Чужая Вселенная

3.1 В стороне

… мира нет, и времени не существует. Не предавайтесь примитивным инстинктам! "Кен-Лузор"- компас в море иллюзий! Покупайте абонементы жизни!.Высоколобые! Заключайте ОХЛАМ-договоры на любые сроки! ОХЛАМ-договор — спасение от рутины! Не нужно каждый день одно и то же. Повторение — моральное самоубийство!.Упадок динамических искусств в Аркаполисе… В дзета-тронной столице исчезли бегуресконы… Долой спиранофильтры и крукс-процепторы! Видеодромам — метаплазменную начинку!

Необъятная тишина в приемных Бюро тестов. Направо. Еще раз направо. Налево. Да. Озов идет в приемную несвободников. Третья дверь? Нет! Все правильно. Я — добровольный несвободник: истек срок ОХЛАМ-договора. Все-таки налево. Спасибо. Благодарю. Что? Свободное общество? Как хотите. Да, на четыре года опять. С Вами согласен. Впечатление полное. Мне и впрямь показалось, что я шел по приемным Бюро тестов. Очень удобно. Кому нужно тащиться в такое пекло через весь город. Переборщили с искусственным климатом. Какому маньяку приснились эти пальмы и попугаи!! Нет-нет! Что Вы, мадам! Попугаи не резиновые, попугаи — настоящие! Еще не испортили Вам прическу во время прогулки? Ну, если планета надоела… А кому-то надоели невесомости и трассирующие внеорбитальные долины…

Директору Домициллу — привет! Нет, понятия не имею, что там выбросила ваша рулетка. Так, теперь вижу: остановилась и выбросила. Замкнула. Некий каскад. Табло. Что-что? Иллюзиодром? Упадок динамических искусств? Хорошо, пусть упадок, но при чем здесь непространственная геометрия? Сами не знаете? Ах, вот оно что! ЧС! Что же, все равно в Сентре застой.

Как пройти на дром? Нет. Благодарю. Мне служебный вход. О-о-о! Настоящий пустырь. Очень живописная свалка. Эти «змеи», наверное, и есть вышедшие из употребления спиранофильтры, а эти «амфоры» — те самые крукс-процепторы. Так. Здесь гораздо интереснее, чем в музее спираноголографии. Травка зеленет, индикаторы блестят…

Ар шел по набережной. В воздухе кружились поденки. Скоро их тела и крылья будут хрустеть под ногами прохожих. Когда-то точно так он шел в обратную сторону — на иллюзиодром. Первый приход туда. Поденок не было — конец каллироя, первые числа октавина. На пустыре тропические сорняки источали дурманящие запахи. Растения успели расползтись из разбитой оранжереи. В отличие от пальм, их ждала гибель… Как же… Здесь то и дело раздаются слова:

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ГОТОВЬТЕСЬ!

ТРИ ЧАСА

КЛИМАТИЧЕСКОЙ ПРОФИЛАКТИКИ!

Тогда на иллюзиодроме Ведущий бродил по аппаратной, был чем-то недоволен, ворчал.

— Гнать этих поэтов! — воскликнул он.

— Правильно говорил философ Блатон: "Пииты суть издержки человеческого материала, духовные сорняки".

Ведущий, расхаживая, мастерски обходил углы, выступы, перешагивал через КД- и МГ-кабели, но все же рисковал сломать себе ноги и шею. Низкое полутемное помещение занимало весь этаж. На полу и потолке — мягкие тени. Агрегаты в серых блестящих чехлах похожи на нераспакованные экспонаты неведомой выставки. Только у стены напротив входа — яркий свет. Работает устройство, похожее на архэ-модификатор. Ненавязчивые запахи каких-то мастик. По столу, справа от остановившегося Ведущего ползет черепаха. Имитация или нет — понять невозможно. На то и иллюзиодром. Возможно, это вообще игра фотонов или электрино.

