Черные вороны

Глава 10

Лирийский правитель Доменикс Сладкоголосый, с юных лет пристрастившийся к изысканному керситскому вину, которое мог потреблять целыми бочонками, скончался, не сумев доползти до королевской опочивальни. Когда монарх был пьян (а пьян он был постоянно) Доменикс бродил по дворцу, распевая веселые песенки скабрезного содержания, похотливо приставая к служанкам. Голос у короля был действительно хорош, его можно было заслушаться, но вот о своих монарших обязанностях правитель предпочитал не вспоминать.

Во время употребления очередной порции изысканного вина, доставленного прямиком из Риены, Доменикс Сладкоголосый закусывал его плодами вишни (из местного сада) и, поперхнувшись косточкой, задохнулся, скончавшись в страшных конвульсиях. Наследников монарх не оставил. Прямая линия династии Таврилиев, управлявшей Ларнией еще со времен Эпохи Тумана, пресеклась. Власть в свои руки взял Временный Совет, состоявший из наиболее влиятельных сановников бывшего правителя, но ситуация в любой момент могла привести к внутреннему взрыву. Мрачные примеры, когда династические кризисы приводили к разрушению целых государств, были у всех на слуху. Не избежали междоусобной борьбы и лирийцы. Между различными группировками возникла неизбежная борьба за пустующий трон. Ларнию раздирали противоречия. Временный Совет совершенно не принял во внимание личность своего могущественного северного союзника. А напрасно. Честолюбивый Лингольд имел собственные далеко идущие планы.

Как уже упоминалось, гизиты готовились к нападению на Керсию. Но хорошо снаряженной и подготовленной армии было приказано следовать по иному маршруту. Единственным прямым потомком ларнийской династии, после смерти Доменикса, становился маленький мальчик Эйред, которому едва исполнилось пару месяцев. Рожденный от брака Айлы и Лингольда ребенок становился единственным законным наследником ларнийской короны, и отец не видел ни одной причины, по которой сын должен быть обойден наследством.

Армия под руководством Лингольда, на руках которого был маленький королевич, облаченный в специально для него изготовленные кожаные доспехи, двинулась в Лирию. Временный Совет предпринял робкую попытку оказать сопротивление, но наспех собранное наемное войско было легко рассеяно. Ворота Лаата раскрылись без малейшего сопротивления. Вскоре Лингольд, держа в руках своего сына, торжественно въехал в столицу. Следует отметить, гизиты вели себя очень сдержано, не допуская грабежей либо насилия, что добавило популярности гизитскому лидеру.

Заняв без малейшего кровопролития столицу Лирии, Лингольд, наконец, объявил о своем окончательном решении. Правитель заявил, что собирается отныне именовать себя королем, но королем не Ларнийским либо Гизитским, а монархом создаваемого Осминского королевства. Лингольд являлся представителем рода осминов, одного из трех, поучаствовавших в формировании этноса народов ветра. Наряду с гизитами и камгарами, осмины были основоположниками создания Гизитской державы, но всегда считали себя соперниками гизитов, занимавших привилегированное положение в Алхане. Расправившись с Коррином Чернобородым, последним гизитским правителем, Лингольд хотел навсегда стереть из памяти ненавистное имя гизитов. Наследником короны автоматически становился Эйред Преемник, являвшийся наполовину ларнийцем. Столицей Осминского государства становился Лаат город, в котором Лингольд встретил свою любовь, и который очень любил. Никакого сопротивления подобному развитию ситуации со стороны лирийцев не последовало. Проблемы неизбежно возникли в гизитских пределах, но новоиспеченный монарх, легко расправился со всеми недовольными. Так неожиданно и практически бескровно сложилось грозное и могучее Осминское королевство.

Лингольд прекрасно осознавал, что предстоит тяжелая борьба за утверждение новой династии в Белом Мильгарде. Великие державы добровольно не пожелают признавать Осминское королевство. Время показало, что главным соперником будет являться Роллен IV, стремящийся смыть пятно позора. Риена категорично заявила о непризнании нового государства. Граница Акерумской империи до некоторой степени была прикрыта Хребтом Черного Тура, поэтому Дарион пока предпочитал оставаться в стороне от конфликта. Имперцы установили контакты с Лингольдом и даже готовы были признать его монархом. В свою очередь, Керсия отнеслась к созданию Осминского государства резко отрицательно. Усиление соседа непосредственно угрожало национальной безопасности империи. Керсия не желала повторять урок времен доминирования гизитских правителей, когда именно они диктовали условия на Западе.

