Четверть мили

Глава 7

Кэш

Почему это не было неловко?

Ведь должно было быть. Поцелуй с Кэт должен был развеять все иллюзии о том, что между нами есть химия. Этот поцелуй был испытанием. Я пришел сюда из своего номера, чтобы доказать, что между нами нет искры. Что может быть лучше для того, чтобы окончательно затолкать Кэт во френдзону, чем поцеловать ее и почувствовать себя неловко?

Вот только неловко не было. Не было никаких сигналов тревоги о том, что это неправильно. И уж точно не было никакого желания останавливаться.

Розовые губы Кэт были мягкими и податливыми. Ее лицо было идеальной формы для моих рук, и когда я лизнул ее губы, она ахнула и позволила мне проникнуть языком внутрь.

Черт возьми, у нее был приятный вкус, как у сладких персиков и мяты.

Я провел нас обратно в номер, и дверь за мной захлопнулась, но меня не волновало ничего, кроме этого поцелуя.

Руки Кэтрин скользнули по моей груди, когда она встала на цыпочки, приподнимаясь мне навстречу. Почему она не оттолкнула меня? Почему ее язык высунулся, чтобы переплестись с моим?

Кого это, черт возьми, волнует?

Я целовал великолепную, невероятную женщину, и, черт возьми, это было горячо. Я наклонил голову, убирая руки с ее лица, чтобы обхватить ее тело, и притянул ее к своей груди, отрывая от пола.

Пальцы ее ног болтались над ковром, и одна из ее туфель с глухим стуком соскользнула с ноги. Руки Кэт были зажаты между нами, но она высвободила их и обвила мою шею.

Значит, здесь что-то было. Я был не единственным, кто это почувствовал. То, как она целовала меня в ответ, тая в моих объятиях, говорило о том, что она тоже хотела меня.

Эта поездка. Эта гребаная поездка.

Она могла погубить нас.

Впиваясь в ее губы, я не мог найти в себе сил переживать.

Мой язык исследовал каждый уголок ее рта, пробуя на вкус и посасывая, пока у меня не закружилась голова. Кровать манила, притягивая меня ближе, и, недолго думая, я положил Кэт на нее, придавив своим весом.

Ее ноги раздвинулись, и, несмотря на то, что она была маленькой, я поместился там. Навис над ней. Рядом с ней. Я прижался к ней всем телом, когда она отдала мне все, что у нее было.

Как я мог не замечать ее до этой поездки? От ее прикосновений по моей коже бежали мурашки, а по венам — электрический разряд. Как я мог этого не замечать?

А может, заметил. Может, просто закрыл глаза на возникшее между нами напряжение, потому что это была Кэтрин. Моя Кэт. Мы не должны были целоваться.

Эта рациональная мысль вылетела у меня из головы, когда я еще глубже погрузился в ее объятия. Никогда в моей жизни поцелуй не был таким страстным и всепоглощающим. Эта искра была не просто искрой, это был настоящий пожар, который мог уничтожить нас обоих, не оставив после себя ничего, кроме пепла и разрушений.

И все же я не мог остановиться. Я не мог заставить себя оторваться от ее восхитительного рта. С каждой секундой, когда я целовал ее, жар усиливался, пока я не начал задыхаться и отчаянно желать почувствовать ее кожу, потную и липкую, на своей собственной.

Наконец, будучи в нескольких секундах от того, чтобы сорвать с нее рубашку, я оторвался от нее и приподнялся на руках.

Черт, она была прекрасна. Губы Кэтрин были красными и припухшими. Ее щеки пылали, а глаза были прикрыты.

Под джинсами моя эрекция болезненно напряглась, натягивая молнию. Еще один такой поцелуй, и я с удовольствием воспользуюсь этим гостиничным номером.

— Скажи мне остановиться, — прошептал я. Потому что я не смогу сделать это сам. — Скажи мне уйти.

Она покачала головой.

— Не уходи.

Трахните. Меня.

— Кэт, я…

Что? Я даже не был уверен, что хотел сказать, я просто знал, что нужно поговорить.

