Черная Кровь Победы

Глава 7 Чужой среди чужих

Александр проснулся рано утром. Когда солнце еще только поднималось над городом, заглядывая в окна. Он чувствовал себя прекрасно. Он даже не запомнил ни одного сна, а, может быть, ему ничего и не снилось, настолько крепко он спал. Это было объяснимо — впервые за неделю он спал на нормальной кровати, не ожидая появления пустынных разбойников или волков, а то и какой другой напасти.

Поднявшись на ноги, он первым делом проверил свою одежду. Она была нетронута, что его порадовало — значит, англичане пусть ему и не доверяют (они никому не доверяют), но все же рассматривают как потенциально ценного сотрудника, поэтому не стали рыться в его вещах, признавая его право на свои маленькие секреты и ожидание встречи с руководством для передачи своих козырей непосредственно ему.

Решив, что все идет по набросанному плану, он совершил утренний моцион в ванной и дернул шнурок, соединенный с колокольчиком внизу, у портье. Уже буквально через минуту у его дверей стоял служитель отеля — из арамейцев, на взгляд Рябова, и интересовался что ему необходимо. Капитан заказал яичницу с беконом и кофе. Ему это действительно нравилось, к тому же, британцы, если что, должны оценить его выбор. Завтрак балтийского образца должен был во всех деталях подчеркнуть его «европейскость» и благородные корни. Возможно, он и зря перестраховывался, но выработавшаяся уже привычка говорила ему учитывать все.

После короткого завтрака и сигареты из своего портсигара, Александр почувствовал себя окончательно довольным жизнью. Ему предстояла сложная работа, но разве он уже не продвинулся довольно далеко на пути успешного выполнения задания? Значит, и остальное ему дастся. Вышколенный работник отеля тихо и безмолвно убрал посуду, и Рябов стал ждать появления Мэтью.

Ждать пришлось не более получаса. Дверь открылась без стука, и в номер вошел сияющий британец:

— Мой русский друг, все выходит лучшим для вас образом. Командование непосредственно в Лондоне заинтересовалось вами и вашей информацией. Сейчас мы отбываем на базу, где пройдет короткое совещание в связи с вами и вашей информацией. Александр, вы готовы?

— Я уже давно проснулся и полностью готов. — Кивнул Рябов.

— Великолепно! Жду вас внизу. — И, скользнув по чисто выбритой физиономии капитана взглядом, Беррингтон вышел за дверь.

«А ведь проняло англичан. Вон как этот напыщенный Мэтью теперь сияет. Интересно…».

Александр напоследок оглядел свой номер отеля, бывший ему временным пристанищем, и спустился на первый этаж, к стойке портье, где его ждал британский офицер.

— Машина уже прибыла, выходим. — Усмехнулся Мэтью. — Не бойтесь, не «воронок» или как там называется у вас то авто, от которого вы сбежали к нам?

Рябов, молча, кивнул и вышел под знойное солнце, прищурившись. По уже сформировавшейся привычке он, было, потянулся за куфьей, но тут же одернул себя. В этом не было необходимости.

Напротив дверей отеля стояла легковая машина, фыркающая выхлопами. В окне был виден шофер в форме британских колониальных войск. Мэтью, выскочивший из отеля следом, открыл заднюю дверцу и уселся вглубь салона, призывно махнув Рябову рукой.

Александр сел в пропахшее маслом и парами бензина нутро автомобиля. На такой жаре, разогревающаяся еще и изнутри машина мгновенно показалась ему адской сковородкой. «Грешников века прогресса в христианском аду будут наказывать именно так» — усмехнулся Александр, захлопывая за собой дверцу.

Автомобиль тронулся с места и начал пробираться по городу по направлению окраины, стараясь держаться широких улиц. Вдали вновь мелькнул Тигр, переливаясь бликами на утреннем солнце. Где-то заголосил муэдзин, созывая мусульманский район на утреннюю молитву. По улицам тащились повозки с товаром и неугомонными торговцами. Уже привычный Рябову пейзаж…

Спустя десять-пятнадцать минут, они, наконец, начали выбираться из города, вырвавшись на дорогу, разбитую колесами тяжелых грузовиков. Мэтью обернулся к Рябову:

— Мы приближаемся! Чувствуете торжественность момента? Если вы были правы — Великобритания вас не забудет и сильно отблагодарит. После какого-то времени работы на нас. — Крикнул, перекрывая шум мотора и лязг он.

