Четыре голоса Тьмы

Глава 5 Дороттайн

Теневое море, остров Дороттайн.

Бригантина «Рассветная леди».

2-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

Об острове и Тьме я и так знал немало. Перерыл библиотеку Академии, долго и нудно расспрашивал тех магов, которые успели побывать на Дороттайне, но по каким-то причинам вернулись обратно.

Тьма в нашем мире была всегда. Никто точно не знает, что есть Тьма. То ли необходимая часть мира, то ли случайная червоточина на его теле, то ли ошибка или умысел неведомого создателя. Третьей версии — про Творца — придерживаются, в основном, те, кто верит во множественность миров.

Наш мир то ли избран для особого служения, то ли проклят за неведомые грехи, то ли создатель творил его первым и поэтому получилось не очень, то ли, наоборот, последним, и появление Тьмы стало следствием его усталости. Хотя как может устать Сила, сотворяющая миры?

Среди них же, впрочем, есть и сторонники первого подхода. Миров много, а Тьма во всех них — одна. И именно Тьма связывает миры в единое целое, не дает им разлететься в бесконечности. Некоторые апологеты данной концепции доходят даже до того, что объявляют Тьму матерью всех миров и поклоняются ей. За ними, конечно, присматривают, но, как правило, это достаточно безобидные и немногочисленные культы. В отличие от обычных темных, которые служат Тьме более конкретно. Когда же они перерастают во что-то большее, то вмешивается Совет магов. И Инквизиция, если Совет считает, что опасность слишком серьезная.

Сторонники случайности не придумывают новых сущностей. Есть наш мир, существуют ли остальные — нам неведомо. И в силу каких-то причин в нашем мире появилась Тьма. А могла и не появиться. Это как кинуть монетку: либо орел, либо решка.

Есть и другой подход — чисто практический. Тьма есть. Это факт. Воздействия Тьмы приводят, как правило, к негативным последствиям. Это факт. Как минимум, с точки зрения любого здравомыслящего человека. Значит, необходимо бороться, во-первых, с этими последствиями, а, во-вторых, и с самой Тьмой. Но сначала нужно ее познать. Чтобы знать, куда ее бить. Или не бить, если в этом нет смысла. Я, понятное дело, придерживаюсь данной концепции. Она разумна и не плодит излишних сущностей, которые то ли есть, то ли нет.

Кроме нас есть и другие «практики». Они считают, что Тьму надо познать и использовать. Или просто использовать, не познавая. Так сказать, «втемную». Обычно в результате оказывается, что именно Тьма использует их в качестве своих орудий, а не наоборот. Но подобные глупцы не переводятся. Их и называют темными. Как моего брата. Вот с ними Совет магов и, тем более, инквизиторы не церемонятся.

Изначально Тьма занимала лишь крохотный островок в Багровом море, но около пяти тысяч лет назад она рывком прошла по пятьсот миль во все стороны и накрыла не только Багровое море, но и все его побережье. Достигшие высочайшего культурного и магического расцвета города-номы древней Нурии перестали существовать. Они слишком верили в свою магическую мощь и потому не ожидали, что наступление Тьмы будет таким быстрым и всесокрушающим.

Мир лишился подлинного светоча цивилизации и опустился во мрак Первых темных веков. Лишь спустя три тысячи лет на континенте Эвория город Лилдом начал активную экспансию, неся покоренным народам горечь поражения и сладость высокой культуры. Магия, наука и искусство активно развивались в Лилдомской империи. Сенат начал активно поглядывать за океан, грозные легионы, поддерживаемые сотнями искусных магов, подошли к самой границе Тьмы, мирно дремлющей на ложе Багрового моря.

И Тьма снова содрогнулась, поглотив с одной стороны всю Лилдомскую империю с сотнями городов, десятками легионов и тысячами магов, а с другой — бесчисленное множество населенных дикарями мелких островков в Туманном океане. Похоже, что Тьма может расширяться только во все стороны сразу. И теперь она занимает практически ровно половину мира. Лишь северные дикари, которых так упорно изучает мама, продолжают верить, что наш мир плоский. На то они и дикари.

Пятьсот лет мир освещала огнем высокой культуры Лилдомская империя, после ее падения начались Вторые темные века. Очередная тысяча лет варварства и дикости, столь любезных моей маме.

