Цифровая Колонизация

Глава 15 Синхронизация 6,5%

Ждал от нового сеанса чего-то такого этакого. Ложился в капсулу даже не некоторой опаской, что ли. Читал, конечно, список изменений. Ничего там такого, прямо меня касающегося, не было сказано. Но мало ли.

А вот Лафера в колонии не оказалось. В принципе, не удивительно. Если парень, в отличие от меня, участвовал-таки во встрече с админами, и остался потом на фуршет, сегодняшнее утро у него могло и не задаться. А с глубоким похмельем врач вряд ли пустит в капсулу. Так что ждать приятеля я не стал. Решил заняться собой, раз выпала такая возможность. Забрал из банка один из трофейных автоматов, купил десяток магазинов, да и пошел в тир.

Винтовку я таки купил еще прошлый раз. Проверил, что она давала брать себя в руки, но продвинутый прицел не срабатывал, выдавая ошибку.

Вот что писала система. Ну и ладно. У меня сорок шесть процентов. Нужно как минимум шестьдесят пять. Фигня осталась. Начать и кончить. Тем более что стрелять мне всегда нравилось.

Прежде, правда, проверил изменение ассортимента в залах модернизации. И не прогадал. Лидер продаж — полная замена стандартных белых пластиковых щитков робота на кевларовые, покрытые цифровым камуфляжем, специально разработанным для реалий этой планеты. Супер! Цена кусалась. Десять тысяч монет за более чем скромную защиту, только и способную спасать от рикошетов и клыков-когтей туземной фауны. Купил. Лучше иметь хоть что-то, чем это вот снежно-белое недоразумение. Ну и второй причиной была эта вот пометка: лидер продаж. Это означало, что сейчас половина населения Центра станет щеголять в цифровом камуфляже, и я в этой толпе с гарантией растворюсь. Это на тот случай, если те дядьки, которых мы с бригадой отправили на принудительную смену носителя, все еще на меня злы. Пусть теперь поищут в стаде одинаково-пятнистых товарищей.

В цитадели вообще было не многолюдно, а в тире и подавно — никого. Что порадовало. Терпеть не могу толкотню и суету. В один из походов на стрельбище за цифрами прокачки адаптации к оружию, застал там троицу итальянцев. Молодцы, конечно, что держаться вместе. И, кстати, в противоправных действиях почти не отмечаются. Но шум они создают, словно за десятерых.

Выбрал мишени, настроил движущуюся цель. Каких-то два часа пальбы, и система любезно сообщила о взятии рубежа в пятьдесят процентов. А вот дальше — затык. И так пробовал, и этак. Заставил ползти три силуэта сразу, еще и сам перемещался от укрытия к укрытию, а результата ноль. Словно стена. Словно коварный компьютерный мозг таким вот незамысловатым образом намекал, что время моделирования сложных жизненных ситуаций прошло. Пора выходить за стены крепости, и искать живые мишени.

Пока палил по человекообразным целям, придумал, каким образом можно с максимальной эффективностью и практически безопасно добывать органику. Вспомнил просто, что туземные твари отчего-то старательно избегают приближаться к реке. Толи живет там кто-то шибко страшный, но металлическо-полимерными роботами не интересующийся. То ли сама вода как-то по особенному на монстров воздействует. Ученые исследования в этом направлении даже не начинали. Тут вообще в первую очередь занимаются тем, с чего максимальная прибыль. А отношения стичей и текущей мимо воды к этому не относятся.

Да и сами операторы, кстати, особенной наблюдательностью не отличаются. Лафер рассказывал Санычу, как мы ночью тварей ножами резали, и как удивились, что не все органы спящих одинаково полезны. Так я что заметил: о том, что на охоте нужно меньше шуметь, рано или поздно догадались все. А вот о том, что если животное хорошенько разозлить, то и остальные органы принимаются кубами на «ура!», даже не подозревали. Сколько бездарно профуканных единиц органики в лесу гнить осталось, страшно подумать.

Меня вот еще один вопрос волнует: пусть нас и не особенно много по местным меркам, но выкашиванием местной фауны операторы занимаются чуть ли не в промышленных масштабах. А тварей меньше не становится. Почему? Народиться им некогда. Даже если монстры размножаются почкованием, это занимает определенное время. Значит, приходят откуда-то. Постоянно восполняя потери соплеменников, занимая примерно одни и те же места в лесу, что и их уже обращенные в органику собратья. А вот дальше, за пределами примерно пятикилометрового кольца вокруг Центра, монстров почти нет. Мы с напарником там гуляли, как туристы по Невскому.