— Эта метаплазменная черепашка, — произнес Ведущий, — может пережить очередной конец света. Самое прочное в этом мире — привидения… — Ведущий вдруг осекся и подозрительно уставился на Озова.

— Зачем вам поэты? — чтобы замять неловкость спросил Озов, не отрывая взгляда от черепашки. Она уже нашла выход с поверхности стола и сползала на полосатый чехол рядом стоящей установки.

— Вместо каскадеров, коровок, дающих спектры чувственности.

Отвлекшись от слов Ведущего, вместо черепашки Ар Озов довольно четко представил массу божьих коровок-поэтов, ползущих по стеклу…

В этот момент черепашка сползала на наклонную поверхность чехла между двумя свисающими складками. Что ей надо? Она могла бы планировать, как перышко!

Какие коровки! Вживаясь в иллюзиодром, Ар сындуктировал на ближайший экран лист растения, на листе — группу тлей и черных муравьев, поедающих сладкие тлиные экскременты.

Откуда это? И здесь Ару вспомнилось стихотворение из старого учебника:

На равнине Листа Зеленого — расцветающий солнечный луч; к водопою идут мои сестры, как ходили всенебие лет.

На пригорок выходят священники: жертвуй мёду из солнечных сот, за пустыней Озирис вопиет, ключам дышащим ищет проход…

Однако, как Ар ни напрягал свою память, ему не удавалось вспомнить, в каком учебнике он читал это стихотворение и когда он мог читать подобное…

Ведущий не обратил внимания на экран:

— Индукторы — не ангелы небесные. Они подобны мясорубкам, перемалывающим примитивные эмоции. А кому теперь нужны эмоции! Белый шум!

— Эмоции от поэтов? — удивился Озов.

— Я говорю о других индукторах. Поэты еще хуже: по звуковым каналам — завывания, по зрительным — ритмические волны…

Черепашка давно ползла по полу в сторону работающего агрегата — на свет. Отличить ее от обычной черепахи не было никакой возможности.

— Через 50 лет это бессмертное создание сравняется по интеллекту с четырехлетним ребенком, а через 240 перещеголяет любого нимфоида… У поэтов никакого роста нет. Иногда выпустят такую мистерию, что у ассистентов волосы на голове стоят дыбом. Я сам однажды подумал, что нахожусь в Зале чудовищ Музея жертв геноурбанизации. Так проняло.

Внезапно Озов увидел четыре странных агрегата. На них были надеты не чехлы, а прочные и жесткие сетки. Вверху сетки закручивались в черные додекаэдры.

— Это тропоядерные пломбы, — указывая на додекаэдры, заметил Ведущий. Они охраняют синтезаторы неспящих. Короткие иллюзионстримы здесь и делают.

"И ради сомнительного удовольствия минируют целый мегаполис! — подумал Озоов и спросил:

— Короткие оттого что…

— Оттого что неспящие имеют дело с двадцатью тысячами вариантов виденности. Кто будет выбирать? Художники? Они не лучше поэтов. Хотел бы я знать, откуда эти мАлеры вообще берутся… Помешались на подделках полимерной перспективы. Одного варианта им мало, скрещивают несколько. После просмотра такого фильмотирона зритель не в состоянии выйти из зала, путает правую и левую сторону, верх и низ — хуже слепого. Ему и поводыря недостаточно. А вестибулярный аппарат?! Полторы ундели лечения!

— А — а! — дошло до Озова. — Это не ваши ли художники устроили выставку "ПОРВЕМ ПРОСТРАНСТВО"? Неописуемый фурор!

— А мне какое дело до застывших форм! — обиделся Ведущий. — Пусть передирают в другом месте! Сломали, лопатобородые, два аппарата!

— А это что за перископ? — спросил Ар, указывая на странного вида трубу.

— Концентратор иллюзиодрома. Изготовлен Орденом неспящих.