Ее рука коснулась моей щеки, кончики пальцев скользнули по моей бороде. Она выгнула бедра, вжимаясь в мой твердый член, и застонала. Если ей нравится моя борода, я никогда больше не буду бриться.

— Ты уверена в этом? — спросил я.

Ее взгляд встретился с моим, и от этих небесно-голубых глаз у меня перехватило дыхание.

— Нет. А ты?

— Да.

Да, я был уверен. Возможно, завтра здравый смысл и история внесут сумятицу, но прямо сейчас, в этот момент, я был уверен, что никогда не хотел другую женщину так, как хотел Кэт.

Она моргнула, и убрала руку с моего лица.

— Я уйду. Скажи мне, чтобы я ушел, — повторил я. Если она не была уверена в этом, если ее мозг работал лучше моего, я немедленно покину эту комнату.

В ответ Кэт приподнялась на локте, сокращая расстояние между нами, и прижалась своими губами к моим.

Я, не раздумывая, заключил ее в объятия. Мой язык сплелся с ее языком, и из ее горла вырвался стон облегчения. За этим последовало настоящее вожделение.

Она вцепилась в меня, когда я прижался к ней. Ее руки блуждали по моей груди, а я позволил своим погладить легкие изгибы ее бедер.

Когда я двигался, это делала и она, мы оба двигались так синхронно, что казалось, будто мы годами танцевали друг вокруг друга, сбиваясь с ритма, и, наконец, ритм стал единым. Как будто всадник и лошадь, наконец, нашли общий язык.

Это было чертовски прекрасно.

— Кэш. — Кэтрин оторвалась от моих губ, чтобы приподняться, прижимая меня к себе.

О, черт. Пожалуйста, не прогоняй меня. Я бы ушел. Потому что никогда бы не стал пренебрегать желаниями женщины, особенно Кэт, но возвращаться в свой номер было бы настоящей пыткой.

— Что?

— Снимай. — Ее пальцы вцепились в пуговицы на моей рубашке, изо всех сил старалась стянуть ее с моих плеч.

Я сел, и ее руки опустились, когда я начал расстегивать рубашку, желая разорвать ее в клочья, но запасных у меня было немного. Я стянул ее с себя и отбросил в сторону, потянувшись за шиворот, чтобы стянуть майку.

Кэтрин наблюдала, как я снова опустился на нее сверху. Кончики ее пальцев впились в мою кожу, опускаясь и обводя линии моего пресса. От ее яростного прикосновения к моему пульсирующему члену прилила горячая волна, и я закрыл глаза, молясь о том, чтобы сохранить остатки моего самообладания.

Несмотря ни на что, я сделаю так, чтобы ей было хорошо. Я был не из тех мужчин, которые бегают за кем попало. Я встречался с женщинами, но даже тогда редко сразу же прыгал в постель. Ради Кэт я бы сделал все возможное, потому что она заслуживала от меня самого лучшего.

Опускаясь на одно колено, я стал спускаться с кровати, подальше от ее жадных пальцев. Моя рука нырнула под подол ее рубашки, обнажая гладкую, шелковистую кожу. Я приник губами к ее телу, скользя вниз по линии ее живота, пока не коснулся пояса ее джинсов.

Я расстегнул пуговицу и скользнул вниз по молнии, когда мои ноги опустились на пол. Джинсы легко стянулись с ее ног, и я отбросил их в сторону, с трудом сглотнув при виде ее черных кружевных трусиков.

Стройные ноги Кэт были чертовски сексуальны. Как я мог не замечать их раньше? Я провел пальцами вверх по ее лодыжкам, мимо коленей, пока не сжал в кулаках края ее трусиков. Затем я стянул их с ее кожи, мучительно медленно, дюйм за дюймом.

Мое сердце слишком сильно билось в груди, а ребра сжимались от боли. Мой член ныл, она была такой потрясающей.

Ее пристальный взгляд был выжидающим, когда я заставил себя отвести глаза от ее гладкой и обнаженной груди. Ее нижняя губа была прикушена. Кэт обычно не нервничала, но прикусанная губа была красноречивым признаком.

— Ты идеальна. Ты чертовски идеальна.

Румянец залил ее щеки, и улыбка расплылась по лицу.