Версия, что этот, наш, лес отличается каким-то особенно вкусным кормом, даже не рассматривается. В той памятной прогулке к золотоносному ручью, мы видели, что и дальние холмы покрыты точно таким же лесом. А стай тварей под каждым кустом, что-то не наблюдали.

Остается более фантастический вариант: тот самый кукловод, что раньше гнал орду на стены нашей цитадели, теперь организовал вокруг форпоста человечества некое подобие заслона. Небывало плотное насыщение леса тварями, призванное остановить расползание по окрестностям инопланетной заразы. Это я о нас, людях, если что.

Пока создается иллюзия успешности его предприятия. Злобные пришельцы в полный рост пытаются пробиться через героических защитников, но те пока побеждают. Останавливают экспансию, пусть зачастую и ценой собственной жизни.

Как по мне, так вполне рабочая гипотеза. И если она верна, то возникает сразу два встречных вопроса. Первый: что такого этакого кукловод от нас пытается спрятать? Что именно защищает? Где это чудо расчудесное находится, и как туда пройти?

И второй: что предпримет защитник, когда поймет, что его жалкие попытки препятствовать нашему проходу за пределы очерченного им круга, провалились? Добавит более злых тварей? Расширит заслон? Что вообще может противопоставить кибернетическим организмам тот, кто способен оперировать только живыми, биологическими созданиями? Разорвать на части? Возможно, будь это не тупые носители с операторами, удаленными от места событий на сотни светолет, а аугментированные на сто процентов индивидуумы, это и имело бы какой-то смысл. А так, на место одной металлической оболочки тут же встанет другая, со склада.

Самое логичное предположить, что это все-таки станут какие-то более сильные монстры. Продвинутая версия стичей, например. Или крысы размером с бегемота, и с пуленепробиваемой шкурой. Тфу-тфу-тфу, чтоб не сглазить…

Местное солнце зависло в самом зените. Тени короткие, темно-синие. Все остальное — слепящее-белое. Даже хваленый цифровой камуфляж, в неистовой силе звезды, превратился просто в грязно-белые пятна на белом фоне. Здания Центра напоминают кристаллы, сияя ослепительными гранями — стенами. Белая стена, как вставшая на дыбы река, опоясывала малюсенькое поселение, в котором не живет ни одного живого существа.

Опытным путем выяснено, что в стандартный ранец входит тридцать три куба для органики. Не так много, чтоб хорошо заработать, но достаточно, чтоб проверить мою идею. Так-то я в деньгах пока не нуждаюсь. Есть еще монеты на счету, и на запасного чучелу, если вдруг не повезет, и на всевозможные хотелки из магазина. Нового там много, но меня лично ничто не заинтересовало. Или было чудовищно дорого. Шестиколесный шестиместный вездеход с возможностью дополнительного бронирования за миллион двести пятьдесят тысяч. Очень хочется. Только денег столько нет, и зачем он мне — пока тоже не совсем понятно.

Так-то, кто бы подарил, отказываться бы не стал. Полный иммунитет к любым пиратских поползновениям, этого дорогого стоит. Ну и возможность в относительной безопасности оставить робота, когда окончание сеанса застанет вне цитадели, тоже полезная фишка. Но не за такие же деньги!

В общем, деньги есть, но и куда стремиться и чего хотеть — тоже имеется. Потому, загрузился полным набором кубов, и потопал испытывать новый способ безопасной охоты.

Канонада грохотала где-то на юго-западе, что было просто отлично. Это означало, что тот участок леса, где он выходил к берегу реки, пока не затронут добытчиками. Мне, для чистоты опыта, требовались условия близкие к идеальным.

Не торопясь, выбрал место. Ровное дно реки, без валунов и с небольшой глубиной. Встал так, чтоб до берега было метров пять, снял автомат со спины, и активировал баллистический вычислитель. Первые выстрелы придется делать с большого, почти предельного, расстояния.

Хорошо быть роботом. Не нужен никакой бинокль, или кратный оптический прицел. Визоры носителя и без дополнительных девайсов, обладали такой функцией. Сложнее всего было высмотреть в хаосе света и теней, среди деревьев, ближайшую симбиотическую группу монстров — стич и пара-тройка крыс.