Ведущий положил руку Ара на управляющий маховик с лимбами. Ар глянул в щель прибора… Живые роботы! Роботы двукрылые, четырехкрылые, шестикрылые… Ослепленный, Озов перевел один из лимбов: что это? Надпись «СССР». Красные и зеленые точки. Туман. Плотный, рассеивающийся лиловый туман… Еще перевел колесико. Гм… Города Евфрата, улицы Пальмиры, леса колонн среди пустынь великих… Далее. На диске, заменяющей планету, — колония неподвижных разумных кошек величиной с египетские пирамиды… Далее. Ар сам внутри перископа. Нет ни иллюзиодрома, ни лимбов. Озов видит сам себя, говорит с собой…

Он видит, что он — ниппонец, будто он скрывается от кого-то в горах среди кустарника, ветви которого напоминают лозы винограда. А вот он же на втором этаже дома. Ниппонка забралась в террариум, соревнуется в церемониях с агломесками. Однако что он видит через окно второго этажа! Кого он видит! Эйхимбуркона!!! Свистит пространство. Озов или не Озов, видимый герой хватает полосатый шлагбаум и протыкает эйхимбуркону мыслительный резервуар.

На шлагбаумах-шестах, как на ходулях, герой идет по крыше аэрооската, бежит от толпы эйхимбурконов. Почему-то на всех них — форма игроков в пинг-понг. Мелькают сады, охраняемые гесперидами. Скрипит шлак, превращаемый в драгоценные камни на бесконечных и запутанных садовых дорожках. Звенят драгоценности-сновидения. Вот Ар-герой проходит кувшинное море, леса-щетки. А! На небе запрокинулась пасть крылатого дракона. Приблизилась. Мир лопнул.

Через унделю на иллюзиодром явился чиновник из ЧС. Озов и Ведущий подошли к установкам неспящих — не к концентратору, а к четырем бездействующим агрегатам под тропоядерными пломбами. Теперь перед установками стояло нечто, закутанное в зелёное покрывало. Формы этого нечто отчетливо выдавали пространствосдвигатель.

Теперь синтезаторы можно ремонтировать без снятия пломб и вызова неспящих. Всё дело в правах Озова на управление сдвигателем… "Но в иллюзиях ли дело?" — думал Озов. Слишком зачастили на дром сотрудники из Сентра НГ…

Подёнки продолжали кружиться, набережная подходила к концу. У маяка, недалеко от Сентра, Ар заметил Армагеддона.

— Успешно прошел итоговый эксперимент?

Интерес понятный. В самом деле! Варану что ли под хвост эти годы?!

3.2 Мардопол

Один или полтора шага от формул Да-Плютена до триумфа-катастрофы, сколько в них от Аметиста — неважно, долгий шаг — это мат. А если бы Мардопол не набрал кружок вольного творчества из монахинь, не бежал из-за этого с Суматры? Этот полиплогический вопрос, психолический, психофизический — мифический… Роботам на смех! Аметист проверил у всех на виду нарочно: нет мира физического, нет мира биологического — одна психика и гекатомбы выдумкам… Но не представить, как в этой Пуа устраивают слежку за сновидениями…

Иновремя и не надо получать: оно и так есть. Совсем рядом, близок локоть, слишком близок. Мыльные пузыри времен друг в друге… Мир Пигмалиона — много Пигмалионов было до нас…

Вот теория заменительности Хризопраза, а вот — концепт релевантности Эвклаза, преконтер обратимости Аквамарина… А куда исчезли презнаменитые Цигельштейны, Дункельэкели и Штаубсаки?

Всплеск. Из желе экрана блеснули глаза Мардопола. Как он посмеялся над наивностью теоретиков: эти Аметист с Да-Плютеном — Мефистофелюс с Фаустусом… Да, страна Пуа — сверхвеликая держава. Там могут всё, но не имеют права собственности на сновидения.

— Завтра?

— Да! Сегодня еще иллюзиодром.

Экран застыл.

