Чёрная река

15

Майкл любовался берлинским пригородом с заднего сиденья «мерседеса». Еще утром он завтракал в Гамбурге, а теперь вместе с миссис Брюстер ехал по автобану в новый компьютерный центр.

Машину вел турок. На переднем пассажирском сиденье сидел охранник в черном, который, по идее, охранял Странника, чтобы тот не сбежал. Однако это было излишним — Майкл и сам не хотел возвращаться во внешний мир.

Садясь в машину, Майкл заметил на заднем сиденье ящик из полированного дерева с выдвижными секциями. Он решил было, что в ящичке миссис Брюстер везет секретную информацию, в том числе и по Братству. Ан нет — там оказались золоченый наперсток, серебряные ножницы и набор шелковых нитей для вышивания.

Надев головную гарнитуру, миссис Брюстер взялась за канву с рисунком розы. Крепкие пальцы ловко управлялись с иглой, а сама миссис Брюстер тем временем беседовала по телефону, то и дело произнося: «Замечательно». Постепенно Майкл научился различать, какое «замечательно» что означает: некоторые из членов Братства заслужили похвалу; кто-то удостоился медленного, сухого и резкого «замечательно» — этих ждало наказание.

За выходные, проведенные на Дарк-айленде, Майкл многое узнал о Братстве. Оказалось, что его члены делятся на группировки: по национальному признаку или по личным связям; установить Виртуальный паноптикум хотят все и все признают главой исполнительного комитета Кеннарда Нэша, однако считается, что генерал «чересчур американец».

Миссис Брюстер — глава европейской группировки — управляла программой «Юные лидеры мира». Майкл сказал, как видит каждого из членов исполнительного комитета глазами Странника. Тогда же миссис Брюстер объявила, что ей понадобится помощь Майкла в Берлине, пока устанавливают программу «Тень». Генерал Нэш, похоже, не сильно обрадовался такому повороту событий, равно как и упоминанию о Мэтью Корригане.

— Валяйте, Странник ваш, — сдался он наконец. — Но глаз с него не сводите.

На следующий день они уже заказывали в Торонто частный рейс до Германии.

Путешествуя с миссис Брюстер, Майкл быстро познавал суть власти. Понял, что политики, которые выступают с речами, продвигая новые законы, — лишь актеры в сложной игре. Да, власть у них есть, но действуют они по сценарию, который написан вовсе не ими. Все из кожи вон лезут, чтобы прославиться, а Братство держится в тени. Ведь у него в руках — сам театр, и только оно продает билеты, решает, какой спектакль смотреть людям.

— Пожалуйста, извещайте меня обо всех изменениях, — сказала миссис Брюстер кому-то в Сингапуре и сняла головную гарнитуру. Отложив канву, она нажала кнопку в подлокотнике — стеклянная перегородка отделила переднюю часть салона от задней. Теперь водитель не услышит, о чем говорят миссис Брюстер и Майкл.

— Хочешь чаю? — спросила миссис Брюстер.

— Благодарю.

Англичанка достала из бара чашки, блюдца, сливки, сахар и термос горячего чая.

— Тебе сколько сахара — один или два кусочка?

— Мне без сахара. Только со сливками.

— Хм, любопытно. А я-то думала, ты сластена. — Налив Майклу чаю, миссис Брюстер положила себе два кусочка сахара.

Фарфор слегка позвякивал, когда на дороге попадались неровности. Чаепитие придавало поездке странную атмосферу домашнего уюта. Собственных детей у миссис Брюстер не было, но ей доставляло удовольствие изображать из себя богатую тетушку, которая может побаловать любимого племянника. Последние несколько дней Майкл наблюдал, как она очаровывает и льстит людям из разных стран: окружающие миссис Брюстер мужчины на глазах меняли свои точки зрения — такова была ее власть над ними. Однако Майкл этим чарам ни за что не поддастся.

— Скажи-ка, Майкл, тебе здесь нравится?

— Думаю, да. Я в первый раз в Европе.

