Что случилось с Гарольдом Смитом?

Питер предстает перед комиссией

Столь неожиданная, преждевременная смерть Жан-Поля его самого уже мало волновала, однако серьезно заботила его старших коллег.

На факультете всегда придерживались политики продвигать своих людей и никого не брать со стороны. Жан-Поль был птицей высокого полета – имел множество публикаций, его все любили, – и в новом учебном году ему прочили место уходящего на пенсию профессора Джорджа.

Когда Жан-Поль умер, хотели было дать объявление о вакансии, но потом – как же они сразу не догадались, – конечно же, обнаружилась прекрасная кандидатура. Доктор Питер Робинсон: пускай не по старшинству, но по своим задаткам и харизме он идеально подходил для того, чтобы повести факультет в светлые восьмидесятые и дальше в будущее.

Этим утром в кабинете главы университета – пожалуй, самом роскошном помещении в университете – подобралась весьма почтенная публика. Был представлен не только факультет физики – в лице сребровласого, упитанного профессора Джейкоба Ньюстеда Джорджа. В комиссию входили: глава университета Брайан Прессман, декан по смежным наукам Джонн Терри, представитель администрации Мэри Прингл и Хьюго Кемп – представитель от студенчества: последний не имел права голоса, но его участие в собеседовании свидетельствовало об открытости и демократии, что издавна укоренились в жизни университета. Голосование – если таковое вообще состоится – закрытым не будет. Консенсус был достигнут вчера вечером за бутылкой хереса, в антракте выступления струнного квинтета Баха, где, благодаря исключительно совпадению, оказались все члены комиссии. Они пришли к единому мнению, что кандидатура Питера подходит идеально и собеседование будет чистой формальностью. Не столько допрос, сколько милостивое посвящение в высшие эшелоны университетской жизни.

В 9.34 профессор Джордж допил свой чай и взглянул в окно на газон.

– Кажется, он все-таки добрался.

Истинно так. Члены комиссии расхаживали по огромному кабинету, тихо обмениваясь утренними любезностями. Некоторые посмотрели в окно и увидели, как побагровевший Питер Робинсон, обильно потея, бегом пересекает лужайку с табличкой «Ходить запрещено».

9.34. Опоздание на четыре минуты. Опоздавший и сам прекрасно это осознавал.

Причина опоздания? Как яростно подтвердил бы сам Питер, то была не ошибка в подсчетах – он совершил пробежку с запланированной скоростью – миля за семь с половиной минут. Нет. Задержка была вызвана несчастным случаем: Питеру померещился просвет в движении на Хай-стрит, и он смело кинулся вперед, недооценив скорости мчащегося на него грузовика. Водитель резко затормозил, машину занесло на тротуар, и едва не пострадала одна хрупкая пожилая леди. Увы, сия судьба не миновала ее ухоженного пуделя и фонарный столб, на который мочился песик.

Дальнейшие переговоры вынудили Питера задержаться.

Пожилая леди была весьма огорчена: Питер предложил ей некоторую материальную компенсацию. Правда, при себе у него нашелся только фунт с мелочью. И моральную – Питер уверил пожилую леди, что очень скоро она воссоединится со своей собачкой в местах более прекрасных, чем Хай-стрит.

И Питер быстро рванул дальше – во-первых, чтобы наверстать потерянное время, а во-вторых, чтобы не попасть в объятия взбешенного водителя: тот тоже считал, что имеет право на компенсацию за разбитый грузовик, поэтому мчался за Питером целых пятьдесят ярдов, пока не понял, что пробежать милю за шесть с половиной минут ему явно не по силам.

9.35

Питер садится за стол перед комиссией: следует заметить, что всем чуточку неловко.

Во-первых, оттого, что Питер влетел в кабинет потный и задыхающийся.

Во-вторых, когда Джон Терри спросил, как поживают Маргарет и девочки, Питер ответил: «Уходят от меня». Конечно же, то была шутка, однако произнесенная без тени иронии в голосе.

Плюс это странное одеяние. Даже профессор Джордж, человек весьма далекий от моды, был немного шокирован: смокинг и вельветовые брюки? И этот кардиган – он ведь не женский, правда? Ну что ж, подумал пожилой профессор, может, среди молодых теперь так принято. Слава богу, что я ухожу на пенсию.

И профессор Джордж произнес:

– Ну что ж, Питер. Мы пришли к единогласному мнению, что вы идеально подходите для этой должности. Но мы хотим обсудить с вами пару вопросов, в основном касательно политики факультета.

И профессор повернулся к Джону Терри.

– Джон, не начнете ли?

– Спасибо, Джейкоб. Питер. Представьте, что вы наш новый профессор физики и это ваш первый день в этой должности. Что вы сделаете прежде всего?

– Извинюсь.

Очередная шутка, разумеется, и не остроумнее предыдущей. Члены комиссии неубедительно захихикали.

Но Питер нахмурился, словно его превратно поняли. И пояснил:

– Я встану на колени и попрошу прощения.

Молчание. На этот раз никто не смеялся.

Джон Терри посчитал, что с него достаточно: он нервно взглянул на Брайана Прессмана. Тот понял, что эстафета передана ему, и зашуршал бумагами…

– Питер, не могли бы вы рассказать, что конкретно вы предполагаете сделать на факультете?

– Я его сожгу. Угу. Понятно.

А Мэри Прингл подумала: какие странные на нем носки.

А Брайан Прессман подумал: у него ширинка не застегнута.

А профессор Джордж подумал: это действительно женский кардиган.

Доктор Питер Робинсон не шутит.

Словно в подтверждение этих мыслей раздался безумный смех Питера.