А какое интересное распределение обязанностей! Одни спят и, сами того не зная, изготавливают снофильмы. Другие наслаждаются просмотром и всю жизнь бодрствуют! Никакие каскадеры подобное не предоставят. Еще тот способ снять сливки и отснять их.

Пусть и бежал Мардопол из-за неких фантазий — кто сомневается в утечке умов и языков! Никакого возмездия: в управлении Марса — родственник, в Межпланетной лиге — другой… А сорок геелет назад? Убили бы из-за угла или подложили бы в клокомобиль престентную секс-мину.

3.3 Пуанские примеры

1. На Суматре все шло без вопросов.

2. Сдвиги пространства связали с ментальной стряпней. Выдавали авансы наслаждения и удовольствия.

3. Пациент Б. выскочил из феноменального мира. Стимуляторы сняли. Пациент Б. не вернулся.

4. Включили психотерапевтическую установку «Або». Исчезли: установка, 35 пациентов, процедурная, приемная.

5. Возникли вопросы.

6. Перешли на фаршированные чувства, проливные восприятия, насадочные способности.

7. Пациенты К., Л., М. окуклились… Когда вывелись, никто ничего не понял: все они переменяли пол на противоположный.

8. Астронавт О. вернулся из дипротического полета. Вернулся и назвал свою жену Мэшураву — Машей и многое-многое по-другому назвал…

3.4 Эксперимент

Можно посмотреть реатиновые записи. Особых купюр быть не должно.

Мардопол. (Показывает пакеты с черными кубиками.) Хрононоситель — антрацит трехсотмиллионолетней давности. Лучше нефть, но один её грамм стоит полтора биллиона кавриков… Конечно, появится прошлое Земли, но не того участка гондира, мимо которого она проходит.

Аметист, Да-Плютен (Хором.). У — час — ток! Разве бывают в космосе у — час — тки?

Мардопол. Называйте как хотите. Все подавай вам непространство.

Армагеддон. (Несколько раздраженно.) А не проще ли носители взять в другом музее?

Мардопол. Да не украл я антрацит. Какой другой музей? Музей культуры? Ближние 6 миллионов лет просвечены! Окажемся в лапах Вечной цивилизации… На час назад — пожалуйста! Можем вернуться и на день назад. А зачем это нужно? Будущее? У вас есть его носители? Если есть, спрашивайте разрешение у Дельф.

Мардопол расхаживает по комнате, что-то проверяет, оценивает. Как будто помещение для него мало. Суматриец поводит ноздрями — станина уловителя времени пахнет краской. Вот он заставляет охранников еще раз отодвинуть приборы от уловителя.

Армагеддон ходит с нахмуренным и озабоченным лицом. В руке он держит прозрачный пакет с антрацитовым кубиком.

Аметист и Да-Плютен опасливо косятся на страшное нагромождение агрегатов. Скорее всего, во всех этих трубках, радиаторах, энергоизлучателях, пляшущих огнях экранов и кнопок теоретики мало что понимают. Армагеддон отстраняет их от пульта управления, а суматриец выставляет вон за прозрачную ободисовую дверь, где уже толпятся сотрудники Сентра и журналисты.

Охранники разгоняют скопление народа за дверью. Остаются только Да-Плютен и два журналиста.

— Быть жертвами их прямой долг, — указывая на журналистов, бормочет Мардопол, — тем более, что они — те же службисты, а собранная ими информация будет известна остальным через полвека…

На столике уловителя — первый антрацитовый кубик. Запущены вспомогательные системы — кубик поднялся в центр сферы, повис в особом роде макуума. Никакие внешние поля, кроме заданных, не могли достичь антрацита: им понадобился бы путь в 900 миллиардов световых лет. Излучения самой сферы проникали в лабораторию почти мгновенно.

Суматриец отошел в сторону и скомандовал. Журналисты навели камеры, Армагеддон снял предохранительный колпак и нажал на рычаг.