Капитан, опять молча, кивнул, подумав «Что не забудет — это точно. А с остальным-то — вряд ли».

Перед глазами Александра из-за горизонта поднялись стены и ворота. Это и была знаменитая база Великобритании под Мосулом. В небе проревели двигатели бомбардировщика, несущего дежурство. Рябов знал — видел по фотографиям, что на базе десятки этих хищных птиц, готовых в любой момент сорваться с места и направиться к Баку, чтобы сделать свое кровавое дело без жалости и сомнений.

Автомобиль притормозил у ворот. Навстречу ему вышли несколько солдат. Шофер высунулся наружу и показал пропуск. Мэтью махнул рукой из окна. Солдаты придирчиво осмотрели пропуск и, всмотревшись в пассажиров, отступили по сторонам. Ворота медленно раскрылись. Машина газанула и вкатила на территорию базы. У Рябова захватило дыхание. База была действительно огромна. По большой, необъятной взгляду площади, сновали солдаты, техники и какие-то гражданские специалисты. Повсюду кипела будничная кипучая деятельность. Солдаты перевозили тележки с горючим и оборудованием к аэродрому и обратно под неусыпным надзором технарей. Офицеры спешили по своим делам из казармы в казарму. Гражданские специалисты что-то обсуждали и держали под мышками папки с бумагами. База действительно была воплощением мощи Великобритании и напоминанием о том, какие мощные противники есть у Страны Советов за рубежом. Александр только тихонько вздохнул. С этой мощью он сейчас оказался один на один. На него на секунду нахлынуло ощущение беспомощности и слабости. Даже подавленная мысль о том, что он ничего не сможет сделать и его вообще уже раскусили.

Однако одно мощное усилие воли заставило его разорвать это поганое и ложное чувство, возвращая в привычную колею. Ему есть с чем и как бороться с англичанами. Да, он ничего не сможет сделать с этой их базой и всей Империей в целом, но свой небольшой вклад в защиту Родины и подрыв основ империалистического хищника — вполне может. Чем и займется. Даже — уже занимается.

В уже более приподнятом состоянии духа, капитан наблюдал, как их машина подъезжает к крупному строению — видимо, штабу базы. И тормозит. Солдаты, дежурившие у входа, подошли к дверцам автомобиля. «Значит, точно штаб».

Мэтью вылез из автомобиля. Также поступил и Рябов. Бэррингтон показал свое удостоверение и указал на капитана с одной уничижающей фразой «It is my Russian traitor».

Солдаты взглянули на него и отвернулись. Как показалось капитану — с презрением. Да, предатели полезны любой державе, куда они сбегают, но это не значит, что их будут любить. А уж тем более солдаты, воспитанные в любви к своей Родине, никогда не полюбят перебежчика, который предал собственную страну. Рябова перекосило от отвращения. Он вспомнил покойного комполка и Шуринова — как можно было быть такими?! А теперь он выглядит так в глазах врагов. «Не сделать ничего неправильного! Смотреть только в глаза! Это легенда, это задание! Ничем нельзя показать свое истинное отношение!» — давал себе установку за установкой Александр, пока его не отпустило жуткое и противное до какой-то липкости ощущение. «Ты сам вызвался на такую работу, ты мог отказаться! Не криви теперь носом!».