— А что ты думаешь о трех наших друзьях из Гамбурга?

— Альбрехт и Штольц — на вашей стороне. Гюнтер Гофман — сомневается.

— Как же ты определил? Гофман и шести слов не сказал за всю встречу.

— Каждый раз, как вы упоминали о «Тени», его зрачки слегка сужались. Гофман ведь в некотором смысле ученый? Возможно, он не понял политической и общественной роли программы.

— Брось, Майкл, ты просто не любишь ученых. — Миссис Брюстер вернулась к вышиванию. — Я окончила факультет физики в Кембридже и даже собиралась сделать научную карьеру.

— Что помешало?

— В последний год в университете я познакомилась с теорией хаоса — теорией непредсказуемого поведения в нелинейных динамических системах. СМИ, которые не влияют на происходящее, ухватились за этот термин, обозначив им романтический анархизм, хотя понятия не имеют об истинном смысле теории. А смысл в том, что даже математический хаос обусловлен; другими словами, события будущего определены цепочкой событий в прошлом.

— И вы захотели влиять на эти события?

Оторвавшись от работы, миссис Брюстер посмотрела на Майкла.

— А ты и вправду очень умен. Я, скажем так, осознала, что природа предпочитает порядок. В мире по-прежнему будут происходить стихийные бедствия или техногенные катастрофы. Однако, установив Виртуальный паноптикум, мы сможем направить развитие общества в правильное русло.

Они проехали мимо знака, обозначающего въезд в Берлин. Здесь не было ограничений по скорости, и водитель прибавил ходу.

— После встречи вы позвоните Натану Буну? — спросил Майкл. — Я хотел бы знать, может, есть новости о моем отце?

— Разумеется. — Миссис Брюстер сделала у себя в компьютере пометку, чтобы не забыть. — Только давай представим: мистер Бун найдет твоего отца. Что ты ему скажешь?

— Скажу, что мир должен претерпеть глобальные технологические изменения, что паноптикум неизбежен. Отец должен осознать это и помочь Братству.

— Замечательно. Просто замечательно. — Она оторвалась от клавиатуры. — Идеи Странников больше никому не нужны. Есть правила, которым все должны следовать.

К тому времени как Майкл допил вторую чашку чая, машина въехала в город. «Мерседес» катил по одной из трех улиц бульвара Унтер-ден-Линден. Мимо шли несколько групп туристов, пресыщенных видами архитектуры в стиле барокко и неоклассицизма. Миссис Брюстер указала на памятник в виде стопки книг — на корешках значились имена немецких авторов. Мемориал установили на площади Бебельплатц, где в 1938-м нацисты сжигали книги.

— Население Берлина куда меньше, чем, скажем, в Токио или Нью-Йорке, — пояснила миссис Брюстер. — Поэтому город кажется неоправданно большим.

— Наверное, во время Второй мировой было разрушено много зданий?

— Совершенно верно. А то, что уцелело, в конце войны взорвали русские. Однако следы прошлого стерты.

У Бранденбургских ворот «мерседес» свернул налево и поехал вдоль окраины Потсдамской площади. Берлинской стены уже не было, но ее призрак все равно ощущался. Когда стену снесли, освободилось много пространства для строительства, и теперь на месте зоны смерти тянулась ровная полоса небоскребов.

Машина ехала по длинной Воссштрассе. Здесь во время Второй мировой располагалось здание Рейхсканцелярии. Сегодня большую часть территории застроили и окружили забором.

Водитель остановился у старого пятиэтажного дома.

— Изначально зданием владело Имперское министерство путей сообщения, — объяснила миссис Брюстер. — После сноса Берлинской стены Братство нашло дому иное применение.

Выйдя из машины, они подошли к компьютерному центру. Собственный цвет здания исчез под слоем граффити, окна были забраны металлическими щитами. Но все же Майкл видел перед собой величественную постройку девятнадцатого века с завитыми карнизами и ликами древнегреческих богов над большими эркерами. Снаружи дом казался дорогим лимузином, который побывал в серьезной аварии.

