Глава вторая ТЕСНОЕ ЗНАКОМСТВО

Они могли вернуться к гостям, но им уже наскучила эта компания озабоченных извращенцев. Дядя Игорь, уединившись с Антоном в одной из пяти спальной комнат на втором этаже коттеджа. Нашим героям повезло, так как эта спальная комната имела в себе всёнеобходимое: телевизор, стол и, самое главное, пружинистую кровать, присел на кровать рядом с Антоном, нежно обнял за плечо и стал рассказывать свою жизненную историю, которая на первый взгляд казалась совсем смешной и безобидной. Итак, дядя Игорь, закурив сигарету, сделав глубокий вдох и выдох, начал.

* * *

— Моя биография не совсем обычна, в отличие от остальных людей. Так что предупреждаю тебя сразу, не пугайся и не удивляйся. В юности со мной произошло событие, которое и сделало из меня гея. Или уже начало делать, это произошло в день моего совершеннолетия, — дядя Игорь с большим удовольствием начал вспоминал свою прошлую жизнь. — Засаживая свой сервелат промеж булок в очередной раз пьяному мужику в сарае и куря сигарету с фильтром «Мальборо», страшный, небритый и не мытый дядя Саша, который был моим отчимом, постоянно сплёвывал вонючие сопли на меня. И, несмотря на двусмысленность данного представления, мне это доставляло немало удовольствия, и то и дело, приходили мысли, встать на место своего отчима, мне тоже хотелось потыкать в пьяное мужское тело своим сервелатом. Заканчивая своё не хорошее дело, дядя Саша побрызгал на тело мужика, и капли молока попали на пол, после чего он приказным тоном сказал мне помыть пол. Закончив удовлетворять свою пьяную страсть, дядя Саша тем же приказным тоном сказал мне, что бы я тоже подолбил, как следует, его собутыльника. Похлопотав немного языком в дырке собутыльника дяди Саши, я, подняв свой, тогда ещё лысый зелёный стручок, засунул его уже в пьяного мужика и стал жадно повторять простые движения. Дядя Саша, сев рядом с нами, чтобы не быть чужим в данном процессе, стал игриво поигрывать рукой со своим сервелатом. После того как мы одновременно закончили, я опять помыл пол, так как молоко опять попало на пол, но на эту мелкую нелепость уже никто и очень давно не обращал никакого внимания.

Я уже в свои восемнадцать лет уже умело теребил свой сервелат перед сном, а также умело спал и трахался с пьяными друзьями дяди Саши во всех самых акробатических позах, а ведь всё началось или начиналось с малого, с мытья полов в сарае. Я очень любил брать за щёчку в то время мужские сладости, пряча их у себя во рту до десяти сантиметров и, умело работал своим языком, охотно подставляя своё, не распечатанное отверстие под разные предметы похожие на хрен или сам хрен. Так как в квартире было всего две кровати, а на одной спал пьяный отчим, то я спал на второй кровати со своим не родным братом Сергеем, который был на год младше меня. В постели мы с ним частенько баловались: затаскивали в кровать одного из пьяных собутыльников отчима и по очереди совали ему за щеку, набирались, так скажем, постельного опыта.

Серёжка был приёмным сыном дяди Саши, как и я. Настоящие наши родители, что его, что и мои были жуткими пьяницами и были лишены родительских прав. А вот дядя Саша любил детей, правда, крайне оригинально. Своих родителей я, как и Сергей своих видели только в детстве, и я почти не помню, как они выглядят. Дядя Саша никогда не был женат, хотя у него были женщины, а в пьяном угаре он мог с радостью засадить и собутыльнику. Детей своих у него никогда не было, и он нам отдал всю свою любовь, и спас меня с Сергеем от интерната для беспризорников, где сладкие бархатистые булочки молоденьких ребят там особенно любят. Сергея, несмотря на то, что у нас были разные родители, я всегда считал своим родным братом, однако мы с ним часто конфликтовали по глупости. Отчим дядя Саша работал на заводе, который давно обанкротился, с утра до позднего вечера, чтобы нас одеть и накормить, и как мне кажется, мы были смыслом всей его жизни. Сейчас его с нами уже нет, но я никогда его не забуду.

