Четыре голоса Тьмы

Глава 10 Граф

Роннорский лес.

3-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

Роннор впечатлял. Исполинские дубы вздымались к небу огромными шершавыми колоннами. Кабанье семейство проводило меня равнодушными взглядами из зарослей боярышника.

Пару раз нам навстречу выходили волки, но Гарл рычал, вспоминая изначальное предназначение своей породы, и серые хищники предпочитали убираться с нашего пути.

Я не знала точной дороги к цели, поэтому мы просто двигались на север по узкой тропинке, зажатой между темными дубовыми стенами. Тишина Роннора обманчива. Здесь водятся не только лесные хищники, но и множество опасных двуногих тварей — людей.

Роннорская лесная вольница не знает никаких запретов и ограничений. Бароны — настоящие и самопровозглашенные (если им повезет протянуть пару лет, они тоже станут «настоящими») — творят любые непотребства по своему произволу.

Среди них, по слухам, попадаются и приличные люди, некоторые даже искренне верят в Единого, но таких явно немного. Так что надо быть настороже.

Все же, когда нам попалось небольшое озеро, я рискнула помыться. Отдраила обожженные кожаные одеяния, отмыла их от запекшихся остатков зомби и сразу же высушила.

Хорошо быть магом Огня. Даже без посоха я способна на очень многое. Посох, как и все мои остальные вещи, в том числе и великолепный гардероб, остался в Эрине.

Припасов у меня с собой примерно на неделю, но в кожаных седельных сумках Жерара не хватало главного — денег. А путешествие мне предстояло дальнее. Через весь континент.

Я сняла с Жерара сумки и загнала коня в озеро, чтобы тот тоже освежился. И сама залезла в приятную прохладную воду. Она успокаивала. Я с наслаждением вымыла грязные и спутавшиеся волосы.

Страшно подумать, за кого меня принимали путники на тракте! Но для образа несчастной жертвы инквизитора это было только в плюс.

Оставшийся на страже Гарл неожиданно зарычал. Он почуял кого-то чужого. И это был не лесной зверь — с такой опасностью волкодав справился бы и сам.

Чуткий нюх Гарла не подвел меня и на этот раз. К тому времени, как на берег вышли трое, я успела одеться. И даже по-быстрому высушила волосы. Они нагрелись и потрескивали. Вредно, конечно, но я хотела встретить опасность при полном параде.

— Замечательный конь, — сказал правый, опытным взглядом оглядывая Жерара. На левом плече у незваного гостя лежал двуручный меч. Сам же он был одет в кольчугу мелкого плетения с кожаным подкольчужником. Шесть с половиной футов — на глаз оценила я его рост.

— Опасный пес, — произнес левый, выставляя в сторону Гарла семифутовое копье. Чертами лица и могучим сложением он сильно напоминал правого. Отличался лишь цвет волос: рыжий вместо черного. Одежда была такой же. На спинах обоих братьев — а кем они еще могли быть? — я приметила арбалеты. Опасные ребята.

— И прекрасная дама, — добавил средний. И тут же подвел итог, — все, как я люблю!

Сложения он был стройного, роста среднего, черты лица, на мой вкус, мелковаты. Выделялся лишь крупный нос. На ином лице он смотрелся бы нормально, но на этом возвышался, как могучий дуб над жалким кустарником.

Кольчуга была полегче, чем у братьев, но лучше украшенная, на поясе — длинный меч. Столь тонкий и изящный, что казался скорее игрушкой, чем настоящим оружием. За спиной — лук. В этой троице он явно был главным.

Средний нагнулся и сорвал ромашку. Протянул ее в мою сторону и поклонился.

— Рад нашему знакомству, миледи. Имею честь представиться — граф Орно де Лазаль! Позволите ли вы узнать благородному дворянину ваше имя, о прекрасная лесная незнакомка?

Я не позволила.

— И что же граф делает на землях лесных баронов? Объезжает чужие владения? Да к тому же со столь незначительной свитой?

Де Лазаль замялся.

— Господин сам выбирает, с кем путешествовать! — вмешался в наш разговор правый.

