Чудовище проклятого острова

Глава 11

До чего же неугомонная девица! Это же надо было умудриться обчистить его лучших воинов! Да что там... Кайден был уверен, приди он чуть позже, то бесстыжая ирла оставила бы дьяров без последнего исподнего.

И эта мысль его отчего-то зверски бесила, как и то что она так громко хохотала, что ее смех он услышал аж на другом конце корабля.

Над его словами она никогда не смеялась.

Какой там! Он даже ни разу не удостоился ее улыбки! А его воины, в частности Г енри. Какого алмового черта он ей подмигивал?

В следующий раз играть захотели! Не будет никакого следующего раза! Да он вообще, как только они ступят ногой в Хель-горд, запрет ее в своей башне! Чтоб не повадно было всяким Генри строить его суженной глазки!

И она тоже хороша! Да какая ж приличная девица играет с заправскими шулерами на золотые?

Нет. Он решительно не мог понять, чем заслужил такую напасть. Дан -яр и без того был проклят. Неужели Великим было недостаточно его страданий?

В эту ночь Кайден хотел заклеймить ее губы, что так смело и открыто улыбались другому мужчине. Однако не посмел. В ее чертах он не увидел ответного желания, а по-другому не хотел. И пусть народ Круглой земли поднимет его на смех, но Дан -яр хотел любви. На худой конец, симпатии.

Уже завтра они прибудут в Хель -горд, а он до сих пор не смог урезонить наглую пигалицу.

Отец предупреждал его, что с последней из рода Нильсон, не стоит церемониться, что девицы этого рода хуже всякой хвори и алмовой нечисти, но Кайден до последнего таил в себе надежду, что возможно его суженная окажется совсем другой? Чуткой, нежной и понимающей. Такой какой была его мать. И пусть его отец был суровым человеком, он знал что когда дверь их с матерью опочивальни закрывалась, он прогонял служек и сам заваривал своей Ульрике любимый брусничный чай. А это, надо сказать, было невиданная роскошь для Хель-горда. Откуда бруснике взяться -то в холоде? Однако Инг-яр Биргер готов был платить втридорога, лишь бы супружница одарила его нежной улыбкой.

Дьяры любили пылко и горячо. Брак по договоренности был редкостью, и в основном лишь среди высших сословий. Не умели дьяры жить без любви. Они без неё чахли.

— Шёл бы ты отдыхать, Дан -яр, — произнёс Бо. — Глядишь, с новым днем все наладится. Кайден всегда поражался прозорливости капитана. И вроде всегда молчит, на рожон не лезет, сплетни опять-таки не собирает, аки базарные бабки, а все равно от него ничего нельзя было утаить.

Кивнув, Кайден сказал:

— Теплых снов!

Ещё раз взглянув в сторону кают девиц, он задумчиво потер подбородок, а затем отправился к себе. Возможно, завтра действительно все наладится.

***

Утром лучше не стало, разве что холоднее. Его суженная теперь не снимала капюшон, а свои ручки в перчатках не вытаскивала из муфты. Гордячка не жаловалась, однако Дан -яр видел как с каждым часом изнеженная теплым солнцем ирла все больше замерзала. Он приказал коку заваривать каждый час ей чай с мёдом и мятой. Благо, строптивица носом не воротила. Видимо, отморозить себе конечности, а после слечь с горячкой она не стремилась.

Чем ближе был Хель-горд, тем сильнее ярился Шель -гард и тем сильнее бушевал Вель-гард. Дьяры заметно веселели, ведь это означало что они возвращаются домой. К своим детям, супружницам, любимым. На корабле стоял шум и гам, и только, пожалуй, Дан -яр оставался мрачным и молчаливым.

Вчера глубокой ночью он снова отправил весточку отцу, а утром кракен принес ответ. В Хель-горде уже во всю готовились к их приезду. Зарубали парочку гаялов, достали из погреба хмельное, а его башню подготовили к приезду. Кайден ещё не говорил своей суженной, что они будут делить опочивальню. Блаженный он что ли, в самом деле? Он ещё хотел пожить!

