Чёрная река

25

Капитан Томас Фоули ковылял по узкой боковой улочке Портмаги, а с веранды обитого вагонкой дома за ним наблюдала дочь, Розалин Мэган. За ужином отец уговорил пять бутылок «Гиннесса». Ну и пусть, думала дочь, зато вырастил шестерых детей, при любой погоде выходит в море рыбачить и никогда не затевает драк в пабе. Выпивка просто помогает ему забыть об артрите.

Вернувшись на кухню, Розалин села за стол в уютном уголочке и включила компьютер. Муж по делам уехал в Лимерик, а сын сейчас в Америке — работает краснодеревщиком. Летом в доме бывает полно туристов, но зимой даже орнитологи редко заглядывают. Мало что происходит в такие дни, но Розалин любила тишину. Самая старшая сестра живет в Дублине, работает почтальоном; то и дело хвастается, мол, сходила на последнюю премьеру в кино или там в театр… Однажды до того зазналась, что назвала родную Портмаги «сонной деревенькой»!

Сегодня, однако, у Розалин набралось прилично новостей, чтобы написать сестре достойный ответ. На острове Скеллиг-Колумба определенно творится нечто необычайное. Об этом Розалин узнала из достоверного источника — от родного папочки.

Розалин припомнила, не забыв указать в письме, как год назад на остров отправился старик по имени Мэтью, сопровождаемый рыжей ирландкой (та внезапно сделалась настоятельницей у бедных кларисс). А на днях в Портмаги прибыла компания почище тех двоих: девочка-китаянка, темнокожая женщина, парень-американец и девушка, говорившая с британским акцентом. Отец отвез их на остров, а через день его попросили забрать новоявленную аббатису с американцем обратно на материк.

«У нас, может, и не Дублин, — писала Розалин сестре, — но таинственные события тоже случаются».

Тем временем внутри компьютера проснулся «червь» — точно таким были заражены миллионы машин по всему миру. «Червь» таился, подобно змее на дне лагуны, и вот дождавшись, когда в переписке появилось определенное слово, скопировал в себя сообщение и уполз в Сеть, обратно к хозяину.

Вики Фрейзер с радостью просыпалась в спальне хижины-кухни. Лицо мерзло, но остальное тело надежно укрывал плед. В углу спала Элис, а рядом — Майя; меч лежал у нее под боком.

Вики любила смотреть, как в тишине в окно под особым углом проникает первый луч солнца и движется по полу.

Она думала о Холлисе — пыталась вообразить, что любимый лежит рядом, вспоминала его покрытое шрамами тело. Холлис — превосходный боец, но как бы самоуверенность не подвела его.

Часов в шесть пришла сестра Джоан и, гремя чайниками, стала заваривать чай. Через полчаса подошли остальные три монахини, и все сели завтракать. В середину стола поставили большой кувшин меда. Элис взяла его обеими руками и, наклонив над своей тарелкой каши, принялась выводить вязкие узоры.

Девочка по-прежнему не разговаривала, но жить на острове ей нравилось. Она помогала монахиням по хозяйству; собирала цветы, ставила их в пустые банки из-под джема. А еще исследовала остров, вооружившись палкой, словно Арлекин — мечом. Однажды она отвела Вики по узкой тропке, которая спускалась по самому краю скалы к берегу, где о склон бились волны.

Оказывается, Элис нашла пещерку, а в ней — покрытую мхом каменную скамью и алтарь с кельтским крестом.

— Похоже на пещеру отшельника, — сказала Вики; девочка мысль оценила. Обе сели прямо у входа в пещеру, и Элис стала кидаться галькой в воду.

