Что случилось с Гарольдом Смитом?

Роланд Торнтон, воистину йоркширец

В те дни на голубом небосклоне телеэкранов Южного Йоркшира по понедельникам, средам и пятницам светила одна, и только одна звезда. Имя ей было – Роланд Торнтон.

Роланд Торнтон был воистину лицом своего графства, воплощением всего лучшего, что только можно наскрести в жителях Южного Йоркшира. Да, грубоват, неотесан. Да, называл вещи своими именами, чем и гордился. Кастрат есть кастрат, чурка есть чурка, пизда есть пизда.

Он был человеком из народа, и никакая слава его не брала. Никакой на свете серебряный микрофон не мог заткнуть ему рот. Торнтон не забирался наверх ни по чьим головам, никого не подмазывал и прочее. Он стал тем, кем стал, благодаря самой обычной вещи.

Труд называется.

Ну и, конечно, благодаря поддержке и любви простых людей, честных работяг. Он был их голосом, он говорил с ними, для них, о них.

Роланду было всего-то чуть-чуть за тридцать, но взлетел он, как метеор. Блесной на воде засверкал его талант в рекламной колонке газеты «Ширклифский Рыболов». Эту работу он быстро перерос, забрасывал удочку и в других не менее престижных печатных органах, пока наконец, преодолев жесточайшую конкуренцию, не устроился репортером «Сканторп Ивнинг Газетт». Писал о простом – о местных новостях: о свадьбах и кончинах горожан, о проблемах, угрожающих их здоровью, о кражах и тому подобном. Писал столь виртуозно, что обратил на себя внимание Теренса Бойла, главного редактора и владельца газеты. Торнтона допустили в самое сердце газеты, в ее святая святых, на территорию, где прежде мог резвиться только Старик Бойл, и никто другой.

Первая Полоса. Рубрика «Говорит и рассказывает "Сканторп Ивнинг Газетт"».

А все почему? А все потому, что Бойл угадал в Торнтоне своего преемника, такого же неугомонного йоркширца и пламенного самородка. Торнтон был тем парусом, под которым газета могла продолжить свое плавание в 70-е и дальше в будущее.

Очень скоро первая полоса «Сканторп Ивнинг Газетт» стала знаковой. Торнтон поражал своей прямолинейностью, напором, противоречивостью. В каждой публикации он рвался в бой, снова и снова обитателям Сканторпа и его окрестностей открывал глаза на жизнь, тыкал их носом в правду. С этой правдой он входил в каждый дом и становился своим.

Методика была очень проста: Торнтон начинал говорить о чем-то незначительном, обыденном. Брал обычную местную новость, распалялся, давая волю языку, мертвой хваткой впиваясь в человеческие пороки.

Расскажу для примера. Когда на просторах Сканторпа был замечен гомик, вышедший на промысел, Торнтон написал разгромную статью, и в городском парке сразу же прикрыли мужской туалет. Справедливо заклеймив несчастного педераста как «любителя задирать мужские рубашки», Торнтон предложил посадить его «на кол собственного причинного места». Далее он жестко очертил географические границы педерастии. Житель Йоркшира не может быть гомосексуалистом, утверждал Торнтон, и любой подобный инцидент в пределах графства объясняется «заразой», попавшей к нам либо специфическим путем (из Ланкастера), либо неспецифическим (с юга/из-за рубежа). И если бы Господь имел замысел сотворить человека гомосексуалистом (продолжал Торнтон), он назвал бы своего сына не Иисусом, а просто Джесси. Торнтон никогда не бросал слов на ветер и сразу предложил простое решение для борьбы с педерастами – операцию по пересадке анального отверстия в область пупка, чтобы «каждый обходился собственными силами, не обращаясь за помощью к ближнему своему».

Просто, да? Кто-то даже скажет, чересчур просто, но ведь есть в этом некая правда, а?

Иные восклицали, что этот Роланд Торнтон нарочно слишком лихо закручивает, торопится юноша, наращивает себе популярность. Но где смельчаки, что высказали бы ему это в лицо?

Несмотря на громкий успех первой полосы, тираж «Сканторп Ивнинг Газетт» (который в 1967-м составлял 3567 экз.) к 1972 году упал до 562 экземпляров, и со смертью Бойла газета сказала своим читателям слезливое прощай.

Но на головокружительном восхождении Торнтона это едва ли отразилось. На местном радио у него уже было свое шоу в прямом эфире. Вскоре подключилось телевидение, и в 1975 было создано телевизионное «Шоу Роланда Торнтона». Оно стало выходить три раза в неделю и называлось «Торнтон сегодня»…

ПАВИЛЬОН: СТУДИЯ. ШОУ «ТОРНТОН СЕГОДНЯ» – ВЕЧЕР

Сегодня в гостях у местной шоу-звезды Роланда Торнтона ПИТЕР ПРИНГЛ со своей марионеткой, страусоподобным ДЖЕРРИ-ЖИРАФОМ.

Джерри-Жираф зловеще пялится на Роланда.

ПИТЕР ПРИНГЛ

Ой, он на вас уставился, Роланд.

РОЛАНД ТОРНТОН

Как бы он не клюнул меня в колено.

ПИТЕР ПРИНГЛ

Почему в колено? Слишком костляво для страуса. Страусы предпочитают скорее яйца.

РОЛАНД ТОРНТОН

Понимаю. Птица есть птица.

ПИТЕР

Мягкие, нежные, мясистые яйца!

До Роланда доходит смысл каламбура.

РОЛАНД ТОРНТОН

О нет, прошу вас, нашу программу смотрят дети…

Джерри-Жираф накидывается на Роланда и мертвой хваткой впивается в его ширинку. Не отпускает. Роланд взвывает от боли и падает со стула.

Все трое – Роланд, Питер Прингл и Джерри-Жираф оказываются на полу. Все пыхтят.

ПЕРЕБИВКА

ГАРОЛЬД СМИТ сидит у телевизора и смотрит шоу. Ухмыляется.

Ой

Ой. Кажется, меня опять занесло. Прямо неудобно перед вами. Я собирался вести повествование про Гарольда Смита. А припомнилось это старое, всеми забытое шоу. Опять все по верхам да по верхам.

Но вообще это вроде как подтверждает мою мысль.

И я ничем не обидел отца.

Посему предлагаю: оставим его, пускай мирно дремлет в кресле, перед телевизором. Пусть себе посидит.

Давайте-ка лучше поговорим о