Цифровая Колонизация

Глава 3 Синхронизация 3,4%

Скандал разрастался. Передние, первыми обнаружившие снижение расценок на ресурсы, орали на робота приемщика. Понятия не имею, управлял этим устройством живой оператор, или устройство, совершенно не похожее на человека, было под началом какого-нибудь продвинутого искусственного интеллекта. Только штуковина эта — гусеничные шасси и четыре ловких манипулятора — общаться со скандалистами отказывалось. Что еще больше распаляло митингующих.

Задние, раздражаясь от того, что приходилось ждать, начинали покрикивать на первых. Одинаковые андроиды, и те и эти — двое из яйца, одинаковы с лица — шумели, доказывая свою правоту. Выглядело это донельзя забавно. Гротескно. Словно в каком-нибудь супермаркете манекены ожили, и ну бузить. Не хватало только сурового товароведа, который вернул бы распоясавшихся кукол по положенным им местам.

Это ложь, что в Европе не бывает очередей. Своими глазами видел. В Германии, кажется. Чинная, культурная очередь, в которой люди старательно старались не смотреть друг на друга. Не то чтоб еще и разговаривать. Каждый сам по себе. Индивидуализм во всей его красе.

— Чего блажат-то? — озаботился Лафер. — Переводи что ли.

— Те требуют представителя администрации. Хотят, чтоб тот объяснил им причину снижения цен. Эти, готовы сдавать и по новым ценам, но первые их не пропускают к приемке, — отчитался я. — Спорим не подеруться?

— Не-а, — засмеялся партнер по добыче органов. — Не буду спорить. Покричат и перестанут. Единственное что, могут друг друга в черный список добавить.

— Ого. Уже и такое есть? Осталось полшага до кланов?

— Типа того, старина, — совершенно серьезно заявил Лафер. — Уже и петицию админам выкатили с просьбой создать механизм управления. Напирают на то, что без кланов, социализация, о которой ратует Компания, никогда не будет полноценной. Средство законного объединения операторов, в целях коллективного решения насущных вопросов. Во! Грамотно написано. Я аж позавидовал.

— Они на русском написали что ли?

— На четырех языках, прикинь. На аглицком, французском, испанском и русском.

— Что, испанцев много?

— Латиносы, — дернул плечом партнер. — Не знаю, сколько из них типа испанцы, но лопочат амигос про свои корасоны только в путь. Я так понял, инициаторы петиции как раз из амигос.

— Куда катится мир, — хмыкнул я. — Неужто пендосы тут не первей всех?

— А их не особенно много. Что-то они там напутали со своей образовательной программой. Действительно образованных людей зарплатой оператора не напугать, а остальные не выдают вменяемую синхронизацию. Все-таки, сложная техника, и все такое.

— Все чудесатее и чудесатее… Ладно. Бог с ними, с пендосами. Рассказывай, как в список друзей тебя добавить. Буду разбираться, пока эти с теми там рамсят.

Действительно, ничего сложного. Как в очках дополненной реальности, где панель меню вызывается определенным движением глаз. Ну и здесь, как оказалось, есть нечто подобное. Скашиваешь глаза влево-вниз, и активируешь нужную закладку. Самым трудным было правильно написать имя моего нежданного приятеля.

Кроме блокнота и списка контактов, в меню еще можно было просмотреть логи сообщений, полученных в течении последних двадцати четырех часов, и перечень дополнительно установленного программного обеспечения и оборудования. Ну и прогресс синхронизации, естественно.

— А что это за дополнительные программы и оборудование?

— Это то, старина, что можно купить за монеты. Про программы — не знаю, врать не буду. Не разбирался. А оборудование — там список апгрейдов, закачаешься. Никакого бабла не хватит, чтоб и половину прикупить.

— Несколько примеров можно?

— О-о-о. Дополнительные щитки, средства индивидуализации, оружие, краска, встраиваемое оборудование — ножи, фонари и прочее, на что фантазии хватит…

— Средства индивидуализации, — поднял я ладонь, общее направление апгрейда осознав. — Это типа лица что ли?

— Ага, прикинь, — засмеялся Лафер. — Они, родимые. А еще — сиськи.

— Какие, нахрен, сиськи?

— Женские, старина. Ты заметил здесь кого-нибудь в женском андроиде? А ведь операторов — женщин здесь полно. Они бучу подняли. Типа, дискриминация по половому признаку, и все такое. Прикинь? У них же права человека, ЛГБТ и свобода. Феминистки еще. Кажется.