К Вики девочка относилась, будто к старшей сестре, доверяла ей расчесывать себе волосы. Монахинями восхищалась, любила, когда те читают ей приключенческие книжки и пекут кексы. Однажды вечером Элис даже заснула на лавке в часовне, положив головку на колени сестре Джоан. Майю она воспринимала совершенно по-особенному: считала не матерью, не сестрой и не другом, но когда Арлекин с девочкой смотрели друг другу в глаза, Вики замечала в их взглядах странное понимание, словно обе чувствуют себя совершенно одинокими, даже если рядом полно народу.

Дважды в день Майя спускалась в подвал кладовой проведать, как Мэтью Корриган. Остальное время она была предоставлена самой себе — ходила к пирсу, вглядывалась вдаль. Вики не стала спрашивать, что случилось, но, похоже, Майя совершила нечто такое, что позволило матушке Блэссинг забрать Габриеля.

На восьмой день пребывания на острове Вики проснулась очень рано. Майя наклонилась к ней и прошептала: «Идем со мной. Надо поговорить».

Обернувшись черной шалью, Вики спустилась за Майей в трапезную. Арлекин затопила печь, в комнате стало чуть теплее. Сев на скамейку, Вики прислонилась спиной к стене. Майя ходила по комнате, а пламя свечи в середине стола отбрасывало ей на лицо странные тени.

— Помнишь, как в первый же день в Портмаги мы с Габриелем отправились к капитану Фоули? На обратном пути мы присели на скамейку. Там я поклялась, что всегда — несмотря ни на что — буду рядом с Габриелем.

Кивнув, Вики мягко сказала:

— Тяжело, наверное, было? Ведь Арлекины, кажется, не любят давать обещаний…

— Совсем наоборот, не трудно. Я больше всего на свете хотела пообещать это Габриелю. — Майя уставилась на пламя свечи. — Я дала обещание и намерена его исполнять.

— Это ты к чему?

— Я возвращаюсь в Лондон, найду Габриеля. Никто не защитит его лучше меня.

— А что с матушкой Блэссинг?

— Она напала на меня в часовне, но только затем, чтобы привлечь внимание. Больше я себя запугать не дам. — Распалившись, Майя вновь принялась мерить комнату шагами. — Сражусь с ней, с Линденом — со всяким, кто попытается разлучить нас с Габриелем. Слишком много Арлекинов мною командовали. Хватит, то время прошло!

«Матушка Блэссинг тебя убьет», — подумала Вики. Лицо Майи пылало яростью.

— Если сдержать обещание для тебя столь важно, тогда — да, поезжай в Лондон. О Мэтью Корригане не беспокойся. Когда он вернется в наш мир, рядом буду я.

— Мое решение — сознательно. Я хочу быть рядом с Габриелем, охранять его.

— На острове безопасно, — заверила Вики. — Матушка Блэссинг это признала. Она прожила здесь полгода и ни разу не видела даже орнитологов.

— Что, если возникнут проблемы?

— Решу их. Я ведь, как и ты, больше не маленькая девочка.

Майя перестала расхаживать по комнате и слабо улыбнулась.

— Да, ты тоже изменилась.

— Завтра Фоули привезет припасы, уплывешь с ним. Но как ты найдешь Габриеля?

— Скорее всего он попытается связаться со Свободными бегунами. Я была в их доме на южном берегу Темзы. Отправлюсь туда, переговорю с друзьями Габриеля.

— Забери все деньги у меня из сумки. На острове их так и так не потратишь.

— Майя… — прошептал слабый голосок. Удивленная, Майя обернулась — у лестницы стояла Элис Чен. Она заговорила впервые с тех пор, как вошла в жизнь беглецов. Девочка беззвучно открывала и закрывала ротик, будто не в силах поверить, что это она сейчас говорила. — Пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня.

Лицо Майи превратилось в маску, какую носят все Арлекины. Потом ее черты вдруг смягчились, и новые эмоции взяли верх над гневом. Столько раз на глазах у Вики Майя проявляла мужество, однако по-настоящему мужественно поступила только сейчас: подошла и обняла Элис.