И вот полтысячи лет назад великий город Лакрис, вернее, на тот момент не великий город, а небольшой прыщ на дальней оконечности королевства Диммир, начал новую волну культурного и магического возрождения. Прогнившее насквозь королевство, управляемое вырождавшейся династией и десятками алчных феодалов вскоре рассыпалось на куски, которые постепенно попали под влияние Лакриса и его Совета магов. Маги несли погрязшим в дикости и невежестве герцогствам и графствам культуру, медицину, канализацию и развитое сельское хозяйство.

С начала возвышения Лакриса отсчитываются годы в нашем календаре, который давно стал применяться во всех цивилизованных странах.

Впрочем, это официальная версия истории. Я читал и другие манускрипты, в которых Совет магов не выглядит столь благородно. Но к его чести стоит отметить, что до прямой военной экспансии Лакрис никогда не докатывался. Он просто монополизировал магию и вынудил весь остальной мир платить за нее. Кто не хотел, те не платили.

И некоторые жили неплохо, как, например, торговые города Полуденного моря, объединившиеся в Союз и разжиревшие на обирании чернокожих обитателей южного берега. Подчас они завистливо косились в сторону Лакриса, но состоящие на службе торговцев наемники отнюдь не стремились лезть под молнии и огненные стрелы магов.

Порой встречались и маги-самоучки, но до уровня выпускников Академии они дотягивали редко. Потому-то Лакрис и остается вот уже триста лет, по сути, единственным магическим, а вместе с тем и культурным центром мира. Опасное сочетание, очень опасное. Впрочем, предсказания о скором новом прорыве Тьмы и гибели Лакриса звучали постоянно на протяжении всей его истории.

Разумеется, такие закономерности в движениях Тьмы не ускользнули от внимательного взора магов, и появилась соответствующая теория — теория Ответа. Согласно которой Тьма есть начало абсолютно пассивное, и она лишь реагирует на действия людей. Когда магические возмущения достигают высокого уровня, она расширяется так, чтобы поглотить источник этих эманаций. Как слизняки в катакомбах под Лакрисом. Они спокойно висят на мокрых стенах и потолках, но если рядом оставить факел, то они сползутся и задавят его своими тушами. Половина погибнет, но остальные вновь будут жить в блаженной темноте.

— Ногодил, в вопросе я разбираюсь неплохо. Благо, я несколько раз заменял преподавателя Зео Шваддера и читал соответствующие обзорные лекции для младших курсов Академии. Так что я неплохо знаком с наиболее популярными теориями Тьмы и с ее историей, официальной историей, — я демонстративно подчеркнул интонацией последние два слова.

Магистр Воды понимающе улыбнулся.

— Я в тебе и не сомневался, мой мальчик. Ты далеко пойдешь, если тебя не сожрет Тьма, — он захохотал. — Извини, Люрет. Шутки у нас тут однообразные, да. Тень Стены либо сводит с ума, либо… сводит с ума, — на этот раз Ногодил говорил абсолютно серьезно.

— Я постараюсь стать приятным исключением, Ногодил. Очень постараюсь. А теперь мне хотелось бы услышать о самом острове.

Разумеется, я многое знал о Дороттайне, но мне хотелось услышать, что знает и думает об острове его обитатель.

Тот же снова улыбнулся и развернул меня лицом к носу корабля. Я успел заметить, что на палубу поднялся архимаг Шресто Подогайн. Вид у него был усталый и крайне недовольный.

А у меня под ухом зазвучал радостный голос Ногодила Джереби.

— Люрет, зачем тебе мои рассказы? Поговорить об острове мы еще успеем. Ты лучше смотри! Смотри на него, да! Вот же он! Остров Дороттайн!

Туман рассеялся, утро вступало в свои права. Рассветное солнце озарило цель нашего путешествия — остров Дороттайн.

Остров Дороттайн мало кого смог бы впечатлить. Разве только пресловутых маминых северных дикарей. Которые в жизни не видели даже обыкновенного деревянного дома. Но это на первый, немагический взгляд.

Я прошептал слова заклинания, выполнил необходимую подготовку и словно увидел совершенно другой остров. Остров, выплывающий на нас из волшебной сказки. Основательно выполненная, а потому приземистая и тяжеловесная, центральная башня засияла всеми цветами радуги. Скопившиеся у пирсов корабли засверкали синевой наложенных водных заклинаний. Даже сам воздух острова переливался сложнейшей магической вязью.

