Чили: анатомия заговора

Крах американской "модели"

Развитие событий за годы, прошедшие после военнофашистского переворота в Чили, ясно показало, в чьих интересах был совершен переворот, насильственно остановивший революционный процесс, вернувший страну в сферу экономического господства транснациональных монополий, прежде всего американских.

Вашингтонская администрация не скрывала своего удовлетворения по поводу событий, приведших к свержению неугодного ей правительства и замене его военной хунтой, как нельзя лучше выражавшей интересы североамериканского империализма. Госдепартамент в свое время заявил, что "любое немарксистское правительство Чили отвечало непосредственным, конкретным интересам США"¹.

Как отмечает П. Лерну в своей книге "Плач народа" (1982 г.), за редким исключением, все военные перевороты, совершавшиеся в латиноамериканских странах в течение последних 15 лет, были тем или иным образом связаны с американским бизнесом и главным результатом их, как это произошло в Бразилии, Боливии, Чили, явилось предоставление специальных концессии североамериканским компаниям².

Ко времени переворота в Чили "сложилась материально-техническая база, позволявшая продвигаться по пути к реальной независимости и народному благосостоянию. И именно этот процесс прогрессирующего укрепления хозяйственной системы был прерван огнем и мечом фашизма"³. Организаторы военного переворота ставили перед собой две главные задачи: во-первых, вернуть североамериканским монополиям и чи-лийской олигархии утраченные позиции экономического и политического господства и, во-вторых, создать режим (политический, экономический и социальный), который увековечил бы капиталистическую систему, действующую в интересах транснациональных корпораций и местных финансовых кланов. "Переворот в сентябре 1973 года был совершен под предлогом спасения Чили от коммунизма и от экономического хаоса. На самом же деле было свергнуто демократическое правительство, которое с успехом строило независимую экономику в обстановке трудностей, созданных империализмом и внутренней реакцией"⁴, — отмечал Л. Корвалан.

Захватив власть, пиночетовская клика встала на путь безоговорочной поддержки экспансионистской политики США, интересов американского монополистического капитала. Хунта согласилась выплатить полную компенсацию за национализированную собственность североамериканских медных компаний (в том числе ИТТ) в сумме 500 млн. долл. Уже через несколько месяцев после переворота она перечислила первые 1,6 млн. долл. на счет корпорации "Оверсиз прайвит инвестмент" в качестве компенсации американским вкладчикам, чья собственность была экспроприирована правительством С. Альенде. Вслед за этим была выплачена компенсация компаниям "Анаконда" и "Кеннекотт" в размере 321 млн. долл.⁵

Уже спустя несколько дней после переворота, 25 сентября 1973 г., Вашингтон принял решение об укреплении политических и экономических отношений с военно-фашистской хунтой. Этому предшествовали секретные совещания между тогдашним послом США в Сантьяго Н. Дэвисом и государственным секретарем Г. Киссинджером, во время которых обсуждались способы быстрого оказания помощи Пиночету⁶.

В свое время внутренняя и внешняя реакция обвиняла правительство Народного единства, столкнувшееся сразу же после прихода к власти с саботажем местной олигархии и с давлением транснациональных монополий, в неспособности решить экономические проблемы. Военная хунта, захватив власть, пыталась оправдать свои действия стремлением восстановить "порядок" в стране и прежде всего "оздоровить" экономику. Что же произошло на самом деле?

Именно хунта довела национальную экономику до развала, следуя диктату Международного валютного фонда и неомонетаристской модели "чикагской школы"[15]. Более 30 % трудоспособного населения в Чили не имеет работы; резко уменьшилась его реальная покупательная способность; сократилось производство продукции для внутреннего рынка. Недогрузка производственных мощностей и сокращенная рабочая неделя, банкротство предприятий и массовые увольнения трудящихся стали отличительными чертами чилийской экономики. Внешняя задолженность, составлявшая в 1973 году 4 млрд, долл., к 1986 году достигла 23 млрд. Со времени прихода к власти Пиночета по 1985 год страна потеряла около 40 млрд. долл. только за счет растущей разницы цен на товары, которые она продает США и другим развитым капиталистическим государствам и покупает у них⁷.