Кусок угля покраснел и начал словно дымиться. Пространство внутри сферы остеклянилось, по нему пробежали синеватые полупрозрачные волны. Зарябило в глазах, возникло ощущение головокружения…

Армагеддон усилил наводку и утопил кнопку транскриптора психических предпозиций. В светящейся сфере произошло нечто вроде взрыва. Уголь исчез. Понеслась звуковая какофония с доминирующим "пу-бу-бу, пу-бу-бу, пу-бу-бу…" В нос ударил смрадный запах. Сфера сделалась илисто-серой, и из нее хлынул водопад зловонной жидкости — поверхность сферы детектировала во внешнюю сторону. Могло быть наводнение.

Мардопол передернул структуроискатель: в зоне видимости появились тускло освещенные неровности и пятна.

— Мы вышли в ночь. Перед нами растительность в лунном свете, — объявил ближе всех стоящий к сфере суматриец, стряхивая тину с ботинка. — Сейчас сотрудник переведет на день.

Через несколько секунд появился сквозняк, свет, ударила волна незнакомых запахов. Почти минуту все видели приятный ландшафт с восходом солнца, не похожий на рисунки палеонтологов. Никаких озер и болот. Да, в предыдущий раз Армагеддону просто не повезло.

Вдруг ландшафт заволокло, он превратился в черную массу, вспыхнуло ярче тысячи солнц, из аппаратуры повалил дым. Чернота быстро чередовалась со вспышками. И здесь Мардопол совершил оплошность: выключил рубильник. Конечно, выходящая из тьмы света черная масса не исчезла. Она начала угрожающе увеличиваться в размерах — зато прекратились мелькания. Не подав вида, суматриец перевел рубильник в прежнее положение: дым повалил еще сильнее.

Черная масса съела два агрегата. Пульт отключился. Выхода не оставалось — Армагеддон схватил энергорезак и направил его луч на транскриптор. Масса как будто остановилась. Армагеддон ударил по ней лучом, но луч отразился, превратился в черную нить, режущую стены лаборатории насквозь… В зияние с криками «пу-бу-бу», "пу-бу-бу" устремилось откуда-то взявшееся страшное летающее существо, за ним — другое, третье… целая стая. Это были не насекомые, не птицы, не летающие ящеры! Вдруг Армагеддон заметил, что его пальцы превратились в одно общее с массой; оторвать их не было возможности — перехватив другой рукой резак, он отрезал себе пальцы.

Масса продолжала более медленно, но расти. Аметист рассчитал, что через несколько часов ее рост почти прекратится.

3.5 Остановка

На черную громаду не действовали пространство- сдвигатели. И Озов опять оказался в секторе микровремени, но сотрудников не стало больше: Армагеддон исчез — Ар был последним, кто его видел. Вот реставрация мыслевосприятий Ара того времени.

И чем реже я бывал на иллюзиодроме — тем более превращался в иллюзиодром Сентр, Аркаполис, весь остальной мир.

Аметист — читающий абсолютно все, что издается — принес холокопию заметки под названием:

Ядовитые моллюски парят над Артазинским водохранилищем

Я прочитал:

…на рассвете четвертого дня третьей луны вблизи зазуна ИТЗ-3 туристы увидели летящую над берегом группу странных объектов. Через день, тремя стадиями восточнее, объекты заметил служащий омег-офиса. Это были живые существа, однокрылые, каждое — величиной с человеческую голову. Вскоре рыбаки вытащили такое существо сетями из воды и принесли на Артазинскую биостанцию.

Оно очень неприятно по внешнему виду, имеет огромнее, но тонкое и прозрачное крыло, наподобие паруса, а также живой ракетный двигатель, выпускающий струю пены или воздуха.

Животное относится к неизвестному классу моллюсков. Летающий моллюск защищен не панцирем, а ядовитым слоем слизи. У рыбаков и биологов на руках появилась экзема.