* * *

— А где сейчас твой брат Сергей? — спросил Антон.

— После окончания школы он сразу же свалил в Хорватию, не знаю, почему именно в эту страну, но живёт он там уже несколько лет. Мы с ним иногда перезваниваемся, но я не видел его очень давно. У меня своя жизнь, у него своя. Хотя у нас, всё-таки, есть одно общее, первым нашим любовным опытом, что у меня, что у него, был волшебный отсос от физика Саныча. А вообще я его сделал настоящим мужчиной, распечатав его очко в одну из жарких летних ночей. Он мне говорил по телефону, что он женился там, на хорватке, даже двоих детей завёл. Но как мне кажется, он это сделал, чтобы быстрее получить гражданство этой страны. А вообще у него характер такой девчачий и капризный, жеманный, одним словом.

— Ну, у нас в городе таких полно. А вообще как у тебя протекали учебные дела, ты же учился? — любопытствовал Антон.

— Да учился, только два раза оставался на второй год и учился в классе для отстающих по образовательной программе учеников, где все уже были переростками. Нас специально отделяли от хороших учеников, чтобы мы их на чердаке школы не долбили промеж булок во время перемен.

— А ты чем в школе занимался?

* * *

— В школе поначалу я там появлялся крайне редко, так как отцу, вернее моему отчиму, было наплевать, ходил ли я в эту засаную школу или нет. Семья у нас же и впрямь была не самой благополучной. Жили мы ведь не богато, в частном доме на самой глухой окраине Колоссибирска. Я, дядя Саша и Сергей каждый жил своей собственной жизнью, в доме был хаос, анархия, полная свобода действий, но я умел пользоваться данной свободой. В старших классах, когда нам уже было по восемнадцать лет, у моих одноклассников начиналось созревание, я изменил своё ранее принятое решение и стал бывать в школе каждый день, но не по учёбе естественно. Мои глаза постоянно смотрели на булочки своих одноклассников, а одноклассниц и весь женский пол я считал шлюхами и обманщицами, да и вообще, тупыми пилотками. Смотря на интимные области, я думал только об одном, как можно быстрее взять в рот у своих одноклассников, как они меня будут лапать своими руками, нежно трепать мне сервелат и сладострастно чмокая меня в десна. Но меня в этом жестоком мире ждало разочарование, все одноклассники, которые мне нравились, любили своих одноклассниц и не обращали на меня никакого внимания, но это было до поры до времени.

В заключительный учебный год, когда нам уже было по восемнадцать лет, в наш класс пришёл новенький парниша Кирилл, с красивыми светлыми волосами, с чистыми и непорочными глазами и с такими классными булками, что любая пилотка даже рядом с ним не стояла. Характер у Кирилла был спокойным и покладистым, и необычайно доверчивым, что сразу же привлекло моё внимание. Теперь я каждый день с нетерпением ждал повода познакомиться с ним любой ценой, и мне было уже наплевать на его ценностные ориентиры, ведь я в первый раз в своей жизни, как мне тогда казалось, по-настоящему испытал высокие чувства. Особенно я с нетерпением ждал занятий физкультуры, где я мог любоваться роскошным телом своего предмета обожания, к которому неоднократно как бы невзначай прикасался, всё чаще и чаще, и это доставляло мне непередаваемое удовольствие, хотя мне естественно, хотелось уединиться с ним, был бы только случай и этот случай мне был предоставлен.

На дне рождения одноклассницы Риты после изрядного принятия спиртного, а другого и быть не могло, я решил не упускать момент. Я сидел рядом с Кириллом и нахально всё подливал и подливал ему в стакан красное вино. Через полчаса Кириллу стало плохо, и он сказал всем, что больше не сможет находиться на дне рождении и что ему нужно пойти домой, наверное, блевать Кириллу не хотелось при всех, тем более на кого-нибудь из гостей. После этих слов я, не упуская шанса, предложил Кириллу проводить его домой, который, ничего не подозревая, быстро согласился. Жил Кирилл в соседнем квартале в пятиэтажном доме и идти было не очень далеко, если бы, не одно но, дорога к его дому проходила через мой дом, где я и предложил Кириллу заглянуть ко мне на огонёк. Я объяснил Кириллу, чтобы избежать гнева его родителей из-за того что он очень пьян надо пойти и проспаться ко мне, а потом с трезвой головой пойти домой. Кириллу было не хорошо, и он не противился моей идеи и уже через пять минут мы с Кириллом были у меня дома, где находился только выпивший престарелый отчим, который уже почти не ходил, и ему было всё равно, что происходит вокруг, в том числе и кто кого долбит в постели.