Экономика Чили переживает глубочайший кризис. "Фашизм, — говорилось в Манифесте Коммунистической партии Чили (1977 г.), — нарушил всю национальную жизнь, лишает страну возможности любой прогрессивной перспективы, усугубляет ее драматическое положение"⁸.

Оказавшись у кормила власти, хунта сразу же повела форсированное наступление на жизненные интересы трудящихся, прежде всего рабочего класса. Никогда чилийский пролетариат не подвергался такой нещадной эксплуатации. Даже газета "Меркурио", тесно связанная с главарями хунты и их покровителями еще со времени подготовки переворота, вынуждена была признать, что основные проблемы Чили — это высокие цены на продукты питания, безработица и недостаток экономических ресурсов.

В самом деле, если к моменту совершения переворота уровень безработицы в стране составлял примерно 3 % и был одним из самых низких на континенте, то в последующем положение катастрофически изменилось: уже к 1976 году, даже по официальным данным хунты, ¹/₅ трудоспособного населения, или 600–700 тыс. человек, не имело работы⁹. Тенденция к снижению занятости сохранялась и все последующие годы. К началу 80-х годов по меньшей мере ¹/₄ трудоспособного населения не имела работы. Если учесть и частично занятых, то в некоторых районах страны число людей, страдающих от этого социального недуга, превысит 40 %. В истории Чили никогда, даже во время мирового экономического кризиса 1929–1933 годов, уровень безработицы не был столь высоким¹⁰.

Для значительной части населения Чили слово "безработица" является синонимом слова "голод". Но голодают и многие из тех, кто имеет работу. В первую очередь это сотни тысяч чилийцев, формально трудоустроенных в рамках плана минимальной занятости. Они получают половину официального нищенского минимума заработной платы.

Катастрофический характер принял после путча рост цен на товары народного потребления. Менее чем через год цена на молоко возросла в 17 раз, на сахар — в 29, на растительное масло — в 31, на хлеб — в 218 раз! За два последующих года стоимость жизни в стране в результате инфляции выросла в 50 раз. Подскочили цены на продукты питания и товары первой необходимости. Например, цена на хлеб увеличилась в 131 раз, на молоко — в 125, на сахар — в 164 раза¹¹.

Бесчеловечные условия, в которые поставлена большая часть населения страны, самым трагическим образом сказываются на уровне смертности, особенно детской. На улицах чилийских городов появились тысячи нищих. По сведениям церковных кругов, 11 814 из 19 277 детей, обследованных врачами в 1976 году, страдали от хронического недоедания¹². Чтобы спасти жизнь своих детей, тысячи женщин отдают их для усыновления за границей, отказываются от родительских прав.

Невозможно даже представить себе, как при существующих ценах и крайне низкой заработной плате могут жить большие семьи рабочих. "Снижение жизненного уровня рабочего класса превзошло все, что когда-либо наблюдалось прежде в Латинской Америке", — констатировал французский журнал "Монд дипломатии".

Отмена аграрной реформы и политика концентрации богатств в руках крупных собственников привели к разорению тысяч крестьянских семей. Военно-фашистский режим отбросил прочь лозунг "Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает!". Более половины участков земли, переданных на основе закона об аграрной реформе крестьянам, сразу же после путча было возвращено их прежним владельцам, восстановлен латифундизм. Как констатировал эксперт ООН, уже в течение первых трех лет правления хунты объем сельскохозяйственного производства был отброшен до уровня 1920 года. В 1983 году страна вынуждена была импортировать зерновые на сумму 300 млн. долл.