— О — о — у! — издал звук Мардопол, глянув на изображение моллюска.

В этот момент раздался сигнал вызова: меня просили в 14-ю приемную.

В приемной у стены стоял Ведущий с иллюзиодрома и странно держался двумя пальцами за штору.

— Я вынужден опять просить о помощи общество неспящих, — заявил он.

Ведущий поднял штору и указал рукой на небо. Там плавали цветные облака. Облака медленно вытягивались в нити, сжимались. Я почувствовал что-то очень знакомое. Где-то внутри меня зазвучал шум моря, раздалась как будто музыка, душа воспарила.

— Это сюжет нашей новой абстрактной постановки, — пояснил Ведущий. — Но дело не в этом. Мы начали делать фантастическую изопьесу, сняли эпизод о поломке политической рулетки… — Вот этот эпизод! — произнес Ведущий и протянул свежий номер информационного вестника "Упаникалампот".

Бросились в глаза набранные крупным шрифтом фразы:

НА МАРСЕ СЛОМАНА МЕСТНАЯ РУЛЕТКА

ПОЛИТИЧЕСКИХ МУТАЦИЙ.

РАЗГОРЕЛИСЬ

СТАРЫЕ МЕЖВИДОВЫЕ СПОРЫ.

НИМФОИДЫ ПРАВЯТ БАЛ…

Рядом было совсем другое неприметное сообщение. Я взглянул на него и почувствовал словно удар током…

…звездолет вольного города Лоски чуть не столкнулся в окрестностях планеты Нептун со странным металлизованным агрегатом. Этот агрегат выпал из иного мира прямо на глазах экипажа…

Меня поразил маленький цветной снимок — он мгновенно напомнил мардополовские чертежи аварийного лаза времени! Экстренный вывод объектов из настоящего в прошлое…

— Нептун! Нептун! — воскликнул я. — Что означает слово "Нептун"?

Ведущей меня не понял.

— Это корабль Лоски, — прошептал я, — их капитаны не придерживаются Конвенции…

— Нептун? — призадумался поднаторевший в разнообразных арго Ведущий. — По-моему, это более дальняя, чем сфера складчатых галактик, область. Плутон — уже зеркальная граница вселенной…

Я опять заглянул в вестник:

…звездолет, несмотря на протесты муния безопасности, принял непонятный объект и, двигаясь с тройной переведенной скоростью света, достиг земной базы к семи часам трипланетного времени…

— Тройная переведенная скорость — на самом деле 10300 переведенная скорость, — пробормотал я. Этот сленг я уже знал прочно.

— Но почему корабль оказался именно там? Что нужно этой Лоске? — вдруг озарила меня мысль… О Аполлус! Только теперь я вспомнил о проблемах Ведущего.

— А не набежали ли на хронометрах иллюзиодрома лишние минуты? Не мог ли кто изготовить копии кристаллов? — задал я вопрос.

Теперь озарение стало как будто приходить к моему собеседнику.

— А как здоровье Калипсида, — продолжил я, по ассоциации думая об Армагеддоне.

— Апокалилсида??? Он исчез!

Не прошло и часа, как прозвучал сигнал нового вызова — на этот раз из 1-й приемной. Мардопол вышел и вернулся. В руке он держал странную бумагу с водяными знаками и черными гепардами… Что такое? Деамбулакрум — ноли — тангере!![5] Это из ЧС! Я еще не сошел с ума!

Запрос…

МОЖЕТ ЛИ ЛАБОРАТОРИЯ ВРЕМЕНИ УНИЧТОЖИТЬ ВСЕЛЕННУЮ ИЛИ СОЛНЕЧНУЮ СИСТЕМУ?

Всё обещало юмористическое собеседование.

Но не тут-то было! Мардопол и Да-Плютен в один голос заявили, что уничтожить мир, а тем более Гелион — ничего не стоит. "Раз плюнуть!" — выпалил Да-Плютен.