Его башня не была большой и состояла из купальни, гостиной и одной спальни. Те покои, в которых прежде размещались хозяева, уже давным-давно пустовали и были забиты ненужным барахлом. Крепость нужно было отапливать круглый год, а не как на Большой земле лишь несколько месяцев.

Каждую неделю Кайден запрягал лошадей и отправлялся со своими воинами рубить лес на дрова. Это было одной из обязанностей Дан -яра — обеспечить крепость Хель -горда дровами. Иногда они срубали больше положенного, чтобы затем продать народу. Когда Ойвинд расходился не на шутку, раздавали беднякам и дьярам задаром. Это на Большой Земле румянощекие тощие ирлы рождались с золотой ложкой во рту и не держали в руках ничего тяжелее своей постыдной шпаги. В Хель -горде работа находилась даже для Инг-яра. Тот частенько отправлялся на рудники, чтобы лично раздобыть золота. И пусть нужды в этом не было, но Инг-яр Биргер без долгой работы руками начинал тосковать. Впрочем, как и любой дьяр.

— Славное плавание выдалось, — произнес Г енри.

Он был одним из близких товарищей Кайдена. Друг на которого можно было положиться и в бою, и в жизни. Кайден считал его своим неназванным братом. И все же несмотря на все заслуги, он был на него зол.

— Ещё бы! — фыркнул Дан-яр. — Столько девиц перещупать.

— Не потому ли ты злишься, мой друг, что самому не свезло? — хохотнув, хлопнул его

Генри по плечу. — Целибат тебе ни к лицу.

Кайден уже сотню раз пожалел, что имел неосторожность рассказать своему товарищу о своей сугубо мужской проблеме. Шельма знает какая по счету кружка эля развязала ему язык.

Дан-яр хмуро зыркнул на друга, отчего тот еще больше рассмеялся.

— Придётся тебе задабривать свою благоверную.

— Она ещё мне даже не суженная, а супружницей станет и того позже.

— Дан-яр, как только девица переступит порог твоей опочивальни — она уже твоя, — подмигнул ему этот плут. — Тут главное подход найти.

Кайдена никто бы не осудил вступи он в близость со своей суженной раньше положенного. Все равно связывать с ней судьбу придётся, как ни крути. Они проведут много ночей на одном ложе, и, похоже, эти ночи станут для него мукой.

Он знал, что на Большой земле считалось постыдным провести ночь со своим женихом до назначенного часа, молодые даже жили раздельно, однако это не мешало девицам прыгать в койку таких ловеласов как Г енри, а их щуплым ирлам шастать по домам терпимости в поисках сладострастных утех.

Дьяры обещанные друг другу редко разрывали помолвку, как это называлось на Большой земле. Такого на своём веку он и не вспомнит. В частности, потому что молодые к друг другу долго присматривались и, конечно, связывали свои судьбы, если уж не по любви, то по симпатии точно. Да и разорвать не было таким уж простым делом. Для этого требовалась веская причина. К примеру, если девица оказалась и не девицей вовсе. Впрочем, какой дьяр будет говорить о том, что ему порченная досталась? А это ещё и доказать надобно...

— Впрочем, твоей суженной палец в рот не клади — по локоть откусит. Гляди, как бы ещё чего другого не оторвала.

Кайден напрягся. Ему решительно не нравилось то, что болтал Генри. Пусть хоть это будет трижды правдой. — Хотя, знаешь, — вдруг ухмыльнулся Г енри, — девицы Большой земли довольно изобретательные. Ух, чертовки! Мне бы твою сужен.

Терпение Дан -яра лопнуло. Резко вскинув руку, Кайден притянул к себе за грудки Г енри и угрожающе рыкнул:

— Закатай губу, друг! А не то я тебе помогу. Моя суженная тебе не дворовая девка, чтоб о ней трепаться, уяснил?