В квартире стоял не выветриваемый смрад пьянства, похоти и запаха дешёвых и вонючих сигарет, и это всё благодаря отчиму. Везде был бардак, все вещи были раскиданы, но было относительно чисто, так как я часто запрягал Сергея убираться в доме. Зайдя ко мне домой, Кирилл почувствовал усталость и пошёл в спальную комнату, где быстро своим выбритым, как позже выяснилось, задом нащупал диван и лёг спать. Когда я зашёл в комнату, то увидел не пьяного Кирилла, нет, я увидел смазливого и доступного жеребца, иначе быть уже просто не могло. Пользуясь бессознательным положением Кирилла, я снял с него рубашку, джинсы, после чего стал теребить тело Кирилла. Нежно покусав его два стоящих цветочка, я своим языком обработал его грудь, шею, подмышки спускаясь всё ниже и ниже. Стянув с Кирилла оставшуюся одежду, я обрадовался, что у него там вместо зарослей, аккуратно стриженый газончик, что ещё больше возбудило мою фантазию. Я стал жадно облизывать его яйца, заглатывая то одно, то второе, был бы третье, то я бы засосал и третье яйцо, нюхал его газончик, после чего обшляпил его опавший сервелат и засунул его в себе в рот, и стал нежно сосать, носом касаясь газончика. Возбудившись до беспредела, я снял с себя одежду и, пользуясь бесчувственным положением Кирилла, засунул свою конфетку ему в рот и начал ей двигать, предварительно начав съёмку видео на камеру сотового телефона для очередной своей коллекции домашней клубнички, к которой меня с Сергеем приучил отчим. После данного минутного хулиганства я развернул Кирилла на сто восемьдесят градусов, подложил под него две подушки и подлез к нему сзади. Взглянув на не распечатанное очко Кирилла, я смочил свой шланг слюной и с трудом протолкнул его в дырку, и стал дико пердолить Кирилла, который проснулся от страшной боли и, увидев всё вышеперечисленное действие, сначала долго не мог понять, что с ним происходит и где он находиться. Немного придя в себя, он понял, что его беспощадно в очко пердолит одноклассник. Кирилл начал блевать на кровать, но я и даже не думал останавливаться. Окончательно поняв всю сложившуюся обстановку, Кирилл пришёл в дикий ужас и стал выходить столь неудобного для себя положения, но все попытки Кирилла свалить меня были напрасными. У Кирилла от боли выступили слёзы, и он громко стонал, уткнувшись лицом в собственную блевотину. Брызнув в него, я, не вынимая своего сервелата из зада Кирилла, прислонился к его спине своей грудью и стал сладко стонать.

Придя домой поздней ночью, когда родители уже спали и, проспавшись, отрезвев окончательно, Кирилл теперь ясно понимал, что с ним произошло на самом деле, ему было стыдно идти в школу, но в тоже время он хотел каким-либо образом отомстить своему обидчику, то есть мне. Родители словно что-то чувствовали что Кирилл, придя со дня рождения Риты, был каким-то странным. Однако все попытки родителей Кирилла что-нибудь узнать, были безуспешными, и его можно было понять. Кирилл был в шоковом состоянии и два дня пробыл дома, сославшись на плохое самочувствие. Целыми днями Кирилл думал, как его, нормального пацана, отшлифовал в дупло как последнюю пилотку одноклассник. Этому однокласснику он доверял, но к которому он не испытывал никаких чувств, и после которого так болела дырка и немного немели губы, но в школу всё равно пришлось идти и, по всем правилам жизни, мы должны были с ним встретиться.