Красные, синие, голубые и зеленые огоньки выдавали размещенные в башнях мощнейшие артефакты и лучших магов Лакриса, которые ныне собрались на этом волшебном острове. Но в отличие от самого города магов на все это великолепие можно смотреть безбоязненно. В Лакрисе сама почва пропитана многовековой магией, здесь же…

— Да, такой вот контраст, — пробормотал у меня под ухом Ногодил, он тоже смотрел на остров магическим взглядом.

И короткой командой прервал заклинание. Я сделал тоже.

— Мы могли бы создать прекраснейшее место на свете, Люрет! Взметнувшиеся в небо изящные каменные шпили! Переходы и арки в сотнях ярдов над землей! Благородный гранит набережных! Огромные оранжереи с редчайшими и прекраснейшими цветами! Статуи и фонтаны! Огненные гейзеры! И даже маленький вулкан!

Магистр Воды воодушевился и перешел на крик. Остальные маги не обращали на него внимания, видимо, уже привыкли. А вот матросы смотрели на Ногодила с неподдельным интересом.

— А вместо этого! Что вместо этого, Люрет? Я отвечу тебе сам, мой юный друг! Вместо этого мы получили деревянное убожество! Почему же?

— Так ведь надежнее, да?

Магистр сник.

— Да, так надежнее и безопаснее. Безопасное уродство для нас приятнее подлинной, пусть и рискованной, красоты.

— Если бы остров строили по твоему проекту, Ногодил, то потратили бы уйму времени и сил. И вся эта красота пошла бы на дно после первого же урагана Тьмы. А нынешний Дороттайн продержался полвека, и если мы его потеряем, то сделать и притащить сюда новый будет делом трех-четырех месяцев.

— Ты прав, Люрет, ты прав. — Ногодил снова воодушевился и воскликнул, — но как было бы прекрасно!

На него никто не обратил внимания, «Рассветная леди» подошла к пирсу.

Остров Дороттайн, превосходящий ныне по количеству магов высоких рангов даже сам Лакрис, не содержал в себе ни капли волшебства. Все великолепие, открывшиеся моему магическому взору, было наносным, внешним. Убери отсюда магов, артефакты, зачарованные корабли — и на острове не останется ни грана магии.

Таким он и был задуман. Глубина Теневого моря рядом со Стеной превышает милю, ближайшие природные острова — Теневые — находятся в двух тысячах миль к югу. Да и их от Тьмы отделяет не меньше трех сотен миль. Население там — полудикие воинственные дикари с очень сильной и необычной магией. Создавать там аванпост для изучения Тьмы было бы крайне рискованно и малоэффективно.

А познавать её было необходимо. Набравшийся сил Лакрис начал посылать экспедиции в Теневое море двести лет назад. На кораблях. Корабли гибли — попадали в шторма, природные и магические, сталкивались с ужасными морскими чудищами, а порой и просто пропадали по непонятным причинам. Вместе с экипажами, лучшими магами и ценными артефактами. Что было очень накладно для Совета магов.

И тогда возникла идея создать остров рядом со Стеной. Было множество проектов. Авторы одного из них, маги Земли, предлагали поднять остров со дна морского. Такой опыт у них уже был. Когда Лакрис разросся и перестал вмешаться в естественную котловину на берегу моря, кудесники земной стихии создали перешеек между городом и крупным островом Хрити, что находился в двух милях от берега. Теперь именно там располагаются основные корпуса Академии, дворец, где собирается Совет, и порт для принадлежащих архимагам кораблей.

Но одно дело поднимать дно с пятидесяти ярдов и совсем другое — с мили. Или с двух. Замеры глубины постоянно давали разные результаты. А иногда дно и вовсе не удавалось обнаружить. Так что этот проект был отклонен Советом.

Как и многие другие. Воздушники предлагали создать летающий остров, который поднимался бы над ураганами Тьмы, адепты Воды — заморозить часть Теневого моря и на получившейся льдине построить небольшой городок. Эти проекты имели один главный недостаток — они требовали постоянной магической поддержки. Огневики же ничего не предлагали. Их дело больше разрушение, чем созидание.

В итоге Совет магов одобрил другой проект. Проект, предложенный гильдией плотников Лакриса. И по сути своей остров Дороттайн представляет собой гигантский треугольный плот, одним концом направленный в сторону Стены. Длина каждой стороны — тысяча ярдов.

Остров создали к северу от Лакриса, на берегу Теневого моря. Там, где огромный лес Роннор спускается к самому берегу. Из тысяч огромных стволов состоит плоть Дороттайна. Каждый из них выдолблен изнутри, а пустоты вновь запечатаны. В три слоя лежат стволы, покрытые алхимическим лаком, оберегающим их от гнили и разложения в воде.

