Черная Кровь Победы

Глава 12 Близится буря

Утро нового дня началось для Рябова не так безмятежно, как в предыдущие два дня. Он проснулся от того, что Мэтью нетерпеливо тряс его за плечо, с фразой «Не время спать. Полковник Джордж Корнуолл нас уже ждет!».

Первым желанием Александра было потребовать дать ему еще поспать и не мешать. Вторым — спросить «Какой еще Корнуолл?». Третье оказалось верным и он так и поступил. Открыл глаза и просто сказал:

— Окей, Мэтью. Дай мне пять минут и я буду внизу.

— Хорошо, соня. — Попытался снисходительно улыбнуться Бэррингтон, однако по нему было видно, что уж кому-кому, а ему точно встать сразу с восходом солнца было сложно. Под глазами англичанина расплывались мешки, а сами глаза были покрыты красной сеткой сосудов. «Все же он не выдержал и решил полечиться на ночь глядя виски?» скользнула по краю сознания Рябова мысль. В этот момент он уже спустил ноги и пошарил ими на полу, в поисках гостиничных тапок.

Бэррингтон уже выскочил из комнаты, помчавшись собираться. Капитан мрачно поплелся в ванную, думая о том, что если бы он знал о стольраннем подъеме, то побрился бы перед сном, чтобы сейчас не торопиться сонной рукой, и не оставить пару порезов. «Не хорошо выглядеть будет. Не школьник же, в конце концов».

Через пять минут капитан уже спустился вниз, к стойке, к подпрыгивающему от нетерпения Мэтью. Его лицо было чисто выбрито и даже без единой царапинки. Это далось непросто, но Рябов очень постарался. Пальцы сами уже вытащили сигарету. «Кстати, сейчас уже английские пойдут. Интересно, какой у них табак». И, выйдя из дверей отеля, сопровождаемые кивками охранников-арабов, они прыгнули в уже ожидавшую их машину.

Капитан щелкнул колесиком зажигалки и глубоко затянулся. С первой же затяжки вкус английских сигарет ему не понравился. «Ерунда какая-то. И тяжело идут… Видимо, кроме сигар они ничего больше делать не умеют» — скривился Александр и решил курить поменьше. Все равно вкус английского курева ему не понравился. «Тем более, вдруг курение действительно вредно? Не зря же исследования начались в Европе по этому поводу? Заодно и здоровье сберегу, если что» решил он, с сожалением думая об англичанах, которым приходится курить такую гадость.

Торговцев и прохожих по дороге попадалось мало, поэтому автомобиль разогнался уже в городе, вгрызаясь в дорогу и поднимая клубы пыли. Ветер впивался в их лица, остужая начавший было накаляться от поднимающегося солнца воздух. Александр щелчком пальцев выкинул за окно бычок и сплюнул противный горький привкус. «Точно не буду больше курить. Их табак, по крайней мере».

Мэтью рядом с ним сидел на удивление молчаливо и даже сосредоточенно. Впрочем, капитану это было совершенно понятно — план англичан входил в финальную стадию. И это обещало лично для Бэррингтона большой риск и большие перспективы. Он сам на его месте выглядел также. «Только не грыз бы время от времени ноготь на большом пальце», усмехнулся Рябов про себя.

И вновь проверка документов на воротах, и снова они останавливаются у дверей штаба. Идут по коридорам в конференц-зал, останавливаясь перед двумя постовыми. Распахиваются двери.

Но людей в зале уже гораздо больше. Корнуолл, его офицеры. Джон Смит, чью неприметную фигуру капитан увидел сразу же. Один из нефтяников, бывший на прошлом совещании. «Второй, видимо, отбыл в Лондон. Пользоваться советскими наработками. Знал бы он что это лишь „деза“. Хотя и настолько качественная, что даже в ней англичане смогли найти что-то полезное для себя. Надо же, как мы их опережаем в этом деле» — он наполнился на мгновение гордостью за отечественную нефтяную промышленность и трубопроводчиков. Сразу же, однако, откинув посторонние мысли. Он должен сосредоточиться на деле. Своем деле. Но в любом случае, вернувшись домой, обязательно поставит руководство в известность о великолепной советской работе в области нефти и трубопроводов — «Пусть наши знают, какие они спецы во всем, за что берутся».

Помимо знакомых лиц, он увидел еще десяток, если не больше человек, стоявших на вытяжку перед сидящим Корнуоллом. «А это диверсионный отряд?».