Но на третий день к Кириллу домой зашёл я. Дверь в квартиру мне открыл его отец, который собирался ненадолго отлучиться в продуктовый магазин, и это обстоятельство мне естественно это было на руку. В квартире стоял приятный запах чистоты и уюта и, может быть, всё это отдавало каким-то чистоплюйством. Представившись одноклассником Кирилла, я без препятствий прошёл в комнату Кирилла, ведь, как полагал отец Кирилла, может быть дружеское мужественное общение с одноклассником поможет Кириллу избавиться от непонятно откуда возникшей депрессии. Ведь отец Кирилла не знал, что эта самая депрессия уже закрывает за собой дверь комнаты Кирилла.

Комната Кирилла была оформлена в строгий стиль, наверное, сказывалось влияние родителей: одежда, книги и вся остальная комнатная утварь находились строго на своих местах, что никогда не прослеживалось в быту моей похотливой семьи; в комнате на подоконнике стояли красивые оранжевые цветы, что на фоне бирюзово-голубых обоях смотрелись очень романтично и, если учесть тот факт, что Кирилл в это время спал с чуть-чуть приоткрытыми губами, то для меня эта обстановка действовала крайне возбуждающе. Присев на край кровати Кирилла, я правой рукой залез под одеяло, и стал нежно гладить его промеж булок, поигрывая мешочком Кирилла. От приятных прикосновений Кирилл проснулся, но сладкий сон оборвался, как он увидел, что эти мгновения высшего наслаждения жизни ему доставляет его одноклассник и буквально взлетел над кроватью с истошными криками:

— Ах ты голубок гребаный, ты мне всю жизнь испортил, как ты тут оказался? И вообще кто тебя сюда запустил? Какого чёрта ты трогаешь мои яйца?

Так как в это время в квартире не было никого, кроме меня и Кирилла, то данные крики никто слышал. Я спокойным тоном ответил на агрессивные выпадки Кирилла:

— Здравствуй, Солнышко! Ты, кажется, уже всё сказал, но теперь скажу я. То, что между нами произошло это не просто тупое пьяное траханье, за всем этим скрываются чувства, настоящее чувства, которые я тебе сам дал, не ты мне, а я тебе отдал в тот миг всю свою любовь, у меня нет ни страсти, ни желания искать что-то или кого-то на этой земле, мне нужен только ты и мне плевать на твои принципы, на твою ориентацию, ты будешь только моим, — после этих признательных слов Кирилл не мог сказать ни слова, он тщательно обдумывал мои слова и, понимал, что такое признание в чувствах ему никто никогда не делал. Но, с другой стороны, мысль о том, что его шлифанули, как последнюю пилотку, взяла своё:

— Пошла вон отсюда, пидовка! Я больше не хочу тебя видеть! Убирайся из моей квартиры!

Я воспринял эту злость спокойно, с ехидной улыбкой, после чего оставил ему флешку и сказал напоследок:

— То, что записано на флешке, завтра увидит вся школа! Но если ты передумаешь и проведёшь со мной ещё одну ночь любви, то никто, ни о чём не узнает, как надумаешь, позвони мне, — после этого ультиматума я спешно удалился из квартиры Кирилла.

Было уже довольно поздно и я, потеряв уже всякую надежду, готовился к одинокой сонной ночи, но вдруг мой телефон начал издавать долгожданные гудки, и у меня не было никаких сомнений — это звонил Кирилл.

— Да, это ты Солнышко? Ты, наверное, хочешь меня обрадовать? — я очень надеялся получить согласие.

— Как ты посмел, гандон драный, снять на видео, как я беру у тебя в рот? — Кирилл был разозлён не на шутку.

— Ха-ха, тебе же понравилось, и я думаю это завтра понравиться нашим одноклассникам, а потом и всей школе, прославишься на полгорода. Хочешь?

— Что ты от меня хочешь?

— Только одно и самое прекрасное, что есть на этом свете — Тебя! — ответил я с не скрываемым цинизмом.

— А-а-а! Тварь, ты мне всю жизнь испортил!

Кирилл бросил трубку, впервые в жизни он осознал, что оказался в тупике, ему было стыдно смотреть в глаза своим родителям, особенно отцу, который мечтал вырастить из него настоящего мужика, но надо было выходить из тупика, и Кирилл принял решение.

