальные уже спали. У них будни, завтра опять на работу. Это мы бездельники.

— Сынок, — в последний и безнадёжный раз попыталась образумить меня мама, — может, всё-таки не поедете? Ведь только приехали. Ну что тебе там делать?

— Мама, — вмешалась Сашенька, — да пускай едут. Они взрослые мальчики. Им другой отдых нужен. Это мы себе здесь развлечения найдём, а им действительно стоит отдохнуть так, как они себе это представляют. А здесь для них совершенно нет ничего интересного. Им активный отдых нужен, а горы — лодырей не любят.

— Спасибо, милая, — поцеловал я её за такие слова, — не переживай мама, мы уезжаем ненадолго. Ещё и дома успеем побыть. И на рыбалку сходим и по театрам да музеям погуляем. А сейчас, пока. — И я поцеловал маму в щёчку. Такси требовательно посигналило, напоминая нам, что время идёт, а путь не близкий. Заставлять ждать мы больше не стали, и разместившись на задних сидениях, отправились в путь.

В аэропорту Свердловска были уже утром. Рейс в Ташкент в восемь часов утра. Времени до отправления ещё два часа, но регистрация уже началась. Без проблем сдали багаж, и прошли в зону вылета. Да-а, уже здесь можно было понять, что мы летим в Узбекистан. Народу было много, и почти все узбеки. Такого количества этой национальности я уже давно не встречал.

В Ташкент прибыли к обеду. Получив багаж, я первым делом узнал курс узбекских денег к Российскому рублю. Что могу сказать, Российские деньги здесь ценились. Нам даже не требовалось их менять. Наши деньги с большим удовольствием принимали в качестве оплаты любые магазины и обслуживающий персонал. Садясь в такси, я спросил у водителя, где можно разменять деньги?

— Э-э, зачем менять? — Всплеснул он руками. — Если хочешь, я сам поменяю, по курсу, не обману, но я скажу так. Ваши деньги в любом месте возьмут. Куда едем?

— Давай на Куйлюк, покушать хотим, шашлык там, самса, лагман.

— Э-э, зачем Куйлюк? — Опять он стал разубеждать меня. — Если хочешь вкусно кушать, не надо туда ехать. Там это, как это по-русски, а-а антисанитария много. Кушать, может быть, будешь вкусно, но потом, можешь туалет долго сидеть. Есть другое место, я сам там кушаю. Готовят там не просто вкусно, а очень вкусно. Пальчики оближешь. Там всё есть. Шашлык, лагман, плов, шурпа, самса. Всё что душе угодно. И совсем недорого. Об этом месте мало знают, не проезжее место, вот хозяин и готовит хорошо, чтобы клиент не потерять.

— Не ресторан? — Спрашиваю я, совсем не хочется в такую жаркую погоду, а сейчас по ощущениям градусов под сорок, находиться в помещении, вряд ли там можно ожидать кондиционера. Если место не проходное, у хозяина просто денег не хватит на такие удобства.

— Э-э, — взмахнул он рукой, — зачем ресторан? Разве могу я с такой зарплатой в ресторан ходить? Чай-хона это, на канале стоит. Сидеть будешь над водой на топчане, тебе будут приносить, что закажешь. Прохладно, хорошо. Уходить потом не хочешь. Долго там можно сидеть. Сейчас сам хотел кушать ехать, вы удачно появились. Ну что, будем ехать?

— А давай, поехали, — махнул я рукой, Кречет всё это время рассматривал округу и людей, — а то, уже желудок прилипает к позвоночнику.

— А куда потом ехать будешь? — Спрашивает водитель, когда мы уже тронулись. — Может, умную вещь скажу.

— Хотели на горы сходить, в Наманганскую область наверно поедем. Там недалеко горы Тянь-Шань, на них наверно сходим.

— Э-э, вот какой ты непонятный, — опять принялся он нас отчитывать, — зачем Наманган? Во-первых — далеко, во-вторых, здесь и ближе есть горы. Тот же Тянь-Шань. В Чирчик езжай, там большие горы. Есть озёра на них. Вода чистая — чистая, холодная — холодная. Там есть этот, как его, а-а, туристический бизнес, во. Приедешь туда, можешь самостоятельно пойти в горы, а можешь пойти с группой. Там спасатели есть, вертолёты. Если что-то случится, могут спасти. А в Намангане ничего этого нет. Я когда туристов вожу, все сразу туда едут, кто в горы ходить хочет.

— Наверно ты прав, — задумался я о нашем маршруте, и в самом деле, чего это я на Намангане помешался, — тогда, может ты нас туда и отвезёшь? До этого лагеря туристов.

— Конечно, — улыбнулся он в ответ, — это моя работа. Лишь бы деньги были, да.