Экономическая политика хунты ведет к обнищанию не только рабочих и крестьян, но и средних слоев — самой многочисленной части населения страны. Интенсивно идет процесс разорения мелких и средних предпринимателей в результате концентрации производства в руках крупнейших компаний.

Еще в декабре 1976 года французская газета "Котидьен де Пари" отмечала: "Новый факт (и весьма важный в политическом отношении) заключается в том, что теперь кризис затрагивает чилийский средний класс… ту самую буржуазию, которая так способствовала падению Альенде". Многие представители средних слоев, которые первоначально служили опорой хунты, в последующие годы перестали поддерживать ее. Ряд профессиональных объединений, составлявших важную опору режима, например владельцев грузовых автомобилей и мелких торговцев, переходит в оппозицию хунте. Все большее недовольство ее политикой выражают профессиональные организации адвокатов, медиков, инженеров, которые также приветствовали переворот 11 сентября 1973 г. Все это привело к образованию вокруг клики Пиночета социального вакуума¹³.

Как теперь подтверждено документально, цель скрытых действий США, осуществлявшихся с помощью ЦРУ вскоре после переворота, заключалась во внедрении в чилийское правительство своих агентов и в оказании хунте содействия в "выработке и проведении новой политики", чтобы придать ей "более привлекательный вид как внутри страны, так и за границей".

Авторство в разработке хозяйственной политики Чили, претворяемой в жизнь хунтой, принадлежит американскому экономисту М. Фридмэну — "интеллектуальному наставнику и неофициальному советнику" группы чилийских экономистов, все эти годы заправлявших хозяйственной жизнью страны. Большинство из них прошло подготовку в Чикагском университете под руководством Фридмэна и его помощника профессора А. Харбергера.

Фридмэн и его сподвижники из числа американских и чилийских экономистов, сотрудничавших с ЦРУ, начали свою работу еще до свержения законного правительства суверенной страны. Как подтвердила сенатская комиссия, в годы правления Народного единства ЦРУ с ведома администрации США финансировало деятельность чилийского Института общих исследований, находившегося на службе у оппозиции. Размеры финансирования неуклонно росли, и к 1973 году более 75 % объема его проектов оплачивалось из средств американской разведки. Институту была поручена разработка экономических планов нового правительства. После военно-фашистского переворота именно этот институт, опекаемый ЦРУ, оказал помощь хунте Пиночета в укреплении ее власти, в выработке и проведении новой экономической политики. "Архивы показывают, — говорится в докладе сенатской комиссии, — что сотрудники ЦРУ участвовали в подготовке первоначального общего экономического плана, который послужил основой для важнейших экономических решений хунты"¹⁴.

Не однажды побывал в Сантьяго и сам Фридмэн, придававший важное значение чилийскому эксперименту. Совершая вместе с Харбергером свой первый визит, он выступил с несколькими широко разрекламированными лекциями, настоятельно призывая в них к "шоковому лечению" экономики. Во время нахождения в Чили в апреле 1975 года он знакомился с экономическими исследованиями в государственных учреждениях, выступал с лекциями. Одно из заседаний, в которых принимал участие Фридмэн, проходило даже в резиденции Пиночета. После этой поездки Фридмэн подготовил новые рекомендации по "модели развития", переданные им затем членам хунты. Многократно побывал в Чили и Харбергер.

Тот факт, что лауреат Нобелевской премии, признанный руководитель одной из наиболее влиятельных школ буржуазной политэкономии взялся со своими ближайшими сотрудниками за создание "модели развития" для военно-фашистской хунты, вызвал возмущение прогрессивных кругов. Даже буржуазные ученые считали недопустимыми действия своих коллег, выступавших в качестве экономических экспертов террористического режима Пиночета. Во время поездки Фридмэна в Стокгольм в 1976 году на заседание комитета по Нобелевским премиям полиция вынуждена была ограждать его от гнева протестующей общественности.