В этот прекрасный, солнечный день Кирилл находился в ужасном настроении, но нашёл в себе силы и пошёл на учёбу. То, что говорили учителя в этот день, Кирилла мало интересовали, а поэтому учебный день был откровенно провален. В школе целый день я при любом удобном случае смотрел на Кирилла, Кирилл не с кем не разговаривал, но в конце учебного дня, после уроков нашёл в себе силы и подошёл ко мне:

— Да, я согласен, но только на один раз, после которого ты мне отдаёшь видеозапись. Окей?

— Я знал, что примешь правильное решение, приходи ко мне сегодня домой к восьми часам вечера, а родителям скажи, что будешь у меня готовиться к экзаменам, — обрадовался я.

Кирилл ничего не ответил, только кивнул головой и пошёл домой, я был очень рад ответу Кирилла и буквально на крыльях полетел готовиться к сегодняшнему романтическому вечеру, который, как казалось Кириллу, будет последним. Но, забегу наперёд, я в итоге Кирилла пердолил вплоть до выпускного вечера, в этот выпускной вечер Кирилл у меня пару раз взял за щеку, а под утро, неплохо подставив дырку, дал туда подолбить. Скорее всего, это было школьным романом, только не рядовым романом, а необычным, с голубым оттенком.

Вот такая голубая и эротическая юность была у меня, после чего была служба в армии, где я себя показал настоящим бойцом, скрывая своих истинных чувств, естественно. Стойко переносил все тяготы службы, честью и правдой служил своей Родине, хотя на самом деле, мне было приятно спать в казарме среди своих сослуживцев, стоять с ними в нарядах, а особенно, мыться в бане и нюхать прелые шляпы солдат. В армии я всем доказал, что я — настоящий защитник Родины! Но пути с сослуживцами опять затерялись и, по приезду в родной город, я сразу для себя решил идти учиться, неважно куда, и на кого, главное, чтобы во всех углах его профессии отдавало голубизной, раскованностью, свободой, и после недолгих раздумий я решил пойти на заочное обучение. Поступил я в негосударственный институт на специальность муниципального управления, благо деньги тогда у моего отчима были. Во время учёбы я даже старался теперь приходить вовремя, но не за учёбой естественно, а на смотрины красивого мужского тела, на обтягивающие одеяния молодых красивых и не распечатанных парней и остальных полупокеров. Но о своей службе в армии рассказывать долго и я тебе об этом расскажу немного позже.

Во время моего обучения в институте произошёл случай, где я был в тот день до позднего вечера в библиотеке и готовился к экзамену. Со мной оставался ещё один студент по имени Миша с очень мягким характером. Он учился на очном, но его чморили всем курсом, от мала до велика. Когда тот Миша поздним вечером, перед закрытием читал очередную книжку, библиотекарь в это время ушла, и в помещении кроме нас никого не было. У меня появилась извращённая мысль, тем более в это время на меня нахлынули ещё и воспоминания из прошлого и, действуя только под давлением чувств, я положил свою руку к нему на ногу и сказал ему: «Выбирай! Или я тебя долбану в клапан сейчас или отхреначу после закрытия».

Миша очень испугался и быстро согласился. Сначала я снял зелёные штаны с Миши, и трахал его очко, как будто это была последняя в его жизни любовь, после того как я закончил и окропил его булки я дал Мише немного послюнявить свою конфету, что Миша с успехом и сделал: он к этому уже давно привык. Такие тайные встречи с Мишей были очень редки, но это было хоть какое-то подспорье в институтской постельной жизни, чем у тех студентов, которые вечерами играли в однорукого бандита со своим сервелатом, смотря на фотки в интернете своих однокурсниц, причём на утро, хвастаясь своими липовыми постельными победами перед однокурсниками.