Когда остров был создан, на него поставили множество парусов, и адепты Воздуха наполнили их ветром. А маги Воды заставили волны нести Дороттайн к Стене. Совместными усилиями они доставили остров на его нынешнее место в пяти милях от Тьмы.

Здесь остров закрепили. От нижней части Дороттайна в глубину Теневого моря опустили сотни цепей, к каждой из которых прикован огромный гранитный блок. До дна они, конечно, не достают. Длина цепей порядка сотни ярдов, но эти «якоря» позволяют острову сохранять местоположение, несмотря на сотни перенесенных ураганов. Лишь изредка магам приходится возвращать его на прежнее место.

Маги активно участвовали в создании острова, но в самом Дороттайне магии нет. Иначе пришлось бы либо создавать мощнейшие артефакты, либо постоянно отвлекать десятки магов. Совет счел это неразумным. Появление ураганов Тьмы, подавляющих магию, подтвердило мудрость архимагов.

Особенности строения острова определили и специфику его архитектуры — приземистой и деревянной. Каменные строения чрезмерно бы утяжелили Дороттайн и могли бы проломить его достаточно хрупкую плоть, а высокие здания выступили бы своего рода парусами, помогающими ветрам передвигать остров.

— Как ты можешь видеть, Люрет, порт располагает на западной стороне острова. Или, как принято у нас говорить, на ближней. Да, на ближней. На ближней к нашему ненаглядному Лакрису, — уточнил Ногодил, улыбаясь. — На дальней же стороне, у Тьмы, находятся наблюдательные посты и размещены основные артефакты. Там иногда бывает жарко. Тьма она ведь не дремлет, да. Порой очень даже не дремлет.

— Почему тут так много старых кораблей? — я указал на длинный ряд потрепанных каравелл и галеонов, пришвартованных в северной части порта.

— А, это улица Младших, Люрет. Скорее всего, и тебе придется там пожить, да. Совет выкупил у лакрисских купцов, канийцев и даже у Торгового союза — через третьи руки, разумеется, — уйму старых кораблей. Места на острове уже не хватает, а господа архимаги привыкли жить с большим комфортом. А кто бы отказался от удобств, мой мальчик? — магистр подмигнул мне. — Так что магам рангом пониже приходится ютиться на этих вот старых скорлупках, да. Ничего, там довольно безопасно, да и к вечной качке можно привыкнуть, — Ногодил расхохотался. Сам он, похоже, обитал в другом месте.

Бригантина подошла к пирсу и пришвартовалась. Маги неторопливо стали покидать судно. Однако уходить вглубь острова они не торопились.

— Не спеши, Люрет, — сказал Ногодил, когда я собрался на берег.

К нам подошел Шресто Подогайн. Архимаг был одет в совершенно обычную непритязательную голубую мантию. А вчерашним вечером он щеголял в пышных одеяниях, украшенных золотым шитьем и драгоценностями. Посох, однако, был все тот же.

Маги редко отказываются от привычного оружия. Даже в пользу более удобного, красивого и дорогого. Чтобы полностью раскрыть магический потенциал, необходимо буквально сродниться со своим посохом, на что порой уходят годы. За это время зеленый выпускник Академии может подняться до магистра или даже архимага, но от изначальных посохов отказываются редко. Особенно воздушники, которые очень сильно от них зависят. Многие маги, достигая высоких рангов, меняют даже имена. Но не посохи.

— Люрет, как вы себя чувствуете? — обратился архимаг ко мне, небрежным кивком ответив на продолжительное и витиеватое приветствие Ногодила. Магистра тут, похоже, мало во что ставили.

— Очень хорошо, господин, архимаг, — я поклонился. — Еще раз благодарю вас за спасение. И за то, что доставили меня к цели моего путешествия.

— Надеюсь, вам тут понравится. Хотя в последние месяцы на острове стало тесновато. Нам пришлось переселить практически всех адептов ниже пятой ступени на корабли. Может, это и не совсем справедливо, но что поделать? Наращивать размер острова или делать второй такой же мы пока не можем. Все силы брошены на другое.

Архимаг не уточнил, на что именно, но темная Стена на горизонте смотрелась красноречивее любых слов.

— Зато выселение на корабли способствует росту амбиций молодежи, — Ногодил тихонько засмеялся. Похоже, присутствие архимага его сковывало. — На Дороттайне магический ранг значит больше, чем в Лакрисе. Чем выше ранг, тем меньше качает твое жилище во время сильного ветра, да. И спать удобнее.