Увидев входящих, Джордж кивнул им и поднялся:

— Боже храни Короля! — Нестройный хор голосов повторил эту фразу. Даже губы Джона Смита шевельнулись.

— Сегодня мы собрались здесь по важному для Империи поводу. Лучшие бойцы САС были прикомандированы к делу из Лондона, по личному приказу министра. После моего ходатайства. Ходом этого дела заинтересованы премьер-министр и король. Представляю вам коммандера Джека Роксельски, командира подразделения.

Один из бойцов, в берете и с небольшими загнутыми вверх щегольскими усиками, шагнул вперед, коротко наклонив голову.

— Вам же я представляю нашего нефтяника-трубопроводчика — Самуэля Джефферсона. Берегите его как зеницу ока. Это выдающийся специалист, согласившийся ради дела Короны, выйти с вами!

«Прекрасно. Я его тоже буду беречь. Такие люди очень понадобятся нашим специалистам на всякий случай. Вдруг и у них есть какие достойные наработки в этой сфере?» подумал капитан.

— Также, представляю вам, бойцы, нашего русского друга Александра и его куратора Мэтью Бэррингтона. Они, естественно, тоже идут с вами. — Завершил представление Джордж Корнуолл.

— Все ясно. — Кивнул глава отряда САС.

— Теперь далее. Вот это — разработанный мною совместно с нашим уважаемым специалистом Джефферсоном и коммандером Роксельски план вашего маршрута. Бойцы, вы знаете вашу задачу — полное уничтожение достариваемых сейчас Советами нефтехранилищ. Ваших навыков с лихвой хватит для этого задания и объяснять я вам ничего дополнительно не буду. С этим маршрутом и известной вам целью — вы справитесь лучше кого бы то ни было. — Корнуолл откашлялся и, отпив воды из стакана, стоявшего перед ним завершил речь. — Еще раз повторю — берегите других членов отряда, но, само собой, не в ущерб основной цели. В первую очередь — Самуэля Джефферсона. А затем и Мэтью Бэррингтона и опекаемого им русского. Вопросы есть?

— Да, сэр. Всего один. Зачем нам нужен трубопроводчик — это понятно. — Кивок в сторону Самуэля, сидевшего за столом. — Однако зачем нам… специалист по разведке и русский перебежчик? Господин Корнуолл, это вы нам не разъяснили и по нашему прилету, и сейчас.

— На этот вопрос отвечу вам я. — Раздался тихий голос.

Коммандер Роксельски приподнял бровь и вежливо посмотрел на Смита.

— Ах, да. Где мои манеры, мы не представлены. — Легкая усмешка, наполненная едким сарказмом. — Джон Смит. Особый и упополномоченный представитель МИ-6 и Короны на Ближнем Востоке. Так вот. Сэр Бэррингтон и его подопечный, капитан Александр Рябов, необходимы в процессе миссии по ряду причин. Во-первых, очевидно, что русский знает местную специфику и его практические знания могут оказаться полезнее ваших теоретических.

Роксельски сдержанно кивнул, ожидая продолжения.

— Далее. Если наш уважаемый русский… — Пронзительный быстрый взгляд на Рябова со стороны Смита. — Успешно покажет себя в этой миссии и в достижении ею своих целей, то это значит что мы действительно обрели ценного агента и сотрудника. Куратор же при нем необходим. Это азы. К тому же, для Бэррингтона это будет хорошей практикой и открытием новой стороны его работы, что важно. И, наконец, оба они хорошие бойцы и профессиональные военные. И не помешают, а только усилят миссию.

— Ясно, сэр Смит. — Отчеканил военный. Хотя и не одному Рябову послышалось скрытое сомнение в его голосе.

— Что ж. Я скажу еще кое-что. Вы не должны считаться со своими жизнями в процессе выполнения задания, настолько оно важно для Империи. — Смит сделал короткую паузу и завершил: — Но вы должны знать что выжившие в случае успеха получат все, о чем только могут мечтать.

— Боже, храни Короля! — Закруглил официальную часть Корнуолл и продолжил свою речь, прерванную Джоном Смитом. — Выдвигаетесь вы сегодня, сразу после завершения совещания. На грузовике вы будете передвигаться до пограничных курдских деревень, а далее — повторите маршрут нашего русского друга — пешком через границу, вслед за координатами. На все задание, максимум, должно уйти три недели. Позднее продолжать выполнение миссии уже не будет иметь смысла. Русские так усилят охрану хранилищ, что к ним не пробьется и танковая дивизия, не то что взвод бойцов САС.