Однако в процессе учёбы мне так и не удалось привлечь к себе какого-нибудь симпатичного молодого человека, с которым можно было дружить и встречаться, что для меня было не совсем обычно. Все мои намёки воспринимались или с насмешкой, или вообще ни вызывали какого-либо внимания, но, несмотря на данный горестный факт, со мной всё-таки произошёл случай, который до сих пор можно вспоминать с некоторым неудобством. В меня беспамятства влюбилась симпатичная девушка по имени Аня, которая время от времени надоедала мне со своими вопросами-ответами, рассказами о вечной любви, а особенно с предложением сходить с ней на свидание. Естественно я на все её знаки внимания реагировал равнодушно, хотя мне было очень неудобно, ведь я не мог же ей объяснить, что я не натурал, и не обращал на неё внимание, только из-за этого, а не из-за того, что не надо торопить события и прочую лабуду, как я говорил Анне.

В то жаркое июльское утро меня разбудил звонок мобильного телефона, звонила Аня, она рыдала и истерично кричала на меня:

— Что ты со мной делаешь? Почему я тебе не нравлюсь?

— Аня, — спокойным тоном ответил я, — что случилось?

— Я никчёмная, бездарная, малолетняя дрянь, которую никто не любит, даже ты!

— А ты меня любишь? — спросил я.

Аня стала кричать ещё громче в трубку телефона:

— Да, да, да! Неужели ты ещё не понял? Я хочу, чтобы ты у меня был первым мужчиной, я хочу тебя, я хочу, чтобы ты меня отшлифовал! Иначе я…

— Аня, успокойся, ты дома сегодня одна? — спросил я.

— Да.

— Жди меня, я буду через час, — я бросил трубку телефона и теперь я понял, что на самом деле я ничего не понял; зачем я туда пойду, как же ей сказать, что она прекрасна, но, я то, гей.

Что же пришлось пережить мне в этот час до встречи с Аней; что бы так сильно не переживать по данному поводу, я выпил пару рюмок водки и прихватил бутылку дешёвого грузинского вина, глубокий отсос от Ани и шлифовку Аниной пилотки в этом рассказе можно упустить.

Также была у меня дружба в то время с одной девчонкой, её звали Ира, она была немного шизанутая, и помешанная на какой-то хиромантии и гадании на картах Таро, с ней из пацанов никто не общался да и подруг было мало. А всё лишь потому, что она была лесбиянкой и её не интересовали мужчины, кроме меня. Так как знала, что я ей не засажу в пилотку, потому что я такой же любитель, как и она объектов своего пола. Я мальчиков, а она девочек. Мы с ней всё время делились приобретённым опытом, а так же как правильно соблазнять и склонять к близости гетеросексуальных людей. Мы с ней даже хотели пожениться в студенческие годы, чтобы окружающие думали про нас, что мы обычные люди с нормальной ориентацией. Но брак был бы всё равно фиктивным, так как у меня на неё всё равно не стоял, а у ней бы пилотка на мой стояк не чесалась и не была бы влажной, поэтому мы позже отказались от этой сумасбродной идеи.

* * *

— Подожди не много, не торопись. После твоего рассказа я сильно возбудился. Смотри, какой у меня шланг большой и горячий! Ты хочешь меня? — перебил Антон дядю Игоря.

— Да! — уверенно ответил дядя Игорь.

— Так трахни меня скорее, — сказал Антон и приготовил губы.

В следующую секунду дядя Игорь страстно пердолил Антона, стянул с него футболку и принялся массировать шланг Антона, целовать его тело, дядя Игорь спускался всё ниже и ниже; расстегнул ширинку, нащупал и погрузил в свой рот уже извергающийся шланг Антона, и стал сосать её.

— Я сейчас брызну тебе в рот, — через пять минут сказал Антон, скорчив на лице удовлетворённую гримасу.

— Пофиг, брызгай!

Антон выстрелил молоком из шланга в рот дяде Игорю, дядя Игорь проглотил молоко и поцеловал Антона, развернул его, и, поставив на четвереньки, дядя Игорь вошёл свои пальчиком в очко Антона.

— Тебе нравиться? — спросил дядя Игорь.

— Да, трахай меня, трахай, не останавливайся!