Суть "новой модели" экономики, предложенной группой экспертов "чикагской школы" и взятой диктаторским режимом на вооружение, сводилась к следующему. Во-первых, движущей силой развития провозглашался частнокапиталистический сектор, функционирующий на базе "свободных рыночных отношений". В связи с этим выдвигалось требование свести к минимуму вмешательство государства в экономику, сделав упор на косвенные методы его регулирования. Выдвигалась задача "модернизации" национальной экономики в целях повышения ее конкурентоспособности на мировом капиталистическом рынке. Наконец, провозглашалась политика "широко распахнутых дверей" в отношении транснациональных корпораций, привлечения в страну иностранного капитала¹⁵. Осуществление такого рода планов предоставляло свободу рук иностранным компаниям, создавало максимально благоприятные условия для их монопольного хозяйничанья в экономике Чили.

Предлагая хунте свою "модель" экономического развития, Фридмэн и его соратники по "чикагской школе" утверждали, что ее осуществление позволит добиться стабилизации и постепенного роста производства, обеспечения внешнеторгового баланса и создания условий для погашения внешних долгов, сокращения темпов инфляции. Начало претворению в жизнь рекомендаций "чикагской школы" положил тогдашний министр экономики Чили, личный советник крупнейшего чилийского промышленника Эдвардса Ф. Денис, в прошлом генеральный директор газеты "Меркурио".

Отказ от системы государственного регулирования заработной платы, свертывание государственного сектора в промышленности, сокращение государственных расходов, отмена прогрессивного подоходного налога, контроля над ставкой банковского процента, возврат прежним владельцам значительной части экспроприированных земель, снижение таможенных тарифов, "реинтеграция Чили в международное финансовое сообщество", означавшая возврат большей части предприятий их прежним иностранным владельцам, — таков был перечень первоочередных мероприятий по реализации экономической политики, разработанной "чикагцами"¹⁶.

Практическое осуществление этой политики привело прежде всего к демонтажу государственного сектора, к передаче многих его предприятий в частные руки.

Только за первые два года после путча в частный сектор было возвращено национализированных при правительстве Альенде предприятий на сумму 250 млн. долл. Кроме того, по программе-минимум подготовлено к распродаже или передаче их в частный сектор еще на 240 млн. долл. и по программе-максимум — на 800 млн. долл.

В 1974–1978 годах бывшим владельцам было возвращено 294 ранее национализированных промышленных предприятия, помимо этого еще 200 предприятий было продано с торгов по заниженным ценам.

Практика продаж государственной собственности по заниженным ценам стала важным средством укрепления позиций местной крупной буржуазии и иностранных корпораций.

На практике экономическая политика режима отнюдь не привела к модернизации промышленности. По существу дело свелось к свертыванию значительной части национального промышленного производства, к расширению деятельности иностранных филиалов, о чем и предупреждала Коммунистическая партия Чили¹⁷.

Одним из важнейших элементов экономической политики хунты стал курс на широкое сотрудничество с иностранным капиталом. Почти одновременно с решением о выходе Чили из Андского пакта¹⁸, стеснявшего свободу действий хунты в отношении иностранного капитала, в 1974 году был принят закон "О режиме иностранных инвестиций", в соответствии с которым снимались ограничения на вывоз из страны прибылей и репатриацию иностранного капитала. Параллельно осуществлялись мероприятия по обеспечению притока иностранных инвестиций.

Важным каналом привлечения иностранного капитала стали так называемые "форумы инвесторов", проводимые в Чили в целях установления непосредственных контактов с иностранными фирмами, предоставления им соответствующей экономической информации и ознакомления с "инвестиционным климатом" в стране. Так, на состоявшемся в октябре 1982 года очередном "форуме" иностранным компаниям было предложено 50 проектов, реализация которых обеспечила бы приток в страну 600 млн. долл. в виде прямых иностранных капиталовложений и 250 млн. — в форме ссудного капитала. В результате осуществления таких проектов многие национальные частные и государственные предприятия перешли в полную собственность иностранных компаний.

