Чили: анатомия заговора

Тайная война. Переворот

4 ноября 1970 г. Сальвадор Альенде, несмотря на упорные попытки администрации США помешать его приходу к власти, вступил на пост главы государства и правительства. Обнародованная им программа блока Народного единства предусматривала осуществление глубоких социально-экономических преобразований в стране, которые должны были положить конец господству монополистического капитала, как чилийского, так и иностранного (в первую очередь американского), а также засилью крупных землевладельцев.

Администрация Никсона не собиралась мириться с приходом к власти правительства Народного единства. Был разработан план, включавший подрывные акции политического и экономического характера. Авторы этого плана учитывали факторы, осложнявшие свержение правительства Альенде: репутацию Чили как демократической страны; колебания лидеров Христианско-демократической партии; наличие конституционалистов среди офицеров, влияние которых в вооруженных силах было все еще значительным; поддержку, оказываемую Народному единству широкими массами.

Ставилась задача изыскать любые возможности, чтобы избавиться от правительства Народного единства без переворота — такой путь представлялся наиболее приемлемым. А если нельзя избежать переворота, то он должен быть тщательно подготовлен. Несмотря на давление транснациональных монополий, администрация США предпочитала не проявлять открытой враждебности в отношении Чили, считая, что это (как было в случае с Кубой) повредит планам Вашингтона, поскольку может быть использовано для укрепления единства и повышения классовой сознательности народа Чили и получения ею широкой международной поддержки¹.

В докладе, направленном конгрессу в феврале 1971 года, президент Никсон убеждал законодателей в том, что приход к власти представителя социалистической партии может иметь далеко идущие последствия не только для Чили, но и для всех стран континента. Законность самих выборов, подчеркивал Никсон, не подлежит сомнению, но идеология избранного президента непременно отразится на его политике. Решение Народного единства об установлении дипломатических отношений с социалистической Кубой расценивалось в докладе как акция, противоречащая коллективной политике ОАГ. В этом решении президент США усматривал вызов сложившейся системе межамериканских отношений. Указывая на то, что Соединенные Штаты и Чили продолжают поддерживать двусторонние связи и Вашингтон не намерен первым нарушать их, Никсон следующим образом выразил позицию американской администрации: "Наши отношения с чилийским правительством будут зависеть от того, какие отношения оно само пожелает с нами установить"². Это лицемерное заявление понадобилось главе Белого дома для того, чтобы замаскировать подлинные планы США, вплотную приступавших к осуществлению широкой программы подрывных действий против Чили, которые должны были привести к падению правительства Альенде.

Программа Народного единства включала цель построения социализма в Чили. Альенде в первом послании Национальному конгрессу подчеркивал, что общая и главная задача Народного единства и его правительства состоит в том, чтобы "преодолеть капитализм" и решить проблемы борьбы против империализма, местной олигархии и латифундизма³. В этой связи два фактора оказывали определяющее влияние на формирование политики Соединенных Штатов в отношении Чили. Во-первых, американские правящие круги опасались, что произойдет переориентация внешнеэкономических связей Чили в сторону уменьшения в них роли США и это приведет к ослаблению их политического влияния. Особенно нежелательным для Вашингтона было расширение торгово-экономических отношений Чили с Кубой, СССР и другими социалистическими странами. Однако Белый дом не допускал даже мысли о возможности освобождения Чили от американской опеки.

Во-вторых, США не могли не учитывать того воздействия, которое оказывал на другие страны Латинской Америки избранный чилийским народом путь развития. Хозяйственные успехи Чили сделали бы ее пример более привлекательным, способствовали бы активизации антиимпериалистической борьбы народов континента. И, наоборот, провал чилийского эксперимента Соединенные Штаты использовали бы для дискредитации курса левых сил.

ЦРУ подготовило для Белого дома "Национальную разведывательную оценку", где доказывалось, что победа Альенде дорого обойдется США как в политическом, так и в моральном отношении, сплоченность Западного полушария окажется под угрозой, и в целом эта победа будет означать поражение для Вашингтона.

Свое конкретное выражение стратегия США нашла в разработанном СНБ с учетом рекомендаций ЦРУ курсе, который предусматривал планомерную дезорганизацию всего экономического и политического аппарата государства, с тем чтобы создать внутри страны широкий оппозиционный фронт. Для этого важно было втянуть как можно больше людей в активное противодействие правительству Народного единства, вызвать разочарование в нем даже среди его сторонников.

Этот курс, по замыслам его инициаторов, должен был привести к изменению соотношения политических сил в стране. В частности, делалась ставка на усиление в чилийской армии позиций сторонников подготавливаемого ЦРУ военного переворота. Создание экономического и политического хаоса рассматривалось штаб-квартирой ЦРУ как необходимое условие свержения правительства Народного единства. С целью организации акций, направленных на расшатывание основ чилийской экономики, в Сантьяго была направлена большая группа сотрудников ЦРУ — "специалистов по дестабилизации", за плечами которых был немалый опыт подрывной деятельности, главным образом в Гватемале и Вьетнаме.

Следует подчеркнуть, что экономическая политика США в отношении Чили в годы президентства Альенде вырабатывалась на самом высоком правительственном уровне и координировалась особым межведомственным комитетом. Главную роль играл СНБ. "Чили — это дело Совета национальной безопасности", — обычно заявляли должностные лица американской администрации. На СНБ лежала ответственность за распределение обязанностей между правительственными ведомствами США по претворению в жизнь этой политики, что позволяло его представителям выступать в качестве посредников при решении вопросов, связанных с принятием тех или иных конкретных мер. Организуя наступление на Чили, СНБ в то же время старался, как и было задумано, избежать преждевременного официального разрыва отношений (т. е. не допустить его до завершения подготовки самого переворота).

Экономическое давление США на правительство Альенде, выразившееся в форме отказа в предоставлении кредитов, началось сразу после выборов 1970 года. Причем эти действия были не только реакцией на национализацию собственности североамериканских компаний, но и ответом на планируемые правительством Чили коренные социальные преобразования в стране. Расчет делался на то, что экономический нажим на Чили со стороны США, а также трудности, вызванные тем, что она лишь в ограниченных размерах сможет пользоваться помощью международных кредитных организаций, заставят правительство Альенде изменить внутриполитический курс в соответствии с интересами североамериканских монополий.

Политика экономического давления на Чили, сформулированная в ноябре 1970 года в специальном меморандуме СНБ, осуществлялась с помощью различных тактических приемов, разработанных ЦРУ. Распространялись слухи о "некредитоспособности" Чили, с тем чтобы подорвать доверие к стране со стороны международных финансовых кругов. Администрация США делала все возможное для ухудшения ее валютно-финансового положения: стремясь лишить Чили кредитов, она оказывала нажим на финансовые организации, в том числе международные. Организуя в широких масштабах экономическую блокаду страны, всемерно поощряя саботаж со стороны крупной и средней чилийской буржуазии, Соединенные Штаты сваливали вину за создавшиеся в стране серьезные трудности на правительство Альенде, на его внутреннюю политику. При этом американская администрация продолжала создавать видимость заинтересованности в переговорах с правительством Народного единства, призывая на словах к сдержанности и достижению компромиссных решений для устранения разногласий. Установка на ведение диалога имела еще и другой — скрытый смысл. "Задачей разведки во время переговоров (о выплате долга. — Авт.) между США и Чили, — заявил один высокопоставленный представитель ЦРУ, — было выяснить через наши каналы, какова будет реакция чилийцев на том или ином этапе переговоров, как они представляют себе нашу позицию, какова их оценка хода переговоров"⁴.

Администрация Никсона постоянно заявляла о своем желании "всеми силами избежать конфронтации с Чили", о твердой решимости "сделать еще один шаг на пути устранения разногласий", а также о намерении "не прекращать переговоры" и "держать двери открытыми". Однако в действительности эта широко афишируемая готовность была всего лишь тактическим маневром в общем стратегическом плане США. Целью данного маневра было выиграть время для того, чтобы нажим, оказываемый на Чили в сфере экономики, мог постепенно привести к общему социально-политическому кризису, что должно было послужить поводом для прямого вмешательства военщины. В меморандуме, направленном госдепартаменту в первой половине 1971 года, тогдашний посол США в Чили Н. Дэвис подчеркивал, что военный переворот произойдет лишь в том случае, если сопротивление внутри страны правительству Народного единства станет "настолько всеобъемлющим и недовольство возрастет в такой степени, что выступление военных получит всеобщую поддержку"⁵.

Осуществление программы национализации, которой так боялись американские корпорации, началось в Чили быстрыми темпами. Менее чем через три недели после вступления Альенде на пост президента правительство установило контроль над компанией "Пурина де Чили", являвшейся дочерним предприятием фирмы "Ралстон пурина", и над компанией "Нибса", филиалом "Нортер Индиана брасс", которые их владельцы собирались ликвидировать. 22 ноября Альенде объявил на массовом митинге, что правительство представит конгрессу поправку к конституции, которая позволит национализировать медную промышленность. В январе 1971 года к государству перешли компания "Лота Швагер", на которую приходилось 80 % добычи угля в Чили, и "Банко де кредито э инверсионес", третий крупнейший банк в стране. В феврале государство купило завод "Эр-Си-Эй Виктор", являвшийся дочерним предприятием фирмы "Эр-Си-Эй интернэшнл".

В июле того же года был обнародован закон о национализации медной промышленности. Однако даже после его принятия оставалась нерешенной проблема компенсации. Правительство и монополии США пристально следили за ходом национализации чилийской медной промышленности, находившейся в руках двух американских компаний — "Анаконда" и "Кеннекотт".

Под эгидой "рабочей группы" СНВ в конце 1970 — начале 1971 года еженедельно устраивались межведомственные совещания, на которых, как стало известно позднее, вырабатывалась политика экономических санкций против Чили. "Целью всех этих совещаний, проводившихся в течение двух месяцев после избрания Альенде, было позаботиться о том, чтобы ни одно правительственное ведомство по оказанию помощи и ни одно ведомство, предоставляющее займы, не дало Альенде ни цента", — писала "Нью-Йорк таймс" 15 сентября 1974 г.

3 февраля 1971 г. газета "Нью-Йорк таймс" опубликовала следующее сообщение из Сантьяго: "Американские дипломаты, находящиеся в Чили, официально предостерегли чилийских официальных лиц, что правительственный план национализации доли компаний США в медной промышленности мог бы серьезно повредить отношениям между двумя странами… Обеспокоенность официальных кругов США формой национализации американских компаний является… основным фактором, определяющим возможность продолжения "корректных отношений" между администрацией Никсона и левым правительством Альенде".

30 сентября 1971 г., сразу же после издания президентом Альенде декрета о вычете Контрольным управлением сверхприбылей из суммы компенсации, газета "Нью-Йорк таймс" поместила такое сообщение из Вашингтона: "Официальные лица Соединенных Штатов заявили сегодня, что вчерашнее решение президента Чили ничего не платить американским компаниям за национализированную собственность, несомненно, подтолкнет администрацию Никсона к принятию "жестких мер"… По достоверным сообщениям, высокопоставленные творцы американской политики опасаются, что если Соединенные Штаты будут продолжать проявлять мягкость по отношению к слаборазвитым странам, которые экспроприируют частные американские активы, то это вызовет целый поток подобных действий".