Антон орал так, как будто в его дырку поместили раскалённое железо. Закончив через минуту на спину Антона, дядя Игорь лёг на спину, прижал к своей груди Антона, подкурил и сладострастно затянул сигарету. Теперь они лежали как два милых удовлетворённых человека. Антон расплакался, и стал теперь сам рассказывать дяде Игорю, как тяжела сегодня судьба в нашем мире, как у него очень мало хороших верных друзей.

— Не переживай, у нас ты найдёшь себя и заодно своих друзей, а может даже и свою любовь! Меня, например!

— Теперь я в этом не сомневаюсь, — ответил Антон и поцеловал дядю Игоря.

— Ну, ты и хитрец, — сказал дядя Игорь, соснув кончик сервелата своего нового и красивого друга.

Так и прошёл этот замечательный тёплый летний вечер. Пьяные гости уже не замечали отсутствие двух наших героев и занимались весь вечер друг с другом и другими. Играла тихая приятная музыка, в мангале таяли чёрные угольки, благодаря которым был приготовлен великолепный сочный шашлык, из окон доносились похотливые стоны дающих в дупло и брызгающих в рот…

Волшебная ночь сменилась солнечным ярким утром, звонкое щебетание птиц разносилась по всему коттеджному посёлку.

— Доброе утро, малыш, — с особой заботой сказал Антон дяде Игорю и спросил, — как тебе спалось?

— Отлично! Давно я так не засыпал ни с одним мужиком и не с одной бабой.

— Так ты ещё и этих хитрых пилоток успел потрепать своим стволом за свою длительную постельную карьеру? — удивился Антон.

— Да, было два раза по пьяни, сам знаешь про эти конченые брёвна с небритыми пилотками, ни какого толку: залез на неё, вставил, побарахтался на ней, брызнул в неё, слез с неё и всё, никакого кайфа. Так она ещё и залететь может, если вовремя сервелат не вынул, потом проблем не огрести. Вообще с женщинами я спасался одним проверенным дедовским способом, заставлял тёлок вводить пальцы в своё очко.

— Это точно. А у меня с бабой был полусекс! — радостно похвастался Антон.

— Это как? — спросил дядя Игорь.

— Когда мне было восемнадцать лет, я брал порножурнал с тёлками и играл в однорукого бандита. А иногда мне даже удавалось подглядывать за пацанами, которые очень любили поиграть со своими сервелатами, так как их ровестницы не давали им и подставляли свои пилотки пацанам постарше. Потеребонькать у них там было что! — с гордостью отметил Антон, — я бы сам не прочь был у них погонять шкурку!

— Ах ты, маленький извращенец, — усмехнулся дядя Игорь, — но я тоже от тебя далеко не ушёл. Помниться мне, в лет девятнадцать, я отмечал день рожденья своей тёти Зины и, когда все гости были уже полуживые от водки, я зашёл к пьяной и спящей тёте Зине в спальню и закрылся. Я с ней лёг спать, так как в квартире больше негде было поспать — везде были гости. Но тут, толи от сексуального голода, толи от водяры, у меня встал жезл. Потрогав тётю Зину за руку, я понял, что она очень крепко спит. Затем залез к ней между ног и нащупал пальцами её небритое корыто и, вообще, очень сильно возбудил свою фантазию в тот момент. Затем немедля снял с неё трусы и решил обработать языком её дранную и немытую пилотку, ох, какая это была гадость, что я от злости и разочарования открыл ей рот, потеребонькал свой шланг и набрызгал ей туда немного молока, чтобы она, сука, знала как ухаживать за своим гребаным лохматым корытом. А наутро эта старая проститутка ходила радостная, виляя своей жирной кормой перед всеми мужиками в доме.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Антон.

— Я вижу всё у тебя сладко, да гладко, Антон, а были у тебя разочарования? Парни тебя бросали, например?

— Да, был один момент. Не трудно догадаться, что в меня каждый второй хочет побрызгать молочком, даже когда я хожу на учёбу, я не могу быть полностью уверен в том, что меня не трахнут в лекционной аудитории после занятий. А ведь так хочется чистой и девственной любви!

— Ни хрена не понятно. Надоел, блин плакаться, какая ещё на хрен любовь? Теперь ты живёшь новой жизнью вместе со мной, — негодовал дядя Игорь.