Немного успокоившись, он захотел было потянуться за портсигаром, но заставил себя остановиться. Он должен придти в себя окончательно сам. Без сигарет, без алкоголя, без ничего. Это ведь действительно теперь его работа. А если все получится успешно, правильно, и он даже выживет — это будет его работой еще на долгие годы. Именно так он будет помогать Родине от хищных птиц, ждущих команды на взлет, чтобы лишить ее черной крови, питающей всю военную мощь Страны Советов. «И если проводить аналогии — то трубопроводы — это вены, артерии и прочие сосуды, гонящие кровь к органам и конечностям всего могучего организма Союза… Тогда нефтепромыслы Баку — это сердце страны, в которое с этой базы постоянно нацелен вражеский клинок. Даже стилет, скорее». Рябову опять стало не по себе — он представил, что постоянно ощущает мозг великой страны — товарищи, управляющие всем этим организмом из Кремля. Какое напряжение они переживают постоянно. А ведь это — важнейшая проблема. Но даже она — не одна. Так можно даже посочувствовать товарищам Кагановичу, Сталину и Калинину. Его нервов бы не хватило на ежесекундное понимание опасностей и борьбы с ними.

Ну что ж, сейчас он им поможет сбросить с души хотя бы часть груза.

А тем временем, пока Рябов размышлял, потрясенный глобальностью открывавшейся ему картины, они с Мэтью прошли по коридорам штаба. Мимо снующих людей и прокуренных кабинетов и оказались на третьем этаже у дверей в зал заседаний или актовый зал, судя по тому, что у Мэтью снова потребовали документы, стоящие перед входом два дежурных. «А у них тут мощная система охраны. Видно же, что идет свой, а все равно проверяют документы. Безопасность у них поставлена во главу угла и явно на высоте» — отметил про себя капитан.

Наконец двери конференц-зала (теперь Рябов понял, что это такое за помещение) захлопнулись за ними и капитан увидел большое помещение, длинный стол овальной формы, проектор и полотно, висящее на стене. А также — несколько человек, уже ждущих их. Двое из них были гражданскими — Александр сразу и безошибочно понял, что они специалисты нефтяники и трубопроводчики. Остальные трое были военными. Об этом говорила не только форма, но и характерная осанка и выдержка, сквозящая в каждом их взгляде. Он чуть было не упустил из виду шестого англичанина, который также сидел за столом. Тот явно был высокопоставленным офицером разведки (Ми-5 или Ми-6?). Его как будто бы и не было за столом. Но его цепкий и пронизывающий взгляд уже успел изучить Рябова, казалось, до глубин его души. «А это вряд ли — тогда бы я сидел в тюремной камере, а не входил на совещание». Но все равно, начальник Мэтью был пугающе опасен. Военные рассуждают как военные. С ними он всегда найдет общий язык, к тому же они его изначально презирают как предателя и относятся пренебрежительно, это видно уже сейчас, потому как они безразлично мазнули по нему своими взглядами, чуть скривив уголки губ. Гражданские специалисты — наверное, лучшие в своей области, но ничего не понимают в разведке и шпионах. У них другая важнейшая цель — качать нефть и обеспечивать ее доставку. А вот этот вот «товарищ»… тихий, неприметный, с довольно длинными волосами по плечи, завязанными в конский хвост и в как будто небрежно наброшенной на себя форменной одежде… Очень и очень опасен. Ему нет дела до нефти и открывающихся перспектив. Ему надо знать о перебежчиках и предателях все. Иначе бы он не был тем, кем он является. Мэтью по сравнению с ним действительно простак, любящий словесные спарринги и наслаждающийся своим положением в обществе, явно данном ему из-за влияния его семьи в иерархии британских благородных семейств. А этот — может быть, даже пробился из низов. А если и «благородный» — то занимает свой пост не только из-за происхождения, отнюдь.

(далее диалоги идут по-английски)

— Вы наконец-то прибыли. — Подал голос один из военных, чуть брезгливым голосом.

— Да, прибыли, полковник Корнуолл, — отозвался Мэтью.

— Давайте приступать к обсуждению. Садитесь. И зовите сюда своего перебежчика. Он понимает по-английски? — Тот же полковник Корнуолл.

— Да, я говорю по-английски. — Отозвался капитан.

Неожиданно их короткий диалог прервал тихий и как-будто шелестящий голос:

— Представьтесь, русский капитан. Я ждал знакомства с вами целую ночь. — Это был тот самый высокопоставленный разведчик Империи.