США почти полностью прекратили предоставление экономической помощи Чили, которой пользовалось христианско-демократическое правительство. Если в 1969 году эта помощь выражалась суммой 35 млн. долл., то в 1971 году она составила всего лишь 1,5 млн. долл. Позиция Экспортно-импортного банка отвечала целям антиальендовской политики США. Еще осенью 1970 года этот банк перевел Чили в самую низшую категорию получателей кредитов, к которой относились страны с наименьшей кредитоспособностью. В августе 1971 года он уведомил посла Чили в США, что в будущем решения о предоставлении займов будут полностью зависеть от урегулирования конфликта, вызванного национализацией медных рудников. Была также прекращена выплата ссуд, относительно которых было ранее достигнуто соглашение с правительством Фрея. Показательно, что эти действия были предприняты через месяц после национализации и за два месяца до окончательного решения о выплате компенсаций. Направляющая роль во всем этом принадлежала Белому дому и СНБ.

Одновременно, словно сговорившись, и все частные американские банки приостановили кредиты (на общую сумму 220 млн. долл.), использовавшиеся Чили для финансирования импорта. Размеры кредитования закупок зерна, в котором чилийцы остро нуждались, были резко ограничены.

Почти полное замораживание долгосрочных кредитов американского Управления по международному экономическому развитию, Межамериканского банка развития (МБР) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР) в сочетании с требованиями о незамедлительном погашении долгов предыдущих правительств (Алессандри и Фрея), как и рассчитывало ЦРУ, подорвало валютно-финансовое положение страны и вызвало нехватку средств для осуществления долгосрочных планов экономического развития. Резко сократились возможности импорта, что с течением времени губительно сказалось на уровне жизни населения Чили.

Усиливалась инфляция, появился "черный рынок", усугубивший нехватку товаров. Небольшая часть Населения получала возможность покупать все необходимое, а остальные довольствовались малым. "Черный рынок" усилил и бюджетный дефицит, так как его торговцы не платили налоги со своих незаконных операций. Он породил и всяческого рода политические трудности для правительства ввиду недовольства населения отсутствием необходимых товаров, а также в связи с тем, что мелкие торговцы и фермеры, которых оно стремилось привлечь на свою сторону, соблазняясь все более высокими ценами, продавали на "черном рынке" свои товары. Всякого рода спекуляции и утаивание товаров торговцами создавали большие трудности для правительства.

Ведущую роль в подрыве основ хозяйственной жизни, в создании экономического хаоса в стране сыграли, как уже говорилось, североамериканские корпорации, координировавшие свои действия с планами ЦРУ. Их подрывные акции развернулись сразу же после сентябрьских выборов и с каждым месяцем приобретали все более широкие масштабы. Они разработали далеко идущие меры по спасению, насколько возможно, собственных капиталовложений в Чили. Помимо сепаратных действий по защите своих интересов корпорации предпринимали также совместные шаги. ИТТ, "Анаконда", "Кеннекотт", "Бетлехем стил", "Доу кемикл", "Файрстоун тайр энд раббер", "У. Р. Грейс", "Чарлз Пфизер", "Ралстон пурина" и "Бэнк оф Америка" создали "временный комитет по Чили". В меморандуме о первом заседании комитета указывалось: "Главный упор… делался на оказание давления на правительство (США), с тем чтобы оно при любой возможности ясно давало понять, что национализация чилийцами американской собственности повлечет за собой самые серьезные последствия"⁶. Представители ИТТ и "Анаконды" проинформировали собравшихся о встречах с представителем госдепартамента — старшим советником по делам стран Латинской Америки А. Нахмановым из аппарата Г. Киссинджера. Представитель "Анаконды" сообщил, что, по словам Нах-манова, "США окажут закулисный нажим (на Чили) по экономической линии". На заседании обсуждалась также необходимость оказания давления "на международные кредитные организации, с тем чтобы побудить их прекратить свою деятельность в странах, грозящих экспроприировать или уже экспроприирующих частные капиталовложения". Затрагивался также вопрос о кредитных организациях. Р. Мичем из "Анаконды" сообщил, что делегаты Международного банка реконструкции и развития посетили Сантьяго и в беседах с официальными представителями чилийского правительства заявили им, что, если "планы национализации будут осуществляться, вполне вероятно, что Чили больше не получит кредитов"⁷. Нажим оказывался также на СНБ и конгресс США. Контакт с аппаратом Киссинджера поддерживался через Нахманова. На упомянутом заседании совета представители ИТТ, действуя по сценарию, разработанному ЦРУ, выступали с открытым призывом к другим американским компаниям активизировать акции по дестабилизации экономики Чили, считая, что "угроза экономического хаоса заставила бы правительство Альенде изменить свое отношение к корпорациям США в Чили"⁸.

Предвидя возможность национализации, "Анаконда" и "Кеннекотт" приняли надлежащие меры. Они разработали программу, предусматривавшую целый ряд мер с целью максимально затруднить деятельность принадлежащих им предприятий после их национализации. Они прекратили закупки запасных частей и оборудования, а также вывоз пустой породы из рудников, предпринимали активные попытки заставить администрацию США оказать давление на правительство Народного единства, чтобы обеспечить выплату "достаточной компенсации"; отзывали ведущих административных и технических работников с предприятий в Чили с целью затруднить в дальнейшем управление предприятиями; вели подготовку к применению юридических санкций за рубежом к правительству Народного единства, если оно откажется выплатить удовлетворительную компенсацию. За много месяцев до национализации компания "Анаконда" дала конфиденциальное указание иностранным техническим специалистам, работавшим на ее рудниках, покинуть Чили.

Как и в медной промышленности, монополисты, действовавшие в других отраслях, начали готовиться к экспроприации еще задолго до ее проведения. Первый министр экономики в правительстве Альенде П. Вускович подчеркивал: "Буржуазия… подготовилась к экспроприации своих предприятий, изъяв заранее рабочий капитал, истощив запасы сырья, прекратив уход за оборудованием и т. д."

В соответствии с разработанным в Лэнгли[8] планом иностранные компании сманивали технических специалистов, толкая их на выезд из страны. Примером этого может служить деятельность дочерней компании "Доу кемикл" в Чили, обещавшей техническим специалистам обеспечить их работой в других странах Латинской Америки. В итоге свыше 60 человек приняли предложение переселиться за границу, и во многих случаях компания возместила им расходы по переезду. Некоторым из них были предоставлены беспроцентные займы на приобретение домов и автомобилей⁹.

В октябре 1971 года, через несколько дней после издания декрета о вычете сверхприбылей из суммы компенсации за национализированную собственность, директора шести североамериканских корпораций, имевших капиталовложения в Чили, встретились с государственным секретарем США Б. Роджерсом для "откровенного обсуждения положения, в котором они оказались, и возможных ответных мер правительства". Открывая совещание, Роджерс дал ясно понять, что внешняя политика США направлена в первую очередь на защиту частных капиталовложений, и заверил присутствующих, что "администрация Никсона — это деловая администрация, поддерживающая бизнес, и что ее прямой долг — обеспечить охрану интересов деловых кругов". Он высказал озабоченность тем, что развитие событий в Чили, если не последует вмешательства США, может иметь "эффект домино" в других странах Латинской Америки. Роджерс призвал руководителей корпораций включиться в осуществление неофициального эмбарго на запасные части и материалы, отправляемые в Чили, и настаивал на прекращении всякой помощи ей, если меднорудные компании не получат соответствующей компенсации.

В течение сентября — октября 1971 года ИТТ была разработана и предложена администрации США согласованная с ЦРУ детальная программа античилийских акций. В специальном меморандуме выдвигался следующий план: препятствовать предоставлению займов Чили в международных банках, негласно добиться того, чтобы частные банки США действовали в том же направлении, склонить к этому представителей банковских кругов других стран, приостановить на шесть месяцев закупки меди в Чили. Предлагалось также рассмотреть вопрос об участии ЦРУ в "кампании нажима" и установить контакты с "надежными" группами военных в Чили¹⁰.

Важным рычагом экономической войны американского империализма стал бойкот чилийской меди на европейских рынках.

Блокада в области кредитов, подрывные акции многонациональных корпораций сразу же сказались на платежеспособности Чили, парализовали ее промышленную и коммерческую деятельность. Теперь за машины и оборудование, приобретаемые у основного поставщика — США, надо было расплачиваться наличными. Правительство Народного единства могло рассчитывать лишь на мобилизацию собственных внутренних ресурсов. А трудности между тем все усугублялись, особенно в связи с отзывом Соединенными Штатами своих технических специалистов, отказом предоставить запасные части для машин и оборудования (95 % их поступало раньше из США).

Все это, естественно, серьезно отразилось на валютных резервах, которые к середине 1972 года практически истощились.

Результатом указанных действий США явился глубокий спад в чилийской экономике в первой половине 1973 года. Администрация Никсона воспользовалась этим обстоятельством для оправдания дальнейших отказов в кредитах. Однако даже американская буржуазная печать вынуждена была признать, что в течение 1971–1972 годов (до того, как начали сказываться последствия кредитной блокады) экономическая политика правительства Альенде выгодно отличалась от политики реформистского правительства Фрея. В докладе межамериканской комиссии по делам "Союза ради прогресса" признавалось, что главное достижение правительства Альенде состояло в ликвидации экономического застоя и установлении более справедливого распределения доходов, полученных в результате экономического роста. Составители доклада отмечали, что в 1972 году в экономике страны наблюдалось почти полное использование производственных мощностей, а этому предшествовал год, характеризовавшийся высокими показателями экономического развития. Заметно снизился уровень безработицы, были осуществлены широкие мероприятия по перераспределению доходов и ускорению проведения аграрной реформы. Эти мероприятия проводились в интересах широких масс населения и встречали их поддержку.

Суть античилийской политики американской администрации раскрыл президент Альенде в своем выступлении на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в декабре 1972 года: "На Чили, — заявил он, — оказывается усиленное давление извне с целью отрезать нас от остального мира, удушить нашу экономику, парализовать торговлю и лишить нас доступа к источникам международного финансирования". Президент Чили обвинил Соединенные Штаты в "тайной непрямой агрессии".

Наряду со спланированной ЦРУ экономической войной против правительства Народного единства, в которой участвовали монополии США, велись и тайные операции ЦРУ, направленные на создание в Чили обстановки экономического и политического хаоса.

Провал заговора, в результате которого был убит генерал Шнейдер, ослабил позиции ЦРУ в вооруженных силах Чили. Участники заговора находились под арестом. Некоторые из тайных агентов ЦРУ среди военных вынуждены были уйти в отставку, а многие из тех, кто остался на своих постах, утратили прежнее влияние.

Реакции не удалось добиться того, чтобы со смертью Шнейдера была забыта его доктрина. Генерал К. Пратс, занявший пост главнокомандующего сухопутными войсками, полностью разделял его взгляды и в новых условиях отстаивал эту доктрину, которая все более приобретала патриотическую, антиимпериалистическую направленность. "Доктрина Шнейдера — Пратса", как она стала называться теперь, свидетельствовала о желании сторонников национально-демократического, патриотического течения в вооруженных силах укреплять сотрудничество с блоком Народного единства.

Уже в одном из первых публичных выступлений о роли армии президент С. Альенде заявил, что "вооруженные силы должны защищать не только географическую границу страны, но и экономическую". Иными словами, он призывал армию активно включиться в борьбу против засилья иностранного капитала.