Магистр зажмурился. Удобная постель значила для него очень много.

— Я на острове старший по рангу, после главы Совета, разумеется, — сказал архимаг, — но наслаждаться комфортом у меня долго не выйдет. Завтра утром мы снова отправляемся в патрулирование. Ногодила я заберу с собой, Люрет. Магистр, у вас будут сутки, чтобы объяснить молодому коллеге, что здесь да как. Управитесь?

— Конечно, господин архимаг. Обязательно, да. Вы же меня знаете! — воскликнул Ногодил возмущенно.

— Знаю. Потому и спрашиваю.

Ногодил покраснел и запыхтел. Но архимаг уже смотрел мимо него на остров. Шпиль на главной башне ярко сверкал на солнце. В пределах видимости это была единственная металлическая конструкция.

— Господин архимаг, а к чему эти постоянные патрулирования? — задал я мучивший меня вопрос.

— А что не так, господин адепт? Предлагаете принести наши корабли в жертву Тьме? — голос Подогайн прозвучал неожиданно резко. — У вас есть другие предложения?

— Пожалуй, даже не предложения, господин архимаг. Я просто вспомнил кое-что. Во время кампании в Диммире мы проходили через пустыню. Бесконечные пески, огромные барханы… Ну, вы наверняка представляете себе пустыню, господин архимаг?

— Представляю, господин адепт. К чему вы это? — Подогайн казался заинтересованным.

— И через эту пустыню пролегают торговые пути. Они связывают Диммир, кочевые племена Великой степи, города Торгового союза. Товары по пустыне перевозят на верблюдах. Ну, это как лошадь, только с одним или двумя горбами. Очень выносливая в пустынных условиях. И вечно плюется, — вспоминать об это было неприятно. — Так вот, если послать через пустыню одного верблюда с погонщиком, то он вряд ли дойдет до цели. Или заплутает, или попадет в лапы к разбойникам. К тому же, его могут захватить и другие торговцы. Они друг с другом не церемонятся.

— И что же они делают? Товары-то надо как-то переправлять через пустыню. Ведь так?

— Конечно, господин магистр. Вы уловили самую суть, — сказал я очень уважительно. — Поэтому торговцы объединяют верблюдов в караваны. Примерно по пятьдесят-семьдесят. Некоторые верблюды везут запасы воды для погонщиков и своих тяжело нагруженных ценными товарами собратьев. С караваном идет охрана, способная отбиться от банды разбойников, и проводники, знающие пути через пустыню. Такой караван имеет гораздо больше шансов дойти до цели, чем одинокий верблюд. И если мы применим этот многовековой опыт пустыни к нашей ситуации на море, то…

Я сделал паузу. Подогайн задумался. К счастью, он стоял к Джереби спиной и не видел, что Ногодила буквально распирает от смеха. Лицо магистра покраснело, так крепко он зажимал рукой рот.

Пауза затянулась. Наконец, архимаг продолжил мою мысль.

— Да, мы можем собирать корабли в Лакрисе. И отправлять сюда караванами по восемь-десять судов. С каждым караваном можно посылать опытного магистра, специалиста в воздушной стихии, для борьбы с ураганами. При помощи обычных корабельных магов он наверняка сможет отбиться от любого шторма, который только сможет создать Тьма. Сейчас мы вынуждены отправлять в патрули магов Воды, а иногда и Огня. К сожалению, они справляются гораздо хуже. Особенно ваши коллеги, Люрет.

Мимоходом оскорбив моих состихийников, Подогайн вновь посмотрел на берег.

— Мне пора. Скоро начнется заседание Совета, под моим временным руководством, разумеется. Сейчас здесь собралась большая часть архимагов. Спасибо, Люрет. Я обязательно предложу эту идею на Совете. Уверен, она будет одобрена. Ближайшие полмесяца нам еще придется выходить в море и спасать от ураганов корабли, уже вышедшие из Лакриса. Но идея отличная, странно, что я раньше не додумался. Хотя, возможно, и несколько запоздалая, — архимаг скривил губы в неумелой улыбке. — Но моим коллегам она понравится. Счастливого пребывания на острове.

Архимаг неторопливо спустился по трапу и прошествовал к центру острова. Терпеливо дожидавшиеся его на пристани маги свиты разноцветной кучкой пошли за ним. Я заметил, что синих мантий среди них не было, лишь голубые, красные и зеленые. Похоже, что Подогайн не любил магов Воды. А Ногодила держал при себе только по необходимости.