— Я понял, — кивнул я. — Компания отболталась, что роботы для всех стандартные. И что, если кому-то дороги их половые признаки, то любой каприз за ваши деньги. Я прав?

— В яблочко. Ну и вот. В залах модернизации доже манекены поставили оборудованные этими самыми признаками. Мужской и женский.

— Мужской-то зачем?

— А гомосеки? Эти тоже права качать умеют. Мол, если женщины хотят обозначить свой пол, то и они тоже не прочь. Прикинь? Бежит по лесу робот, а у него между ног болтается…

— Без подробностей, — фыркнул я. — У меня богатая фантазия. Одно только не понятно. Компания же транслирует иногда на Земле ролики из жизни колонии. Я, правда, ни разу сам не видел, но что их широко обсуждают — слышал. И как они это теперь показывать будут? «А теперь попросим убрать от экранов телевизоров лиц, не достигших восемнадцати лет. Новости с Далекой Колонии»…

— Ха-ха-ха, — ржал, как конь Лафер. Видно у него тоже была богатая фантазия. — Ой не могу…

— Чему так искренне потешается ваш друг? — вежливо, по-английски, поинтересовался стоящий сзади андроид с манипулятором, прижимающим к пластиковой груди полтора десятка кубов. — Это как-то связано с происходящим?

— Оу, нет, — так же вежливо ответил я. — Мы обсуждаем вопросы апгрейдов носителя, касающихся гендерных признаков. Возник вопрос… гм… демонстрации этих признаков и снимаемых Компанией новостных репортажей для телевидения.

— Не вижу проблем, — пожал плечами вежливый англичанин. Уж их-то речь я могу от любой другой англоязычной легко отличить. — Важен сам факт наличия признаков. Открыто демонстрировать их — преступно. Обладателям таких апгрейдов придется предпринять усилия, чтоб их прикрыть от чужих глаз.

— Действительно, — хмыкнул я. — Как просто. Если позволите, я стану обращаться к вам за разъяснениями сложных вопросов. Я сегодня первый день на планете. Многого не понимаю.

— Если не буду занят чем-то действительно важным. Обращайтесь, — и назвал ник. А я его старательно записал в свой список.

— Че хотел? — любезно поинтересовался Лафер. — Небось, чтоб мы вели себя потише?

— Не-а, — хихикнул я. — Он считает, что люди, купившие за большие деньги искусственные сиськи-письки, обязаны будут приобрести и нечто, эти покупки скрывающее.

— Да ну нафиг? — не поверил соотечественник. — Типа, прятать? Купить за сто штук пластиковый хер, а потом напялить трусы? Так что ли?

— Да, брат. Именно так он и сказал.

— Звездец, прости Господи! Как они это контролировать-то собираются?

— Точнее и не скажешь, брат. Точнее и не скажешь! Звездец голимый. Потому что одно, тянет за собой другое. Раз появилась причина нарушать некие правила, значит, появятся люди, которые станут следить за их соблюдением. Полиция появится в колонии вслед за трусами…

— Откуда ей взяться-то?

— О, не переживай. Людей, мнящих себя шерифами, всегда полно. Найдутся желающие. Ладно. Тему сисек мы, как могли, раскрыли. Давай дальше про ассортимент местного магазина. Есть там что-то действительно нужное?

— А кто его знает? — задумался Лафер. — Никто ведь не знает, что будет завтра. Месяц назад мы все тут по полянам бегали, и цветочки по заданиям ученых собирали. А сегодня, видишь, после боя стоим в очереди на сдачу трофеев. А еще через неделю может все успокоится, и пойдем камешки таскать. Вот купишь сейчас какую-нибудь пушку навороченную, а завтра окажется, что просто мертвый груз с собой таскаешь, и нужно было брать рюкзак повышенной вместимости.

— Их тоже можно купить? Я имею в виду пушки и рюкзаки.

— Ну, да, конечно. Так-то у чучи на спине, если ты не заметил, есть небольшой ранец. Он съемный, если что. Там ядерная батарея, и немного свободного места на всякий случай. Сам посуди, в лапах много не унесешь. А головастики за каждый прежде не встречавшийся стебелек премию в двести монет платили. Ну и по паре койнов за уже известный. Так народ за неделю им целый стог этого сена натаскал. Так в ранцы траву утрамбовывали, что она потом вылезать не хотела. Прикинь?

— Представляю.