Политика Народного единства встречала растущее понимание со стороны представителей патриотического течения в вооруженных силах, которые стремились к сближению с народом. Выразитель настроений этого течения генерал К. Пратс, высоко оценивая деятельность правительства, предпринял попытку определить роль вооруженных сил страны в новых условиях. Пратс подчеркивал, что вооруженные силы должны "положить в основу своей деятельности динамичную концепцию национальной безопасности, которая предусматривает не только защиту страны с помощью оружия, но и меры социально-экономического и даже политического характера, призванные освободить страну от засилья иностранных монополий"¹¹. Позицию Пратса поддерживали другие крупные военачальники.

В этих условиях ЦРУ приступило к восстановлению агентурной сети в чилийской армии. Несмотря на осуществленную Альенде смену главнокомандующих видами вооруженных сил и укрепление влияния новой власти среди военных, в армии продолжали находиться оппозиционно настроенные по отношению к правительству офицеры, являвшиеся сторонниками переворота. ЦРУ ставило перед собой задачу вовлечь в заговор широкие круги чилийской военщины и для этого совместно с Пентагоном развернуло деятельность в нескольких направлениях.

Во-первых, как это ни странно звучит после всего случившегося, и в президентство Альенде продолжалась так называемая стажировка офицеров чилийской армии в США. Она была использована для легальной антиправительственной пропаганды. В 1972–1973 годах американская администрация ассигновала на эти цели около 2 млн. долл. В одном лишь учебном центре США в зоне Панамского канала в 1973 году, то есть в канун трагических событий, прошли подготовку 313 военнослужащих Чили¹².

Во-вторых, как признал спустя некоторое время после переворота тогдашний директор ЦРУ У. Колби, Соединенные Штаты поддерживали тесные отношения с чилийскими военными после избрания Альенде и прилагали усилия к расширению связей с ними. "Роль ЦРУ, — заявил Колби, — заключалась в том, чтобы ускорить этот процесс"¹³. Этим занималась большая часть из 2600 североамериканских граждан, проживавших в 1970–1973 годах в Чили, среди которых преобладали военные советники, инструкторы и персонал посольства. Уместно добавить, что в Сантьяго — столице такой сравнительно небольшой страны, как Чили, находились постоянно три военных атташе США с шестью помощниками, а вся военная миссия к моменту переворота насчитывала в своем составе до 30 офицеров разведки, являвшихся связующим звеном между Пентагоном и чилийскими вооруженными силами. Военный атташе США хорошо знал многих чилийских офицеров и постоянно общался с ними. По предложению резидента ЦРУ было решено привлечь военного атташе к зондированию возможностей переворота, с тем чтобы позже использовать его в качестве посредника, через которого можно будет заверить заинтересованных чилийских военных в том, что США окажут поддержку заговорщикам. На атташе возлагалось тесное сотрудничество с резидентом ЦРУ или, в отсутствие последнего, с его заместителем в установлении контактов с высшими чилийскими военными руководителями¹⁴.

В-третьих, в соответствии с рекомендациями ЦРУ о необходимости "приручения" военных США продолжали оказывать помощь чилийским вооруженным силам даже в то время, когда Вашингтон пытался добиться полного прекращения предоставления кредитов американских и международных банков правительству Народного единства. Более того, Пентагон расширил рамки программы оказания помощи Чили по военной линии. В дни, предшествовавшие перевороту, американская пресса отмечала, что единственными сердечными контактами в последнее время между Сантьяго и Вашингтоном были контакты военных деятелей, обсуждавших вопрос о военной помощи и обучении офицеров¹⁵ Таким образом, связи чилийских военных с Соединенными Штатами не только не прекращались, но и были даже упрочены несмотря на общий враждебный курс администрации Никсона в отношении правительства Народного единства. В частности, в середине 1971 года США предоставили Чили кредит в 5 млн. долл. для покупки четырех транспортных самолетов С-130. В декабре 1972 года администрация США предоставила вооруженным силам Чили дополнительный кредит на сумму 10 млн. долл., несмотря на заявление, сделанное в январе того же года, о прекращении помощи правительствам, экспроприирующим принадлежащую США собственность. В 1973 году стоимость проданного Чили "в кредит" оружия составила 15 млн. долл. С 1971 по 1973 год американская военная помощь Чили достигла 33 млн. долл.¹⁶

Стоит напомнить о том, что опекаемые администрацией США чилийские ВВС, во главе которых стоял генерал Ли, один из инициаторов переворота, в момент путча подвергли бомбардировке президентский дворец Ла Монеда, фабрики, заводы и многие районы чилийских городов.

У генерала Пратса были все основания для того, чтобы сделать следующую запись в своем дневнике в августе 1973 года: "Я думаю, что ни президент Альенде, ни партии Народного единства не знают, насколько велико американское влияние на наши во-оружейные силы, и особенно на сознание чилийского военного. Это одностороннее влияние, которое я хотел нейтрализовать или по крайней мере ограничить… может сыграть сверхнегативную роль в будущих событиях"¹⁷.

Готовясь к непосредственному осуществлению планов свержения правительства Народного единства, путчисты не без подсказки ЦРУ приняли решение провести чистку в самих вооруженных силах с целью устранения противников переворота. Прежде всего они постарались изолировать рядовых, чтобы не допустить влияния на них извне. Был даже издан приказ, запрещавший военнослужащим морской базы в Талькауано питаться в столовой в одно время с вольнонаемными. Ношение личного оружия на флоте было разрешено только офицерам, у остальных оно было отобрано; на корабли для контроля за действиями моряков была направлена морская пехота. В армии, авиации и на флоте заговорщики активно занялись выявлением потенциальных противников путча среди унтер-офицеров и рядовых.

Более всего опасаясь, что рядовые могут выйти из повиновения, командование в "превентивных" целях арестовало около 100 человек на кораблях, а также на военно-морских базах в Вальпараисо и Талькауано. Чтобы запугать рядовых и унтер-офицеров и вырвать у арестованных признание о "подрывной работе" левых партий в вооруженных силах, этих людей подвергли зверским пыткам. Истязателям помогали "советники" из ЦРУ. Многих из арестованных больше никто так и не видел, а других, после того как они прошли через адские пытки на кораблях и в казармах, судили¹⁸.

"Тайная, непрямая агрессия", о которой говорил Альенде, находила свое проявление в расширении тайных связей США с представителями важнейших звеньев государственного аппарата Чили, с военными и полицией, а также с ассоциациями предпринимателей и оппозиционными партиями. Осуществление этой части программы подрывных акций было возложено главным образом на ЦРУ, все мероприятия которого санкционировались и направлялись руководителями исполнительной власти США.

Только по каналам "комитета 40" на крупные подрывные акции против правительства Альенде в период нахождения его у власти было ассигновано более 6 млн. долл. Выделение средств в размере 1240 тыс. долл. оппозиционным партиям накануне муниципальных выборов, состоявшихся в апреле 1971 года, было санкционировано "комитетом 40" в конце января 1971 года. Спустя два месяца "комитет 40" одобрил ассигнование дополнительно 185 тыс. долл.¹⁹ Свыше половины всех средств пошло на финансирование оппозиционных политических партий и группировок, главным образом Христианско-демократической и Национальной партий. В начале 1971 года на средства ЦРУ эти партии приобрели собственные радиостанции и газеты.

На муниципальных выборах в апреле 1971 года Народное единство получило более 50 % голосов. "Никогда еще в истории Чили, — заявил по этому поводу С. Альенде, — позиции народного движения не усиливались так быстро, как при нашем правительстве. Последнее перестало быть правительством, представляющим всего лишь третью часть населения, и стало правительством большинства…"²⁰.

В течение мая 1971 года "комитет 40" предоставил Христианско-демократической партии более 300 тыс. долл. Все оппозиционные партии по каналам ЦРУ снабжались деньгами и во время дополнительных выборов в конгресс в июле 1971 года²¹.

5 ноября 1971 г. на укрепление позиций Христианско-демократической, Национальной и других оппозиционных партий "комитет 40" выделил 815 тыс. долл. Финансирование оппозиционных партий и группировок продолжалось в течение всего последующего периода пребывания у власти Народного единства.

15 декабря того же года кандидатам оппозиционных партий было предоставлено 160 тыс. долл. Еще 46,5 тыс. долл. получили они через каналы ЦРУ.

16 июня 1971 г. и 200 тыс. долл. 12 февраля 1972 г. 26 октября того же года "комитет 40" дал санкцию на выделение 1428 тыс. долл. в качестве помощи оппозиционным политическим партиям Чили во время подготовки к выборам в Национальный конгресс, которые должны были состояться в марте 1973 года. И, наконец, 20 августа, за три недели до переворота, "комитет 40" выделил на финансирование действий оппозиции еще 1 млн. долл.²² Средства эти предназначались как для поддержки оппозиционных кандидатов на выборах, так и для того, чтобы обеспечить противникам Народного единства возможность вести антиправительственную деятельность.

В течение всего периода пребывания у власти правительства Альенде ЦРУ пыталось объединить оппозиционные силы. Задача эта была не из легких, если учесть, что оппозицию представляла в основном крайне консервативная Национальная партия. Что касается реформистской Христианско-демократической партии, то многие ее члены вопреки воле руководства поддерживали правительство Альенде.

Стремясь к объединению сил оппозиции, ЦРУ шло на все, чтобы обострить противоречия и вызвать раскол в партиях блока Народного единства. Предпринимались попытки с помощью злостных измышлений противопоставить Альенде партиям Народного единства, представляя его как демократа, который тщетно борется против "тоталитарных планов", против "зловещих намерений коммунистической партии, отдающей приказы" в коалиции Народного единства. Газета "Меркурио" публиковала редакционные статьи, посвященные истории Радикальной партии Чили, в которых всячески превозносились ее "демократические традиции и связь со средними классами". Одновременно выражалось удивление по поводу того, как такая партия может сотрудничать с левыми силами.

На финансирование действий, направленных на раскол блока Народного единства, предназначалась основная часть из 815 тыс. долл., переданных в распоряжение оппозиционных партий 5 ноября 1971 г.²³

В апреле 1972 года Радикальная партия Чили вышла из Народного единства вместе с двумя министрами, семью депутатами и пятью сенаторами. Это произошло в том же месяце, когда "комитет 40" одобрил решение о выделении дополнительно 50 тыс. долл. на проведение мероприятий по расколу блока Народного единства.

Правящие круги США по каналам ЦРУ осуществляли также широкие мероприятия с целью инспирирования психологической войны против правительства Альенде и осуществляемых им преобразований. 9 сентября 1971 г. "комитет 40" одобрил решение о выделении 700 тыс. долл. для "поддержки" газеты "Меркурио" — наиболее важного канала антиправительственной пропаганды. Семь месяцев спустя "комитет 40" ассигновал на эти цели еще 965 тыс. долл. ЦРУ выпускало несколько журналов, имевших массовый тираж, а также большое количество книг и специальных исследований, готовило материалы для опубликования в "Меркурио" и в газетах оппозиционных партий, в двух еженедельниках, для трансляции всеми радиостанциями, находившимися под контролем оппозиции, а также для нескольких телевизионных программ, передаваемых по трем каналам.