Генри ошарашено уставился на своего товарища, свёл брови к переносице и бросил:

— Так бы сразу и сказал. Чего сразу-то руки распускать?!

Дар-яр отпустил парня, похлопал по плечу и сурово рыкнул:

— И своим передай, чтоб перестали языками чесать, а то я им.

— Понял-понял, не дурак, — поднял тот руки вверх, мол, сдаюсь и претензий не имею. Кайден довольно хмыкнул и устремил взгляд вперед. Совсем скоро они будут дома.

Я стояла на палубе, когда среди снега показались первые пики башен и скал. Затаив дыхание, я глядела на величественный Хель -горд.

Признаюсь, я ожидала увидеть пару башен и деревушку. Даже поселение. Однако передо мной открылась совсем иная картина. Крепость была огромная.

Обнесенные высокой стеной башни, стояли на скалах поменьше и побольше, а об них бились высокие волны пересеченных морей. За пиками башен виднелись заснеженные горы. Должно быть, именно в них добывали хваленое дьяровское золото и серебро. Хель-горд действительно был мрачным и холодным, но вместе с тем он завораживал своим великолепием и неприступностью. Туда точно не попасть просто так. Не прокрасться ужом, чтобы поднять врагам ворота.

— Вот мы и дома, суженная, — вздрогнув от неожиданности, я обернулась.

Кайден стоял позади меня, заложив за спину руки и взирая на крепость, как хозяин.

— Это твой дом, — отрезала, кутаясь сильнее в шубу.

— Теперь наш, — невозмутимо хмыкнул. — Когда вплывем в город, лучше держись рядом со мной.

Его слова меня насторожили. С чего бы такая забота? Разве что... мне грозит опасность?

— Фамилия Нильсон довольно известная в наших кругах. И она определенно не всем по душе, — ответил на мой незаданный вопрос.

Прекрасно! Мало того, что с проклятой земли нет ходу, так меня так ещё и по всей видимости ненавидят.

Отличное начало, Грета! Ничего не скажешь!

Посмотрев по сторонам, я увидела Кристина, что стоял рядом с Дорис, которая выглядела не менее оторопевшей, чем я.

Да уж, в Вондервиле Хель-горд явно недооценивали. Впрочем, это потому что на проклятой земле мало кто был. Купцы не особо рвались плыть через все бесконечные воды, да и волокиты много было с бумажками. Чтобы плыть в Хель-горд всегда нужны были сопровождающие. Те кто постоянно в него мотался (а таких можно было пересчитать по пальцам одной руки), и те кто просил в помощь дьяра. Отважных находилось немного, хоть дьяры и не скупились, и готовы были платить даже за самые дешёвые товары втридорога.

И пусть на мгновение я очаровалась Хель -гордом, я не позволила себе забыть, что дьяры — это варвары, которым до приличного общества и манер столько же сколько плыть от проклятого острова до Аскольдии.

Что ж, раз уж с корабля не сбежать, да и с проклятой земли тоже, значит, нужно с достоинством принимать удар. Грета Пейдж никогда не была трусихой. Не будет и сейчас. И да. Я по-прежнему отказывалась признавать себя Нильсон.

Ворота ещё даже не подняли, а уже вовсю звенели колокола, оглашая прибытие Дан -яра и его воинов. Встречали нас как своих или же как врагов было не понятно. Колокола звенели, на башнях стояли лучники, устремив на нас стрелы с острыми наконечниками. Спусти кто такую, и ты не жилец. Уж больно, хорошими воинами были северяне. Такие не промахнутся.

Дар-яр поднялся к капитану и, вытянув руку вверх, махнул, после чего матросы начали поднимать флаг.

Только когда тот был на вершине и развивался, лучники опустили стрелы, колокола в унисон прозвенели ровно три раза, а затем ворота начали подниматься. Из них выбежала дюжина дьяров на лошадях. Следом ехала карета. Приятно знать, что к нашему приходу готовились.

Мы пришвартовались к каменной пристани и матросы перекинули деревянный мост, чтобы можно было спуститься.