Когда архимаг покинул корабль, магистр, наконец, смог просмеяться. Хохотал он так долго, сильно и смачно, что вызвал переполох среди экипажей соседних кораблей. Матросы еще немало смотрели в нашу сторону, тыкали пальцами и что-то обсуждали.

Наконец, он устал.

— А ты молодчина, Люрет, молодчина. Эту самую идею с караванами только при мне предлагали Шрестику раза два. Нет, три раза, да. И каждый раз он ее с возмущением отвергал. Это был тот еще цирк! Да! Я помню, как одного огневика он порывом ветра выкинул за борт! Когда того выловили, он попытался высушить себя заклинанием — и вместе с водой испарил половину одежду!

Ногодил снова захохотал. Но его нынешний смех был лишь жалким подобием предыдущего.

— Ведь мысль насчет патрулирования Шресто сам выдумал и провел через Совет. Ради ее воплощения пришлось оторвать от работы половину архимагов, да. И идею с караванами воспринимал, как личную обиду. Да, он очень обидчивый, наш Шрестик, очень, да. А ты очень ловко провернул эту затею, Люрет, — Ногодил похлопал меня по плечу. Рука у него оказалось тяжелой, — теперь Шрестик наверняка выдаст эту идею за свою. И парой недоброжелателей в Совете у него станет меньше. Ну да ладно, да. Главное, что маги будут заниматься делом, а корабли добираться до острова. Ведь так? Молодец, мой мальчик. Ловко ты!

— Понимаешь, Ногодил, в Академии был у меня один преподаватель. Звали его Лупих Озорн — и вел он курс про магические травы. Стоит ли говорить, что студенты называли его Лопухом?

— Не стоит, Люрет, не стоит, — прокашлял Ногодил. Он уже устал смеяться. Видимо, я мог этим тоже гордиться.

— Лекции он читал по собственным трактатам и требовал, чтобы мы всегда отвечали ему только по ним. А ошибок, серьезных и не очень, там была у него уйма. Но если кто-то начинал с ним спорить, ссылаясь на другие работы или собственный опыт, то Лопух выходил из себя, кидался чернильницей и ставил низкие баллы. Нести ему во время ответов его же ахинею я не мог, поэтому приходилось объясняться такими вот окольными путями, чтобы мою мысль он принимал за свою.

Я улыбнулся, вспоминая невообразимо запутанные логические конструкции, к которым мне порой приходилось прибегать.

— В результате я стал его любимцем, он постоянно ставил меня в пример, а по окончанию курса написал ректору Академии письмо, в котором безмерно меня восхвалил. Ректор Лидос Отон даже вызвал меня, читал мне письмо вслух и хохотал от восторга.

— Я знаю старину Лиди, — кивнул Ногодил, — выжать из него смех так же просто, как воду из камня.

— Но Лопух на этом не остановился. Он отправил Совету магов письмо, в котором потребовал — потребовал от Совета магов! — чтобы мне после окончания учебы присвоили ранг магистра! Он сам мне об этом сказал. И гордился этим. Я не знаю, читал ли там кто-то его письмо или оно так и застряло где-нибудь в канцелярии. Но в том, что меня сразу сделали адептом третьей ступени, наверняка есть и его немалый вклад. Обычно же Академия выпускает только студентов первых двух ступеней и очень редко присваивает кому-то третью. В моем выпуске на двести человек нас таких было трое.

— Я думаю, ты и без этого заслужил третью ступень, мой мальчик, да! А за участие в походе на Диммир тебе могли бы дать и четвертую. Но пожадничали, пожадничали. Или решили, что ты пока слишком молод, архимаги ревниво относятся к подрастающим талантам, — Ногодил театрально развел руками, выражая безмерное сожаление по этому поводу. — Но я уверен, что на Дороттайне ты обязательно отличишься. А теперь пойдем, Люрет, мы и так задержались на корабле, да. Капитан на нас и так косо поглядывает. Видимо хочет отправить нас отсюда поскорее и напиться. Плавать на одном корабле с нашим ненаглядным Шрестиком то еще удовольствие, да. Пусть отдохнет от него денек.

Ногодил подмигнул капитану, тот плюнул и отвернулся. Юнга Корсон принес из каюты мой насквозь просоленный плащ, и мы, наконец, сошли на берег Дороттайна. Долгая дорога на остров завершилась.