Недовольное перешептывание было ему ответом и потому полковник обвел взглядом всех диверсантов.

— Ясно? Я не сомневаюсь в ваших навыках, однако это так и есть. Если вы не согласные — просто примите это как приказ по срокам.

— Хорошо, полковник. Принято. Тем более, мы справимся даже быстрее, верно ребята? — Роксельски оглянулся на своих солдат. Те синхронно кивнули.

— Вот и прекрасно… — Послышался голос Смита. — Можете пользоваться любым оружием, поступать целиком по своему усмотрению. Все — ради цели! — Впервые за все время «общения» с Джоном Александр услышал что его голос действительно повысился. Правда, в его случае — эта фраза прозвучала не как восклицание и эмоциональная фраза, а как обычный тон голоса. Однако для Смита это был явно эквивалент сильнейших эмоций нормального человека.

«Даже этого угря проняло. Многое англичане на эту миссию ставят. Не зря, ой, не зря, я отправился сюда. Ведь если бы они нашли через резидентов настоящие хранилища и ветку трубопровода… Такой отряд вышел бы туда. А так — мы выиграем время. Много времени. К тому времени бритты наверняка уже схлестнутся с фашистами и им будет не до нашей нефтянки. Скорее — радоваться будут, что с ней все в порядке и покупать за любые деньги топливо на войну» — порадовался прозорливости руководства капитан, продолжая, тем временем, держать на лице отстраненное выражение. Смит продолжал следить, как никак.

— Кажется, мы завершили все организационные моменты, не так ли? — Обратился к присутствующим полковник. — Поэтому прошу вас выдвигаться. Внизу вас проводят в столовую базы, там будет легкий обед, а снаряжение будет ждать вас в грузовике. После обеда загрузитесь и отправитесь.

Бойцы САС кивнули. Роксельски отдал честь. Нефтяник Самуэль вздохнул и пробормотал: «Чего не сделаешь ради своей страны…». Джонс Смит скользко улыбнулся, встав на ноги и выйдя из зала первым, даже не попрощавшись. «Вот, кто уходит по-английски из поговорки» усмехнулся Александр, уняв дрожь волнения, ненадолго нахлынувшую на него, когда последний взгляд на него бросил уходящий Смит.

Обед действительно оказался легким. Скорее уж, ланчем, а не обедом. Пока что, Рябов ни с кем кроме Мэтью из команды не общался. Другие члены команды явно этого делать не собирались, а капитан не навязывался. Бойцы-диверсанты его явно презирали и все же понимали зачем он нужен в команде, хотя и не могли перечить вышестоящим по званию. А Самуэль все время был погружен в себя, только время от времени доставая какие-то листы из наплечной сумочки и начиная чиркать их карандашом. «Видимо, расчеты логистики. Человек явно увлеченный, в такой ситуации — и все равно думает о своей работе, а не о столь опасном задании» — зауважал его Рябов. Он вообще уважал и ценил умных и увлеченных специалистов, особенно из-за своей страсти к самообразованию. «Не будь я военным — стал бы, скорее всего, ученым или вот таким специалистом».

Под уже привычным раскаленным солнцем их ждал грузовик, в который они все молча погрузились. Бэррингтон уселся на скамью рядом с капитаном и шепнул ему:

— Не переживай. Это они пока так к тебе относятся. Когда все завершится — тебя будут уважать не только они, но и многие другие люди в Империи. Да и мой отец почтет за честь пообедать с тобой в Ист-Энде. Тем более ты найдешь с ним общий язык. — Ободряюще усмехнулся Мэтью.

— Спасибо, Мэтью. Надеюсь. — Автоматически ответил капитан, мысленно прикидывая когда он будет подавать сигнал команде захвата. После второго «объекта» или в процессе третьего. Как покажется более реалистичным для Джона Смита? Чтобы онит поверили, что миссия диверсантов почти достигла успеха и спокойно готовили диверсию через полгода на «трубопроводе»? Не собирая новую информацию? «Ладно, разберемся по ситуации».