В октябре 1971 года "комитет 40" специальной директивой обязал ЦРУ "действовать несколько более жесткими методами". Американскому послу Н. Дэвису было предложено "начиная с данного момента оказывать помощь оппозиции любыми возможными средствами"²⁴. Первой крупной акцией по реализации ЦРУ директивы "комитета 40" явилось проведение оппозицией марша "пустых кастрюль"[9] — массовой уличной демонстрации. Это была серьезная попытка оппозиции извлечь политические выгоды из экономических трудностей, созданию которых она сама с помощью ЦРУ и американских монополий содействовала.

Исключительно важную роль в подготовке переворота в сентябре 1973 года сыграла поддержка администрацией США отдельных "частных" организаций — от объединений предпринимателей, мелких торговцев, владельцев грузового транспорта до террористических организаций. Вопрос об использовании этих организаций и групп на протяжении 1972–1973 годов постоянно находился в центре внимания посольства США в Сантьяго и ЦРУ.

В сентябре 1972 года "комитет 40" предоставил 24 тыс. долл. на "экстренную помощь" организации чилийских предпринимателей. Месяц спустя на эти же цели было ассигновано 100 тыс. долл. Всего на поддержку оппозиционных правительству групп и организаций только "комитет 40" выделил 1,5 млн. долл. Как признают потом сотрудники ЦРУ на секретных слушаниях в конгрессе США, финансовая поддержка "частных" организаций преследовала цель обеспечить оптимальные условия для регистрации и участия в голосовании избирателей — противников блока Народного единства и создать помехи сторонникам Альенде.

Наибольшее внимание уделялось крайне правой террористической организации "патриа и либертад", выступавшей за активные полувоенные действия, направленные против правительства Народного единства. Она была создана на средства ЦРУ в сентябре 1970 года, на следующий день после победы Альенде на президентских выборах, и выполняла те же функции, что и отряды штурмовиков в период возникновения фашизма в Германии. Основная задача "патриа и либертад" как ударного отряда реакции заключалась в нагнетании при помощи легальных и нелегальных форм борьбы напряженности и создании предлогов для вмешательства военщины в политическую жизнь Чили. Так, разработанная этой организацией программа нелегальных операций под названием "Система организованного гражданского действия" предусматривала создание групп "самообороны", составление "черных списков" активистов Народного единства, распространение панических слухов, срыв снабжения сырьем государственных предприятий и организацию диверсий на них, стимулирование "черного рынка" и т. п. Действуя небольшими замкнутыми группами и координируя свои выступления с действиями других сил реакции, штурмовики из "патриа и либертад" громили и поджигали магазины, владельцы которых не желали участвовать в забастовках торговцев, парализовавших на длительное время снабжение населения продуктами питания и товарами первой необходимости, а предприятия — сырьем. Они участвовали также в осуществлении серии взрывов на железных дорогах, имевших целью сорвать перевозки грузов. Словом, руками "патриа и либертад" делалось то, на что не решалась правая политическая оппозиция в рамках "конституционных норм".

В период, предшествовавший утверждению Альенде на посту президента, ЦРУ передало "патриа и либертад" через посредников 38,5 тыс. долл. для финансирования деятельности, направленной на создание напряженности, которая послужила бы предлогом для вмешательства военных. После прихода к власти Альенде ЦРУ продолжало время от времени передавать ей средства для организации демонстраций и специальной пропагандистской деятельности.

В течение всего президентства Альенде "патриа и либертад" и подобная ей группировка — "бригада Роландо Матуса" выступали против всех попыток Христианско-демократической партии пойти на компромисс с правительством, всячески подстрекали к выступлению военных.

Повышение цен в августе 1972 года усугубило трудности, возникшие перед правительством, и создало ситуацию, которая подстегнула противников Народного единства к усилению своих атак. Иными словами, сложилась обстановка, которую ЦРУ давно подготавливало, с нетерпением ожидая момента, чтобы нанести правительству Альенде смертельный удар.

Исключительную роль в дестабилизации экономики страны сыграли инспирированные и оплаченные ЦРУ крупные забастовки, в частности, владельцев автотранспорта и торговцев, проходившие на протяжении 1972–1973 годов. Акции, завершившиеся октябрьской забастовкой 1972 года, начались сразу после повышения цен. 21 августа закрылись на один день магазины. Это был первый этап, предшествовавший общенациональной забастовке. Стачка лавочников сопровождалась действиями, направленными на создание беспорядков и обстановки насилия. Женщины из богатых кварталов Сантьяго, высунувшись из окон, колотили в кастрюли и сковородки; банды юнцов устраивали горящие баррикады, буйствовали на центральных улицах и забрасывали камнями проезжавшие автомобили; вооруженные железными прутьями группы молодчиков из "патриа и либертад" блокировали уличное движение. Правительство было вынуждено объявить о введении чрезвычайного положения в провинции Сантьяго после того, как однодневная забастовка с участием большинства владельцев магазинов столицы переросла в насильственные действия. На протяжении нескольких недель в стране происходили беспорядки, то затухавшие, то вспыхивавшие с новой силой. Октябрьская забастовка 1972 года имела политический характер: она была направлена против правительства и явилась попыткой парализовать экономику.

Обнаружили свое лицо и оппозиционные партии. Идеолог Христианско-демократической партии К. Оррего потом напишет: "Чрезвычайно напряженная ситуация, в которой пребывала страна на протяжении месяцев, свидетельствовала о ведущейся в обоих лагерях перегруппировке сил с целью сделать решающий ход… Во вторник 10 октября партии оппозиции обратились к населению Сантьяго с призывом выйти на демонстрацию протеста. Гигантская толпа заполнила главную улицу Сантьяго. На следующий день Конфедерация владельцев грузовых машин дала согласие начать забастовку в 00 часов 12 октября"²⁶.

Лидеры христианских демократов многое сделали для того, чтобы обеспечить забастовке массовую поддержку и расширить ее. Оррего позднее похвалялся, что стачка стала "всеобщей благодаря присоединению к ней различных ассоциаций, многие из которых откликнулись на призывы активистов Христианско-демократической партии на местах"²⁷.

Забастовку начала Конфедерация владельцев грузовых машин (грузовой транспорт — основа транспортной системы Чили). За ней последовали стачки владельцев магазинов, врачей, инженеров, адвокатов, служащих многих автобусных компаний, таксистов, банковских служащих. К забастовке присоединились затем учащиеся некоторых средних школ, студенты и часть крестьян, входивших в профсоюзы, контролируемые Христианско-демократической и Национальной партиями. Забастовка преследовала исключительно политические цели: склонить представителей средних слоев к проявлению большей враждебности по отношению к правительству, — и способствовала возникновению экономического хаоса. Снабжение населения было дезорганизовано; в результате перебоев в работе транспорта рабочие не могли добираться до предприятий. Противники Народного единства приложили немало усилий к тому, чтобы подготовить эту забастовку. ЦРУ не только субсидировало ее участников, но и заблаговременно внедрило своих людей в их организации.

Газета "Нью-Йорк таймс" 20 сентября 1974 г. писала: "ЦРУ, как признал сегодня представитель разведывательных кругов, в течение 18 месяцев, предшествовавших свержению президента Сальвадора Альенде, тайно финансировало бастующие профсоюзы и другие профессиональные организации… Среди тех, кто получал особенно большую финансовую помощь, были и организаторы забастовки владельцев грузовых автомашин. Эта забастовка осенью 1972 года длилась 26 дней и нанесла значительный ущерб чилийской экономике…"

Бастующие владельцы грузовиков нанимали террористические банды для борьбы против водителей, не желавших участвовать в забастовке. С этой же целью они разбрасывали на дорогах стальные шипы, легко прокалывающие шины. На многих владельцев магазинов, которые во время забастовки пытались продолжать торговлю, организовывали вооруженные нападения. Предпринимались попытки вывести из строя дорожные туннели, железнодорожные линии и нефтепроводы. Правительство было вынуждено ввести чрезвычайное положение в 21 из 25 провинций Чили.

Врагам Народного единства не удалось полностью парализовать экономику страны. Рабочие брали под свой контроль предприятия, владельцы которых намеревались остановить производство и даже предлагали рабочим выплачивать зарплату за нерабочие дни. Многие врачи, не считаясь со временем, заменяли тех, кто присоединился к забастовке. Бригады рабочих и молодежи занимались транспортировкой и распределением продуктов питания и других товаров первой необходимости.

Тем не менее забастовка привела к большим экономическим потерям. Ее последствия тяжелым грузом легли на государственный бюджет. Уровень доходов трудящихся продолжал оставаться очень низким в течение нескольких месяцев после окончания забастовки.

Забастовка привела также к значительной потере остродефицитной иностранной валюты. Снизился объем экспорта и увеличился импорт, в частности, некоторых видов сельскохозяйственной продукции. Сократились до критического уровня товарные запасы. Страна осталась без достаточных резервов растительного масла, пшеницы, муки и других товаров.

Как и рассчитывало ЦРУ, последствия забастовки были таковы, что правительство лишилось возможности осуществить хотя бы некоторые из своих планов в области экономики.

В разгар забастовки (26 октября) "комитет 40", как уже говорилось, одобрил выделение очередной крупной суммы для финансирования политических партий и организаций, выступавших против правительства Альенде. Однако администрация США проявляла определенную осторожность, опасаясь "преждевременного переворота". Фрей и его приверженцы надеялись, что мартовские выборы 1973 года дадут христианским демократам возможность возглавить правительство. Генералы-заговорщики в вооруженных силах были обеспокоены тем, что переворот может расколоть офицерский корпус. Надо было выиграть время, чтобы успеть склонить на свою сторону офицеров-конституционалистов или же устранить их. Путч против правительства Народного единства, пользовавшегося широкой поддержкой в массах, мог вызвать гражданскую войну. Опасавшиеся этого организаторы заговора считали, что не следует совершать переворот до тех пор, пока все группы оппозиции не убедятся, что это единственный выход, пока офицеры-путчисты не будут уверены, что имеют полный контроль над вооруженными силами. Заговорщики ставили цель подготовить и осуществить переворот таким образом, чтобы обеспечить молниеносный успех и предотвратить тем самым гражданскую войну. Это требовало времени, поэтому они не пошли на дальнейшее обострение ситуации в период октябрьской забастовки 1972 года. Урегулирование произошло в начале ноября, когда Альенде ввел в правительственный кабинет трех военных. Пратс, сохранив за собой пост главнокомандующего сухопутными войсками и лишь временно назначив вместо себя Пиночета, стал министром внутренних дел. Он выдвинул категорическое требование прекратить забастовку в течение 48 часов. Как министр внутренних дел Пратс действовал весьма решительно, отстаивая право правительства принимать меры, необходимые для эффективного управления страной.

Президентский дворец Ла Монеда после бомбардировки в день военно-фашистского переворота 11 сентября 1973 г.