— В здании две секции, — предупредила миссис Брюстер. — Сначала посетим общественную часть, поэтому будь благоразумен.

Она подошла к металлической двери, над которой висела камера наблюдения. Табличка сообщала: «Компания „Персонал кастомер“».

— Это британская фирма? — спросил Майкл.

— Нет, полностью германская. — Миссис Брюстер позвонила в дверь. — Ларс рекомендовал дать английское название, потому что так персонал считает, будто вовлечен в работу чего-то большого и международного.

Дверь открылась, и они вошли в ярко освещенную приемную. За стойкой сидела девушка лет двадцати с кольцами в ушах, носу и губах. Взглянув на пришедших, она улыбнулась.

— Добро пожаловать в «Персонал кастомер». Чем могу помочь?

— Я миссис Брюстер, а это — мистер Корриган. Мы технические консультанты, пришли проверить компьютер. Полагаю, господин Райххардт нас ждет?

— Да, разумеется. — Девушка передала миссис Брюстер запечатанный конверт. — Вам в…

— Знаю, милочка, я здесь не в первый раз.

Они прошли к лифту рядом с конференц-залом со стеклянными стенами. За большим столом обедали и разговаривали сотрудники компании — почти всем было лет тридцать.

Распечатав конверт, миссис Брюстер достала пластиковую карточку и провела ею по сенсорной панели у лифта. Дверь открылась. Миссис Брюстер с Майклом вошли, и англичанка провела карточкой по следующей сенсорной панели.

— Сейчас спустимся в подвал. Оттуда ведет единственный вход в башню.

— Вы не против, если я задам вопрос?

— Общественную часть здания мы прошли, так что нет, не против.

— Сотрудники компании знают, чем занимаются?

— О, для них «Персонал кастомер» — легальная компания, передовая маркетинговая фирма, собирающая демографические данные. Разумеется, реклама, направленная на массы, давно устарела. В будущем реклама индивидуализируется. Представь себе доску объявлений, которая улавливает сигнал персонального микрочипа в связке ключей, высвечивает имя ее обладателя и информацию, предназначенную именно ему. Ты только что видел энергичных молодых людей — они собирают всю возможную личную информацию о берлинцах, скармливая ее компьютеру.

Двери лифта открылись, и они вышли в большой подвал без промежуточных стен, похожий на фабрику без рабочих. Помещение было заполнено механизмами и оборудованием для связи.

— Это запасной генератор мощности, — объяснила миссис Брюстер, указав налево. — А здесь кондиционер и система фильтрации. Компьютер должен работать исключительно в чистой атмосфере.

Они проследовали по нарисованной на полу белой дорожке. Машинное оборудование впечатляло, но Майкл не переставал думать о людях в конференц-зале.

— Значит, сотрудники даже не догадываются, что помогают установке программы «Тень»?

— Разумеется, нет. Когда придет время, Ларс сообщит, что собранная информация поможет победить терроризм, и мы выплатим сотрудникам премии. Кое-кого даже повысим. Уверена, они будут довольны.

Дорожка вывела ко второму пропускному пункту. Охранник — в пиджаке и галстуке — наблюдал за приближением миссис Брюстер и Майкла на мониторе. От экрана он оторвался, когда гости приблизились к стойке вплотную.

— Добрый день, миссис Брюстер. Вас ждут.

Прямо позади стойки была дверь без выступов, без ручек. Охранник не стал нажимать никаких кнопок, чтобы ее открыть. Миссис Брюстер сама подошла к небольшому стальному ящичку, установленному на полке в нескольких футах сбоку от двери. Спереди у ящичка имелось отверстие.

— Что это? — спросил Майкл.

— Сканер кровеносных сосудов ладони. Просовываешь руку внутрь, а инфракрасная камера делает снимок ладони. Гемоглобин в крови поглощает свет, и получается цифровой снимок твоих кровеносных сосудов — они выглядят как черные линии. Рисунок сравнивается с образцом, заложенным в компьютер.