С Буном в Ирландию прилетели несколько наемников. Один из них подошел к вертолету и открыл дверцу грузового отсека, где Бун, сидя на стальной скамье, работал с ноутбуком.

— Прошу прощения, сэр, вы просили доложить, когда прибудет мистер Харкнесс.

— Верно. Благодарю.

Надев куртку, Бун вышел на площадку. Чуть в стороне пилот и двое наемников курили, обсуждая предложения работы в Москве. На маленьком аэродроме близ города Килларни они пробыли три часа; давно разъехались по домам пилоты-любители, отрабатывавшие заход на посадку при боковом ветре. Сам аэродром располагался в сельской местности, среди лугов: в северной части щипали травку овцы, в южной пасся молочный скот. В воздухе приятно пахло скошенной травой.

Прямо посередине въездных ворот припарковался тентованный пикап. Завидев Буна, из машины выбрался мистер Харкнесс. С бывшим служителем зоопарка Бун работал в Праге, где они поймали, допросили, а затем и прикончили отца Майи. Бледный старик с плохими зубами носил спортивную твидовую куртку и заляпанный полковой галстук.

Бун повидал всяких людей, но Харкнесс вызывал неприятное чувство. Старик любил работать с гибридами. Да, кто-то должен выполнять грязную работу, но Харкнесс получал от нее удовольствие: только напомни о выведенных Братством мутантах, как он сразу придет в возбуждение. Этот получил в руки орудие смерти, хоть и не обладал властью. Буну он казался нищим, который жонглирует боевыми гранатами.

— Добрый вечер, мистер Бун. Рад снова встретиться. — Харкнесс уважительно кивнул.

— В аэропорту Дублина проблем не возникло?

— Нет, сэр. С бумагами все в порядке, спасибо нашим друзьям в Дублинском зоопарке. Таможенники и не подумали заглянуть в коробы.

— Животные не пострадали?

— Все экземпляры в полном порядке. Желаете лично удостовериться?

Бун молча наблюдал, как Харкнесс открывает дверцы кузова, где стояли четыре пластмассовых короба, в каких перевозят собак самолетами. Отверстия для воздуха были забраны толстой решеткой, наружу пробивался запах мочи и гнилой еды.

— Я покормил зверюшек, когда мы прибыли в аэропорт, но больше еды не давал. Голод поможет им лучше справиться с работой.

Харкнесс хлопнул ладонью по крышке одного из коробов. Изнутри донесся скрежещущий лай. Ему вторили еще три глотки из других ящиков. Овцы, что паслись поблизости, заблеяв, убежали прочь.

— Ух, твар-рюги, — оскалился Харкнесс.

— Они нападают друг на друга?

— Редко. Они генетически запрограммированы на агрессию, но общие характеристики у всех схожие. Этот, в зеленом ящике — капитан, остальные трое — младшие офицеры. На вожака не нападут, пока не уверятся, что могут его убить.

Помолчав, Бун посмотрел прямо на Харкнесса.

— И вы с ними управляетесь?

— Да, сэр. У меня в грузовичке лежит несколько тяжелых клещей и пастушьи электрошокеры. Проблем быть не должно.

— Что будет, когда мы их выпустим?

— Ну-у, мистер Бун… — Харкнесс уставился на свои ботинки. — Когда они сделают свою работу, лучше всего вооружиться дробовиком.

С востока подлетел второй вертолет. Обогнув аэродром, он опустился на траву. Оставив Харкнесса, Бун зашагал через площадку по направлению к прибывшим. Открылась боковая дверца, и наемник опустил короткую лестницу, по которой сошел Майкл Корриган.

— Добрый день! — бодренько поприветствовал он Буна.

Тот еще не определился, как обращаться к Страннику:

«Майкл» или «мистер Корриган», поэтому вежливо кивнул.

— Как долетели?

— Все в полном порядке. Вы готовы, мистер Бун?

Да, готов. Но кроме Нэша вопросов ему задавать никто не смеет!