Я ещё не ступила ногой на Круглую землю, но уже ощущала на себе липкие неприязненные взгляды.

На мое плечо опустилась рука, а на ухо шепнули:

— Г отова?

Нет, ходаг побери эту землю!

— Да, — хрипло из себя выдавила.

Кайден подтолкнул меня в спину, помог спуститься с моста, крепко держа за руку, пока я мысленно приказывала перестать своим коленкам дрожать и подгибаться.

Отца Кайдена я определила сразу. Он стоял впереди, чуть поодаль воины, а из -за ворот опасливо выглядывало несколько зевак.

Мне хватило одного взгляда, чтобы отметить сходство правителя Хель -горда и Кайдена.

Те же резкие черты, густые нахмуренные брови с изломом, статная фигура. Правда, борода длиннее, отчего он казался еще более суровее.

Подойдя, Кайден склонил голову в почтении:

— Отец.

— Здравствуй, сын, — сдержанно поприветствовал тот его и перевёл острый взгляд на меня. — Рад видеть тебя дома.

Я не сразу сообразила, что от меня требуется, потому стояла ровно, точно палку проглотила. Спохватившись, присела в реверансе.

— Ваше величество...

Если его отец здесь как наш король, то глупо с моей стороны не проявить хоть каплю уважения. В конце концов, мне еще здесь жить, пока я не разберусь, что тут за беспредел творится.

— Встань, дитя, — велел он мне. — У нас принято склонять голову. Я Инг-яр Биргер правитель Хель-горда. На Круглой земле нет королей, — с едва заметным презрением изрек.

Как будто это меняло суть. Король тот же правитель. Как не назови дерьм. В общем, пахнуть оно по-другому не станет.

Свои мысли я, безусловно, оставила при себе. Не хватало, чтоб моя голова тут на пике красовалась. С этих варваров станется.

— Отец, — перевёл внимание на себя Кайден, — Г рета Нильсон — моя суженная.

— Пейдж, — резко поправила его.

Инг-яр Биргер ни каплю не удивился. Должно быть, Кайден ему уже сообщил, что везет меня в Хель-горд.

— Что ж, Г рета. — запнулся, окидывая меня заинтересованным взглядом с головы до пят, — добро пожаловать в Хель-горд. Да будет милостив Ойвин.

— Благодарю.

— Вы устали с дороги, дети. Обед скоро подадут, а после можете отдыхать. Завтра день тяжелый.

Похоже, аудиенция была окончена. Инг-яр Биргер перевёл взгляд на своего младшего отпрыска. Тут его маска невозмутимости слетела. Г лаз дернулся, губы задрожали, словно не находили приличных выражений и слов.

— Кристиан. — прошипел мужчина, — ты же знаешь, что не должен был привозить чужацких дев. Закон для всех равен!

— Она не чужацкая дева, отец, — совсем не испугавшись, лениво протянул засранец. Подойдя, в почтении склонил голову, после чего с гордостью объявил, — моя супружница — Дорис Гудман. Прошу любить и жаловать!

Инг-яр готов был взорваться. Его глаза налились кровью. Втянув в себя воздух, он схватился за голову, помянул Алм недобрым словом и посетовал на тяжелый характер младшего сына. Ну если: «О, Великие, за что мне это наказанье?» означает именно это.

— Кайден, — обратился к старшему сыну, и тот вздохнул, приготовившись к выговору, — я же велел приглядеть за сорванцом!

— Отец.

— Слышать ничего не желаю! Займитесь — своими девицами, а после жду вас у себя! После этих слов Инг -яр Биргер ловко вскочил на коня, потянул поводья, отчего лошадь громко заржала и пустилась вскачь.

— По крайне мере, на этот раз не грозился со скалы спустить, — хмыкнул беззаботно Кристиан. Ему, похоже, к гневу отца не привыкать.

— Великие, какой же ты болван. — покачал головой Кайден, подвел меня к карете и даже открыл дверцу. — Дорис, садись, — позвал девицу, что до сих пор находилась в цепких лапах Кристиана, — если, конечно, не хочешь ехать с Кристианом.