Танки путчистов на улицах Сантьяго

С. Альенде незадолго до гибели от рук путчистов

Осуществляя террор против чилийского народа, хунта Пиночета следует урокам, преподанным "наставниками" из ЦРУ

С. Альенде и поддерживавший правительство Народного единства генерал Пратс, ставшие жертвами заговора американского империализма

После взрыва машины О. Летельера, злодейски убитого в Вашингтоне

Фальшивые удостоверения М. Таунли, агента ДИНА и ЦРУ, одного из исполнителей террористических акций против противников режима Пиночета

Тысячи чилийских патриотов томятся в концлагерях

Фотографии "пропавших без вести" в годы правления фашистской диктатуры

Нищета и страдания стали уделом большинства чилийцев

Несмотря на репрессии, в Чили растет движение протеста

Именно в октябре 1972 года сторонники "доктрины Шнейдера" столкнулись с самым серьезным испытанием после бурной предвыборной кампании 1970 года. Чилийская реакция, привлекшая на свою сторону значительную часть средних слоев, возлагала немалые надежды на вооруженные силы, которые, по ее расчетам, должны были выступить против правительства, способствовать его падению. Однако события развивались не по сценарию, разработанному с участием Вашингтона. Армия, корпус карабинеров в то время активно сотрудничали с правительством в деле сохранения порядка в стране, сдерживали провокационные, террористические действия правых²⁸. Такая позиция вызвала поощряемую ЦРУ кампанию нападок на представителей военного командования и вообще на армию. Военные обвинялись в том, что они открыто встали на сторону правительства Народного единства, солидаризировались с его политикой.

Осенью 1972 года, воспользовавшись тем, что правительство было поглощено проблемой ликвидации последствий октябрьской забастовки и не применило права вето, оппозиция протащила через Национальный конгресс весьма важный для себя закон, серьезно осложнивший впоследствии положение Народного единства. Целью принятого "закона о контроле над оружием", по официальной версии, было разоружить все вооруженные группы в стране. А так как осуществление закона возлагалось на армию, в которой важные позиции захватили заговорщики, оно вылилось в массированные обыски и налеты на предприятия, во время которых рабочих выгоняли из помещений. Эти действия военных, сопровождавшиеся применением вертолетов и блокированием шоссейных дорог, явились непосредственной подготовкой и репетицией военного переворота²⁹. Согласно принятому закону, только вооруженные силы могли дать разрешение на производство, ввоз, хранение, распределение оружия и владение им. Всем, кроме военных и карабинеров, запрещалось иметь любые виды легкого оружия: автоматы, пулеметы и т. п. Нарушения "закона о контроле над оружием" подлежали рассмотрению военными судами. Таким образом практически сводилась к нулю возможность оказания вооруженного сопротивления гражданским населением.

Важнейшую роль в подготовке условий для осуществления путча сыграли организованные реакцией в тесном сотрудничестве с ЦРУ (и оплаченные последним) забастовки в течение 1973 года.

Так, в апреле 1973 года началась забастовка на руднике Эль-Теньенте. Административный персонал и некоторое число рабочих прекратили работу, требуя для себя значительного увеличения заработной платы. Оппозиционные газеты и конгрессмены, которые при предыдущих правительствах не проявляли интереса к вопросам повышения уровня заработной платы, теперь выступили в поддержку требований забастовщиков. Обошлась эта забастовка государству очень дорого, учитывая сокращение производства меди и существенные потери в иностранной валюте.

26 июля 1973 г. начали вторую забастовку владельцы грузовых автомашин, к ней снова присоединились те же группы населения, которые бастовали в октябре: торговцы, хозяева автобусных компаний, таксисты, врачи и другие специалисты. И снова она сопровождалась актами насилия и саботажа. К 20 августа эта забастовка по своей продолжительности сравнялась с октябрьской забастовкой 1972 года. Газета "Нью-Йорк таймс", ссылаясь на разведывательные источники, прямо указывала на то, что она, так же как и первая, финансировалась ЦРУ³⁰.

В результате разразившейся в августе 1973 года забастовки прекратился подвоз овощей и фруктов с юга и рыбы из морских портов. К концу августа с прилавков магазинов исчезли сахар, рис, растительное масло, мясо, рыба, мыло. Это был тонко рассчитанный план деморализации населения страны, и он сработал. "ЦРУ, — писал об этом периоде Пабло Неруда, — наводнило страну долларами, чтобы поддержать забастовку предпринимателей, и эта валюта хлынула на черный рынок"³¹. Данный факт подтвердил после ухода в отставку с поста директора управления разведки и исследований госдепартамента Р. Клайн, заявивший, что деятельность ЦРУ в Чили включала финансовую поддержку забастовок владельцев грузовых машин и магазинов³². Американское ведомство шпионажа и диверсии не скупилось: шофер грузовика получал за простой в три раза больше, чем если бы он работал.

Пройдет немало времени, прежде чем ЦРУ вынуждено будет признать в конгрессе США свое участие в путче, согласиться с обвинением, выдвинутым против него мировой общественностью, в том, что оно сделало все для "подрыва устойчивости" правительства Народного единства.

Теперь всем известно, что ЦРУ тайно финансировало верхушку бастовавших профсоюзов. Около половины из 8 млн. долл., выделенных ему на подрывные акции в Чили с 1970 по 1973 год, было израсходовано на субсидирование забастовок. В числе тех, кому выдавались наиболее крупные суммы, значатся организаторы общенациональных забастовок владельцев грузового транспорта и саботажа водителей легковых такси, владельцев магазинов и т. д.

Забастовка владельцев грузовых машин явилась кульминацией кампании, развернутой администрацией США и противниками Народного единства внутри страны с целью вызвать в Чили экономический хаос. Продолжительные, тщательно спланированные акции, предпринимавшиеся на многих фронтах, начали приносить плоды. Уже перед забастовкой владельцев грузового транспорта экономика находилась в катастрофическом состоянии. В течение семи месяцев — с января по июнь 1973 года — индекс потребительских цен поднялся на 114 %. В июле 1973 года он был на 320 % выше, чем в июле 1972 года. Забастовка нанесла последний удар. Лидеры различных групп, принимавшие в ней участие, даже не пытались делать вид, что закончат ее, если правительство удовлетворит их требования. В своих заявлениях для прессы и в телевизионных интервью они давали ясно понять, что добиваются "радикальных перемен". Забастовка была лишь частью более широких усилий ЦРУ и местных реакционных сил, направленных на создание благоприятной обстановки для осуществления военного переворота.

После мартовских выборов 1973 года, когда силам оппозиции, несмотря на поддержку США, не удалось собрать ²/₃ голосов в конгрессе, чтобы выразить недоверие Альенде и назначить новые президентские выборы, американская администрация решила пересмотреть свою тактику.

Левой прессе стало известно содержание секретного меморандума, который был подготовлен для "общества содействия развитию производства", объединявшего представителей промышленных и финансовых кругов. В нем анализировались возможные варианты итогов будущих выборов и давались конкретные рекомендации. Если Народное единство получит менее 36 % голосов, говорилось в меморандуме, с ним можно будет покончить конституционными методами; если же за него проголосует от 36 до 40 % избирателей, ситуация окажется неопределенной; но если Народное единство завоюет более 42 % голосов, единственный способ избавиться от него — вооруженная борьба.

В начале 1973 года военный переворот имел еще мало шансов на успех. В Вашингтоне считали инспирирование волнений в стране реальным средством для того, чтобы подтолкнуть военных к выступлению и побудить их свергнуть правительство в "интересах восстановления общественного порядка".

Активизировались крайне правые элементы, получавшие поддержку из-за рубежа. Диверсионные группы по наущению ЦРУ, а часто и при участии его тайных агентов проводили все более жестокие террористические акции против руководителей и активных сторонников Народного единства и даже тех, кто отказывался присоединиться к забастовщикам. Подвергались нападениям помещения демократических организаций, взрывались мосты, нефте- и газопроводы, бензохранилища, электростанции, выводились из строя железные дороги, линии электропередачи и другие жизненно важные объекты. Только за полтора месяца — с середины июля по конец августа — было осуществлено более 1500 террористических акций. Так, в середине августа 1973 года было убито 20 человек; осуществлено 71 нападение на водителей грузовых машин, все еще совершавших рейсы, 77 нападений на автобусы, доставлявшие людей на работу; 16 налетов на станции обслуживания, 37 диверсий на железнодорожных путях. Кроме того, было взорвано два крупных нефтепровода, взлетали на воздух мосты, горели склады и жилые здания. Наиболее серьезная диверсия была произведена 13 августа, когда террористы провели серию взрывов на линиях тока высокого напряжения, в результате которых восемь провинций в течение семи часов оставались без света. Причем, если бы план организаторов диверсии был реализован полностью, вся страна лишилась бы электроэнергии по крайней мере на месяц. Направляемые из одного центра — вашингтонской штаб-квартиры ЦРУ, эти действия объединившихся в монолитный союз внешних империалистических сил и внутренней реакции служили единой цели: созданию в стране атмосферы насилия и анархии и тем самым расчистке пути для переворота.

Наряду с финансированием оппозиционных партий, группировок и организаций были увеличены суммы (с санкции опять же "комитета 40") на поддержку средств массовой информации, выступавших против правительства Альенде и его программы, призывавших к расширению движения гражданского неповиновения. Главным оружием враждебной правительству Народного единства пропаганды оставалась газета "Меркурио".

Постоянно увеличивавшаяся финансовая поддержка со стороны ЦРУ распространялась также и на находящиеся в оппозиции к правительству научно-исследовательские организации Чили. Эти организации, в частности Институт общих исследований, снабжали оппозиционные партии и группы экономическими и техническими "выкладками", использовавшимися ими в клеветнической пропагандистской кампании против правительства Альенде. Многие законопроекты, предлагавшиеся парламентариями от имени оппозиции и имевшие целью затруднить деятельность правительства Народного единства, были разработаны персоналом этих научно-исследовательских организаций.

Характерно, что непосредственные связи ЦРУ и администрации США с представителями чилийской военщины, готовившими переворот, в докладе сенатской комиссии упоминаются лишь вскользь. Сообщается, однако, что еще в июле 1969 года отделение ЦРУ в Сантьяго получило разрешение штаб-квартиры на осуществление программы по агентурному проникновению в вооруженные силы Чили. Программа была рассчитана на четыре года. Ее главная цель состояла в том, чтобы иметь агентуру ЦРУ во всех родах войск, особенно в звеньях высшего командного состава, в среде штабных офицеров, отставных офицеров и унтер-офицеров³³.

До утверждения Альенде в должности президента Соединенные Штаты, как уже упоминалось, угрожали представителям чилийских вооруженных сил, что, если они не решатся "действовать" и у власти окажется правительство Народного единства, США лишат Чили военной помощи. И, наоборот, в случае успеха переворота эта помощь будет увеличена. Однако по причинам, которых мы уже касались выше, военная помощь не только не была прекращена в годы президентства Альенде, но даже возросла. Масштабы чилийских военных закупок увеличились с 6,2 млн. долл. в 1972 году до 14,9 млн. долл. в 1973 году ³⁴.

Примерно к сентябрю 1971 года агентурная сеть ЦРУ в вооруженных силах Чили была восстановлена, и его отделение в Сантьяго почти ежедневно получало информацию о развитии событий и о ходе подготовки военного переворота. ЦРУ приступило к изучению возможностей более активного использования своих агентов в армии. В октябре в поле его зрения попала группа, способная организовать "успешный переворот". Ей стали уделять "больше внимания и оказывать значительную поддержку" ^{35 [10]}.

В ноябре 1971 года отделение ЦРУ в Сантьяго предложило признать конечной целью программы проникновения в вооруженные силы Чили организацию военного переворота ³⁶. Однако в Вашингтоне полагали, что еще есть шансы на осуществление других вариантов. Один из них, например, предусматривал отстранение Альенде от должности путем вынесения ему обвинения в конституционном порядке. "Американские представители (имеются в виду сотрудники ЦРУ. — Авт,) получили инструкции добиваться усиления влияния на чилийских военных и поддерживать их действия, не создавая, однако, впечатления, что США готовы оказать поддержку тем действиям, которые могли бы оказаться преждевременными… Резидент ЦРУ получил указание действовать таким образом, чтобы американское правительство могло прибегнуть в будущем или к политическому, или к военному решению чилийской проблемы в зависимости от развития обстановки внутри страны"³⁷.