— Ладно, ну их на хрен, этих осеменителей, пойду лучше сделаю кофе. Ведь что может быть лучше утреннего кофе? — спросил Антон.

— Утренний отсос от любимого человека, а знаешь почему?

— Почему?

— Потому что отверстие так болит со вчерашнего, что остаётся только за щёчку у тебя взять! — сказал дядя Игорь и похотливо приоткрыл рот.

— Ха-ха-ха, — засмеялся Антон и пошёл на кухню за кофе.

— Будь осторожен, обходи пидовок в доме, они там все голодные сто пудово, — забеспокоился дядя Игорь, — если тебя поймают, то раздолбят все дырки.

Антон напрасно думал, что без приключений дойдёт до кухни и приготовит кофе. По пути, туда-обратно, Антона пару раз хлопнули по булкам, один раз предложили позаниматься любовью или хотя бы показать свой сервелат, это было не удивительно, раз столько пидовок в одном доме собрались, да и наш Антон молодец — прошёлся в одних обтягивающих трусах стрингах, где срам прикрывает лишь тоненькая ленточка. На все эти искушения Антон ответил вежливым отказом, ведь у него всё, что предложили ему гости коттеджа, и так было.

— Какой вкусный кофе, — сказал дядя Игорь, — но он будет ещё лучше со сладостями.

— Сейчас принесу, — сказал Антон и уже собрался снова идти на кухню.

— Да стой ты! Эта сладость у тебя в штанах и ничего в этом мире слаще нету, засунь свою конфетку в моё кофе.

— Я ж его обожгу, и кто ж конфеты в кофе кладёт? Их сначала в рот кладут, а потом кофе запивают! — ответил Антон и лёг на кровать.

— Какой ты у меня умный! Я так и сделаю, — сказал дядя Игорь и стал стягивать трусы с Антона. Вялый стручок Антона мигом превратился в дубину и, не теряя времени, дядя Игорь делал с ним что хотел, не забывая при этом поигрывать своим.

— А-а-а, — застонал Антон и брызнул через несколько минут в рот дяде Игорю, после этого, забравшись на Антона и, встав на колени перед его лицом, дядя Игорь обрызгал всё лицо Антона, обляпав рукой весь свой сервелат. Облизав яйца и кончик шляпы, Антон взял с подноса уже остывший кофе.

— М-м-м, какой сладкий кофе стал!

— А я тебе что говорил, — сказал дядя Игорь и предложил подправить утраченное днём ранее здоровье пряным косячком, — давай немного покурим, любовь моя!

Антон прикурил косяк, сделав две хапки, загрузил дяде Игорю паровозик туда, где пять минут назад болтался его стручок. Взорвав косячок, Антон с дядей Игорем стали играть мётлами, щекотя друг другу мешочки, потом дядя Игорь будет долго вспоминать, как не мог брызнуть после такого курева, ведь пердолил он Антона около часа, у которого после всей этой истории всю неделю очень сильно болело его самое сокровенное место.

В течение этой недели Антон переехал на квартиру около центра города к дяде Игорю и теперь они могли без лимита долбиться друг в друга во все тяжкие круглые сутки, кроме тех случаев, когда дядя Игорь ездил на работу, ещё одним увлечением стало знакомства по Интернету с извращенцами всех мастей. Сайтов знакомств, и не только, было очень много, они любили обмениваться откровенным видео с другими любителями клубнички, смотрели, как кто умеет теребонькать по веб-камере из соседних регионов необъятной Родины. В стороне они тоже не оставались, и по веб-камере показывали всем искусство настоящих нетрадиционных отношений другим чайникам — тем натуралам, которые мечтали давно уже кому-нибудь дать поиграться со своим задом. Тоже самое дядя Игорь и Антон, показывали девушкам и другим начинающим личностям нетрадиционных отношений. А так же зевакам, которые никогда не считали себя за геев, но каждый день упорно заходили на гей сайты и гей страницы, и настойчиво смотрели откровенное видео упорно, весело и задорно, и при этом, украдкой играли в однорукого бандита. Затем глотали собственное молоко, но через каких-то пару минут после этого, они всем, в открытую, говорили, что ненавидят геев.

Загрузка...