— Наш сюзерен посчитал нас достойными для этого дела, — согласился с братом левый.

— Не сомневаюсь, друзья мои, — де Лазаль милостиво улыбнулся стражам. — Я… сам выбрал их для своего трудного и опасного путешествия.

Чем-то он мне напомнил незабвенного папочку…

— И куда же направляется господин граф неприметными лесными тропами? — я уверенно перехватила нить разговора. Де Лазаль даже не пикнул.

— О! Мы движемся туда, куда ведет меня судьба! — граф улыбался. Похоже, он был доволен, что получилось ответить стихами. Почти стихами.

Чем-то он мне напомнил незабвенного папочку…

Если у де Лазаля и были в отношении меня какие-то амурные намерения, то теперь он мог смело о них забыть.

— На север, — перевел слова графа правый.

— В монастырь святого Камня, — уточнил левый.

— Да, — подтвердил граф. — Во исполнение воли родителя, пославшего меня, я отправился в сей нелегкий поход и оставил свои владения, расположенные далеко на западе.

— Миль двести, — подсчитал правый.

— И скорее на юго-запад, — через пару мгновений дополнил брата левый.

Мои предположения подтвердились. Граф был родом из Срединных герцогств, скорее всего сынок какого-нибудь из тамошних владык.

Когда-нибудь он сядет на трон своего папочки и станет очередным примером неразумности династического принципа передачи власти. Но суровая жизнь вскоре расставит все по своим местам — его либо прирежут в постели, либо подстрелят на охоте, либо отравят на пиру.

Я попыталась припомнить лекции по землеописанию. Двести миль — значит герцогство не так уж и далеко от сферы Лакриса, но и не самое ближнее. Юго-запад… это получается уже граница Великой степи.

— Орлис? — предположила я.

— Точно! — граф был в восторге. — Я вижу, что вы не только прекрасны, но и блестяще образованы! Позволите ли вы благородному дворянину сопроводить вас до ближайшего безопасного места? У этих мест плохая репутация, миледи.

— Господин граф, мы идем на север, — напомнил сюзерену правый.

— В монастырь святого Камня, — уточнил левый.

— Я думаю, мы можем сделать небольшой крюк? Ведь, правда, а? — граф умоляюще оглядел стражей. Похоже, они не только защищали его, но и направляли на путь истинный.

— В этом нет необходимости, господин граф, — пора было заканчивать этот балаган. — Во-первых, я сама иду на север…

— Великолепно! — радостно воскликнул граф.

— А во-вторых, я не нуждаюсь в вашей защите! Я маг!

— Да быть не может! — де Лазаль был искренне удивлен.

— У магов есть посохи, — сказал правый.

— И свита, — добавил левый.

— Я сама выбираю, с кем мне путешествовать! Мне достаточно Гарла. А огненному магу посох почти не нужен.

Он по-прежнему не верили. Я пробормотала пару слов — и это было не заклинание.

— Ну что ж…

Из моего рукава на землю выскользнула огненная змейка, стремительно поднялась по ноге графа, добралась до шеи и обвилась вокруг нее. Запахло горелым. И страхом.

Охранники двинулись ко мне. Гарл свирепо зарычал. Змейка распалась пеплом.

— Это… потрясающе! — граф был в полном восторге.

Стражи остановились.

— Достаточно? Или мне надо сжечь пол-леса, чтобы вы мне поверили?

— Достаточно, — дружно ответили все трое.

— Тогда свободны!

Уходить они не торопились.

— Тем не менее, миледи, я предлагаю вам свой меч! — граф был настойчив.

— Даже магу может понадобиться помощь. Места здесь опасные, — разумно заявил правый.

— Да и нам помощь мага пригодится. Так будет лучше для всех, — практично дополнил брата левый.

— У меня есть лошадь! Одна я доберусь гораздо быстрее. А где ваши лошади, господин граф?

— Нуууу… — да Лазаль густо покраснел.

— Он их проиграл, — выдал сюзерена правый.

— Поставил против жареного поросенка в таверне три дня назад, — уточнил левый.

— Против жареного поросенка?! — я была потрясена. До такого разгильдяйства не докатывался даже Серый!