Дорис дважды предлагать не требовалось. Она шустро скинула с себя руки своего недоделанного супруга и заскочила ко мне в карету.

Карета тронулась плавно, вместо колёс у неё были сани, а дорога хоть и была заснеженная, но все же ровная.

— Хороший прием оказали, не правда ли? — усмехнулась.

— Не то слово, — вздохнула подруга, печально уставившись в окно. — Думаешь, отпустят?

— Если брак не подтверждён... — сделала многозначительную паузу, покосившись на нее.

Мы с Дорис проводили много времени на корабле. Незаметно сдружились, став друг другу близкими людьми, однако кто знает. Авось, прохвост пробрался в девичью каюту?

— Нет! — округлив глаза, выкрикнула. — Нет, конечно!

— Тогда должны отпустить, — слабо улыбнувшись, произнесла.

Впрочем, кто знает что в головах этих дьяров? Разумеется, нам с Дорис хотелось думать, что ее отправят обратно. Если не личным кораблем, то через время с послом каким или купцом, но Хель-горд был полон сюрпризов. И не всегда приятных. Вдруг варвары решат, что ещё одна ирла им точно не помешает?

Было непривычно себя ощущать заложницей ситуации. В Альсборне ты чувствуешь свободу в каждом вдохе, в каждом шаге. Хочешь замуж выйти, пожалуйста. Хочешь пироги печь — без проблем. Да хоть в Академию Сил —лишь бы средства да ум позволяли.

В Хель-горде же я не сделала и шага без пристального внимания дьяров.

От мыслей меня отвлек шум за окном. Отодвинув шторку, выглянула. Судя по всему, мы находились на площади. Люди, окружив карету, кричали и свистели.

— Алмово отродье! — крикнул кто-то из толпы, после чего в карету прилетел огрызок от яблока. Я это точно знала, поскольку он врезался в мое окно.

— Бесприданница! — на этот раз прилетел помидор.

На площади образовался затор. Недовольный народ не собирался расходиться. Он требовал хлеба и зрелищ! А ещё показать им Шельму! Ага, чтобы затем забить камнями и сбросить со скалы.

Нет. Воины Кайдена точно были не дураки, а потому оттеснили народ, достали мечи да топоры, а Кайден, выйдя вперед, гаркнул:

— А ну расступись!

Стало заметно тише, по толпе поползли шепотки, которые долетели и до нас с Дорис.

— Гляди, проклятый вернулся.

— Поди, привёз свою эту цацу заморскую.

— Дак, две чужачки-то привезли, говорят.

— А вторая на что?

— Почем знать. Ох, и будет гневаться Ойвинд! Не любит он этого. Ой, не любит. Похоже, мой суженый не особо-то был в чести у народа. У воинов — бесспорно. Те с ним в бою кровь проливали за одно дело, а у простого народа запросы другие.

Мы тронулись с места, перед огромными воинами с мечами и топорами люди стушевались. Безусловно, они ещё вяло сыпали проклены на нашу с Дорис голову (окаянного не трогали. Поди, голова была дорога), возмущенно бухтели, однако на рожон не лезли.

Похоже, на проклятой земле люди понимали только язык силы.

— Г ляди, выглядывает!

— Ух, и пучеглазая!

— Дохлая рыбина! — кричали со всех сторон.

Поджав губы, резко задернула шторку.

— Какие неотесанные болваны! — в сердцах высказалась.

— Не обращай внимание, Грета. Кажется, в Хель -горде не рады чужакам, — вздохнув, грустно произнесла подруга. — Ты слышала, что они про Дан-яра говорили? Они и своих-то не особо жалуют, а уж девиц из Большой земли с большой радостью пустили бы на корм рыбам.

Откинувшись, поправила съехавший капюшон. Может, дьяры такие злые, оттого что здесь лютый холод? То ли другое дело — Альсборн. Там тепло и люди улыбчивые, добрые, радостные.