"Кто передо мной, люди или нимфоиды?" — подумал я и, предвидя бесполезность полемики, начал ненавязчиво напирать на практическую сторону дела:

— Вы думаете, сама ЧС додумалась до запроса? В запрещении опытов заинтересованы только Дельфы!

При последнем упоминании Да-Плютен слегка порозовел, затем сильно побледнел, а Мардопол сказал:

— Гы…

После чего он произнес необычно длинную и назидательную словесную арабеску. То, как он судил ни о чем и обо всем, делал ложные намеки, создавал важность неважному и неявность явному, вплетал в свои высказывания произносимые полушепотом неприличные словеса и коллетрейский сленг, говорило о том, что большую часть своей жизни Мардопол провел в интеллектуальных кабаках и финтишкетских бегуресконах. Слова его были совершенно обтекаемы, пылефлюидонепроницаемы, но бессвязны. Он не спеша достал суматрийскую анимагару и продолжил:

— Да… если… ну… конечно, домикало донеже егда зрак… здесь не Суматра, но в делах зело важных… Хм… Пых-пых, — Мардопол затянулся анимагарой и коснулся рукой своего мощного подбородка. — Есть особые методы; коллега ваш Н а в в и р и д о н — не кремень. Мы не из свободного мира. Мы, наввириняне, — особая народовосьц — народовосьц почтовых ящиков… Для чьих-то брыкал мы прозрачны… Обаче очима смотриши — лукавне прещение узриши.

Это речь! Обозвал Армагеддона каким-то Наввиридоном, а нас — наввиринянами…

— Пусть скрыть мы ничего не можем, но что скрывать? — вставил я.

И Да-Плютен, и Мардопол продолжали утверждать, что не так давно вселенная была на волосок от гибели, и подразумевали неудачный опыт.

Мардопол ссылался на возможность цепного инвертирования и сравнивал это явление с оловянной чумой и венерианской молекулярной проказой.

Меня поддержал только Аметист:

— Вселенная неуничтожима, а неуничтожима она потому, что ее не существует. Она такая же выдумка, как грань куба, не имеющая толщины. Попробуйте отнять у куба то, что не имеет толщины, то, чего нет.

Робот махнул рукой — и на стене обнажился гигантский экран, на котором затанцевали формулы гипергеометрии. Выплывающая симфония смыслов обозначила надмирное крещендо, экран стал трехмерным, занял половину зала, появилась устрашающая модель строения кажимости. Щелчок — и посыпались следствия. Робот еще раз махнул рукой — на экране зажглось:

ПЕРЕВОРОТЫ, РЕВОЛЮЦИИ, СМЕНА РЕЛИГИЙ, ВОЗЗРЕНИЙ.

ОБМАНЫ ВОСПРИЯТИЯ — ПРЕЖНИЕ.

Утверждениям роботов придают наибольшую весомость. Однако пришлось убрать такие слова, как «перевороты», "революции". После многих исправлений мы оставили только фразы типа:

НЕКОТОРЫЕ ШАНСЫ УСКОРЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ.

УСИЛЕНИЕ СКРЫТЫХ ТЕНДЕНЦИЙ.

Посторонних специалистов власти вызывать не собирались, поскольку не хотели давать объяснений черноте в корпусах Сентра.

Она имела совершенно правильную геометрическую форму и выглядела как замкнутая облицовочная поверхность…

Свидетелей катастрофы было немного: около двух тысяч человек. В момент итогового опыта у здания находились четыре передвижные станции ЧС. Необходимый властям Сеанс состоялся прямо на улице. По Аркаполису все-таки поползли смутные слухи, но до слухов службе не было никакого дела.

Однако кому-то было… Пересекая площадь, я заметил на себе чей-то взгляд. Ко мне подошел субъект, похожий на монаха-атеиста. С легким расшаркиванием и миной, полной выразительности, он вручил мне фиолетовый конверт. Не успел я прийти в себя, как субъект сел в вертомобиль и скрылся за небоскребами.