— Потом, правда, стену затеяли строить. Ее, конечно, строительный принтер печатал, мы только раствор помогали готовить. Но все равно. Те, кто поднапрягся, и рюкзаки приобрел, локти кусали. Нахрена им багажник, когда мы мешки по одному к мешалке подтаскивали?

— А нарукавные компьютеры? Такие, чтоб с флешками могли контачить? Такие есть?

— Что-то видел в этом роде, — снова потянувшись к затылку угловатым манипулятором, припомнил собеседник. — Тебе зачем? Придумал чего интересного?

— Есть идея, — признался я. — Нужно только хорошенько все обдумать. Ну и посмотреть что там продают полезного… Еще средства связи интересуют. Не может быть, чтоб они такими не озаботились. Никакая антенна всю планету связью не покроет. А спутниковая — хоть и может, но очень уж затратна по энергии. Не думаю, что инженеры, спроектировавшие наших андроидов, заложили особенно большой запас. Даже ядерная батарея не идеальна.

— Это да, — хмыкнул Лафер. — Тут я с тобой согласен. Когда стену строили, некоторые, альтернативно одаренные, по четыре мешка сразу решили таскать. Вроде мелочь, а когда за рабочий день сто раз туда — сюда сходишь, трамваем начинаешь себя чувствовать. За мешок по пятерке платили. Сто по двадцать — две штуки монет как с куста.

— Логично.

— Ага-ага. А расход энергии ты посчитал? Замена ранца с батареей — сотня монет. А при превышении грузоподъемности чучело начинает жрать батарею, как не в себя. Парни встряли на пустом месте. Прикинь?

— О! Чуть не забыл. А карты? Карты админы продают? Им же спутники, поди, всю планету еже нарисовали.

— Не. Не продают. Карты в свободном доступе. Там же, в залах модернизации, подходишь к терминалам и заливаешь себе хоть все сразу. Только, смысл? Все равно далеко от Центра не уйдешь.

— Это еще почему?

— Ха! Забыл? Ты, старина, просто наездник. Симбионт для высокотехнологичного оборудования. Далеко уйти можно. Но рано или поздно ты решишь вылезти из капсулы. Ну, там, в туалет понадобится, или пожрать. Время сеанса выйдет, и тебя врачи из упаковки вынут. Ну ты понял…

— Я понял, — и впервые пожалел, что равнодушная маска робота не способна была передавать мимику оператора. Иначе Лафер увидел бы, как я досадливо морщусь. — Выйти можно, вернуться — не получится.

— В яблочко! Нужны ретрансляторы, чтоб по дороге расставлять. Они есть, только их ни за какие деньги не продают. Типа стратегически важное оборудование.

— Ясно. Буду думать. Наверняка есть решение.

— Думай, — кивнул приятель. — На то тебе голова и дадена, чтоб думать… В чуче, кстати, мозг находится в груди. Знаешь?

— Нет. Откуда? Никто со мной ТТХ носителя не обсуждал. Облепили датчиками, и засунули в капсулу. Сказали, там все объяснят.

— Капец, — покачал Лафер головой робота. — Как-то они с тобой… Необычно. Нам еще на Земле сначала курс лекций прочитали. О роботах, программе колонизации, экзопланете, и еще куча всякой ненужной информации. А тебя просто запнули сюда, как Белку со Стрелкой в космос.

— Есть такое, брат, — спокойно констатировал я очевидное. — И есть у меня версия, почему так получилось. Вот выйду, стану задавать неприятные вопросы. Настойчиво. Возможно, ногами.

— Эй-эй, ты там поаккуратнее. У меня, кои-то веки, тут братишка нашелся. Не хотелось бы его терять. Правду, конечно, искать стоит. Но без фанатизма. Бывает, от этой самой правды только хуже все делается. Лучшее — враг хорошего. Слышал такое?

— Народная мудрость всегда срабатывает, — ткнул я указательным пальцем в потолок. — Народ врать не будет. Но вопросы я все равно задам. Постараюсь не перебарщивать. Есть там у меня кое-какой кредит доверия…

Не знаю: то ли на волне прокатившей через меня злости, или просто так совпало, но система тут же откликнулась, несколько примирив с неприятной действительностью.

Странно только. Куда-то делся промежуточный, трех с половинный, этап.

Вызвать меню и просмотреть логи не успел. А потом забыл. Явился, наконец, представитель администрации, высказался в том плане, что кому не нравятся новые цены, могут торговать органикой с кем-то другим. Только оплатит сначала перезарядку кубов хранения. Они, как оказалось, были не одноразовыми, но для последующего использования требовали специальной обработки и перезарядки химреактивов. И именно за эту услугу Компания теперь начинает взимать с добытчиков две монеты с единицы хранения.