Пусть Хель-горд и впечатлял, однако в полной мере его рассмотреть мне не удалось. Даже когда мы миновали толпу, и я приоткрыла немного штору (взглянуть одним глазком), то за головами воинов, что окружили карету со всех сторон, ничего не было видно. Вид открывался исключительно на лошадиные и другие задницы.

Кайдена с Кристианом видно не было. Должно быть, они ехали впереди.

Мы ехали довольно долго. Оставалось только догадываться насколько Хель -горд огромен. Надо же, а с корабля он таким не казался!

Остановившись дверь кареты открылась, и я увидела уже знакомую хмурую физиономию Дан-яра. Кристиан открыл дверцу для Дорис.

— Соскучилась? — выгнув бровь, поинтересовался Кайден.

— Не успела, — буркнула, оттеснила наглого дьяра бедром, чтобы выйти без его помощи, однако, ступив ногой на землю, тут же поскользнулась.

Варвар успел меня подхватить до того, как я позорно плюхнулась на пятую точку. До уха донёсся тихий смешок.

— Аккуратнее.

Он все ещё мягко придерживал меня за локоть и талию. И стоял непозволительно близко как для незнакомого мужчины. Впрочем, он уже давно не был незнакомцем. И, хоть я отказывалась это признавать, был моим женихом. Не то чтобы у меня был выбор, знаете ли.

— Спасибо, — нехотя выдавила.

И опять этот странный взгляд. Полыхающий, жадный, словно дьяр видел перед собой не тощую ирлу, а чудо какую хорошенькую дьярку. Я видела его прежде. Тогда, в комнате. Вчера, когда он проводил меня до каюты, и вот теперь снова.

Слабоумием я не страдала, понимала, что Дан-яр разглядел во мне женщину.

Женщину, на которой он вскоре женится и будет в своем праве требовать исполнения супружеских обязательств.

К тому же, на корабле не было женщин кроме нас с Дорис. Разумеется, он начал на меня заглядываться. Это мне все было понятно.

Неожиданностью для меня стало то, что меня саму бросало в жар от его внимания, а метка после его прикосновений начинала гореть. Я совершенно не понимала, что со мной происходит, ведь в Кайдене я по-прежнему не видела мужчину, с которым хотела связать свою жизнь.

Отпустив меня, он накинул слетевший капюшон мне на голову и поправил выбившийся локон волос из косы.

Поспешно отвернувшись, отступила от него. Все же мы стояли слишком близко.

— Это моя башня, — указал рукой на довольно высокую башню, однако не в пример тем, что мы видели с корабля. В Вондервиле в таких обитают разве что слуги. Не то что наследник земель. — Она соединяется переходами с башней Кристиана и главной крепостью.

Мы стояли внутри двора с двух сторон которого стояли башни, соединенные между собой переходом под которым внутри разместилась конюшня. В самом дворе стоял колодец, ледяные статуи, что притягивали взгляд, настолько они были искусно вырезаны, не запряженные сани, на верёвках висели меха, а за башнями раздавался собачий лай.

Не то чтобы я привереда... О чем я? Я помню те времена, когда мы с Хильдой жили в маленькой комнатушке, в которую с трудом умещались две кровати и стол. Но для Дан -яра Хель-горда, которым они так гордятся, это было мелковато.

— Кристиан, — крикнул Кайден брату, что за руку тащил Дорис в свою башню, — оставь девицу!

— Нет уж, Дан-яр, своей супружницей я займусь сам, а ты займись своей суженной, — ощетинился тот.

— Супружницей? — взвизгнул чей -то пронзительный голос.

От неожиданности я подпрыгнула. Дверь башни с силой захлопнулась за статной

женщиной в шубе из неведомого мне белоснежного меха, полы которого развевались на ветру, с такой скоростью она мчалась.

— Матушка! — растянул на своих губах приторно-сладкую улыбку Кристиан.

— Ах ты, прохиндей несчастный! — налетев на того, огрела она его попавшейся под руку метлой. — Ты что же, женился? И слова матери не сказал?