Грузовик ехал по дороге, знакомой капитану. Он повторял его путь к Мосулу в обратном направлении. За кузовом тянулись столь знакомые ему пейзажи пустынь и песков. Перекати-поле знакомо показывались на горизонте. Только в этот раз он передвигался гораздо быстрее, уже на современном «корабле пустыни», а не на верблюде, питающемся не колючками, а той черной кровью, из-за которой эта земля стала местом войны уже не древних кровожадных богов и демонов этих пустынь, а современных разведок и армий. Древние цари Ашурбанипал и Навуходоносор и не знали, чем еще богата эта территория, но уже тогда вели кровопролитные войны за обладание Междуречьем и всем Благодатным Полумесяцем. Сейчас же эта древняя сухая плоть земли была под сапогом английского имперского хищника, который хотел броситься еще дальше — на землю, которая принадлежала русским императорам, а ныне — Стране Советов. Тоже древней земле. Ведь именно там, возможно, проповедовал первый пророк, который сказал: «Хватит! Больше не надо кровавых жертв и кровосмешения!» и повел мир на следующий виток развития. Как сейчас его, мир, ведет Советский Союз. Того пророка звали Заратуштра. И смог он воздвигнуть храмы на земле Азербайджана.

И в тех храмах никогда не угасал огонь солнца и Света, в который они верили. Топливом же для вечного огня, зажженого во славу человека и прогресса была нефть. Жрецы зороастризма день и ночь следили за тем, чтобы огонь не гас. Но он и не собирался тухнуть, доказывая миру правоту Прометея. Ведь в землях древнего Азербайджана и Курдистана нефть выходила так близко к поверхности, что пузырилась в озерах, воспламеняясь сама от любой грозы. И начиная безостановочно гореть. И на их местах, оберегая священный огонь, были построены храмы, несущие миру свет первой прогрессивной религии. Никогда не угасаяи разгоняя волны тьмы и варварства вокруг.

И Рябов думал — не глядя ли на живое воплощение света и огня, в горящих озерах, Заратуштра открыл для себя, а потом и для мира, силу справедливости и добра? Получается, что нефть всегда была воплощением лучших стремлений человечества к прогрессу и миру. Ведь именно она дала толчок и была зримым воплощением добра и света. Прогресса и огня Прометея, который тот тоже дал людям где-то в этих горах. Не нефть ли имел в виду мифический Прометей, неся людям огонь знания? И за что его потом покарал злобный и древний Зевс? «Настоящий реакционер-помещик, угнетающий подвластных ему людей» подумал про него Александр, продолжая размышлять.

Уже тогда нефть давала людям толчок к знаниям и прогрессу, воплотившемся в мифе о Прометее и великой религии прошлого, перевернувшей мир, сказанной в тихих словах, произнесенных Заратуштрой, созерцавшим мерцание неугасимого солнечного пламени посреди пустынь. И уже тогда были силы, стремившиеся вырвать это знание и стремление у человека. В образе мифологического Зевса. В образе, наверное, исторических дэвопоклонников, убивших Заратуштру. В образе темных и мрачных сил, стремящихся откинуть человечество далеко назад, в варварство и кровавые религии смерти и разрушения.

Сейчас же, для Рябова, предстала новая картина. Мрачные образы фашистских сборищ и древняя Британская Империя, раскинувшая свои щупальца по всему миру. Они вновь хотели вырвать огонь нефти на этих особых землях из рук человечества и прогресса, которые представляла Страна Советов, его Родина. Не зря сюда так стремились еще даже реакционные императоры, даже еще до них — цари Московского государства. А ныне укрепляла здесь свою власть Советская Страна. Как сказало правительство недавно — «преемница всего лучшего, что было при прошлой власти».

И у Прометея, воплощенного в его Родине, Джон Смит, вставший вдруг перед лицом Рябова, хотел снова отобрать этот огонь, не дать человеку идти дальше. Он был той же силой, которая двигала Зевсом у древних эллинов, и тем же жрецом кровавого культа, который всадил кинжал в спину Заратуштры. Только сейчас он сидел в Лондоне, куря сигару и летая не силой сказочной магии над миром, а на новейших европейских самолетах.

Открывшаяся капитану картина поразила его до глубины души. Он заметил что его кулаки крепко сжались, до боли в ладонях, потому что его аккуратно обрезанные на пальцах ногти поранили кожу почти до крови. Он чувствовал себя эмиссаром, посланником, прогресса, который не должен был уступить старому, почти позабытому злу, которое руками фашистов и империалистов хотело ввергнуть человечество в пучину хаоса, отобрав у него нефть, эту черную кровь. «Вот почему нефть называют черной кровью» — понял Рябов. — «Это действительно кровь цивилизации, без которой вся жизнь в ней остановится, превратив ее в мертвое, разлагающееся тело».

