Цифровая Колонизация

Глава 5 Синхронизация 3,7%

— Вместо приветствия сообщила мне система. А я и рад. Всегда бы так. Ешь, спишь, железо в качалке тягаешь, а синхра растет. Красота.

Для экономии места, те чучела, чьи хозяева были вне сеанса связи, хранились в лежачем положении в специально отведенном месте. На многоярусных стеллажах. Как какие-нибудь коробки с унитазами в логистическом центре. Единственное отличие: перед очередным вселением оператора, складской робот доставал чучу с верхотуры, и укладывал на стальные кушетки. Ну, или что-то в этом роде. Все-таки веса в андроиде — двести кэгэ. Обычная человеческая мебель может и не выдержать нагрузки.

Прошлый, первый мой раз, стоило проясниться мгле, стоило только начать хоть что-то видеть, осознавать себя в черт знает чем, черт знает где, как приехал админский «Волли» и ну на меня орать. Мол, Родина в опасности, а ты валяешься тут, тюленя изображая. В этот, второй уже, сеанс, админа пришлось искать самому. И было это не просто. С представителями администрации в Центре была просто беда.

Но нашел. Не пожалел получаса, который мог истратить на куда более интересные вещи. Сходить в залы модернизации, например. Посмотреть ассортимент и скачать то, за что деньги брать еще не догадались. Я про карты планеты, конечно.

— Что ты тут бродишь? Заняться нечем? — рыкнул на меня на английском давно искомый «волли». — Так я сейчас…

— А жалобу на нарушение прав оператора здесь подавать, или на Земле? — любезно поинтересовался я на том же языке. — Несоблюдение пунктов контракта, номера…

— В общих словах можешь? — раздраженно отвернулся от меня робот на гусеничной тяге. — Без пунктов. Подробно доложишь своему куратору на Земле. В том случае, если мы здесь не в силах будем урегулировать эксцесс самостоятельно.

— У меня второй сеанс, и я только сейчас узнал, что в первый раз был грубо нарушен контракт. Меня, сразу после пробуждения, должны были ознакомить с внутренним распорядком, информировать о положении дел, и дать возможность воспользоваться полигоном для увеличения синхронизации. Сэр, — бодро отрапортовал я.

— Интересный акцент, — вдруг как-то совершенно по-человечески сказал админ. — Канада? Зеландия?

— Белиз, сэр. Британский Гондурас.

Акцент у меня действительно был, как у коренного жителя Бельмопана. Учитель постарался. Вот он, учитель, был как раз коренным белизцем. А я — просто нахватался словечек.

— Где это?

— Центральная Америка. Побережье Карибского моря. Сэр.

— Понятно, — разворачиваясь, так сказать, передней частью, он наставил меня высунувшийся из открывшегося лючка сканер. — Позывной — «Лис», синхронизация три и семь процента. Действительно. Маловато. Без Полигона не обойтись. Оформил на тебя предписание о необходимости дополнительной адаптации… Загрузил маршрут. Еще претензии есть?

— Нет, сэр. Спасибо, сэр.

— Вот и отлично. Боже, храни короля.

— Ниспошли ему ратных побед.

— Свободен, — хмыкнул админ. — Мой позывной — Морган. Добавь в список контактов, и не стесняйся обращаться. Истинные сыны Британии должны держаться вместе. Ведь так, солдат?

— Капрал, сэр. Истинно так, сэр.

Пусть так. Пусть считает меня британцем. Я не против. Тайна происхождения оператора — одно из главных условий контракта. Да и не опасался я раскрытия. Если там, на Земле, легко сходил за англичанина, белизского происхождения, то здесь и подавно. А связи с администрацией, это дело такое — нужное. Через хорошо прикормленного, своего, администратора, большие дела можно проворачивать.

Заставил свое чучело четко развернуться через левое плечо, и на британский манер размахивая руками, начал, вслед за алой путеводной нитью, марш на Полигон. По пути остановился, вписал Моргана в особый список. С пометкой для себя: «Белиз, капрал». Чтоб не забыть.

Полигон наличием живых тренеров похвастать не мог. На входе система испросила моего дозволение на скачивание и установку руководства по использованию представленным в залах адаптации тренажеров, выжимку из статистики по повышению синхронизации и искусству управления носителем. Позволил и скачал. И даже дал разрешение на постоянное обновление накапливаемых Полигоном сведений. Полезная штука — этот чужой опыт в сжатом виде. Может показать в каком направлении развитие основного параметра оператора будет максимально эффективным.

Программа дополнительной адаптации предполагала, что я стану проделывать одни и те же действия в различных тренажерах до тех пор, пока система не признает мои действия предельно эффективными. Ничего там особенно хитрого не придумали; обычная для любой армии мира полоса препятствий, с поправками на массу и силу пользователей. Бревно, еще одно бревно с качающимся над ним препятствиями. Лестница, змейка, какие-то ямы, которые я должен был перепрыгивать. Добавить бы сюда еще сержанта с секундомером, и картина стала бы полной.