Минуты три я терпел. Затем вскрыл конверт. Из конверта брызгнула какая-то лучащаяся синим светом субстанция и выпал вызов в дельфийское консульство.

3.7 Река

Конверт лежит на темной, матовой поверхности стола. Н-н-х-у-у: от конверта или от бланка в нем исходит тонкий неопределенный запах… Что я вижу! Волнистые узоры конверта вписались в волнистую текстуру крышки стола! Тонкий, неопределенный, лиловатый, нет — словно голубоватый запах… И даже не запах, а какое-то малоуловимое напряжение. Отодвигаю конверт дальше… Беру и кладу на полку. Но от конверта ли все это исходит? Может быть, от темноты за окном? Тушу свет.

Завтра в Дельфы. Тени на потолке как бы говорят: "Завтра в Дельфы". Шевелятся черные листья, отражение ветра задувает тайники мыслей. Снится шепот потолка. В зазеркалье черного окна облизываются две крупные звезды, а третья звезда медленно движется, кособрюхая, начинает увеличиваться, потом уменьшается… Квлонн… Я открываю глаза: нет черноты, ярко светит лампа, ослепляет, но я чувствую: сплю; могу себя ущипнуть, но это чепуха, уже пробовал много раз; поднимаю еще одни веки: вижу, облизываются две крупные звезды, а третья прядает ушами… Еще одни веки: сплошная волнистая синь, кто-то читает инструкцию неслышным, но твердым голосом:

…обычное место трансферации — 1423-й ярус 742 квадрата в окрестностях чердака сооружения ОИ-16-27 и сетчатой площадки для игры в бло.

…нужно учесть, что вблизи на указанном ярусе протекает река Айпейя (осторожность!), за сооружением ОИ-16-27 проходит воздушно-понтонная железная дорога — источник недоразумений и причина несчастных случаев…

Пункт двенадцатый. Прононния возможны на чердаке сооружения. Быть спокойным. Глубоко не дышать: не исключено вдыхание больших количеств серебристой пыли.

Пункт тринадцатый. В случае облавы скрываться в густых зарослях карбокрачи между рекой Айпейей и оградой площадки для игры в бло. Дежурные эйхимбурконы оберегают униформу от острых колючек карбокрачи и никогда к ней не приближаются.

Пункт четырнадцатый. Ни в коем случае не справлять потребности на чердаке (серебристая пыль, возможность появления других трансферантов).

Пункт пятнадцатый. Река Айпейя и вентиляционные щели не имеют дна. Ниже первого яруса кончается отсчет правильных локусов восприятия.

… Пункт сто сорок первый. В течение светового дня следует воздерживаться от питания. Поедание душ туземцев осуществлять только в ночное время. Ни в коем случае не съедать души целиком! Необходимо оставлять хотя бы 1/10000 часть. Во время так называемых сновидений души туземцев довольно быстро восстанавливаются за счет подключения к своим параллельным жизням.

Что это? Упали веки. Я тону в огромной реке. В ее русле течет не вода, не жидкость течет… В подобном невозможно плыть… Оно легче всего, непрозрачно… Я падаю вниз. Волны накатывают на волны, и в промежутках раздвинувшихся волн иногда что-то мелькает. Я лечу вниз, но медленно, не ускоряясь… А пузыри! Пузыри — волшебные фонари! Среди тёмного блеска мгновенные сны. А — у! Я всплываю в Саргассовом море. На другом конце Земли. Но нет! Нет! Это не водоросли, не острова. Это волны рисуются в волнах. Течет река вперед и назад, вверх и вниз. Творит берега, предметы и воздух, мысли, чувства, желания, образы. Я — река впереди и позади, вблизи и вдали. Я повсюду река, но повсюду разные волны. Волна волне не равна, волна волне — война, волна с волной в волне, волна с волной в реке.

Сновидение ли это?

Александр Акулов. Послание вундерменам.