За такими мыслями, проходящими перед его сознанием, капитан даже не заметил, как солнце начало клониться к закату, а Мэтью рядом с ним задремал, лишь иногда что-то бормоча во сне, когда грузовик подпрыгивал на особо выдающихся ухабах. К Рябову наклонился Роксельски:

— Так, русский, поднимайся и буди своего куратора. Выгружаемся через пять минут. Ясно?

— Вполне. — Коротко ответил он, толкнув в бок Бэррингтона.

— Что? — Мгновенно открыв глаза спросил Мэтью.

— Почти приехали, дальше — ножками. Бери свой вещмешок и пойдем.

— Хорошо, Александр. — Кивнул англичанин, зевнув.

— И кто из нас соня? — Вернул ему утреннюю колкость капитан.

— Ну ты и злопамятный… — Только и пробормотал Мэтью, окончательно просыпаясь, подхватывая свой вещмешок.

Капитан подхватил свой вещмешок, протянутый ему одним из бойцов САС и размял затекшие ноги. «Что только в голову не придет, глядя на такой пейзаж» подумал он. «Хотя старый караим с Карантина меня бы наверное понял».

Последние солнечные лучи мазнули по земле, светило закатывалось за горизонт. Грузовик остановился и они выпрыгивали из кузова. На прощание фыркнув, машина развернулась и исчезла позади. Они стояли одни. «Какая-то ассоциация есть с тем, что было под Кушкой» мрачно подумал Александр. «Только теперь я в составе команды врагов, а не со своими». Вспомнив злобное лицо бая с пулеметом, который потом закричал «Шайтан! Шайтан!» он нахмурился. Ничего, в этот раз победа будет опять за нами. И простые солдаты не будут гибнуть из-за происков врагов…

Они шли под быстрыми южными сумерками. Не слишком быстро, размеренным шагом, вполне привычным капитану. Время от времени Роксельски бросал на него и на нефтяника взгляды, видимо считая их «слабым звеном» в команде. Однако быстро бросил это задание, убедившись в том, что Рябов спокойно идет, попадая в темп, да и нефтяник не отстает, вспомнив годы службы в королевской армии.

Мысли Александра ушли куда-то настолько глубоко, что почти совсем исчезли, расплывшись и оставив лишь покачивание на волнах собственных шагов. Буддисты назвали бы это медитацией, а армейские командиры — правильным состоянием для длительного похода, когда солдат настолько привычен к броскам, что не думает ни о чем, чтобы беречь силы и идти в темпе всей команды. Армейские же рефлексы успели въесться за годы службы в капитана настолько глубоко, что он даже не обращал на это внимания.

Они перешли границу где-то около полуночи, оставив далеко позади за собой последние курдские деревни, в какой-то из которых появлялся Рябов после начала своего похода в Мосул.

Нефтяник вдруг чуть изменил направление шага, оказавшись рядом с капитаном:

— Скажите, а в СССР действительно настолько развитая логистика и нефтедобыча? Неужели ваша страна достигла таких успехов?

— Ну, я не специалист… — Протянул он, возвращаясь в реальность. — Но могу вам сказать, Самуэль, что в СССР действительно достигнуты большие успехи в области нефтехимии, добычи нефти и даже геологоразведке.

— Интересная у вас страна. В смысле — бывшая ваша страна. — Задумчиво ответил Джефферсон. — Любопытно как она постоянно достигает таких небывалых успехов. Ведь вы же знаете, что Большая Игра началась еще в восемнадцатом веке и ваша бывшая родина постоянно выдерживала схватку с нашей Империей. И ставки с каждым разом все повышаются. — Вздохнул Самуэль и замолчал, вновь возвращаясь в хвост колонны.

— Привал! Заночуем здесь. — Объявил Роксельски, остановившись, и указывая на склон одного из смутно знакомых капитану ущелий.

Не здесь ли он сам встретился с испугавшим его ястребом? «Надо же, они идут пока что тем же маршрутом, которым шел я сам».

Разведя небольшой огонь, они разогрели сухпаек и консервированное мясо. Роксельски выставил охранение и самолично тщательно зачистил место кострища после еды. Все участники похода, кроме сменяющихся каждые два часа постовых, заснули. Рябов даже не видел снов.