— Да что вы понимаете в благородном азарте игры? — искренне возмутился де Лазаль. — Поросенок так вкусно пах, а скотина-трактирщик заявил, что он приготовлен для каких-то канийских купцов! Никакого уважения к дворянам! Мне должно было повезти!

— Лучше бы вы поросенка у них перекупили. За двойную цену канийцы и родную мать продадут!

— Нууу… — опять смущенно протянул граф.

— У нас не было денег. Неделю назад господин граф проиграл все золото, — сказал правый.

— Осталось лишь несколько медяков, — левый выразительно похлопал себя по поясу.

— И вы так просто отдали своих коней?

— Слово дворянина священно, — высокопарно заявил граф.

— Их было больше, — сказал правый.

— Трактирщик вызвал городскую стражу, — пояснил левый.

Бедный Орлис… Его ждет печальное будущее. Феодальная система обречена. Если, конечно, в дело не вмешаются нож, стрела и яд. Они делают феодализм не столь безнадежным.

— В любом случае, факт остается фактом! У вас нет лошадей, а у меня есть!

— Уже нет, — грустно произнес правый.

— Хороший был конь, — печально добавил левый.

Я резко обернулась. За время нашего разговора Жерар переплыл озеро. Он выбрался на противоположный берег, весело заржал напоследок и умчался в лес. Конь оказался умнее меня, он сумел быстро отделаться от де Лазаля.

— Теперь вы тоже без коня, миледи, — граф очаровательно улыбнулся. — И мы пойдем вместе.

Правый закинул на свободное плечо седельные сумки, оставшиеся от предателя-Жерара, и вся троица зашагала обратно в лес.

Я подозвала Гарла и с отвратительным предчувствием пошла вслед за ними.

Роннорский лес.

7-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

За последние дни я узнала об Орно де Лазале почти все. Граф говорил не переставая, изредка в его беспорядочную речь вмешивались стражи и «уточняли» его слова. Зачастую эти уточнения меняли смысл произнесенного де Лазалем на прямо противоположный.

Воины и в самом деле оказались братьями-близнецами. Брюнета звали Гийомом, он был старше рыжего Луи на пять минут, а потому всегда занимал место справа от сюзерена и говорил первым. Младшему же оставалось прикрывать левое плечо де Лазаля и уточнять слова брата, «уточняющие», в свою очередь, высказывания самого графа.

Я быстро привыкла к такому двойному переводу. К сожалению, когда граф читал стихи собственного сочинения, братья не вмешивались. А получилось бы наверняка забавно. Сами по себе стихи были преисполнены пафоса, шаблонных образов, сбитого ритма и кривых рифм.

Нос у Орно, кстати, оказался фамильным и передавался из поколения в поколение вот уже триста лет. Граф им безумно гордился. Аристократы порой похожи на детей, они готовы гордиться любой глупостью, которая досталась им от предков.

Будь то нос, фамильная бородавка, бесполезная ржавая железяка или разваливающийся на части и продуваемый всеми ветрами родовой замок. Однажды я видела аристократа, который гордился фамильным сифилисом.

К счастью для Орлиса, Орно был младшим сыном герцога Франсуа. Так что скорая катастрофа стране не грозила. Старый герцог отдал сыну небольшое поместье на севере страны — подальше от воинственных степняков — где тот предавался радостям высокой культуры.

Устраивал балы, собирал музыкантов и поэтов и даже устроил театр, в котором ставил пьесы собственного сочинения. Примерно через год поместье было разорено полностью.

Тут как раз началась война с Диммиром. Юный Орно, который уже не мог содержать у себя в поместье толпу творческих дармоедов (а заодно и множество благодарных слушателей собственным стихов), попросился в бой. Отец отказал и отправил на войну обоих старших сыновей.

К счастью для герцогства, они выжили. Один, Антуан, уже вернулся домой, второй, Филипп, остался в оккупированном Диммире и вместе с магами и Инквизицией занимался отловом уцелевших некромантов.

Всю войну юный граф просидел под бдительным отцовским оком. Старших могли и убить, а за шалопаем Орно нужно было хорошенько присматривать. Десятки благородных предков, развешанных по тронному залу, не простили бы старому герцогу гибель династии.