— Боже мой. — Кэт рассмеялась, прикрыв глаза рукой. — Снимай штаны.

Я ухмыльнулся.

— Да, мэм.

Мой член вырвался на свободу, когда я снял ботинки и стянул джинсы и боксеры с бедер. Я схватил его за ствол, потянул и большим пальцем размазал бусинку на кончике по головке.

Скоро. Скоро я погружу свой член в тело Кэт и услышу, как она выдыхает мое имя.

Ее глаза все еще были прикрыты, а на щеках выступил румянец. Я застал ее врасплох и обхватил руками за лодыжки, застав ее взвизгнуть, дергая ее к краю кровати. Затем я опустился на колени. Ее киска была там, блестящая розовым и умоляющая о том, чтобы ее полизали.

— Кэш…

Я провел языком по ее складочкам.

— О, Кэш. — Она выгнулась на кровати, ее бедра приподнялись навстречу моему рту.

Она была чертовски хороша на вкус. Сладкая, горячая и влажная. Мой член заныл, но прежде чем я погружусь в ее тело, я хотел, чтобы она была мокрой и готовой.

Я обхватил ее клитор и хорошенько пососал, затем скользнул пальцем внутрь.

— Мокрая для меня, милая?

Кэт застонала и потянула на себя одеяло. Ее глаза были плотно закрыты, а ноги дрожали, когда я нашел ее чувствительное местечко и погладил. Я сосал снова и снова, добавляя еще один палец, пока она не начала извиваться.

Когда наступил ее оргазм, это было завораживающе. Румянец на ее груди. То, как ее тело извивалось от моих прикосновений. Уголки ее губ и выражение экстаза на ее прекрасном лице. Кэт вскрикнула, и ее тело задрожало, а я смотрел на нее, как загипнотизированный.

Наконец, она безвольно рухнула на матрас, а я поднялся с колен и насухо вытер губы.

Я наклонился, чтобы выудить из кармана джинсов бумажник и порылся в нем в поисках презерватива, который держал на всякий случай. Надев его на свою эрекцию, я опустился на кровать.

Ее веки отяжелели, когда я подхватил ее под мышки и усадил на подушки, прежде чем устроиться в колыбели ее бедер. Темные волосы Кэт рассыпались по всему телу, шелковистые пряди красиво контрастировали с белым хлопком.

Я убрал прядь с ее глаз.

— Все хорошо?

— Так. Хорошо, — выдохнула она.

Я снял с нее футболку, стягивая ее через голову. Затем расстегнул лифчик и стянул его вниз по рукам, чтобы мельком увидеть ее обнаженной. Боже, она действительно была совершенна. Я обхватил ее груди ладонями.

— Готова к следующему?

Уголок ее рта приподнялся.

— Покажи мне, на что ты способен, Грир.

Черт, мне нравилось, когда она бросала мне вызов. Кэт обладала дерзкой, дразнящей, склонной к соперничеству натурой, которую она нечасто демонстрировала. Было приятно наблюдать за этим в постели, видеть, как она отталкивает, когда я тяну ее.

Я провел кончиком члена по ее складочкам, затем приставил его к ее входу и, удерживая взгляд на ее голубых глазах, медленно проник внутрь.

Она ахнула и посмотрела вниз, туда, где мы соединялись. Ее глаза расширились при виде того, как я растягиваю ее, наполняю.

Я мягко покачивался, стараясь дать ей время привыкнуть, и когда вошел так глубоко, как только мог, она застонала, обхватив колени руками и разведя их шире.

— Черт, это возбуждает.

Она промычала в знак согласия.

Я выскользнул из нее и снова вошел, заработав прерывистое дыхание и застенчивую улыбку. Мой мысленный блокнот с записями того, чего стоило добиться от Кэт, быстро заполнялся. Возможно, сегодняшний день был исключением, но, черт возьми, я надеялся, что смогу поэкспериментировать снова.

Солнечный свет струился сквозь окна, пока мы двигались вместе, вознося друг друга все выше и выше. Руки Кэт, словно крылья бабочки, касались чувствительных местечек на моем торсе, бедрах, плечах и заднице. Они трепетали, сводя меня с ума.

