Что нам стоит дом построить

Глава первая. О приезде Игорюхи в сибирский город. О прошлом этого города, его настоящем и будущем. И еще о том, что может получиться из самого обыкновенного газа

Проснулся Игорюха от непонятного стука. Словно на улице кто-то большой заколачивал в землю огромные гвозди, и стекла в окне тоненько звенели.

— Дзинь-дзинь,— звенели стекла.

— Бба-бах, бба-бах,— стучало за окном.

Игорюха решил выскочить на балкон, узнать, что это стучит так громко, но тут же передумал и натянул одеяло на голову. Не потому, конечно, что он был лентяй и лежебока, просто ему снился интересный сон, который необходимо обязательно досмотреть.

А снилась ему красивая белокаменная крепость, высокие боевые башни, каменные стены. На стенах стояли воины с мечами, в стальных кольчугах и шлемах. И сам Игорюха стоял с ними, тоже в кольчуге, шлеме, с мечом.

К крепости скакали на конях неизвестные люди, нашественники, и главный среди них кричал, что крепость надо разрушить, а всех воинов, вместе с Игорюхой, взять в плен.

— Как бы не так,— шептал Игорюха.— Так я и плен и сдамся. Чего захотели.

Наводил с крепостной стены большую старинную пушку, стрелял:

— Бба-бах!

Громко ржали кони, земля летела из-под копыт. Неизвестные люди несли длинные лестницы, чтобы по ним забраться в крепость.

Вот они близко. Совсем близко! Поднимаются наверх. Но почему молчит пушка? Почему не стреляет?

Нет, стрельнула!

Ломаются лестницы, нашественники отступают от крепости.

— Ага! Не нравится?— шепчет Игорюха.— То-то же!

Сбрасывает одеяло, видит, как солнечные зайчики играют на полу, на потолке, на желтых ярких обоях комнаты.

«Теперь уже не заснуть»,— понимает Игорюха.

Ворочается огорченно на скомканной простыне.

Чем все-таки бой кончился? Нашественников много, а воины на стенах хоть сильные, но мало их. А он, Игорюха, пропал из крепости в самый ответственный момент. Словно сбежал. Как трус, как последний трус!

— Бба-бах! — опять грохнуло на улице.

И стекла опять зазвенели. И солнечные зайчики на стене и потолке вздрогнули. Словно ожили.

И Игорюха вдруг вспомнил, что видел крепость не только во сне. Он настоящую крепость видел!

Вчера вечером, когда поезд подходил к папиному городу. И он смотрел с мамой в окно вагона на широкую реку, внизу, под пролетами моста. И все пассажиры в вагоне тоже смотрели. Туда, где на высоком берегу реки, вдали, поднимались белокаменные стены и башни.

Потом поезд проехал мост, и стены и башни закрыл густой лес, который в Сибири называется тайгой. Тайга может на сотни километров тянуться и не кончаться.

Только здесь она вдруг сразу кончилась. И поезд подошел к красивому железнодорожному вокзалу. А на вокзале Игорюху с мамой папа встречал.

На перроне многолюден было. Но Игорюха папу сразу увидел. И от радости забыл о крепости. Но не насовсем. И крепость ему приснилась. Теперь уже дома.

В их новом доме, в который папа маму с Игорюхой с вокзала привез. В котором Игорюха теперь всегда жить будет.

Он спрыгнул со своей раскладушки, выскочил на балкон. Ах как далеко было отсюда видно! С девятого этажа.

И лес видно, и широкую реку за лесом. А за рекой огромную, до самого горизонта, равнину. По равнине шел маленький поезд. Приближался к городу.

Вчера, когда Игорюха приехал, он уставший был Ничего рассмотреть не успел. Поэтому сегодня ему все кругом интересно было.

Вот вертолет летит. Совсем низко. Чуть выше дома. И похож вертолет на громадную стрекозу. Только раз в тысячу больше настоящей. Или в миллион.

Лопасти над вертолетом вращались так быстро, что сливались в прозрачный круг. Казалось, вертолет так просто в воздухе держится. Ни на чем. Не го что самолет. У самолета крылья.

«Смелые они все-таки, летчики-вертолетчики,— думал Игорюха.— Вырасти бы поскорей да поступить в училище, где на вертолетах летать учат. С вертолета бы на землю посмотреть. Не то что с девятого этажа».

Прогрохотал вертолет своим мотором, улетел за лес, за реку.

Здесь, в Сибири, много вертолетов. Грузы на них возят, на работу летают, даже строят с их помощью.

Игорюха оглянулся, мама рядом стоит. Он и не заметил, как она тоже на балкон вышла. Ей тоже интересно на новое место с высоты посмотреть.