Хунта поощряет также и создание смешанных предприятий с участием национального капитала. В этих случаях иностранные фирмы стремятся взять в свои руки контроль над управленческим аппаратом предприятий, монополизируют поставки для них оборудования, материалов и запасных частей, направляют своих технических советников.

В 1974–1981 годах чилийскими властями было одобрено 716 проектов на общую сумму в 6,4 млрд, долл.¹⁹ Иностранные монополии приняли участие в реализации 636 из них, вложив в их осуществление 1,3 млрд. долл. Около 80 % этой суммы приходится на капиталовложения транснациональных монополий США, действующих в горнодобывающей промышленности. Захватившие власть генералы широко разрекламировали свое "великодушное предложение" предоставить иностранцам новые концессии на разработку нефти, меди, древесины и других природных богатств на самых выгодных условиях. В результате Чили снова становится экспортером минералов и других видов сырья по низким ценам и импортером предметов потребления, объектом неоколониалистской политики международного империализма.

Такие транснациональные корпорации, как "Анаконда", завладев добычей и сбытом меди и других минеральных ресурсов, действуя через государственные и частные компании, расширили свое влияние в стране. Хотя формально рудники в основном находятся в государственной собственности, монополии США уже вернули себе важные позиции в добыче меди. Управление рудниками и их эксплуатация переданы в руки транснациональных корпораций, усиливается контроль последних над сбытом меди, поставкой запасных частей, оборудования и т. д.

Прибыльной сферой приложения иностранного капитала стало кредитно-банковское дело. Если в 1974 году в Чили функционировал лишь один иностранный банк, то в 1980 году их насчитывалось уже 19.

Интенсивная трансформация хозяйственного механизма происходит параллельно с ликвидацией социальных завоеваний. Осуществление проектов "чикагской школы" американские эксперты связывают с сокращением правительственных расходов на просвещение и медицинское обслуживание, которые хунта и без того уже урезала. Так, в 1975 году они составили соответственно около 55 и 41 % от уровня 1972 года. Начиная с 1978 года среднее образование в Чили стало платным. Практически сведены на нет осуществлявшиеся правительством Альенде социальные программы, направленные на повышение жизненного уровня чилийского народа.

Нарушение прав человека, узаконенная жестокость, подавление любого инакомыслия непосредственно связаны с реализацией экономической политики Пиночета, основанной на рекомендациях Фридмэна и его группы. Запрет деятельности Единого профцентра трудящихся, отмена права на забастовку и другие антидемократические меры правительства изображались им как "наведение порядка в сфере производства". Урезание политических прав и свобод сочетается с осуществлением антинародных мер в социально-экономической сфере.

На бедствиях народных масс Чили наживаются в первую очередь вдохновители военно-фашистского переворота — американские транснациональные корпорации, военно-промышленный комплекс США, заинтересованный в поставках чилийского сырья.

При поддержке иностранных монополий укрепили свои позиции и во много раз увеличили свое богатство кланы национальной финансовой олигархии, связанные с военно-фашистским режимом. Они скупают государственные предприятия по низким ценам, получают льготные кредиты и субсидии, осуществляют спекулятивные сделки на фондовой бирже, пользуются ссудами, предоставляемыми консорциумами иностранных частных банков и кредитными центрами империализма. Восстановили позиции и усилили свое влияние прежде всего наиболее крупные местные финансовоолигархические группы, в то же время сформировались новые кланы. Эти "семейные" кланы извлекают наибольшую выгоду из результатов проводимой хунтой экономической политики.

Отчетливо проявляется тенденция ко все более тесному объединению местных финансово-олигархических кругов с иностранным капиталом. В стране учрежден банк "Морган финанса", контролируемый семейством Морганов и кланом Виаля. Во вновь созданном инвестиционном банке "Сити корпорейшн оф Сантьяго" доминирующую роль играют инвесторы США и группа Крусата — Ларраина.