— Я — Александр Борисович Рябов. Капитан сухопутных войск РККА. Служил на охране Бакинских нефтепромыслов. — Четко ответил Рябов, щелкнув каблуками. «Может сделать вид, что я солдафон? Нет, не вариант. Совсем не вариант. Как вел себя — так и буду».

— Хорошо. Я — Джон. Джон Смит. — Ответил британец и чуть наклонил голову. — С остальными познакомитесь в процессе совещания. Не скажу что рад знакомству, но вы представляетесь мне интересным.

Остальные британцы молчали, не смея перебить неприметного человека. Когда он закончил фразу — Рябов просто кивнул и сел за свободный стул. Мэтью кивнул Джону Смиту, обозначив полупоклон и сел рядом с Александром.

— Что ж, мы сегодня собрались по вопросу этого человека, который перешел советско-иракскую границу. Его использования в интересах Британской Империи и той информации, которую он принес с собой, по его словам. — Открыл заседание незнакомый пока Рябову военный.

— Боже храни короля. — Церемониально произнес каждый из сидевших.

Рябов, естественно, промолчал. Но сидеть спокойно мешал взгляд этого Джона. Он бросил на него взгляд. Тот даже вроде бы не смотрел на него. Однако капитана не покидало ощущение, что он весь находится как, будто внутри рентгеновской установки, просвечивающей его насквозь. Худощавый и среднего роста, теряющийся среди остальных. Немного чернявый (что необычно для чистокровных англосаксов, отметил Александр), с небольшими усиками и карими глазами, он, казалось, видел все, что происходит в конференц-зале и даже далеко за его стенами.

— Что ж, наличие перебежчика — это всегда хорошо. Его можно использовать как резидента на территории СССР, после достаточной проверки. — Произнес полковник Корнуолл.

— Мы его проверяем и проверим. — Шелестяще произнес Джон Смит. — Для этого я и прибыл из Лондона сегодня утром.

«О, как оперативно!» изумился Рябов, не подав виду.

— Однако для такого в принципе банального случая мы бы не собрали такое совещание, оставив это только в вашей епархии, уважаемый Джон. — Продолжил полковник. — На повестке же дня сейчас то, что он служил до своего предательства, — опять почудилась легкая брезгливость, — на охране нефтепромыслов Баку. Пояснять значение этого не надо. Также, у него был доступ к совершенно секретной информации…

— Строго секретной. — Голос Смита.

— Что? — Непонимающе посмотрел на Джона Корнуолл, даже не возмутившийся тому, что его перебили.

— В СССР гриф «совершенно секретно» называется «строго секретно». — Невозмутимо ответил Джон Смит и устремил свой взгляд на Рябова. — Ведь так?

— Абсолютно точно, уважаемый. — Чуть не сглотнув слюну, ответил Александр.

— Извиняюсь. Продолжайте, полковник Корнуолл.

— Так вот, у перебежчика должна находиться информация о строящихся новых ветвях трубопроводов и государственных хранилищах нефтяных запасов в Закавказье, в связи с увеличением добычи и реорганизацией, и усовершенствованием логистики. — Корнуолл взял небольшую паузу. — Поэтому мы и пригласили уважаемых специалистов.

Двое гражданских развели руками и поклонились присутствующим.

— Само собой, подрыв военной мощи СССР интересует и нас, военных. Поэтому на совещании присутствуем и мы. Я, полковник Корнуолл, и два моих офицера.

— Спасибо за то, что ввели нас в курс дела. — Тихонько усмехнулся Джон Смит. — Ваше слово, Александр Борисович Рябов, капитан РККА. Уже, скорее всего, бывший?

— Скорее всего. — Сдержанно ответил Рябов. — Наверное, трибунал уже заочно лишил меня звания и приговорил к смерти.

— Скорее всего, скорее всего… — Откликнулся эхом Джон Смит.

Капитан понял, что от него уже ждут информации, и поднялся, поклонившись присутствующим:

— Вот интересующая вас информация. Передаю ее специалистам. — И Рябов расстегнул куртку, вытащив из ее кармана жестяную коробку, которую положил перед нефтяниками-трубопроводчиками.

