жил с рыбаками на самом берегу океана. За нашей избушкой была тайга, и когда не шумел океан, то слышно было, как дятел долбит деревья.
Однажды рыбаки сказали мне:
— Посмотри, как над водой кружат чайки, они ловят рыбу, завтра утром мы тоже начнём лов!
Утром я проснулся, когда солнце ещё не выплыло из океана, было тихо, волны зелёными упругими рядами набегали на песок и откатывались назад в океан. У самой воды по песку ходила чайка и громко ахала: «ах, ах, ах!» Быстро перебирая розовыми лапками, чайка ходила взад и вперёд, оставляя на мокром песке крестики своих следов. Вкусную улитку выбросило прибоем на берег, и чайка с аханьем проходила мимо неё. «Ах, ах, ах!» — кричала она и бегала по берегу. А где-то дальше, за сопками, другая чайка отвечала ей: «ах, ах, ах!»
«Что это, — думаю, — они расплакались? Детей своих, что ли, растеряли?»
Я долго смотрел на чайку, а потом вернулся в избушку. Рыбаки снимали сети с шестов и относили подальше от воды, под дно баркасов подложили брёвна и вкатили баркасы на берег. Я удивился:
— В такую погоду только за рыбой идти, а вы к шторму готовитесь!
— Нельзя сегодня в море выходить, — сказали мне рыбаки, — шторм будет!
— На небе ни одного облачка, и ветра нет, откуда вы про шторм узнали?
Рыбаки мне на чайку показывают, а чайка всё по песку ходит и ахает.
— Вон, посмотри: «Чайка бродит по песку, рыбаку сулит тоску!»
К обеду подул ветер, он всё усиливался. Мы сидели в избушке. За стеной ревел океан, иногда волна докатывалась до стены и сотрясала весь домик. Рыбаки громко кричали мне в ухо. Я разобрал только: «…Мы бы сейчас в открытом море были. Спасибо чайке, — как шторм, она нас всегда предупреждает!»