— Думаю, стоит дождаться ночи, — сказал Бун. — Когда цель заперта в четырех стенах, ее легче найти.

После легкого ужина из чечевичной похлебки бедные клариссы покинули теплую трапезную и спустились к часовне. Элис пошла вместе с ними. С тех пор как Майя покинула остров, девочка вновь замолчала. Однако ей, судя по всему, нравилось слушать пение монахинь. Иногда губы Элис шевелились, словно бы она подпевала: Кирие элейсон. Кирие элейсон. Господи, помилуй.

Вики осталась в трапезной мыть посуду. Потом она заметила, что Элис забыла под скамейкой у двери курточку. Снаружи вновь задул восточный ветер; в часовне, наверное, очень холодно. Оставив тарелки в каменной раковине и схватив куртку, Вики поспешила на улицу.

Остров казался закрытым миром. Обойдешь его несколько раз — убедишься, что выбраться из этой реальности можно, только глядя на небо. В Лос-Анджелесе звезд из-за смога не видно, но здесь воздух чистый, прозрачный. Выйдя за дверь, Вики чуть задержалась, глядя на молодой серебряный месяц, на искрящуюся пыль Млечного Пути. Где-то в темноте крикнула морская птица, и другая птица ей ответила.

На востоке загорелись четыре красных огонька, словно фары автомобилей, идущих сквозь тьму. «Самолеты, — подумала Вики. — Нет… Нет, это два вертолета». Девушка сразу все поняла. Именно так Табула напала на ее церковь к северо-западу от Лос-Анджелеса.

Стараясь не споткнуться в темноте об острые камни, Вики поспешила вниз. Ворвалась в часовню — пение моментально стихло.

— Сюда летят люди Табулы на двух вертолетах, — сказала Вики. — Уходите и прячьтесь.

— Где? — спросила перепуганная сестра Морин. — В кладовой, вместе с Мэтью?

— Отведи их в пещеру отшельника, Элис. В темноте дорогу найдешь?

Кивнув, девочка взяла за руку сестру Джоан и повела повариху к двери.

— А как же ты, Вики?

— Догоню вас потом, но сначала позабочусь, чтобы Странник не пострадал.

Некоторое время Элис смотрела на Вики. Потом увела монахинь по темной тропинке.

Когда Вики вышла из часовни, вертолеты были уже совсем близко. Красные огни, будто злобные духи, парили над островом. Слышалось стрекотание винтов.

Вернувшись в кладовую, Вики зажгла свечу и открыла люк. Ей почему-то казалось, что Мэтью Корриган чувствует приближающуюся опасность. Может, его Свет вернется в тело, и, спустившись, Вики застанет Странника сидяшим на каменной плите — в полном сознании? Пять секунд — и Вики в подвале… Мэтью Корриган лежал, накрытый простыней.

Вики выбралась наверх и, захлопнув люк, накрыла крышку полиэтиленовой пленкой. Сверху положила подвесной мотор, а рядом разбросала инструменты, словно кто-то занимался ремонтом.

«Защити Мэтью, слугу своего, — взмолилась Вики. — Убереги от смерти».

Больше ничего она сделать не могла. Оставалось присоединиться к остальным в пещере. Но, выйдя на улицу, Вики заметила, что огни вертолетов горят уже на верхнем уступе, и темные силуэты наемников закрывают звезды. Вики скользнула назад в хижину и заклинила дверь стальным ломом, вогнав его между косяком и рамкой. Она обещала Майе защитить Странника. Обещала, взяла на себя обязательство… Смысл, который вкладывают в это слово Арлекины, обрушился на нее со страшной силой.

Вики подперла дубовую дверь коробом.

Больше ста лет назад Арлекина по имени Лео из Темпла захватили, пытали, а затем казнили вместе с Пророком. Вики и все в ее маленькой церкви верили, что так до конца и не отплатили за ту жертву. Зачем Господь привел в ее жизнь Майю с Габриелем? Зачем она сейчас здесь, на острове, охраняет Странника? «Долг не отдан, — вспомнила Вики. — Долг не отдан».