— Благодарю вас, капитан. — Отозвался один из специалистов, тут же откинув крышку и со своим сотоварищем вытягивая листы.

Корнуолл, взяв небольшую паузу, поинтересовался у специалистов:

— Сколько вам сейчас надо времени, чтобы сделать выводы?

— Около пяти минут, если вы не будете нас отвлекать. — Ответил другой нефтяник, не тот, что разговаривал с Рябовым.

— Окей. Тогда мы подождем. — Заключил Корнуолл.

— Великолепно. Тогда у меня есть к Рябову несколько вопросов… — По лицу Джона Смита скользнула бледная улыбка.

— Я в вашем распоряжении.

— Что ж, тогда ключевой вопрос: как вам удалось достать информацию, с которой сейчас знакомятся наши уважаемые специалисты?

— Очень просто. Когда погиб наш комиссар Колесниченко, убитый в процессе перестрелки с вашим агентом — комполка Устиновым, я пришел к нему в кабинет и порылся в нем. С целью найти какую-нибудь информацию. Я знал, что начнутся проверки, и мне, так или иначе придется бежать. Вот и решил подстраховаться, чтобы обеспечить свое будущее.

— Очень разумный поступок, капитан. Очень. Я уважаю ваш интеллект и расчет. — Ответил Джон Смит. — Но почему вы были так уверены в том, что вам придется бежать? Разве в СССР не гуманное социалистическое законодательство?

Рябов понял, что вопрос с намеком. На Мэтью слова об ужасах СССР возможно и возымели бы эффект, но это не для Джона. Ему нужен другой ответ. Поэтому, немедля он ответил ему:

— Все так. Но после такого чрезвычайного события было возможно, что ситуация пойдет по русской поговорке «лес рубят — щепки летят». То есть начнут хватать всех подозрительных, а разбираться будут потом. А я, с учетом тех факторов, о которых вы уже знаете — подозрительный. К тому же… Я ведь действительно не слишком люблю Советскую власть. И из-за отца, и потому что мне хочется, и всегда хотелось немного лучшей жизни. Я, в конце концов, не рабочий класс. А тут все сошлось, и… Знаете, некоторые решения долго зреют исподволь, а потом спонтанно прорываются. И назад дороги нет. Тогда приходится все менять в корне. А у меня такое мировоззрение, что все изменения к лучшему. — Рябов старался говорить как можно искреннее, он вошел в роль.

— А как же мать? — Внезапно поинтересовался Джон Смит.

Капитан понял, на какой опасный вопрос он нарвался. Если он «благородный», каким себя показывал, то он не должен плевать на мать. Но при этом он еще и расчетливая сволочь… Как бы ответить? Главное — без длинных заминок. Но и не совсем без паузы, иначе его заподозрит этот опасный человек в выученной легенде.

— Вы думаете, что я не размышлял об этом? но, во-первых, то самое законодательство. Возможно, ей ничего не будет, как члену моей семьи. Мы слишком давно не виделись. А, во-вторых, я уверен, что она бы одобрила мой поступок. В конце концов, кто как не она сделала меня таким, как я есть? А больше родственников, которые могли бы пострадать из-за моего решения у меня в принципе, нет. — После короткой паузы ответил Рябов. «Достаточно благородно и достаточно по-сволочному».

— У вас практически совсем нет совести, Александр. — Уронил еще одну тихую фразу Джон Смит.

«Какое это имеет отношение к делу? О чем он говорит? Провоцирует?»

— Почему же! Не стоит так говорить! Вы почти оскорбляете меня. У меня есть и совесть и честь. — Ответил Рябов, придав своему голосу умеренно-возмущенный тон.

— Хорошо, есть. — Чуть улыбнулся Джон Смит.

«А вот мне кажется — действительно нет» — тихонько шепнул один из офицеров Корнуоллу. Тот сдержанно кивнул и шепнул в ответ: «А что ты хочешь от русского, к тому же предателя?».

Рябов побледнел, уже не играя. Его сильно покоробили эти слова. И, кстати, видимо, именно это его выражение лица удовлетворило пока Джона Смита, потому, что он бросил следующую фразу: «Что ж, пока я узнал у вас все, что хотел. Поговорим позднее, а пока дождемся резюме наших дорогих специалистов».