В это же время в Лэнгли обсуждалась возможность осуществления "обманной операции", цель которой заключалась в том, чтобы спровоцировать волнения среди чилийского офицерства путем распространения слухов о якобы предполагавшемся включении кубинцев в состав вооруженных сил Чили³⁸. Согласно документам ЦРУ, осенью 1971 года в Вашингтоне и Сантьяго шло активное обсуждение конкретных планов подобных операций. В сентябре отделение ЦРУ в Чили сообщило о своей готовности сфабриковать письмо, в котором утверждалось бы, будто подразделения карабинеров с одобрения Альенде и с помощью кубинской разведки собирают компрометирующие сведения на высший командный и начальствующий состав чилийской армии и флота. Акция эта была рассчитана на то, чтобы посеять тревогу среди военных в связи со сближением Альенде с кубинским руководством, заставить их оказать определенный нажим на правительство Чили с целью изменить его ориентацию и выступить против него, когда окажется возможным. В декабре 1971 года сфабрикованное ЦРУ письмо было передано чилийскому офицеру, находившемуся за границей, и через него содержание письма доведено до сведения большой группы военных в Сантьяго. Эта провокационная акция ЦРУ способствовала усилению антиальендовских настроений в вооруженных силах страны.

ЦРУ и Пентагон, овладевая вооруженными силами как инструментом окончательной реализации стратегического плана свержения правительства Народного единства, важное значение придавали заблаговременному выбору наиболее дееспособной и решительной фигуры, готовой к роли диктатора на политической сцене. Такой фигурой оказался генерал А. Пиночет, в течение десятилетия находившийся в Вашингтоне в качестве военного атташе Чили. Его имя задолго до переворота связывали со стратегическими и экономическими интересами США.

В 1972 году произошло важное событие, хотя на него в то время мало кто обратил внимание: генерал Пиночет стал начальником Генерального штаба армии. Именно в это время ЦРУ и вступило в контакт с Пиночетом, видя в нем возможного главу будущей хунты.

Повышение Пиночета позволило ему занять влиятельное положение, однако, как писала после переворота газета "Меркурио", оно не давало возможности осуществлять оперативное руководство, поскольку командование находилось в руках главнокомандующего армией, то есть генерала Пратса. Тем не менее Пиночет уже через несколько месяцев начал использовать Генеральный штаб для расширения числа сторонников военного переворота³⁹.

К разработке конкретных планов подготовки военного переворота Пиночет приступил весной 1972 года. Один из членов четверки главарей мятежа — адмирал X. Мерино признал, что идея переворота перешла в форму реальной возможности после парламентских выборов — в конце марта или начале апреля 1973 года⁴⁰. "13 апреля 1972 г., — сообщил Пиночет спустя шесть месяцев после путча репортерам журнала "Эрсилья", — в Генеральном штабе сухопутных войск были проанализированы возможности осуществления антиправительственного переворота". Уже в апреле 1972 года армия была поставлена в известность о программе, предусматривавшей создание непреодолимых для государственной власти трудностей; оборонительные планы армии были заменены планами оборонительно-наступательного характера. Под видом военной игры была разработана операция "Оценка состояния внутренней безопасности чилийской армии", которая держалась в строжайшей тайне⁴¹. Согласно данным, опубликованным "Меркурио", в это время Пиночет приказал руководителям военной контрразведки подготовить план мероприятий, направленных против "подрывной" деятельности левых сил, а с июня армия начала осуществлять программу акций, означавших постепенное усиление конфронтации с правительством С. Альенде.

В июле 1972 года генерал Пиночет приказал офицерам Генерального штаба пересмотреть план дислокации частей и придать ему более наступательный или превентивный характер, с тем чтобы заранее занявшие позиции и приведенные в готовность в преддверии событий войска могли быть сразу введены в действие. Аналогичные планы были составлены и окончательно отработаны по другим видам вооруженных сил⁴².

В основе действий противников Народного единства в середине 1972 года лежала разработанная администрацией США стратегия: занять выгодную позицию, "чтобы воспользоваться будущими преимуществами для политического или военного решения чилийской дилеммы".

Тем временем ЦРУ, действовавшее все более изощренно и коварно, активизировало деятельность, направленную на то, чтобы вызвать в вооруженных силах недоверие к законному правительству, толкнуть их на военный путч. В совместной программе, предложенной Белому дому руководством ИТТ и ЦРУ, ставилась задача "поддерживать контакты с заслуживающими доверия источниками в Вооруженных силах Чили. Задерживать поставки нефти для Военно-воздушных сил. (Это должно делаться с осторожностью, поскольку может быть опасным. Однако искусственно созданная задержка могла бы усилить недовольство военных, направленное против Альенде, провоцируя таким образом необходимость его смещения.) Массовая агитация может порождать атмосферу насилия, достаточную для того, чтобы заставить военных вмешаться"⁴³. В соответствии с этой программой скрытых действий ЦРУ наряду с финансовой поддержкой политических партий субсидировало публикацию различного рода фальшивок и издание памфлетов, призывавших армию к насильственному свержению конституционного правительства. Диапазон тайной деятельности ЦРУ включал также сбор разведывательной информации, необходимой для совершения контрреволюционного переворота, укрепление связи со своими выучениками в местной полиции, службе безопасности и внешней разведке. С их помощью заблаговременно составлялись списки деятелей Народного единства, подлежавших немедленному аресту, а также лиц, "нуждающихся в защите". (Известно, что накануне переворота 1973 г. Пиночет передал представителям ЦРУ список людей, тайно сотрудничавших с ним.) Был составлен перечень ключевых правительственных учреждений и стратегических объектов, захват которых должен был быть осуществлен в первую очередь.

В сентябре 1972 года правительство С. Альенде раскрыло в Сантьяго готовившуюся ЦРУ и местной реакцией операцию под названием "Сентябрь". Согласно этому плану, накануне Дня независимости контрреволюционные группы должны были спровоцировать уличные беспорядки, чтобы подтолкнуть часть карабинеров и армейские подразделения к выступлению против законного правительства с целью его низложения. Предусматривалось также нападение на дома, где жили руководители партий Народного единства. Сообщая об этом провалившемся предприятии, газета "Сигло" указывала на прямую причастность к нему ЦРУ и Пентагона⁴⁴.

В течение 1972 года ЦРУ направило в Чили еще 1500 своих агентов, среди них большое число кубинских контрреволюционеров, которые должны были подключиться к деятельности фашистских организаций "патриа и либертад" и "Роландо Матус".

В начале ноября 1972 года Пиночет, будучи заместителем генерала Пратса, назначенного президентом Альенде министром внутренних дел, стал исполняющим обязанности главнокомандующего сухопутными войсками, что облегчило подготовку путча. Пиночет, как он сам поведал позже, немедленно стал действовать: "Я постоянно посещал части, внушал войскам надежду и веру в то, что марксизм не возобладает в стране"⁴⁵. Объезжая все военные гарнизоны страны, будущий диктатор убеждал офицеров и унтер-офицеров, выяснял их настроения, оказывал на них давление, сколачивал и объединял группы сторонников переворота; старался укрепить свои позиции руководителя заговора на всех уровнях командования. Пиночет, свидетельствовала "Меркурио" в годовщину переворота, приказал генералу Арельяно проинспектировать некоторые гарнизоны с целью объединения офицеров различных служб.

Подготовка к перевороту перешла от стадии изолированных заговоров отдельных армейских служб к планированию и координации их действий в масштабе всей страны. "К концу ноября 1972 года, — сообщала газета "Нью-Йорк таймс" 27 сентября 1973 г., — офицеры сухопутных войск, авиации и военно-морского флота приступили к отработке различных вариантов организации путча. Они связались с руководителями организаций владельцев грузовых автомашин, магазинов, профсоюзных ассоциаций, а также с крупными бизнесменами, которые поддерживали октябрьскую забастовку". Одновременно путчисты оказывали давление на офицеров-конституционалистов, стремясь склонить их на свою сторону. Как потом выяснится, Пиночету, который к тому времени имел своих людей во всех разведывательных службах, соединениях вооруженных сил и правительстве, удалось провести за своей подписью важный документ — директиву главнокомандующего сухопутными войсками по вопросам внутренней безопасности. Она обязывала привести в состояние полной боевой готовности все воинские части страны, причем так, чтобы не вызвать никаких подозрений. План операции был составлен таким образом, чтобы каждый знал только о незначительной его части. Ударной силой переворота должны были стать армия и карабинеры. Военной разведкой армии, действия которой направлял Пиночет, формировались мобильные группы, способные предпринимать насильственные акции против тех, кто окажет сопротивление.

Действуя рука об руку с ЦРУ, заговорщики внедрили своих людей во все политические, рабочие, студенческие и другие организации. При этом ставилась цель спровоцировать псевдореволюционные левацкие акции. Проводилась линия на поддержку и поощрение любой деятельности, подрывающей общественный порядок, вызывающей недоверие к правительству Альенде. В этом им содействовали отделение ЦРУ в Сантьяго и его тайные агенты, внедренные в названные организации.

В соответствии с установкой Пиночета была увеличена численность диверсионных групп, расширен круг их задач. При этом делался расчет на то, что рост беспорядков в стране заставит армию пойти на прямое вмешательство с целью предотвратить экономическую катастрофу.

Уже на том этапе по заданию Пиночета велась подготовка к созданию центральной разведывательной службы, которая, как определяли ее будущее назначение генералы-заговорщики, должна была защищать новый режим от посягательств его врагов в Чили и за границей. Полковнику Контрерасу, одному из профессиональных военных разведчиков, было поручено взять на себя подбор кадров для будущей организации⁴⁶.

В марте 1973 года на выборах в конгресс количество голосов, поданных за Народное единство, увеличилось с 36 до 44 %. Значительная часть средних слоев: торговцы, мелкие и средние промышленники и землевладельцы, люди свободных профессий, — связывала свои надежды с правительством С. Альенде. "Их привлекал ясный и последовательный курс левых, — писал известный чилийский журналист Р. Карраско. — Они правильно истолковали цели, преследуемые левыми, как патриотические. Мы были в большинстве, и атаковать нас было трудно"⁴⁷.

В то же время мартовские выборы окончательно сорвали маску с противников народной власти, обнажили их подлинный облик. Реакционная оппозиция, организационно оформленная в ходе предвыборной кампании в так называемую "демократическую" конфедерацию, открыто взяла курс на свержение законного правительства С. Альенде. Как мы уже отмечали, этот путчистский курс проявлялся в дезорганизации экономики, в искусственном создании трудностей в снабжении населения продовольствием, а промышленности — сырьем, в распространении провокационных слухов, организации террора против убежденных сторонников Народного единства.

Развернутая по планам ЦРУ в канун выборов 1973 года кампания клеветы и дезинформации переросла в прямые призывы наиболее оголтелой реакции к путчу. Главарь штурмовых отрядов фашистской организации "патриа и либертад" — Р. Тиме, выболтав сокровенные планы своих хозяев, публично заявил о том, что в Чили якобы "невозможно политическое решение", что в течение 60 дней после выборов будет организована забастовка, цель которой — свержение правительства. "Надо сломать режим либеральной демократии, — говорил он. — …Мы не отступим перед насилием… Военный переворот — это единственный путь"⁴⁸.