Три хижины оказались пусты, четвертая — заперта; дверь выбить не удалось. Перед отправкой на Скеллиг-Колумба Бун раскопал и прочел информацию по острову: стены монастырских построек сложены из прочного камня, сканировать их в инфракрасном спектре не удалось бы, поэтому команда Буна прихватила с собой приборы обратного рассеивания.

Когда вертолеты только приземлились на острове, наемники выпрыгнули из них с единственным желанием — найти и уничтожить. Но сейчас боевой запал выгорел, и люди переговаривались шепотом, стреляя по сторонам лучами фонариков. С вершины спустились двое наемников, которые принесли оборудование из вертолета. Одна из частей прибора обратного рассеивания напоминала телескоп-рефрактор на треноге — он направлял в цель рентгеновские лучи, а параболическая тарелка принимала обратный сигнал.

В медицине рентгеновское излучение используют, чтобы выявить объекты большей плотности, однако прибор обратного рассеивания учитывал разницу в атомном числе — под воздействием его фотонов человеческое тело, например, давало светлое изображение, а металл или пластик — темное. Люди в системе Большого Механизма и не подозревали, что во всех крупнейших аэропортах, где для обеспечения безопасности установлены эти приборы, охранники заглядывают им под одежду.

От часовни, в сопровождении двух наемников, поднялся Майкл Корриган, одетый в утепленную куртку и кроссовки, будто совершал пробежку по острову.

— В часовне никого, Бун. Что с этой хижиной?

— Сейчас выясним. — Подключив к прибору обратного рассеивания ноутбук, Бун включил питание и сел на обломок известняковой скалы. Позади встали Майкл и несколько наемников. Через несколько секунд на экране компьютера появилось черно-белое изображение: женщина внутри хижины складывает ящики у двери. «Не монахиня», — определил Бун. Прибор обязательно бы обрисовал облачение и апостольник в виде темной ауры.

— Взгляните, — сказал Бун, обращаясь к Майклу. — В хижине одна женщина. Сейчас она блокирует вход ящиками.

— А мой отец? — нетерпеливо спросил Майкл. — Вы сказали, на острове — либо Габриель, либо мой отец.

— Такую информацию получил я сам, — ответил Бун, прокручивая картинку на экране, чтобы осмотреть комнату под разными углами. — Должно быть, это Майя, Арлекин, которая охраняла вашего брата в Нью-Йорке и…

— Я знаю, кто она, — перебил Майкл. — Не забывайте, я присутствовал при нападении на научно-исследовательский центр.

— Возможно, удастся ее допросить.

— Она убьет ваших людей, а потом — себя, если только не удастся ее выкурить. Зовите мистера Харкнесса, пусть выпускает своих питомцев.

— Пока в этом нет необходимости, — подавив раздражение, возразил Бун.

— Что необходимо — решать мне, Бун. Я, видите ли, кое-что разузнал: стены хижин невероятно прочны. Потому-то я и просил задействовать мистера Харкнесса.

В шестнадцатом веке монахи, построив хижину-кладовую, оставили в стене небольшие отверстия в качестве дымоходов, которые по прошествии веков превратились в окна на втором этаже — дюймов шестнадцать в диаметре; что ж, для наемников Буна узковато.

Вики спряталась в тени.

Заскрежетала дверная ручка, кто-то ударил в дверь кулаком. Потом — тишина.

В дверь снова начали ломиться, но стальная рама и косяк держали. Монахини как-то рассказывали о набегах викингов на ирландские монастыри: если монахи не успевали укрыться в деревнях, то прятались в каменных башнях, забрав с собой золотые кресты и украшенные драгоценными камнями реликвии; там они молились, пока морские разбойники не прекращали штурмовать крепость.