Для руководства страны сложилась отнюдь неблагоприятная ситуация. Верзер, дважды за столь короткое время потерпевший полный разгром, опасался открыто выступать против осминов. Дарион явно вел двойную игру. Имперцы установили торговые и политические отношения с новым участником международных отношений, но в то же время поощряли воинственные настроения соседей. Складывалось впечатление, что акеры попросту хотели столкнуть лбами двух сильных соперников, чтобы они истощили себя в трудной борьбе, а самим остаться в стороне (впрочем, подобная тактика оставалась излюбленным приемом имперской дипломатии).

Как известно двум медведям не ужиться в одной берлоге. Отношения Лингольда и Роллена IV обострялись с каждым днем. Для осминского лидера проведение успешной кампании против Керситской империи сулило укрепление позиций и рост популярности, созданной им династии. Кроме того, в целях ускорения процесса интеграции лирийцев и осминов, требовалось создать образ непримиримого врага. Керситская держава подходила к данному критерию на сто процентов. В свою очередь Риена, чувствовала прямую угрозу своей безопасности. На протяжении долгих лет керсы вели трудную борьбу против гизитов, акеров, саргоссцев пытаясь добиться господствующего влияния в Белом Мильгарде. И вот теперь молодой, честолюбивый Лингольд готов был лишить Велиариев всех тех преимуществ, которых керситские монархи добивались, что называется потом и кровью. Конфликт вскоре начался.

Война носила крайне ожесточенный характер. Осминские войска, объединившие в своих рядах легкую гизитскую кавалерию и тяжелую ларнийскую пехоту, возглавлял лично Лингольд. В самом начале военных действий он сумел разбить в сражении на Желтых Водах немногочисленные керситские силы, располагавшиеся на оккупированных гизитских землях. Соперник оправился от поражения и несколько пришел в себя только тогда, когда враг вторгся непосредственно на территорию государства и осадил крупный город Креол, имевший важное стратегическое значение. Гарнизон держался мужественно. Направленная на помощь армия, которую возглавлял новый командующий, в жаркой битве сумела отбросить осминов от города. Причем, последние понесли столь серьезные потери, что вынуждены были отступить.

Керситы не сумели воспользоваться временным ослаблением врага. Командир Креольского гарнизона рвался в бой, убеждая главнокомандующего продолжить наступление и добив деморализованного противника победоносно завершить войну. Но тот решил проявить осторожность, медлил, опасаясь ловушки со стороны осминов. Лингольд вполне воспользовался тактической ошибкой керситов. Пополнив свои силы, и ложным отступлением заманив противника на невыгодные для него позиции, он окружил, практически полностью уничтожив керситское войско в кровопролитном сражении на Волчьей горе. Участь Креола была сочтена. Город не имел сил к сопротивлению и после непродолжительной осады был захвачен. Проиграв еще несколько сражений, Керсия потерпела полное поражение.

Столь неожиданный результат противостояния обескуражил, прежде всего, руководство акерумской державы. В Акеруме, рассчитывали, что предстоит долгий, изнуряющий конфликт, который серьезно ослабит военный потенциал двух государств, что позволит Дариону занять выгодное стратегическое положение. Теперь же очевидно, что осминский король приобретал ведущую роль на Западном побережье. Керсия разбита, Виксония держит нейтралитет и акеры оставались один на один с воинственным правителем. Империалум приложил максимум дипломатических усилий, чтобы не допустить полного разгрома Риены. Акерумцы попытались выступить посредниками в переговорах, но Лингольд отверг инициативу Дариона. Осминский правитель настоял на ведении переговоров в своей новой резиденции. Керситам пришлось уступить. Осмины требовали уступок, Керсия шла на них с огромным трудом, война могла возобновиться в любой момент. Переговоры проходили, будто сражение, разумеется, без настоящего кровопролития.

В целом, осмины достигли поставленных целей. «Лаатский мирный договор» четко фиксировал поражение керситов. Риена лишалась целого ряда северных территорий, осмины оставляли Креол, но взамен получали значительную денежную контрибуцию. Следует отметить, что захватчики практически полностью уничтожили некогда процветающий центр северной части Керсии, а жителей частично перебили, частично увели в плен. Вся страна горько оплакивала судьбу несчастного города и тяжело переносила горечь поражения. Подобного унижения империя не испытывала долгие годы. В отличие от своего великого предшественника Роллен IV не возглавил армию в походе, а предпочел отсидеться в одной из неприступных крепостей.

Осминский же властитель купался в лучах славы. Разгром керсов, победа в битве на Волчьей горе, захват Креола и «Лаатский мир» принесли с собой полнейшее признание как лирийских, так и гизитских подданных. Укрепив положение династии военными и дипломатическими успехами, Лингольд занялся внутренними преобразованиями. Возводились новые здания, строились мосты и дороги, оживилась торговля, приведшая к росту благосостояния городов. Благодаря неординарной личности своего правителя обширное Осминское государство, включающее в себя исконные ларнийские, ноларские, гизитские и восточные керситские территории, заняло прочные политические позиции в Белом Мильгарде.