Женщина была в ярости. Ее глаза сверкали праведным огнём.

— Мало того, что твоему брату в суженные досталась эта шельмова девица! Так ещё и ты в дом тащишь всяких бесприданниц!

Что ж, а вот и радужное знакомство со свекровью. Очевидно, она от меня в восторге.

— Ты обещан Румпумпель! Что мы скажем Хансонам?

— Я ей ещё не обещан, — стальным голосом отрезал. — И никогда не был.

— Когда ты пройдешь испытания Великих...

— Если пройду, — оборвал Кристиан мать на полуслове. Смягчившись, он склонил голову в почтении. Должно быть, дьяры таким жестом выказывали уважение к старшим и родителям. — Прости, матушка. Мы устали с дороги, обсудим все позже.

Затем Кристиан развернулся, подтолкнул притихшую Дорис в спину и зашёл в свою башню. Женщина сжимала и разжимала кулаки, губы сжались жесткую линию. Взмахнув шубой, она развернулась и только сейчас нас заметила.

Несмотря на ярость, она тепло улыбнулась сыну, а вот меня наградила истинно женским оценивающим взглядом.

— Матушка, здравствуй.

— Ох, Кайден, — женщина притянула сына к себе, сжала в ласковых объятьях и что -то шепнула на ухо.

— Их брак не подтвержден. Не стоит так переживать.

— Негодяй! — в сердцах высказалась она. — Как справишься с делами, — бросила на меня презрительный взгляд, — навести Стину.

— Обязательно, — кивнул Кайден. — Увидимся за ужином.

Она не дала возможности Кайдену представить меня. Выпрямилась и величественно удалилась, тем самым указывая мне на мое место. Жители Хель -горда такие же неприветливые как и их земли.

— Пошли, — потянул меня Кайден за руку в свою башню.

И, пожалуй, впервые мне не хотелось, чтобы он меня отпускал. Я здесь была чужачкой. Пришлой девицей, за которой шла дурная слава. Возможно, дьяры действительного думали, что Нильсоны виновники всех их бед. А я была никто иной как Нильсон. Хоть и скорее откушу себе язык, чем признаю это вслух.

Не то чтобы я доверяла Дан-яру. С чего бы? Однако это была моя единственная поддержка в Хель-горде. Единственный, смешно сказать, на кого я могла положиться. В конце концов, пока я ему нужна живая.

Войдя в башню, мы оказались в просторном, но абсолютно пустом холле. Разве что дрова жалкой кучкой притаились в углу.

— Прошу, — пропустил меня вперёд, подведя к узкой крутой каменной лестнице, что вела наверх.

В башне было холодно, отчего я поежилась. Глазастый дьяр это без внимания не оставил.

— Печь растопили совсем недавно, поэтому башня еще не успела прогреться. Когда растопим камин станет теплее. Он есть в каждой комнате, кроме купальни.

Да уж, это вам не Альсборн. Как бы с грелкой спать не пришлось.

Поднявшись, мы оказались в гостиной с большим камином, высокими окнами, что пропускали свет, и широким диваном обитым темно-красным бархатом. Напротив камина стояло два кресла, а между ними круглый дубовый стол. Должно быть, здесь приятно проводить вечера за чашкой чая. В целом, обстановка была довольно уютная. Не то чего я ожидала.

А собственно, чего я ждала? Что у варвара тут на цепях висят невинные девицы? Стоит

посередине стол для жертвоприношений? Впрочем, спроси у меня ещё пару седмиц назад, я бы непременно так и ответила.

На деле же все оказалось по-домашнему и просто. Без излишеств позолоты, что так любили ирлы, лепки на стенах, картин и статуй обнаженных богинь. Единственное, что меня смущало это ковер из медведя у дивана.

— Это гостиная, — объяснил Кайден, неловко почесывая затылок. Затем сделал два больших шага и, толкнув из темного дерева дверь, произнес, — купальня.