Рябов, пересилив себя, кивнул в ответ и замолчал.

— Не обижайтесь, — Пнул его в бок до сих пор не подававший голоса Мэтью. — Вы же понимаете в чем дело.

Рябов повернулся к нему:

— Прекрасно понимаю.

— Кулаки не чешутся? Может побоксируем после совещания? Вам поможет успокоиться, а мне — поддержать форму. Или у вас в Союзе боксом не занимаются? — Усмехнулся Мэтью.

— Нет, не занимаются. Но я владею. Этому меня учил один немец. Все же, это благородное искусство, а не самбо для рабочих и крестьян. — Ответил Рябов. — Поэтому после совещания я с удовольствием устрою с вами спарринг. Договорились.

Мэтью улыбнулся и вновь придал лицу ничего не значащее выражение.

Джон Смит испепелил капитана новым, прожигающим насквозь взглядом, однако ничего не сказал.

Военные переговаривались о чем-то своем. Нефтяники-трубопроводчики продолжали изучать документы. Было слышно, как за окнами раздаются команды офицеров и смех каких-то солдат.

По прошествии нескольких минут, один из специалистов оторвал голову от документов и произнес:

— Действительно. В этих бумагах находится важная и, судя по всему, достоверная информация. Наш противник продолжает развивать свою логистику и нефтедобычу. Кое-чему нам даже стоит здесь поучиться, по крайней мере, их организации и желанию достигать поставленных целей в кратчайшие сроки, несмотря на их сложность.

— Подлинность этих документов я еще проверю, с вашего позволения. Но не по выкладкам, а по бумаге. — Ответствовал Джон Смит. — Поэтому скопируйте к концу совещания то, что вам оттуда нужно для своих целей и прошу предоставить эти записи мне. Временно.

— Хорошо, Джон. — Согласился нефтяник.

— К сути! — Властно сказал Корнуолл, которому надоели уже эти шпионские игрища. — Что конкретно говорят эти документы? Причем так, чтобы мы поняли. И в разрезе военного значения, постарайтесь, будьте так добры. Никаких лишних цифр и ваших прочих штучек.

Нефтяники-трубопроводчики переглянулись.

— Постараемся, уважаемый Корнуолл. — Взял слово уже другой. — Так вот, суть в том, что наш противник решил увеличить объемы добычи и пустить новую ветку трубопровода до Астрахани для перекачки нефти в центр своей страны в больших объемах. — Он покачал головой. — К тому же, для обеспечения их госрезерва и хранения излишков они решили также построить несколько новых хранилищ на территории Закавказья, в Азербайджане. Причем строительство уже ведется ударными темпами и скоро будет завершено.

— Чем это грозит Великобритании? — Отчеканил полковник Корнуолл.

— Тем, что СССР будет обеспечен постоянными поставками горючего и смазочных материалов для своей растущей армии. Вас же интересует именно этот аспект? — Пожал плечами тот же нефтяник. — А новый трубопровод по своим умелым спецификациям прекрасно отражает способность быстрой, доступной и регулярной подачи нефтяных ресурсов к их основным стратегическим центрам. А если уж говорить о хранилищах… То даже в случае, если наша авиация уничтожит целиком нефтепромыслы под Баку…

— В этом можете не сомневаться! — Весомо заявил полковник.

— Так вот, в случае успешного уничтожения их нефтепромыслов и обесточивания их трубопровода, запасов в достраиваемых сейчас ими хранилищах, хватит на три месяца ведения полноценных боевых действий.

— Даже так? — Протянул полковник. — Что ж, это важная информация. Координаты там есть?

— Вам бы только координаты, военным. — Откликнулся нефтяник. — Есть, есть. И достаточно подробно. В спецификациях по-другому и не может быть.

— Смогли бы они оценить само значение таких вещей… — Тихо сказал второй нефтяник. — Завтра же сообщу в Лондон о новых находках русских. Это надо перенимать и использовать для Империи.