Природу экономической политики хунты и последствия ее осуществления особенно наглядно вскрывают данные о внутреннем распределении доходов, приведенные в статье убитого хунтой известного чилийского общественного и государственного деятеля О. Летелье-ра: "В 1972 году при правительстве Народного единства служащие и рабочие получали 62,9 % национального дохода, 37,1 % приходилось на сектор частных собственников. Уже через несколько месяцев после переворота доля наемных рабочих и служащих сократилась до 38,2 %, а доля собственников выросла до 61,8 %. Таковы фактические последствия применения в Чили рецепта, прописанного стране Фридмэном и его группой"²⁰.

В последующие годы неравенство в распределении национального дохода, а следовательно, и в условиях жизни различных классов и слоев общества продолжало углубляться.

Суть этой политики цинично сформулировал министр финансов в правительстве Пиночета: "За нормализацию положения приходится платить определенную цену, а именно — понижать жизненный уровень чилиицев"21.

Перед лицом неприглядной действительности даже сам Фридмэн вынужден был признать, что "модель" не срабатывает в условиях Чили. Причину этого он объяснил тем, что его "модель" рассчитана на "демократическую страну".

И в хозяйственном, и в социальном отношениях трудно представить более прискорбное зрелище, чем сегодняшняя Чили, пишет Л. Корвалан. Ликвидируются предприятия. Объем промышленного производства значительно ниже того, что могут дать установленные мощности. Традиционные отрасли сельского хозяйства пришли в упадок. Годовой сбор зерновых, составлявший ранее более миллиона тонн, сократился наполовину. Свыше 2 тыс. компаний обанкротилось.

Экономическая политика хунты ведет к дальнейшему разбазариванию национального достояния. При этом экономика приобретает все более однобокий характер, углубляется структурный кризис.

Механизм государственной власти широко используется группой магнатов и военных в целях извлечения личных выгод. Клика Пиночета при содействии американских менеджеров овладела техникой манипулирования национальным рынком при помощи махинаций с налогами, тарифами, кредитами, валютными средствами и т. д., которые выведены из-под всякого демократического контроля.

"Правительство Пиночета оказалось неэффективным, не имеет перспективной политики, плетется в хвосте событий, насквозь поражено коррупцией и кумовством, а также, как всем известно, отличается крайней жестокостью", — признал в беседе с корреспондентом газеты "Кларин", выходящей в Буэнос-Айресе, генерал Ли, бывший член военного триумвирата.

Военно-фашистская хунта не только не смогла бы захватить власть в стране, но и удержать ее в течение всех этих лет без прямой помощи и поддержки американского и международного империализма, транснациональных монополий, которые после переворота 1973 года вновь завладели заводами, фабриками и шахтами, национализированными правительством Народного единства. Так, администрация США была первой из тех, кто предложил финансовую помощь хунте Пиночета в форме кредитов на сумму 24 млн. долл., а затем 28 млн. долл.²² Американская печать назвала эти меры "экстраординарными" с точки зрения предшествующей политики США в области кредитов для Чили, в основе которой лежал тезис о неплатежеспособности этой страны[16]. Характерно, что еще до урегулирования вопроса о компенсациях медным компаниям администрация США согласилась отодвинуть сроки выплаты части чилийского внешнего долга американским правительственным учреждениям, тогда как при Альенде (на переговорах в рамках Парижского клуба и в ходе двусторонних американо-чилийских контактов) такое урегулирование выдвигалось в качестве обязательного предварительного условия для переговоров об отсрочке выплаты.

В связи с нарушениями прав человека в Чили конгресс США установил на 1974/75 финансовый год потолок в отношении экономической помощи Чили, который не должен был превышать 26 млн. долл., и запретил выделение средств на военные цели. Тем не менее пиночетовская хунта получила самую большую помощь по программе "Продовольствие для мира" на основе закона 480 по сравнению с другими странами Латинской Америки: 65,2 млн. долл. из общей суммы в 80,2 млн. долл.²³

Международные финансовые организации, в большинстве своем находящиеся под контролем США, после переворота также заняли благоприятную для хунты Пиночета позицию по вопросу о предоставлении средств на осуществление долгосрочных проектов. В Сантьяго сразу же прибыли делегации Международного банка реконструкции и развития (МБРР), Международного валютного фонда, Межамериканского банка развития и др.