— Деньги есть, — успокоил я его, и вытащил из кармана двести рублей, двумя купюрами по сто, — столько хватит?

— О-о, — заметно обрадовался он, видимо здесь расценки намного ниже, — конечно уважаемый. Без проблем. Покушаем только, и сразу поедем.

— А на что тебе хватит этих денег? — Решил я уточнить, чтобы сориентироваться в ценах.

— На эти деньги я погашу задолженность по квартплате, — улыбается он, — и ещё немного останется.

— А что, большая квартира у тебя?

— Три комнаты, от бабушки досталась. Сам я не смогу купить себе, дорого очень.

А я прикинул, насколько здесь дешевле стоимость услуг и товаров. У нас квартплата трёхкомнатной, в это время, где-то 2400 рублей. Плюс минус. Выходит, что наши товары и услуги, почти в двенадцать раз дороже, чем здесь. Неплохо получается. С деньгами-то у нас полный порядок. У меня тысяч тридцать с собой, у Кречета сколько-то. Кроме этого, у меня ещё и карта банковская. Надеюсь, здесь есть сбербанки.

Между тем, мы уже доехали до обещанной водителем, Чай-хоны. Она и в правду расположена живописно. Прямо над каналом. Столики стоят над каналом, вернее топчаны. На этом топчане располагается столик, и вокруг стола разложены курпачи, это типа матрасов, только предназначены для сидения. Всё это находится рядом с дорогой. Тут же, рядом с Чай-хоной, небольшая стоянка. Нас уже встречал официант, и приглашал отобедать в его заведении, указывая рукой, на свободный топчан. Мы не стали ждать особого приглашения, и разместились за низким столиком. В таких местах стулья отсутствуют, поэтому столики низкие, всего-то сантиметров тридцать по высоте от пола, специально для того, чтобы, сидя на курпаче, можно было без затруднений кушать. Если наелся и никуда не торопишься, то можно на этих курпачушках откинуться, вытянуть ноги. Удобно, лично для меня, другим нужно к этому привыкать. Как Кречету, к примеру. Он всё никак не мог усесться удобно. Я то, ноги под себя поджал, скрестив их, а Кречет то в одну сторону вытянет, то в другую. Но тогда неудобно будет кушать, оказываешься боком к столику.

— Как здесь сидят вообще? — Нервно спросил он меня, устраиваясь поудобней.

— Или как я, или подтяни ноги под себя, и облокотись на подушки, они для этого и лежат здесь.

— Надо было в обычное кафе пойти, — всё бурчал он, наконец, устроившись так, как ему показалось наиболее приемлемо, — как ты сидишь, у меня не получается, ноги болят, а по-другому не очень удобно.

— Скоро ты изменишь своё мнение, — улыбнулся я, — когда попробуешь, что нам предлагают. А в кафе, ты не смог бы спокойно высидеть, поверь мне. Чаще всего, там нет кондиционеров, а сидеть под зонтом на улице, тоже удовольствия мало, всё равно очень жарко. Весь обед будешь пот вытирать с лица и шеи.

— Что верно, то верно, — вздохнул он, — здесь действительно не ощущается зной. Ну что там, нас будут кормить сегодня, или нет?

В этот момент, наш водитель стал искать место, куда присесть, я махнул ему рукой, приглашая к нашему столу. Он улыбнулся и направился к нам, попутно зацепив с собой официанта, для того чтобы сделать заказ.

— Ну что, уважаемый, — обратился ко мне водитель, — что будешь кушать, выбрал уже?

— Извини, — смутился я, столько времени ехали, а я даже не поинтересовался, как его зовут, — как тебя зовут?

— Махмуд. — Расцвёл он в улыбке.

— А меня зови Александр, — ответил я, — его зовут Николай. — Указал я взглядом на Кречета.

— Так вот, Махмуд, — задумался я ненадолго, — нам нужно плотно покушать. Мы будем лагман по порции, плов по порции, потом шашлык палочки по две, и самсы к чаю по две, нет, по три штуки. А сейчас зелёный чай не помешает.

Махмуд переговорил по-узбекски с официантом, сделал заказ от нас и для себя, и сел за столик.

— Сейчас чай принесут, Александр. — Сказал он, удобнее, устраиваясь. — Я смотрю, Саша, можно я так буду тебя звать?

— Зови Саша. — Махнул я рукой.

— Я смотрю, Саша, ты не первый день в Узбекистане? Сидишь правильно, в Наманган собирался. Наверно там жил, да?

— Да Махмуд, там я родился, и жил какое-то время, — не стал я его разубеждать, — но уже долгое время в России живу.

— Уехали наверно из-за беспорядков, да?

— Нет, просто отца перевели в другую часть, которая находилась на территории России. Он у меня военный. А вообще, я знаю о том, что здесь творилось.