Подтащив к двери еще коробов, Вики взгромоздила их один на другой. Отошла к основанию лестницы и увидела, как в окно на втором этаже пробился лучик фонаря.

В письме из Меридиана, что в штате Миссисипи, Исаак Джонс призывал верующих «…заглянуть в свои сердца, как в бездонные колодцы, ибо наши сердца преисполнены храбрости и любви…»

Вики вспомнила, как еще несколько месяцев назад она — девушка из церкви, — напуганная, застенчивая, ждала в аэропорту Лос-Анджелеса встречи с Арлекином. И с тех пор прошла многие испытания. Исаак Джонс прав: смелость надо искать в себе.

Сверху донесся звон разбитого стекла, на пол упали осколки. «Смогут ли они сюда забраться?» — подумала Вики. Нет, в окошко пролезет только ребенок. Вики ждала выстрела или взрыва, но вместо них последовал визг, похожий на предсмертный крик птицы.

— Господи, спаси и сохрани. Молю Тебя, спаси… — шептала Вики, оглядываясь в поисках оружия, но нашла только две удочки, мешок цемента и пустую топливную канистру. Отбросив их в сторону, обнаружила набор садовых инструментов. На самом дне кучи лежала покрытая засохшей грязью лопата.

Послышалось низкое хрюканье, и Вики отступила в угол. На лестницу ступила неясная фигура — присевший на корточки пузатый, широкоплечий карлик. Спустившись до середины лестницы, он взглянул на Вики, и девушка поняла: это вовсе не человек, а какое-то животное с черной собачьей мордой. Пронзительно крича и издавая горловые звуки, оно перепрыгнуло через перила и помчалось к Вики.

Девушка подняла штык лопаты на уровень плеч и, едва животное прыгнуло, ударила со всей силы, метя в грудь. Упав на спину, тварь моментально вскочила, хватая Вики за ноги пятипалыми конечностями.

Вики опустила лопату ей на загривок. Комнату наполнил пронзительный визг, и девушка продолжила колоть. Перекатившись на спину, создание раскрыло пасть — с зубов капала кровь. Животное неловко дергало передними лапами, но Вики не прекращала бить. Наконец уродец перестал двигаться. Умер.

Две свечи упали на пол и теперь лежали, плюясь огнем. Подобрав одну, Вики посветила, чтобы лучше рассмотреть нападавшего. Удивительно, но это был маленький бабуин: желто-коричневая шерсть, защечные мешки, вытянутая безволосая морда, мощные руки и ноги. Мертвые узкопосаженные глаза будто смотрели на Вики.

Точно такие уродцы напали на Холлиса в его доме в Лос-Анджелесе. Холлис еще назвал их… гибридами — мол, экспериментируя с генами бабуина, ученые Табулы вывели тварей, единственной целью которых стало убийство.

Наверху разбили второе окно. Вики перехватила лопату обеими руками. Из пореза на ноге шла кровь. Она капала и со штанин — шагая по комнате, Вики оставляла за собой кровавый след. С минуту ничего не происходило, потом пламя свечи дрогнуло, на лестнице появились три гибрида. Принюхавшись, вожак издал скрежещущий лай.

Вики поняла: ей не выстоять. Зверей слишком много и они сильны. Она умрет.

Перед глазами, будто фотографии в старом альбоме, всплыли воспоминания: мать, школа, друзья — и, теряя четкость, все, что казалось столь важным, исчезало, уходило в туман. Самым ярким воспоминанием был Холлис. Жалея единственно о том, что больше его не увидит, Вики мысленно позвала: «Я люблю тебя. Помни это. Мою любовь к тебе ничто не убьет».

Почуяв кровь, гибриды разъярились и, визжа, бросились к девушке. Видя острые, похожие на волчьи, зубы, Вики подумала: «Конец. Шансов нет», но все равно подняла свое оружие и приготовилась.