Межамериканский банк развития вскоре после переворота ссудил Чилийской корпорации развития (КОРФО) 8,5 млн. долл. Международный банк реконструкции и развития выделил 13 млн. долл. в качестве кредитов на техническую помощь хунте и принял решение предоставить Чилийской корпорации развития 5,25 млн. долл. для исследований в области горного дела, металлургии, обрабатывающей промышленности и транспорта. Международный валютный фонд в феврале 1974 года одобрил выделение хунте Пиночета 95 млн. долл. в качестве гарантийного условного кредита, что явилось основной предпосылкой для решения, принятого несколько позже Парижским клубом, о пересмотре условий выплаты Чили более 900 млн. 24 долл. внешнего долга²⁴.

Хунта широко воспользовалась "щедростью" международных, американских и других зарубежных финансовых организаций, финансовые вливания которых стали важным фактором существования антинародного режима. Около 470 млн. долл. она получила лишь за период с октября 1973 по март 1974 года.

Моментальной была реакция банкиров на просьбу хунты о "малом плане Маршалла". Более того, в благожелательной обстановке возобновились переговоры относительно облегчения условий выплаты внешних долгов Чили. "Сбивая друг друга с ног", по выражению лондонской "Файнэншл таймс", иностранные корпорации наперебой предоставляли хунте миллионные кредиты и займы. Сведения об этих сделках порой просачиваются в печать. Так, стало известно, что еще в середине 1976 года нью-йоркский банк "Морган гэранти" от имени 16 американских и иностранных банков объявил о решении предоставить хунте заем в 125 млн. долл. Этот заем на Западе назвали "вознаграждением" Пиночету. Хунту финансируют также западногерманские, бразильские и другие банки. Наибольшую активность развили частные банки США. Возможность получения ссуд из этих банков появилась у Чили сразу же после переворота. Поступления краткосрочных кредитов в годы президентства Алессандри и Фрея составили примерно 300 млн. долл. в год, однако к концу 1971 года, когда у власти находилось правительство Народного единства, они сократились до 25–30 млн. долл. В течение первого же месяца правления фашистской хунты было получено примерно 200 млн. долл. краткосрочных займов и кредитов, причем около половины — из американских частных банков, а другая половина — от частных банков европейских стран, Канады и Бразилии.

За первые два года после кровавого государственного переворота Пиночет получил от США и международных банков, находящихся под их контролем, 2 млрд. долл. В феврале 1976 года президент МБРР, бывший министр обороны США Р. Макнамара, подтвердив, что его банк не предоставлял средств правительству С. Альенде, заявил, что хунта будет в ближайшие пять лет получать до 500 млн. долл. в год. По самым скромным подсчетам, как отмечает агентство Пренса Латина, режим Пиночета получал от своих американских покровителей в виде помощи 3 млн. долл. в день. Это привело к фантастическому росту внешнего долга Чили.

Кредиты, получаемые хунтой, идут на возмещение "ущерба" меднорудным спрутам — "Анаконде" и "Кеннекотт", другим североамериканским монополиям, чьи предприятия были национализированы правительством Альенде. Уже в 1974 году военно-фашистская хунта выплатила американским корпорациям, которые разрабатывали медные месторождения в Чили до прихода к власти правительства С. Альенде, 400 млн. долл. в качестве компенсации за принадлежавшие им и затем национализированные рудники. И это в то время, когда страна испытывает острейший недостаток в иностранной валюте на приобретение самого необходимого.