Вычислитель подсветил цель желтым. Это означало отсутствие вероятности уверенного поражения. То есть: попасть можно, убить — вряд ли. Но мне это и не нужно было. Какой смысл был в затее, если пришлось бы потом красться по враждебному лесу к телам тварей? Мне же не просто их уконтропупить нужно, мне же еще и органы их приватизировать хотелось.

Выстрел прогрохотал, как гром. Отразился от леса, отрикошетил от реки, и еще добрых пару секунд прыгал эхом в невысоких холмах на той стороне. Начиталось самое интересное. Стич привел свою банду быстро. Вот он мельтишит среди ломаных теней в дебрях леса, и вот, спустя десяток секунд, он уже беснуется на берегу.

Стая остановилась не доходя метров пяти кромки влажной гальки на берегу. Крысы метали туда-сюда, а стич, поняв, что я в недосягаемости, принялся надувать дыхательные пузыри под нижней челюстью. Собрался плеваться. Но это в мои планы не входило.

— Один выстрел, один труп! — напомнил я шепотом сам себе, и прочертив прежде траекторию движения дула от цели к цели, сделал четыре выстрела. Потом, правда, пришлось делать пятый — одна из крыс оказалась раненой, а не дохлой. Но я не огорчался. Это нормально. Твари живые, и на все сто просчитать их движения невозможно. Ни человеческому разуму, ни продвинутым системам кибернетического носителя.

Вместе с последним выстрелом включил таймер. От того, прибегут ли еще, оказавшиеся поблизости, другие стаи, многое зависело. На счастье, рядом не оказалось других тварей. Что, с одной стороны, было просто замечательно. А с другой — массовую добычу органики, при таком раскладе и этим, новым, способом, было не организовать.

Постоял в воде еще пару минут, и вышел на берег только когда убедился, что из леса не явится причинять справедливость другая группа чудовищ. Двадцать восемь органов — это ровно столько же заполненных кубов. Упаковал контейнеры в ранец, и вернулся в воду. Десять минут на все про все. Приемлемо, но думал после моей стрельбы соберется тварей побольше.

— Не согласилась с моим брюзжанием система. И поставила точку в споре:

Однако, это игнорирование меня защитниками планеты, давало возможность проверить еще одну гипотезу. Схватил распотрошенного стича за задние лапы, и, не напрягаясь, закинул тело на мелководье. Интересно же было, в чем причина водобоязни у туземных тварей?

Вода вскипела. Вся та часть монстра, что попала в воду, вдруг покрылась белой, похожей на мыльную, пеной. Вокруг трупа вона шипела и пузырилась. Так длилось минуты две или три, а потом тело стича стало расползаться. Прямо-таки таять на глазах. Как масло на раскаленной сковороде. Все ткани, включая кости, просто растворялись в воде, и ошметки пены быстро сносило течением, вычертив в потоке хорошо различимый конус.

Через десять минут от твари не осталось и следа. Идеальный утилизатор биомассы. Я был поражен до глубины души. Оставалось только взять пробу воды из реки, чтоб заказать в лаборатории исследование: это сама вода так действует на местные живые организмы, или в реке водятся какие-то микроскопические твари, со скоростью сковороды пожирающие живую плоть.

В любом случае, нам всем здорово повезло, что колонизировать эту планету решили все-таки цифровым способом, а не притащили сюда людей. Нехорошо бы вышло, если бы живые колонисты забрались в эту злобную речку. А тут микробы голодные…

Зачерпнул воды в контейнер для органики, запечатал и убрал в ранец. Перепутать не боялся. Индикатор годности образца нормальным зеленым не загорелся. Нужного админам вещества в воде не обнаружилось. На складе такой куб не примут.

Обратно в цитадель отправился той же дорогой. Немного по берегу реки, потом собирался наискосок по бывшему во времена обороны периметра полю боя к воротам.

Меня встретили на углу. В том месте, где «охотничий» лес встречался с рекой. Двое с оружием в руках вдруг материализовались среди деревьев. Если в магазине не найдется специального устройства, то они просто гении маскировки!

— Добычу несешь? — любезно поинтересовался по-английски один.

— Таможенный досмотр, — хмыкнул другой. — Проход — десять кубов.

— Каждому, — ткнул в мою сторону стволом автомата первый.