Но война благополучно завершилась, одновременно с этим Орно закончил свой титанический труд. Он написал тридцать семь баллад о сражениях, в которых сам никакого участия не принимал. И даже близко не подходил к местам боев.

Граф попытался прочитать баллады отцу, тот стал неделями пропадать на охоте. Благородные предки в тронном зале терпели стойко, но картины оказались слишком неблагодарными слушателями. Тогда Орно принялся терзать своими виршами несчастных придворных.

Мучиться им пришлось недолго, вскоре возвратился Антуан — и необходимость в младшем сыне резко уменьшилась. Но перед герцогом остро встал вопрос о том, что делать с Орно дальше.

Опытный политик нашел блестящий выход из ситуации. Он отправил сына в святое паломничество. Дал ему двух хороших воинов, лошадей, отсыпал изрядно золота (на расходы и пожертвования храмам и монастырям), наградил отеческим благословением и выставил за ворота родового замка.

И для герцогства облегчение, и жрецам Единого приятно. Герцог как раз собирался одолжиться у них на крупную сумму.

Сам Орно был искренне уверен, что родитель раскаялся в том, что не пустил сына на войну. И теперь давал ему возможность проявить «доблесть и геройство» в трудном и опасном паломничестве. А заодно и обрести вдохновение.

Граф уже сочинил несколько баллад: «Об отважном и благородном неизвестном рыцаре» (разумеется, о себе), «Об ужасной кончине жадного трактирщика и подлых купчишек» (о случае в таверне, поросенок не упоминался) и «О встрече с прекрасной лесной незнакомкой» (разумеется, обо мне).

Остальные пятнадцать до сих пор находились в работе. Время от времени он читал из них отрывки. Луи и Гийом переносили пытку стоически, прямо как Синий вирши Серого. Но папочка никогда не был таким настойчивым — сказывалось простое происхождение.

Мне же оставалось только терпеть и горько жалеть о том, что я не одна. И завидовать Гарлу, который весело бегал по окрестным кустам, время от времени возвращаясь с добычей.

Впрочем, уже через четыре дня после встречи у озера незваные спутники мне пригодились. Наша тропинка влилась в достаточно широкую и хоженую дорогу, за одним из поворотов которой нас встретили.

Их было полторы дюжины. Крепкие, заросшие и давно немытые мужики, вооруженные дубинками, мечами и луками. Рассчитывая на свое численное превосходство, они решили встретить нас в открытую. Главарь объявил себя «бароном Гурсом Кромби» и за право прохода по его «фамильным землям» потребовал отдать «золото, оружие и бабу». То есть меня.

Благородное сердце графа не выдержало, и де Лазаль попытался вызвать «барона» на дуэль за «честь дамы». Но не успел…

«Дама» самолично снесла грубияну голову огненной стрелой. Разбойники бросились в атаку, и началась заварушка.

Граф показал себя неожиданно хорошим фехтовальщиком. Он стремительно выхватил меч и, прежде чем запнулся за корень и упал, успел убить одного разбойника и серьезно ранил второго. Братья записали на свой общий счет пятерых.

Остальные достались нам с Гарлом. Волкодав был разочарован, он успел взять только троих. Уйти не удалось никому.

Потом благородного графа долго рвало — он первый раз в жизни убил человека в жизни, а не в поэме — а я вытряхивала из волос пепел. Огненный шар оказался слишком мощным и буквально испарил одного из разбойников.

Стражи сначала держали сюзерена, а потом, когда он закончил, обыскали трупы. Из полезного удалось обнаружить кучу медных монет, грубо намалеванную карту местности и несколько полосок сушеного мяса.

Деньги попытался заграбастать Орно, но Луи успел раньше, и его пояс заметно потяжелел. Потом братья кормили мясом Гарла, гладили его и расчесывали густую черную шерсть. Они были в восторге.

Я разобралась с картой, ночью определила наше положение по звездам и наутро мы двинулись к монастырю святого Камня кратчайшим путем.

Но дойти до него нам не дали.