— А вон, внизу, сваебой бетонные сваи в землю заколачивает.

— Это который меня разбудил?— спросил Иго-рюха.

— Меня тоже,— засмеялась мама.

И они вместе стали рассматривать интересную машину. Она была похожа на трактор. Только сбоку у нее такое приспособление приделано. Оно словно руками длинную бетонную сваю держало, это приспособление. А сверху по свае стальная болванка лупила.

Оттого и грохот стоял, и стекла дребезжали. Видно, очень она тяжелая, эта болванка.

Игорюха сначала не понял, как сваебой работает. Потом заметил, что от этого приспособления, которое сваю держало, веревочка протянута. За нее какой-то парень дергал.

Дернет — и словно что-то взорвется.

— Бба-бах!

И болванка на верхушку сваи падает.

Вокруг сваебоя дым, пыль. Только парень словно и не замечает ничего. Все дергает и дергает за свою веревочку.

И после каждого удара свая все меньше становится, в землю уходит, пока одна головка бетонная над землей не останется.

Этих бетонных головок много из земли торчит. Целое ноле.

— Зачем их в землю забивают?— спросил Игорюха.

— Еще один дом на них встанет. На бетонное основание.

— Как это?— спросил Игорюха.

И честно признался:

— Что-то неясно.

Уж такой он был человек: если что не знал, не понимал, то сразу признавался. Его к этому папа приучил.

А то есть люди, которые не знают чего-то, а спросить стыдятся. А что стыдиться? Незнайкой быть действительно плохо. А спросить о том, чего не знаешь,— в этом ничего плохого нет.

— Сейчас будет ясно,— сказала мама.— Земля ведь мягкая. Если прямо на нее большое здание ставить, то оно возьмет да и провалится.

— До самой крыши?— удивился Игорюха.

— Нет, конечно. Но даже если один конец здания уйдет в землю, предположим, всего на тридцать сантиметров, а другой конец на двадцать, то уже в таком доме ни жить, ни работать нельзя. И потолки с полами косыми выйдут, и стены треснут. Чего хорошего?

Потому всякое сооружение, хоть дом, хоть завод, на твердом и ровном надежном основании-фундаменте должно стоять.

Мама у Игорюхи, как папа, строителем работает. Отделочницей.

Игорюха знает, что если в квартире все хорошо выкрашено, а на стенах штукатурка белая или обои цветные, то это значит — отделочники постарались.

Так что он понимал, что мама все правильно говорит. Это когда он иной раз с разбитой коленкой с улицы приходит или с грязными руками, а она его воспитывать начинает, то здесь у нее не всегда правильно выходит.

А тут, что ж, действительно, невдалеке от сваебоя подъемный кран панели на фундамент устанавливает. Одна к другой — и этаж получается. С окнами и дверями. Сверху даже комнатки видны. Только без потолка. И стены у комнат серые. Не отделанные еще.

— Много работы будет,— опять засмеялась мама — Сколько домов строится. На большую стройку мы вслед за нашим папой прикатили.

И правда, до самого леса дома поднимались. Которые уже на три этажа выросли, которые на пять. А когда их закончат строить, то они будут девяти- и двенадцатиэтажные.

— Интересно, какой дом наш папа строит?— вслух подумала мама.— С работы придет, мы его спросим.

— И еще про крепость спросим. Вчерашнюю. Что-то не видно ее.

Мама сразу поняла, о какой крепости Игорюха говорит. Мама у Игорюхи вообще понятливая.

— Крепость от нашего дома далеко. Город-то растет. Мы к ней в воскресенье сходим. Вместе с папой. Одни-то, пожалуй, и заблудимся.

— Тогда я возле дома погуляю.

— Поешь сначала.

Вот и все, что сказала Игорюхина мама. А не стала читать назидания, что на улице не надо лезть под самосвал или даже к этому самому сваебою.

Потому что мальчишки такой народ: чего им не разрешают, они то и стараются делать. К тому же мама у Игорюхи хоть и была молодой мамой, но понимала, что мальчишки все равно увидят и узнают, что им хочется увидеть и узнать.

А так как в каждом строящемся городе долго искать новых впечатлений не приходится, то и Игорюха сегодня далеко от дома не уйдет. И, значит, с ним ничего не случится такого, что могло бы огорчить любую маму. По крайней мере, ей хотелось на это надеяться.

И Игорюха побежал со своего девятого этажа, перескакивая на лестнице сразу через несколько ступенек. Это он соревновался в скорости с лифтом, двери которого закрылись перед самым его носом. Еще он бормотал про себя любимое папино выражение:

— Что нам сто́ит дом построить...