— Вот так просто? — без особой надежды, принялся тянуть я. — Даже не спросите про клан и все такое?

— А нам плевать, — беспечно воскликнул второй. — Мы же не грабители. Мы таможенники. Нам можно. Хочешь дойти до склада, плати за проход.

— Чего они там бормочут на своем тарабарском? — опять-таки вдруг появляясь за спинами «романтиков с большой дороги», на русском спросил какой-то незнакомец. Еще через миг я различил силуэты еще двоих. Те близко подходить не стали. Просто навели стволы оружия на носители бандитов.

— Грабят, — весело пояснил я. — Назвались таможенниками.

— Вообще оборзели, — рыкнул незнакомец. — Хенде хох, убогие. Или вместе с его кубами, на склад поедут ваши чучела.

— Что он сказал? — веселья в голосе второго из бандитов больше не было.

— Поднимите руки или останетесь без носителей, — перевел я. — Оружие бросьте на землю.

Те переглянулись, успев бросить взгляд и себе за спину. Вполне их понимаю. Глупо бы вышло, если бы спаситель оказался в единственном числе. Вдвоем сдаться паре добытчиков — это не просто поражение. Это потеря чести.

Потом автоматы полетели на почву чужой планеты.

— Умнички, — прокомментировал соотечественник. — Скажи им, что мы их больше не задерживаем. Могут идти.

— Вы можете идти, — взмахнул я рукой. — Оставьте оружие здесь, и уходите.

— Вот так просто? — попробовал пошутить первый.

— Могу лишить твоего приятеля носителя, — пожал я плечами. — Чтоб было посложнее.

— Почему не меня?

— Чтоб он тебе задавал неудобные вопросы, — засмеялся я. — А не мне стремился отомстить.

— Так мы пошли? — заторопился второй. Перспектива потерять чучело, когда, казалось бы, все уже кончилось, его не прельщала.

— Шнеле, шнеле, — тыкая дулом в спины «таможенников», поторопил тех незнакомец. — Иначе мы тут до поросячей пасхи будем торчать. У всего чесного народу на глазах.

— Я Краш, — протянул мне манипулятор соотечественник, когда бандиты отошли. — Там еще Берс и Иван.

— Зови меня — Лис, — легонько, только обозначая нажим, ответил я на рукопожатие.

— Тот самый? — донеслось от леса. Кто-то из той парочки, что прикрывала спину Крашу.

— Не знаю, — честно признался я. — А что? Нас, лисов, здесь много?

— Ну тот, который День Справедливости начал? — допытывался тот. То ли Берс, толи Иван.

— О! — удивился я. — Уже и название придумали?

— Творим историю, ёпта, — заржал Краш. — Пошли, Лис. Проводим тебя до ворот. Пацанам потом хвастаться станем, что самого Лиса от ганга спасли.

— Не вопрос, — развел я руками. — Реально спасли.

— Видели, кстати, твой новый метод охоты, — занимая правый фланг в оборонительном ордере, поделился наблюдениями тот самый, любопытный. — Интересная метода! Сам придумал?

— Ага. Сам. Сегодня вот вышел опробовать.

— Не против, если и мы попробуем?

— Да на здоровье. Тела тварей, кстати, после приватизации органов, можете в воду сбрасывать. Они там быстро разлагаются. Чтоб берег грудами мяса не заваливать…

— Прям быстро?

— Вапче. Прямо на глазах. Сами увидите. Есть что-то в воде такого, от чего местные чуды-юды мрут, как мухи.

— Тема! — вспыхнул Краш. — Водяные бомбочки! Заказываем админам стопицот гандонов, наливаем туда воду из речки, и потом забрасываем ими тварей.

— Экономика должна быть экономной, — ткнул пальцем в небо любопытный. — Нам презики в такую монетку встанут, что от ужаса голыми руками побежишь органы у зверьков отбирать…

Веселые ребята. Мне понравились. Записали друг друга в список друзей. Договорились, что если я еще что-нибудь новенькое изобрету, с их отрядом поделюсь технологией. Молчаливого, так и не произнесшего за всю дорогу ни единого слова, звали Берс. Берсеркер, если полностью. А любопытного — Иван-гелион.

Вот как его ник услышал, сразу и вспомнил. Мне об их отряде Лафер рассказывал. Парни с Сахалина. А Иван у них не только командир, но еще и учитель в той, другой, реальной, земной жизни. Чудны дела твои, Господи.