Общаться с кем-либо этот господин не посчитал нужным. Сделал объявление, нервно дернул плечом и ушел. В один миг скандалисты заткнулись. Очередь начала потихоньку продвигаться. И никого не смутило, что явился этот тип в теле, внешним видом здорово напоминающим приснопамятного Волли из одноименного мультфильма. Фильм хороший. В этом, наверное, все дело.

— Тридцать семь мне, тридцатку на его счет запиши, — деловито командовал Лафер складскому приемщику.

Я не спорил. Так, чисто по справедливости, партнер слишком щедро мне отсыпал. Это он, весь в грязи и слизи, копошился в телах искромсанных автоматным огнем монстров. Я-то всю дорогу просто рядом стоял, «ключи» подавал. С другой стороны: хозяин — барин. Решил он так, чтож я от денег, что ли стану отказываться?

— Торопишься? — осведомился Лафер, когда мы уже сдали трофеи, получили свое и вышли из здания. — Я тут подумал… Ты прав. Что-то я это главное правило онлайн-игр подзабыл… Только, типа так и не придумал к чему я сам хотел бы стремиться. Может совет, какой, дашь? По приятельски? Ты вот сам чего хочешь?

— Ха, — хохотнул я. К этому вопросу я с молодости был готов. — Денег и славы, конечно. На самом деле, брат, кто бы чего не говорил, все хотят одного: хорошо жить и чтоб его уважали. Если коротко: деньги и славу.

— Прикольно, — кивнул головой партнер. — А если серьезно? Есть идеи, чем хотелось бы заниматься?

— Понимаешь, — начал я, и запнулся. Говорить или нет? Примет он мои слова всерьез, или решит будто я снова шучу? Совершенно чужой, абсолютно незнакомый человек в теле одинакового, как у десятков тысяч других операторов, андроида. Соратник, стоявший рядом на стене, которую штурмовала тьма неземных тварей. Верить, или нет? Поверить? Впервые за много-много лет жизни, в которой не то что друзей, приятелей-то не могло существовать…

— Понимаешь, — снова начал я, в душе радуясь, что Лафер терпеливо дождался, когда я решу сам с собой важный вопрос. — Первое, что я тут увидел, когда вышел из здания, это небо. Бирюзовое с фиолетовыми облаками. И знаешь, что? Я обрадовался! Всколыхнулось что-то в душе. Что-то такое, о чем я уже почти забыл. Из детства, из юности, когда кажется, что весь мир открыт для тебя. Что можно заняться чем угодно. Любым делом, к которому лежит душа. Даже каким-то совершенно сказочным… Вроде — исследователя отдаленных уголков Земли. Понимаешь? Или матросом на паруснике. Или космонавтом. Понимаешь?

— Да, понимаю, — тяжело вздохнул партнер. — Ты вот сказал, и я вспомнил. Было такое. Реально такие мысли в голове вертелись.

— Ну, да. Это потом мы понимаем, что не все так просто. Что самые блатные места давно заняты, или приготовлены для совсем других людей. Что государство имеет на нас свои планы, и с этим тоже нужно считаться. Потом любовь-марковь, семья и дети. И все, брат. Понимаешь? Ни на каком паруснике ты больше не поплывешь, и с геологами в дебри северо-восточной тайги не отправишься. Начинается взрослая жизнь, в которой твои желания — в день защиты насекомых! Никому не интересно чего ты хочешь. Никто не даст тебе деньги, потому что ты так здорово мечтаешь. И семью не накормишь фантастическими планами. И мы топим в рутине свои мечты. Понимаешь?

— Да, блин. Понимаю. Злой ты. Мне так больно давным-давно не было.

— А тут фиолетовые облака, брат. Прикинь?! Огромная планета с бирюзовым небом и фиолетовыми облаками. И миллионы мест, где еще никто из людей никогда не был! И, гадом буду, но сидеть на поляне с бетонной стеной я не намерен. Еще не знаю как, но однажды я пойду исследовать этот мир. Потому что этого хочу.

— Заглянуть за горизонт, — словно зачарованный выговорил соотечественник.

— Точно. Тем более что никто не знает, что там за ним!

— Так они еще за это и приплачивают, — хмыкнул Лафер.

— Как все удачно складывается, мой друг. Не находишь?