Папа его всегда повторял, когда задумывался о чем-нибудь. Или чертил на белых листах бумаги разные сложные детали. Он учился заочно в институте. А работал бригадиром строителей-монтажников. Его бригада монтировала из таких деталей, правда, настоящих, а не нарисованных, девятиэтажные дома.

Прежде чем начать монтаж нового дома, папа всегда смотрел чертежи, где дом был полностью нарисован. Тогда он бормотал так:

— Что нам сто́ит дом построить, нарисуем, будем жить.

Самое интересное, что эти слова можно было и напевать. Игорюха к ним даже мелодию придумал. Хорошая получилась песенка.

Пока Игорюха прыгает вниз по лестнице, все-таки придется рассказать, что это за город, в который он с мамой приехал. И почему в нем есть и новая стройка, и старая белокаменная крепость. Вернее, даже кремль. Хотя город этот совсем не Москва. Он вообще очень далеко от Москвы находится.

Чтобы узнать, где он расположен, давайте посмотрим на географическую карту страны. И найдем сначала Уральские горы. Они делят нашу страну на две части. На Европу и Азию.

Гам, в Азии, сразу за Уральскими горами — Западно-Сибирская низменность. На карте она вся окрашена зеленым и голубым цветом. Зеленым потому, что равнина. А голубым — очень много на этой равнине озер и рек.

Самые большие реки — Обь и Иртыш. Как раз на Иртыше, в том месте, где в него впадает другая река — Тобол, и стоит тот город, в который приехал Игорюха.

Многие города названы по именам рек, на которых они построены.

Вот Уфа. Ее назвали так потому, что стоит на Уфе-реке. На реке Северной Двине стал город |Северодвинск. А раз река Тобол, то и город, выходит, Тобольск.

Теперь вы знаете, куда приехал Игорюха и где он будет жить.

А очень давно приплыли в эти места на лодках-ладьях вольные храбрые люди — казаки. Они и Построили на берегу реки сначала маленькую деревянную крепость, а потом и каменный кремль для защиты от врагов.

По те храбрые люди, казаки, конечно, не любили отсиживаться за стенами, в кремле. Они снаряжали свои ладьи и плыли, и шли все дальше на восток. До самого Тихого океана.

Осваивали страну, которая лежала за Уральскими горами. Они ее назвали Сибирью. И в местах, которые им особенно нравились, строили новые города. Сначала один дом, потом второй, третий... Целую улицу, потом вторую. Так и получался город.

А главным городом в Сибири, ее столицей, стал Тобольск. Правда, это давно было, но все равно интересно. Ведь не каждому выпадает такая удача: жить в столице, пусть и бывшей.

Игорюхе о Тобольске папа в письмах писал. Он туда на комсомольскую стройку работать уехал. Сначала один, без мамы и Игорюхи. Очень он о них скучал.

Все дело в том, что в Тобольске началось строительство крупнейшего в нашей стране Тобольского нефтехимического комбината. И если раньше Тобольск был столицей Сибири, то вскоре он будет самым главным центром советской нефтехимии.

И если бы Игорюхин папа вместе с тысячами других строителей не поехал в этот город, то, конечно же, никогда бы ничего там не построили.

А стройка эта очень важная. Потому что город Тобольск находится в Тюменской области. Область эта такая большая, что почти всю Западно-Сибирскую низменность занимает. Ту самую, что на карте в зеленый и голубой цвет окрашена.

На этой низменности геологи нашли запасы нефти и газа.

Только эти запасы глубоко под землей. Чтобы до них добраться, специальные буровые установки делают в земле скважины. Глубиною в один километр, и в два километра, и в три. По этим скважинам нефть и газ поднимаются на поверхность. Здесь их собирают и по трубам отправляют на перерабатывающие заводы.

На заводах из нефти получают горючее для машин. Всем ясно, что без горючего ни самолет не полетит, ни автомобиль не поедет, ни теплоход не поплывет.

А про газ многим только и известно, что он на кухне в газовой плите горит.

Но вот вы садитесь в автобус, крутит он своими колесами, торопится, везет людей. В школу, на работу или просто в кино.

И если спросить, из чего колеса сделаны, то тобой первоклассник скажет, что из резины. А резина из каучука.

А дальше-то и начинаются чудеса. Потому что каучук для твердых тяжелых автобусных колес получают из бесцветного, такого легкого газа.

Да-да, того самого, на пламени которого готовят завтраки, обеды и ужины.

А еще из газа можно получить удобрения для колхозных полей, пластмассы, искусственные ткани, строительные материалы.

В Тобольске из нефти и газа станут производить горючее, пластмассы и каучук. Да такой, что пригодится для работы на земле, и в воздухе, и под. водой, и в космическом пространстве. Именно для того и нужна нефтехимия.

Вот что уже знал Игорюха о городе, в который он приехал.