Миссис Брюстер вставила руку в отверстие, сверкнула вспышка, и замок открылся.

Англичанка открыла дверь. К своему удивлению, Майкл увидел неоштукатуренные кирпичные стены и неприкрытые стропила. А еще — стеклянную башню на стальном каркасе, которая состояла из трех этажей — на каждом находились системы взаимосвязанных запоминающих устройств. Сотрудники, видимо, перемещались между этажами по стальной лестнице и эстакадным мостикам.

В углу за пультом управления сидели двое — отдельно от закрытой внутри башни системы, словно помощники священнослужителя, которых еще не допускают в святилище. Над пультом большой плоскоэкранный монитор показывал четыре созданные программой фигуры в машине.

Из-за пульта поднялся Ларс.

— Добро пожаловать в Берлин! — громко приветствовал он. — Как видите, «Тень» отслеживала вас с того самого момента, как вы прибыли в Германию.

Взглянув на экран, Майкл убедился, что да, машина — действительно «мерседес», а фигуры в ней напоминают его самого, миссис Брюстер, охранника и шофера.

— Смотрите, смотрите, — говорил Ларс, — и увидите себя десять минут назад на Унтер-ден-Линден.

— Все это очень впечатляет, — отметила миссис Брюстер, — однако исполнительный комитет желает знать, когда система будет запущена.

Райххардт взглянул на ассистента. Юноша нажал клавишу, и образы на мониторе мгновенно исчезли.

— Через десять дней все будет готово.

— Обещаете, герр Райххардт?

— Вам известно, как я предан работе, — проворковал Райххардт. — Делаю все возможное, чтобы осуществить эту цель.

— Нашим друзьям в правительстве Германии нельзя предлагать систему, которая не функционирует идеально, — предупредила миссис Брюстер. — На Дарк-айленде уже говорилось: понадобится рекламная кампания, аналогичная той, что мы провели в Англии. Население Германии должно поверить в жизненную необходимость программы «Тень».

— Конечно! Мы даже кое-что наработали. — Райххардт обернулся к молодому ассистенту: — Эрик, покажите образец.

Эрик набрал на клавиатуре команду, и на экране появилась телевизионная реклама: молодые немцы едут в автобусе, работают в офисах, гоняют мяч в парке. Все — под защитой рыцаря в белой тунике с черным крестом.

— Мы думали использовать образ воина Тевтонского ордена. Куда бы вы ни пошли, везде вас охраняет «Тень».

Миссис Брюстер, однако, реклама не впечатлила.

— Вижу, вам, Ларс, все понятно. Но, возможно…

— Образ не сработает, — закончил за нее Майкл. — Нужен другой, более эмоциональный.

— Тут дело не в эмоциях, — возразил Райххардт, — а в безопасности.

— Можете создать несколько образов? — обратился Майкл к ассистенту. — Покажите-ка отца и мать — пусть приглядывают за двумя спящими детьми.

Слегка удивленный сменой командования, техник посмотрел на Райххардта. Тот слегка кивнул, и Эрик принялся за работу. На экране появились безликие фигуры, которые стали приобретать узнаваемые черты: отец с газетой в руке; за другую руку главу семейства держит супруга. Вдвоем они стоят в наполненной игрушками комнате у смежных кроваток, в которых спят девочки-двойняшки.

— Сначала идет эта — эмоциональная — картинка, а потом вы говорите что-нибудь вроде: «Защитите детей».

Эрик продолжил печатать. По экрану поползли слова: «Beschutzen Sie die Kindern».[9]

— Они защищают детей, а…

— …А мы защищаем их, — вставила миссис Брюстер. — Да, звучит и выглядит тепло, по-доброму. Что скажете, герр Райххардт?

Глава компьютерного центра смотрел, как на картинке появляются детали. Лицо матери озарила любовь. Добавилась книжка сказок. Одна из девочек в кроватке обняла игрушечную овечку.

— Мистер Корриган, — тонко произнес Райххардт, — понимает наши идеи.