29 июня в Сантьяго была предпринята попытка переворота. Некий полковник Супер, имевший связи с "патриа и либертад", находившейся на содержании ЦРУ, вывел полдюжины танков и несколько сот солдат 2-го бронетанкового полка с целью захватить президентский дворец Ла Монеда. Но Супера не поддержало ни одно из подразделений армии. Вооруженные силы в целом по-прежнему оставались на позициях конституционализма. Генерал Пратс лично руководил подавлением мятежа.

Для заговорщиков "танковый мятеж" послужил своего рода репетицией путча, они постарались учесть его уроки. Два дня спустя газета "Меркурио" опубликовала статью, призванную поощрить военных на новое выступление: "Единство и внутренняя дисциплина вооруженных сил позволяют им подавить любое восстание… вооруженные силы представляют сегодня наиболее эффективную власть в стране… Поведение гражданских лиц, бросившихся бежать после первых выстрелов, показывает, что население впервые отчетливо осознало, на что способна армия, вышедшая на ули-цу"⁴⁹.

После провала "танкового мятежа" в руки властей попал "План-инструкция ЦРУ". Этот документ обнаружили в доме, где проживал агент ЦРУ, редактор газеты, издававшейся "патриа и либертад", — М. Фуэнтес, которому удалось скрыться. Наиболее важными пунктами этого плана, предусматривавшего действия после свержения правительства Народного единства, были изгнание из страны тысяч чилийцев, массовые аресты членов партий Народного единства и заключение их в тюрьмы и концлагеря, возвращение владельцам национализированной собственности⁵⁰.

В этот период активную подрывную деятельность в чилийском флоте и других родах войск развернули находившиеся в составе военной миссии США в Чили офицеры военно-морской разведки. В соответствии с установкой ЦРУ и Пентагона поддерживавшие заговорщиков офицеры сговаривались с торговцами, чтобы те отказывались продавать продовольственные товары унтер-офицерам и солдатам. Возникавшее в связи с этим недовольство они старались использовать для того, чтобы вербовать новых сторонников государственного переворота.

Начался последний этап в подготовке путча — операция по ликвидации или отстранению от должности офицеров, лояльно относящихся к правительству Народного единства. Путчисты убили офицеров, которые отказались их поддержать, а также тех, кто не подчинился приказам о репрессиях. Вспыхнувшие мятежи целых полков и в Сантьяго, и в провинции были безжалостно подавлены, а зачинщики расстреляны для устрашения остальных. Предатели действовали достаточно умело, чистка в армии была продумана до мельчайших деталей. Как стало известно позже, за спиной заговорщиков стояли члены военной миссии США, направлявшие их действия в процессе проведения чистки в армейских подразделениях и массовых арестов солдат, матросов и унтер-офицеров, настроенных против переворота.

Целью этой кампании было запугать и терроризировать ту часть вооруженных сил, которая сохраняла верность правительству С. Альенде.

Через несколько дней после "танкового мятежа" военные-заговорщики приступили к осуществлению акции, свидетельствовавшей о начале непосредственной подготовки к перевороту. Использовав положения упоминавшегося выше "закона о контроле над оружием", армия приступила к изъятию оружия у населения. Эта акция вылилась в настоящий разгул террора, направленного против рабочих. Обыски были повсеместными: они проводились в частных домах, на государственных складах, фабриках и заводах. К участию в операции привлекались солдаты армейских частей, военные моряки и военные летчики; действия всех видов вооруженных сил были тщательно скоординированы. Характерно, что обыски происходили почти исключительно среди беднейших слоев населения, они не коснулись ни членов "патриа и либертад", ни других правых группировок. Народ протестовал против обысков, но правительство ничего не могло предпринять. На стороне военных были сила и закон. Таким образом, у путчистов были основания рассчитывать на то, что они не встретят вооруженного сопротивления. Сначала генералы-заговорщики выяснили через свои секретные службы, что на фабриках и заводах оружия у людей нет, и только после этого решились на переворот.

Изъятие оружия — важная, но лишь небольшая видимая часть приготовлений вооруженных сил к перевороту. Многое делалось скрытно. "В июле, — писала позже газета "Меркурио", — генерал Г. Бради получил секретные инструкции подготовить в военном училище план борьбы с подрывными действиями любых экстремистских групп в районе Сантьяго. Авторы плана исходили из того, что поставить под контроль войск остальную часть территории страны не составит труда и что наиболее активное и серьезное противодействие следует ожидать лишь в Сантьяго". Они детально проанализировали особенности местности, расположение наиболее важных населенных пунктов, коммунальнобытовых предприятий, состояние дорожной сети. В составленном ими документе были приведены характеристики политических движений и их лидеров, которые предположительно могли содействовать подрывной деятельности. Большой Сантьяго был разделен на четыре сектора, которые надлежало поставить под контроль в результате операции, выполненной молниеносно, столь неожиданно и с таким натиском, чтобы возможный противник даже не успел оказать сопротивления армии. План по каждому сектору, фотографии ведущих деятелей Народного единства, расчеты и аналитические разработки — все свидетельствовало о тщательности, с которой была проделана эта работа. То же самое, как потом выяснится, было сделано Генеральным штабом в общенациональном масштабе. Подготовка армии и авиаций к военным смотрам и параду в связи с приближающимся 18 сентября — Днем национальной независимости сопровождалась усиленной муштрой, концентрацией солдат в казармах, приведением вооруженных сил в состояние полной боевой готовности.

Для сохранения контроля над положением в стране президент Альенде 9 августа 1973 г. реорганизовал правительственный кабинет, включив в него командующих всеми видами вооруженных сил и генерального директора корпуса карабинеров.

Однако сложившаяся ситуация заметно отличалась от прошлогодней. Позиции конституционалистов Пратса и Монтеро ослабли. Второе по должности лицо на флоте Хосе Ториблио Мерино вместе с командующим морской пехотой Серхио Уидобро нанесли Монтеро визит "от имени военно-морского совета" и предложили ему подать в отставку с поста главнокомандующего морскими силами. Против вхождения Пратса в состав нового кабинета высказались армейские генералы из "комитета 15", созданного после "танкового мятежа" и включавшего по пять генералов от трех видов вооруженных сил.

Первым, от кого путчистам удалось избавиться, был Сесар Руис. Он занимал двойственную позицию. Руис не был доволен правительством, но, как он заявил на первом заседании "комитета 15", не хотел брать на себя ответственность за совершение военного переворота. Если дело дойдет до этого, говорил Руис, он предпочтет отставку. Он был против того, чтобы входить в правительство, но все же сделал это, последовав примеру Пратса и Монтеро. Теперь в качестве министра общественных работ и транспорта Руис оказался не в состоянии добиться прекращения забастовки владельцев грузовиков. Пробыв министром десять дней, он подал в отставку. Когда Альенде предупредил Руиса, что тогда ему придется оставить и пост командующего военно-воздушными силами, он ушел с обоих постов. Два дня спустя министром общественных работ и транспорта был назначен генерал Умберто Маглиокетти, а командующим военно-воздушными силами — генерал Густаво Ли, тайный сообщник Пиночета; это укрепило контроль заговорщиков над военной авиацией.

21 августа реакция организовала провокацию против главнокомандующего сухопутными силами генерала Пратса, который, сохраняя верность правительству Народного единства, принимал активное участие в прогрессивных преобразованиях в стране и поэтому мешал заговорщикам. Триста жен офицеров гарнизона Сантьяго двинулись толпой к дому Пратса, чтобы передать его жене петицию, призывавшую ее ходатайствовать перед мужем о том, чтобы тот покончил с "нерешительным и непоследовательным отношением сухопутных войск к Альенде"⁵¹. Среди участников этой демонстрации находилось несколько жен генералов. Демонстрация дала возможность офицерам, не подвергая себя опасности быть обвиненными в нарушении дисциплины, показать Пратсу, что отныне они не признают его авторитета. На следующий день Пратс созвал Совет генералов и потребовал выразить свое отношение к происшедшему инциденту. Многие отказались осудить эту акцию, часть воздержалась и только несколько генералов поддержали Пратса. Большинство же членов совета заявило Пратсу, что его дальнейшее пребывание на посту главнокомандующего сухопутными войсками и министра обороны вызовет раскол в рядах вооруженных сил и приведет к гражданской войне. 23 августа генерал Пратс подал в отставку со всех своих постов, мотивируя свое решение тем, что он сам не в состоянии контролировать действия заговорщиков и что переворот уже неизбежен⁵². Уход Пратса был серьезной победой заговорщиков. Два других генерала-конституционалиста — генеральный директор корпуса карабинеров Хосе Мария Сепульведа и начальник военно-учебных заведений вооруженных сил Гильермо Пиккеринг — подали в отставку вслед за Пратсом. Вторым по старшинству после Пратса был Пиночет, и Альенде назначил его главнокомандующим сухопутными войсками⁵³. Таким образом, заговорщики обрели свободу действий.

В эти дни в Чили правые распространяли листовки с призывом к армии "спасти" страну от хаоса, экономической разрухи и терроризма, в которых якобы повинны правительство С. Альенде и левые силы. 26 августа министерство внутренних дел официально сообщило, что за истекшие сутки фашистские погромщики совершили большое количество налетов на торговые помещения, нападения на автобусы и грузовые машины.

В тот же день был арестован главарь "патриа и либертад" Р. Тиме. На допросах он подтвердил, что члены его организации устраивают нападения на грузовики и автобусы, взрывают мосты, нефтепроводы, бензоколонки, осуществляют диверсии на железной дороге, совершают нападения на помещения комитетов партий Народного единства и на левых деятелей. В ночь на 31 августа морская полиция в Вальпараисо заняла помещение провинциального комитета компартии под предлогом поиска оружия и арестовала находившихся в нем 30 членов партии. (Но оружия в помещении не оказалось.) Главарь чилийских ультра Р. Тиме предельно четко сформулировал цели заговорщиков: "Чтобы освободить страну от Альенде, мы не остановимся перед применением силы. Нашей целью является организация хаоса до тех пор, пока не созреет возможность для военных кругов взять власть в свои руки"⁵⁴.

Особенно наглядно проявилась подрывная деятельность спецслужб США непосредственно перед военнофашистским переворотом. Так, за восемь дней до него из аргентинской провинции Мендоса поступила информация о весьма подозрительных действиях: части американских ВВС, дислоцированные в этом районе на своей военно-воздушной базе, были приведены в состояние боевой готовности. Незадолго до переворота несколько десятков пилотов военно-воздушных сил США были направлены в Чили. Сначала Пентагон запросил визы для 27 своих пилотов, затем для 50 и, наконец, для 150. Разрешение на их въезд было дано командующим чилийскими ВВС генералом Ли⁵⁵.

Итальянский католический еженедельник "Сетте джорни" 10 сентября сообщил, что в 1973 году число агентов ЦРУ в Чили утроилось. Они используются для разрушения линий электропередач, подрывной пропаганды среди водителей автотранспорта и т. д.