— Да, — глубокомысленно кивнул он, — было дело. Нехорошо наши баи поступили. Столько в мире жили, а им потом власти захотелось. И где они теперь? Кто в могиле, кто за границей. И деньги все вывезли, сволочи. Сейчас Узбекистан снова встаёт на ноги потихоньку. Беда в том, что народ у нас трудолюбивый, но немножко ленивый. Всё хотят бесплатно получить, а так не бывает. Чтобы жить хорошо, надо много работать. Вон, посмотри вокруг, — указал он взглядом на соседние топчаны, — что ты видишь?

— Вижу людей, которые кушают, — я уже понял, к чему он меня спросил, поэтому не стал артачиться, — кто-то не кушает, просто сидит чай пьёт. Но места свободные есть, поэтому наверно их не просят освободить места.

— Ты самого главного не увидел, Саша, — махнул он на это рукой, — все, кто сейчас сидит, это бездельники. Они целый день здесь сидят. А жёны их сейчас работают. Посмотри на их животы. У них животы в четыре раза толще тебя будут. Всё потому, что они не двигаются. Так и сидят здесь весь день. А вечером домой идут, и дома ещё кушают. А проснувшись, отчитают свою жену за нерасторопность, и что не все дела по дому успела сделать, и снова сюда идёт. И так у него проходит вся жизнь. А такие, как я, придут, быстренько съедят свою порцию, и побежали на работу. Им некогда долго сидеть здесь. Поэтому ты видишь только их сейчас. Для чего, такие как он, живут, Саша, можешь сказать?

— Мне нечего на это сказать, Махмуд, — покачал я головой, — я не знаю.

— Вот и я не знаю. — Безрадостно заключил он.

В этот момент, нам, наконец, принесли чай, и мы перестали обсуждать такие вопросы. Каждый задумался о своём. А когда мы выпили первую пиалу, нам тут же принесли лагман, а Махмуду плов. От лагмана он решил отказаться. Закончив с лагманом, нам тут же принесли плов, затем шашлык, а самсой с чаем мы всё это закрепили. Махмуд только удивлялся нашему аппетиту. Сам он, кроме плова, взял только две самсы и выпил три пиалы чая. Ну а мы, люди привычные, и больше едали. Но пища и на самом деле была выше всяких похвал. Поели от души. Кречет даже на подушки откинулся в блаженной улыбке, допивая последнюю пиалу с чаем.

— Как у вас так получается, — допытывался у нас Махмуд, — сами не толстые, а едите столько, что непонятно, куда всё это девается?

— Не обращай внимания на нас Махмуд, — сказал я, вставая с топчана, — у нас работа очень подвижная, поэтому и не толстеем.

Я подозвал официанта, и спросил:

— Сколько с нас?

Тот вытащил листочек, посмотрел и сказал:

— Вы Узбекскими деньгами будете платить, или Российскими?

— Российскими. — Ответил я.

— Тогда с вас сорок рублей, и с Махмуда десять.

Махмуд полез в свой кошелёк, но я отодвинул рукой его попытку.

— Не надо, Махмуд, я сам заплачу. Для нас это не очень большие деньги. В любом случае, я думаю, мы потратили бы столько же, а может быть даже больше, если бы ты не привёз нас сюда.

— Тогда ладно, — улыбнулся он мне, — пойду тогда, машину подгоню ко входу.

Я расплатился одной купюрой в пятьдесят рублей, и мы пошли следом. К нам тут же подъехала машина Махмуда.

— Ну что, Саша, в Чирчик?

— Да Махмуд, поехали на твою базу. Чай-хону ты порекомендовал классную, надеюсь и с базой будет всё так же.

— Да не моя она, Саша, к сожалению, не моя. А может и к счастью. — Сказал он, выезжая на трассу.

— А почему к счастью? — Не понял я такого выверта.

— Знаешь, Саша, — сказал он сконфуженно, — хорошие вы ребята, а я не хочу, чтобы вы потом сказали, что Махмуд плохой человек. Когда вы ко мне садились, вы для меня были посторонние. Чужие. И поэтому, я не сказал о том, что там пропало несколько человек. Даже не так, там частенько пропадают люди. Из тех, кто идёт в горы без инструкторов. Сколько там пропало человек, никто не знает. Ходят только слухи. Всю информацию держат на контроле менты, и не дают ей распространяться. Но часть информации просочилась. Людей, которые пропали, так и не нашли. А пропадать стали уже очень давно. Несколько лет уже. Вот. Поэтому, Саша, вы лучше с группой идите. В этом случае, ничего страшного не случится.

— Спасибо, Махмуд, за предупреждение. — Сказал я, а сам переглянулся с Кречетом, который тоже «встал» в охотничью стойку. Становится всё интересней и интересней. Может и не зря я взял с собой свои мечи.