Она двигала бедрами в такт моим движениям, это было лучше, чем я мог себе представить. Миссионерская поза с Кэтрин Гейтс была чертовски эротичной. Она действительно была чем-то особенным. Я знал это и за пределами этой комнаты, но если добавить к этому сексуальную и распутную женщину, которая трахала меня до бесчувствия, то она была подобна редчайшему бриллианту, сияющему только для меня.

Угроза реальности коснулась края моего сознания, постучав по плечу, чтобы напомнить, что я трахался со своей лучшей подругой. Неужели я разрушил нас? Неужели это только что разрушило ту единственную дружбу, которая была для меня дороже всех остальных?

Я отогнал эти мысли прочь. На сегодня. На завтра. Навсегда. Позже я подумаю о том, как все между нами изменится.

Наклонившись, я пососал ее горло. Ее пальцы запутались в длинных прядях моих волос на затылке, потянув их с таким усилием, что я улыбнулся и прикусил нижнюю часть ее подбородка.

— Быстрее, — простонала она.

Я расслабился, двигая бедрами все быстрее и быстрее. Мы соприкасались, пока звук соприкосновения кожи, наверное, не был слышен в коридоре. Мои поцелуи на ее обнаженной коже стали неистовыми. Я ущипнул один из ее сосков, затем обхватил губами твердый бутон.

Кэт выгнулась, вцепившись в мои волосы так крепко, как никогда.

Мы трахались жестко и так, так хорошо, и когда наступил ее второй оргазм, я не пытался сдерживаться. Удовольствие пронзило мой позвоночник, и я напрягся, позволяя своему освобождению взять верх. Волна за волной, я стонал от каждого толчка ее внутренних стенок, сжимавших и иссушавших меня, пока я не потерпел крушение.

Мое сердце бешено колотилось в груди, когда я высвободился из ее тела и рухнул рядом с ней. Мои ноги дрожали, а руки были вялыми.

Кэт растянулась на кровати, ее дыхание было таким же прерывистым, как и мое. Мы были потными и липкими, как я и хотел.

И в течение одного последнего, краткого мгновения я не думал о том, что должно было произойти. Неизбежный разговор. Я взял ее за руку и держал так, словно она была моей возлюбленной.

Это короткое мгновение было всем, что я получил.

Кэт вскочила с кровати, моргая и убирая волосы с лица.

— Я, эм…

Вместо того чтобы закончить фразу, она развернулась и побежала в ванную. После щелчка дверного замка послышался звук льющейся из душа воды.

Я поднес руки к лицу, стирая с него сексуальный туман. Затем сел на кровати и снял презерватив.

Блять. Что это значит? Никогда в жизни у меня не было такой связи с женщиной. Это было… Мой разум был слишком затуманен, чтобы подобрать подходящее слово. Даже слово феноменально недостаточно описывало то, что я чувствовал.

Я поднялся на дрожащих ногах и отнес презерватив в мусорное ведро, затем сел на край кровати, опустив голову.

Я не пожалею об этом. Даже если Кэт скажет, что это была ошибка и она хочет, чтобы мы снова были просто друзьями, ладно. Но я не пожалею об этом.

Может быть, мы могли бы… Я не был уверен, чего хочу.

Встречаться? Для такой, как Кэт, это звучало дешево. Я знал только, что больше никогда не смогу смотреть на нее как прежде. Я всегда буду видеть ее обнаженной и дикой под собой. На короткое время она оказала мне доверие.

Прежде чем вскочить с кровати, словно ей не терпелось смыть меня со своей кожи.

Звук звонка моего телефона вывел меня из оцепенения, и я наклонился, вытаскивая его из джинсов.

Бабуля.

— Что случилось? — ответил я, зажав телефон между ухом и плечом, чтобы натянуть боксеры.

— Что ж, и тебе привет, внучек. Да, у меня все хорошо. Спасибо, что спросил.

— Отлично. Всегда пожалуйста.

Она рассмеялась.

— Умник.

— Учился у лучших.

— Я просто позвонила, чтобы проведать тебя. Узнать, как дела.