В самом начале сентября газета "Меркурио" дала подборку материалов под заголовком "Требуют отставки Альенде". В последующие дни газета развернула против президента яростную кампанию, помещала заметки и фотоснимки людей, собиравших подписи под петициями. Директор контролируемого оппозицией 13-го канала телевидения выступил с призывом к Альенде подать в отставку. На улицах разбрасывались листовки "патриа и либертад". "В отставку — или самоубийство!" — говорилось в одной. "В отставку — или мы прикончим тебя!" — угрожали в другой.

7 сентября С. Альенде встретился с генералами, среди которых был и А. Пиночет. Президент заявил о своем намерении обратиться с призывом об организации референдума для разрешения демократическим путем конфликта между ним и палатами конгресса. Было объявлено, что С. Альенде обратится к нации во вторник 11 сентября. Решение президента заставило генералов-заговорщиков поторопиться: проведение референдума дало бы правительству передышку в три месяца, а за этот срок оно смогло бы уладить дело с забастовкой транспортников и устранить другие конфликты.

И вот на 11 сентября 1973 г. переносятся учения "Унидас", которые должны были состояться неделей позже. Маневры было решено использовать как первый шаг в осуществлении военного заговора. 15 сентября 1973 г., через несколько дней после военно-фашистского переворота в Чили, посол правительства Народного единства в Мехико У. Вигорена заявил, что операция "Кентавр" должна была начаться неделей раньше, когда С. Альенде намеревался выехать в Алжир на конференцию неприсоединившихся стран. Однако С. Альенде отложил поездку, и это заставило заговорщиков перенести дату своего выступления. Посол подчеркнул, что операция "Кентавр", разработанная ЦРУ, стала известна Народному единству слишком поздно⁵⁶. Правда, этот план реализовали с трехлетним опозданием, но именно так, как намечалось: не мятеж гарнизона обычного типа, а самая настоящая военная операция — комбинированная атака мятежников с применением самолетов, артиллерии и пехоты. Воинские формирования сразу же заняли все государственные и правительственные учреждения. Были приняты меры к тому, чтобы воспрепятствовать выступлению любых регулярных воинских частей в защиту законного правительства. Все офицеры, отказавшиеся поддержать путч, были расстреляны.

Следует отметить, что, несмотря на предательство реакционной военщины, часть вооруженных сил оказала противодействие натиску путчистов. Оно выражалось по-разному: в одном случае это был отказ военных непосредственно участвовать в перевороте; в другом — открытое сопротивление, которое в отдельные моменты выливалось в вооруженное столкновение воинских частей; в третьем случае — распределение оружия карабинерами среди гражданских лиц. Так, например, вооруженное сопротивление путчистам оказали курсанты пехотной школы в Сан-Бернардо. Бой здесь длился около 15 часов. Генералам-заговорщикам понадобилось использовать бронетанковые силы и авиацию для того, чтобы подавить этот очаг сопротивления. То же произошло в школе младших офицеров корпуса карабинеров и в ряде других мест. Всего, по неполным данным, военно-фашистская хунта ликвидировала около 2 тыс. офицеров, солдат и карабинеров, выступавших с оружием в руках против заговорщиков⁵⁷. Еще до начала штурма президентского дворца система энерго- и водоснабжения столицы оказалась в руках мятежников. Действуя в соответствии с заранее выработанным планом, военщина сравнительно быстро заняла все основные стратегические объекты страны — мосты, аэродромы, телефонные узлы, ввела комендантский час и приступила к арестам сторонников Народного единства. С. Альенде, оказавший героическое сопротивление путчистам, был убит в президентском дворце. Одновременно с оцеплением дворца — в течение одного часа — армия овладела средствами массовой информации. Через два часа практически все руководители Народного единства были в руках заговорщиков. В стране начался разгул кровавого террора. Абсолютно ничем не оправданная бомбежка резиденции президента, военные операции на заводах и в рабочих поселках, бесчинства вооруженных банд, аресты тысяч чилийцев — все это было заблаговременно спланировано заговорщиками. Опасаясь за себя, Пиночет руководил всей операцией из Пеньялолена, расположенного в 30 км от дворца Ла Монеда.

Главенствующая роль в перевороте принадлежала представителям высшего командования чилийских вооруженных сил. К их числу принадлежали адмирал Тронкосо (утром 11 сентября 1973 г. по команде Пиночета он дал сигнал к военному мятежу, еще ранее он учинил чистку во флоте, ликвидировав значительную группу демократически настроенных офицеров), генерал Баэса, руководивший штурмом президентского дворца Ла Монеда, — именно он распорядился поджечь его (после переворота Пиночет предоставил ему пост генерального директора службы расследования, объединившей гражданскую и военную полиции); генерал Гутьеррес — ближайший приспешник генерала Ли, командующий ВВС, отдавший приказ обстрелять президентский дворец ракетами и превративший его в руины. (После переворота Гутьеррес был назначен министром общественных работ.) Военные — участники переворота возглавили все правительственные учреждения, а также университеты.

За несколько дней до переворота посол США в Чили Н. Дэвис, осуществлявший в Сантьяго руководство всеми действиями представителей ЦРУ и Пентагона, был вызван в Вашингтон. В Белом доме состоялось совещание о положении в Чили, на котором он доложил о последних приготовлениях к перевороту. Получив инструкции, Дэвис вернулся в Сантьяго за день до начала событий, чтобы быть на месте к моменту совершения переворота. Английское информационное агентство Рейтер сообщило, что президент США Р. Никсон был информирован о перевороте в Чили за 48 часов⁵⁸. Сразу же после свержения правительства С. Альенде американская администрация направила в Сантьяго большую группу военнослужащих, обученных ведению антипартизанской войны.

И, конечно, не были случайностью начатые военно-морским флотом США маневры у берегов Чили совместно с чилийскими военно-морскими силами. 10 сентября 1973 г. шесть военно-морских кораблей (пять крейсеров и один эсминец) вышли в море на соединение с четырьмя военно-морскими кораблями США. Затем по приказу генералов-заговорщиков они возвратились к чилийским берегам. К моменту переворота несколько американских военных кораблей с отрядами морской пехоты находились в чилийском порту Вальпараисо.

Лондонская печать сообщила, что американские военные летчики на самолете № 631-3289, оборудованном совершенной электронной техникой, произвели несколько полетов над Чили с территории Аргентины. Этот самолет выполнял роль мобильного центра связи чилийских ВВС во время военных действий против мирного гражданского населения⁵⁹.

Позже стало известно, что летчики военно-воздушных сил США приняли непосредственное участие в путче. Американский самолет-разведчик с новейшим электронным оборудованием на борту руководил действиями чилийских самолетов, атаковавших президентский дворец Ла Монеда.

Группы вооруженных агентов разведывательных служб соседних государств, проникшие в Чили через боливийскую границу, до начала путча находились на нелегальном положении, а затем, следуя инструкциям ЦРУ, устроили настоящую охоту на 7 тысяч политических эмигрантов-демократов из Боливии, Бразилии и других латиноамериканских стран. Особые услуги внутренней реакции Чили и военным заговорщикам оказала разведывательная служба Бразилии. Часть кредитов, предоставленных Бразилии Соединенными Штатами, была втайне переведена в Боливию, чтобы финансировать подрывные акции на чилийской территории.

В 1972 году американский генерал У. Уэстморленд предпринял секретную поездку в столицу Боливии — Ла-Пас. И хотя ее цель так и не была объявлена, нельзя считать случайным тот факт, что вскоре после его визита началась интенсивная переброска боливийских войск и военной техники к границе с Чили. Это безусловно придало уверенность чилийским военным, и они активизировали подготовку переворота.

Итак, 11 сентября 1973 г. чилийская военная верхушка, поддерживаемая и поощряемая из-за рубежа империалистическими кругами, нарушив конституцию и присягу, осуществила план окончательного, решающего удара — свергла законное правительство Народного единства и, захватив власть, установила режим государственного терроризма, кровавую антинародную диктатуру. Чили оказалась оккупированной собственными вооруженными силами. Во главе государства и правительства встала так называемая хунта, состоящая из представителей трех видов вооруженных сил и корпуса карабинеров. Генерал А. Пиночет указом хунты был объявлен президентом республики. В его руках — исполнительная власть, а в руках хунты — законодательная. Его ближайшим помощником стал генерал Г. Ли, также в течение десяти лет занимавший пост военного и военно-воздушного атташе в Вашингтоне и закончивший специальные курсы в зоне Панамского канала и военно-воздушное училище в штате Вайоминг; в хунту также вошел адмирал X. Мерино, военно-морской атташе при посольстве Чили в Лондоне, повышавший свою квалификацию на американской военной базе в зоне Панамского канала. Пиночет и Мерино были офицерами связи с армиями НАТО.

Пиночет окончил командные и штабные курсы в Форт-Бенинге (США), а затем трижды стажировался на американских военных базах в зоне Панамского канала — в 1965, 1968 и даже в 1972 годах (т. е. уже в период президентства С. Альенде!). Кроме членов хунты подготовку на этих базах, в частности в "школе Америкас" в Форт-Гулике, являющейся основным центром по подготовке латиноамериканских военных, прошли также и ближайшие пособники хунты: начальник разведки, командиры II и III дивизий, а также начальники инженерного училища в Техас-Вердес (которое станет затем центром пыток), училища парашютистов в Пельдеуэ и училища спецвойск. Как открыто признавал чилийский генерал Карраско, высших офицеров его страны обучали там "методам войны против партизан", то есть полицейским карательным операциям.

Таким образом, можно с полным основанием заключить, что разведка и госдепартамент США загодя формировали состав будущей хунты. Долголетние личные контакты военных и дипломатов обеих стран облегчили решение задачи.

Ключевые посты в правительстве заняли военные. Национальный конгресс и палата депутатов были распущены. Таким образом, военный переворот 1973 года не только уничтожил конституционное правительство Народного единства, но и покончил с самой конституцией, институтами буржуазной демократии в Чили. "На ее развалинах, — пишет известный чилийский журналист X. Варас, — возник неофашистский режим, имеющий свои специфические особенности и вместе с тем ужасающе схожий с известными европейскими образцами". Это — прямой наследник гитлеровского фашизма, вскормленный и взлелеянный Вашингтоном.

В документе Коммунистической партии Чили "Уроки и перспективы революции" указывается: "Переворот 11 сентября свершился потому, что империализм и внутренняя реакция сумели создать широкий фронт, выступавший против народного правительства. С классовой точки зрения этот фронт выглядел следующим образом: помимо монополистической буржуазии и аграрной олигархии, составляющих его реакционное ядро, в него входили подавляющее большинство средней и мелкой буржуазии, большинство средних слоев отсталая часть других социальных слоев. С политической точки зрения путчисты привлекли на свою сторону помимо явно реакционных партий большинстве ХДП во главе с сеньором Фреем и правые элементы отколовшиеся от радикальной партии. С военной точки зрения противник сумел привлечь к участию в перевороте подавляющее большинство вооруженных сил в карабинеров, практически исключить какое-либо их участие в защите демократического строя⁶⁰.

Многочисленные факты свидетельствуют о том, что фашиствующие генералы никогда не смогли бы совершить контрреволюционный переворот, если бы они не имели постоянной и всеобъемлющей помощи со стороны США. Стремясь избавиться от неугодного ему правительства, Вашингтон широко использовал свои спецслужбы, прежде всего ЦРУ. Действуя с ведома администрации США, оно выполнило всю грязную закулисную работу по подготовке кровавого переворота.