Подойдя, заглянула внутрь. Осмотрела помещение и нахмурилась. В так называемой купальне стояла бадья, несколько вёдер, а по углам висели веники.

Это что же... У них нет водопровода?

Да в Альсборне даже в самых захудалых домах был водопровод! Пусть вода горячая была не у всех, но холодная-то!

Прошлый век какой -то, в самом деле!

— Если вода закончится, то скажи — я натаскаю ещё, — «обрадовал» меня Кайден, видимо заметив мою кислую физиономию. — Во дворе есть баня. Мы растапливаем ее раз в седмицу, после святок.

— Святок? — недоуменно переспросила.

— Да, на каждый седьмой будень весь Альсборн собирается на площади. Это что-то вроде вашей ярмарки. Увидишь. Ещё будет время познакомиться с традициями.

Этого-то я и боялась.

— А где у вас. — замялась, отчаянно краснея. Дан-яр уставился на меня прямым взглядом решительно отказываясь понимать, что я имела ввиду. — Ну. — подсказала, нелепо жестикулируя руками в воздухе, — это самое.

— Ночной горшок? — услужливо подсказал.

— Ночной горшок? — взвизгнула.

О, святая Далия, разве недостаточно на мою невинную душу испытаний?

С губ Кайдена сорвался смешок и, изогнув бровь, он бросил:

— Шутка. Нужник за этой дверью, — указал себе за спину.

Это что же. варвар шутить изволил? Надо заметить, что с чувством юмора у него проблемы. И почему мне достался такой непутевый суженный?

Наградив этого шута мрачным взглядом, вышла из купальни. Кайден только хмыкнул. Подойдя, открыл еще одну дверь.

— Опочивальня.

Зайдя, осмотрелась. Большая высокая кровать из темного дерева с искусной резьбой, за ней сундук, камин, плотные темные шторы, что закрывали большое окно, шкура медведя на полу, и.. .туалетный столик? Дамский туалетный столик. Очень похожий на те, что делали плотники в Вондервиле, но из более темного дерева и причудливой резьбы. Даже пуфик был вырезан из дерева и покрыт мехом. Занятно.

И зачем же варвару дамский туалетный столик? Поди, для пассии какой притащил? Догадка неприятно кольнула. Пожалуй, я впервые задумалась о том, что у Кайдена тоже была жизнь. Возможно, дьярка, которую он любил? Или любит?

Время на корабле дало мне успокоиться. Нет. Я не смирилась со своей участью, но лучше действовать по обстоятельствам. Живая невеста лучше мертвой свободной девицы, как ни крути.

— Это моя комната?

— Наша, — невозмутимо поправил.

Прошу прощения?

— Но мы не супруги!

— Через несколько будней мы будем обещаны друг другу.

Дохлый ходаг, у этих дьяров все не как у людей!

— А до этого времени? — прищурилась, решив поймать женишка на его же словах.

— Сегодня я останусь в другой башне. Завтра я уезжаю, поэтому у тебя будет время освоиться.

Уезжает? Проклятье! Он оставит меня одну с этими стервятниками? Да здесь каждый только и мечтает свернуть чужачке шею!

— Тебе не о чем волноваться. Тебя никто не тронет.

Ну разумеется! И как так получилось, что ещё будень назад я мечтала о том, чтобы дикарь отвязался от меня, а теперь не хочу отходить от него ни на шаг? Разве мне была нужна чья бы то ни была защита? Разве я не могла сама за себя постоять?

Могла. Конечно могла. Однако даже самому смелому и сильному воину нужны союзники.

— Ты можешь располагаться. Вода в купальне тёплая. Ее подготовили для нас.

От этого «нас» мои щёки загорелись, и я поспешила отвернуться. Не хватало ещё дать дьяру повод глумиться надо мной.

— Отдыхай. Вечером нас ждёт ужин.

Кайден хотел ещё что-то сказать, но так и не решился. За ним тихо закрылась дверь. Должно быть, пошёл получать нагоняй от Инг-яра.