— У нас все хорошо. — Фан-чертовски-тастически. Но я же не мог сказать бабушке, что был совершенно не в себе из-за своей лучшей подруги, которая в данный момент была в душе.

— Хорошо. Теперь, когда с этим покончено, я должна тебе кое-что сказать.

Мое сердце остановилось.

— Что? Все в порядке?

— О, да. Все в порядке. Твой отец подменяет тебя.

Я закатил глаза. Скрывать было нечего. Ни один из вопросов, оставшихся без ответа, не требовал немедленного решения. Мы даже не начинали строительство. Папа просто ухватился за возможность принимать решения без постороннего вмешательства.

Неважно. Если мне что-то не понравится, я просто изменю это позже.

— Мило с его стороны, что он так поступил, — сказал я. — Что ты хотела мне сказать?

— Эта поездка была не для тебя, Кэш.

Я моргнул и выпрямился.

— Что?

— Ты должен был быть дома.

— Работа подождет две недели. Кроме того, я не являюсь важной персоной. — Пока.

Кэт что-то заподозрила в машине. Что-то, о чем я никогда не говорил. Что-то, в чем я редко признавался мысленно.

Последние десять лет, с тех пор как я окончил колледж, на ранчо Грир ко мне относились скорее как к работнику, чем как к владельцу, которым я был.

Единственным утешением было то, что семейные отношения были тяжелыми и для Истона тоже. Вот почему я был взбешен, когда он без спроса купил недвижимость для тренировочного комплекса.

Но что мне оставалось делать? Поругаться с ним из-за этого? Я получал работу своей мечты. Не так, как хотел, но как только произойдет расширение, будет ли это иметь значение?

— Я говорю не о работе, — сказала бабушка. — Это была поездка Кэтрин, чтобы сбежать.

— Я не собирался отпускать ее одну. Это была опасная идея с самого начала.

Она усмехнулась.

— Кэтрин крепче всех, кого я знаю.

Бабушка не ошибалась.

— Тогда, может быть, я тоже хотел отдохнуть.

— Но дело не в тебе.

— Ладно. — К чему, черт возьми, она клонит?

— Ты не понимаешь.

— Тогда объясни это мне.

Она вздохнула.

— Только не диктуй, как должна проходить поездка.

— И не собирался.

Она снова усмехнулась.

— Да, точно. Я знаю тебя. Ты будешь играть в старшего брата, и внезапно отпуск Кэт станет твоим.

Я не был ее братом. Я стиснул зубы.

— Что-нибудь еще?

— Просто… дай ей возможность разобраться. Подумать.

— Подумать о чем? — О чем, черт возьми, говорила бабушка?

— О будущем.

Мое сердце остановилось. Это из-за того, что Кэт съезжает? Она уже рассказала бабушке? Или было что-то еще?

Я чего-то не понимал. Чего-то важного. Но чего?

Я думал, что эта поездка была для Кэт возможностью отдохнуть от двенадцатичасовой работы и воссоединиться со старой подругой, но шли дни, и беспокойство внутри меня начало нарастать, как буря.

Я терял ее.

Мое нутро кричало, что я терял ее.

Вода в душе перестала литься, и занавеска со скрежетом натянулась на штанге.

— Пока, бабушка.

Не дожидаясь ее ответа, я закончил разговор и отбросил телефон в сторону. Затем я скомкал джинсы и рубашки, взял ботинки и направился с ними к закрытой двери ванной.

— Кэт?

— Да? — крикнула она в ответ.

— Я собираюсь вернуться в свой номер. Принять душ.

— О-окей.

— Не хочешь встретиться за ужином? — Я затаил дыхание, не уверенный, хочу ли я услышать «да» или «нет».

До звонка бабушки я бы настоял на своем, но ее предупреждение и то, как проходила эта поездка, что-то заставило меня нервничать. Возможно, я слишком сильно давил на Кэт.

Как сказала моя бабушка, дело было не во мне.

Я стоял, ожидая ее ответа. Вода из душа все капала и капала. Наконец, она сказала:

— Нет.

Нет.

Что, черт возьми, мы наделали?

Я вышел из ее номера и направился в свой, зная, что все уже никогда не будет по-прежнему.