Американская администрация и частные кредиторы оказывали поддержку хунте и иными способами. Так, в 1974 году Соединенные Штаты предоставили ей военных кредитов на сумму 11 млн. долл. По данным доклада сенатской комиссии, военная помощь США Чили достигла тогда 15,9 млн. долл., а всего экономическая и военная помощь (в виде займов и безвозмездных поставок) составила в 1974 году 123,8 млн. долл.²⁵ Несмотря на то что в ходе двусторонних переговоров о внешних долгах некоторые иностранные кредиторы Чили (например, Англия) иногда поднимали вопрос о соблюдении прав человека в этой стране, влиятельные зарубежные вкладчики просто не могли скрыть своего желания оказать немедленную поддержку проамериканскому, прозападному режиму.

Некоторые политические деятели США пытались объяснить кризисные явления в экономической жизни Чили тем, что для Чили в тот период (1974 г.) гораздо более приоритетными были вопросы политической стабильности и внешней безопасности.

Что касается администрации США, то она обосновывала необходимость оказания крупномасштабной помощи хунте не только политическими соображениями, но также важностью создания в Чили инфраструктуры, которая в будущем способствовала бы широкому привлечению частных американских капиталовложений. Иными словами, поддерживая Пиночета, Соединенные Штаты не скрывали своих намерений еще глубже запустить руки в природные кладовые этой богатой стратегическими ресурсами страны.

Достижению этой цели во многом способствует Центральное разведывательное управление США. Выполняя волю правящих кругов, оно мобилизует не только огромную армию оперативных работников, специализирующихся на тайных операциях, но и штаты, состоящие из высококвалифицированных экономистов, социологов, математиков, психологов, которые заняты разработкой и осуществлением системы мер, рассчитанных на обеспечение благоприятного климата для проникновения американского монополистического капитала в другие страны.

Беспрецедентная по своим масштабам финансовая помощь оказывалась Пиночету со стороны Вашингтона, а также контролируемых им финансовых организаций и в последующие годы. Так, в 1985 году стало известно о том, что Исполнительный директорат Международного валютного фонда в принципе принял решение о предоставлении Чили двух займов на общую сумму 820,6 млн. долл.

Международный банк реконструкции и развития в свою очередь принял решение, являющееся до настоящего времени также беспрецедентным, согласившись выдать гарантии на 150 млн. долл., предоставляемых по этим кредитам. Представители финансовых кругов сообщили, что Международный валютный фонд начнет перечислять с последнего квартала 1985 года.

Пиночет заключил с иностранными кредиторами соглашение о пересмотре срока выплаты долгов на сумму 4,5 млрд, долл., которые должны быть погашены в 1985 и 1986 годах.

Несмотря на мощный приток иностранных капиталов, экономические показатели после установления антинародного режима свидетельствуют о том, что "экономическое чудо", обещанное хунтой и ее американскими покровителями и советчиками, не состоялось. За короткий срок хунта сумела развалить хозяйство страны, ввергнуть чилийцев в бездну страданий и нищеты. Такого спада, который переживает Чили, не знала после второй мировой войны ни одна страна Латинской Америки.

Касаясь перспектив развития экономики Чили и собственной политики в отношении этой страны на современном этапе, должностные лица США заявляют, что они не могут позволить себе, чтобы Чили вернулась опять к "марксистскому", "антиамериканскому" режиму, что у них нет сейчас проблем с Чили, но они возникнут, как только режим хунты станет ослабевать. Если ситуация окажется нестабильной, говорят они, правительству Чили будет оказана дальнейшая энергичная поддержка.

Очевидно, что вашингтонских наставников Пиночета мало волнуют те стороны экономики Чили, которые непосредственно затрагивают положение простых чилийцев, пополняющих армию бедняков. Разглагольствования о "защите прав человека" не мешают буржуазным политикам закрывать глаза на страдания чилийского народа, поскольку эти страдания, по их мнению, не могут служить препятствием для достижения корыстных целей международного империализма.