Что примечательно: и в молодости, в армии, и здесь, в тридевятом царстве, мозг в процессе преодоления препятствий совершенно не участвовал. Одно и то же, снова и снова. Взад — вперед. Сделал перерыв и сделал пометку в блокноте, что перед следующим посещением Полигона, нужно будет заглянуть в залы модернизации и в офис администрации, где компания раздавала желающим задания. Вроде квестов в онлайн играх.

Пока разбирался, как победить непокорную записную книжку, обнаружил, пролетевшее мимо сознания сообщение, которое гласило, что мой рейтинг полезности увеличен на единицу, и составляет аж два с половиной балла. Тут же вызвал справку, и узнал, что рейтинг — это цифровое выражение отношения к вам Компании. Степень вашей надежности, как исполнителя, и благонадежности, как члена замкнутой социальной группы. Вот так вот! Сделал что-то плохое — рейтинг упал, и поднять его можно только полезными для конторы делами. Ну или по знакомству у кого-нибудь из админов. Потому что, буду честным перед самим собой: последнее повышение получил совершенно незаслуженно.

Насколько мне известно, у бриттов нет аналога поговорки: дают — бери, бьют — беги. Ну и слава Богу. Потому что спорить я не стал. Дали мне Морган единичку за строчку из гимна Великобритании, и дал. И что? Идите, спойте ему «Правь Британия морями», может, и вы получите.

По пути обнаружил, как писать сообщения людям из списка контактов. Подумал, да и напечатал пару слов Лаферу. Понравился мне парень. Когда-нибудь наступит время, когда стану собирать себе команду — один в поле не воин, это всем известно — и он пока первый кандидат. Отправил привет, да и поинтересовался: не знает ли он что за зверь этот рейтинг? В справке все было вполне доходчиво изложено, но у каждой фичи, как говориться, есть недокументированная особенность. И она меня очень интересовала. Интуиция недвусмысленно намекала, что от рейтинга до переносных ретрансляторов один шаг.

Бегать до по бревнам лазать быстро насучило. Я конечно боролся с собой, но в первый заход на Полигон хотелось попробовать все «аттракционы», а не только знакомые по армии. Тем более что программа прямо указывала на необходимость развития мелкой моторики и чувствительности сенсоров верхних манипуляторов. Это цитата, кстати. Сам бы я ни за что бы не догадался назвать ноги андроида манипуляторами нижними. Впрочем, я до армии и наушники наушниками называл, а не головными шлемофонами.

Да и какая разница как что официально обзывается. Пройдет совсем немного времени и народ, в бесконечной своей мудрости и склонности к меткому острословию, подберет правильные слова. И станут нижние манипуляторы какими-нибудь катками, а верхние — граблями. А пока, кому как нравится, так и называют. Главное, чтоб понимали. Правда?

Пошел посмотреть, и прилип к столу с самыми настоящими детскими кубиками. Яркие, с латинскими литерами, пять на пять сантиметров, и, если не ошибаюсь — деревянные. Ну, или из очень плотного, с тиснением под дерево, пластика. Скачанное руководство предложило не стесняться, и сложить пирамидку в три яруса.

Просто? Как бы ни так! Непослушные — реально манипуляторы чертовы — руки схватить деревяшку еще могли, а вот пристроить ее на нужное место в примитивной конструкции — уже хрен. Да так, что я даже разозлился сначала. Потом подумал, что ничего в этом постыдного нет. Особенно если вспомнить, что вообще-то я от этого чертова Полигона нахожусь в сотнях световых лет, что подобные моему чучелу роботы на заводах микросхемы собирают, и что хорошо делается то, к чему опыт имеется.

Азарт даже появился. Вообще-то я не азартный. Расчетливый, с холодной головой — это про меня многие так говорят. А вот чтоб прям азартный — этого нет.

Вот в Удачу верю. Почти как в Бога. Да, наверное, всякий, кто под Смертью долго ходит, в Госпожу верует. Случается, только ее вмешательство и выручает. Или наоборот. У всякого же дни бывают, когда все валится из рук, и спотыкаешься на ровном месте. Разве нет?

Кубики не покорились до самого окончания сеанса. Второй ярус худо-бедно, криво и кое-как еще получаться начал, а вот третий ни в какую. Словно я «за рулем» не чуда земной инженерной мысли находился, а пыхающего паром механизма из девятнадцатого века. Но разочарован тренировками я не был. Удовольствие даже какое-то мазохистское получил. Особенно, когда система, раз за разом исправно рапортовала о повышении уровня синхронизации, остановившись на «3.9 %».

Отвел чучу на склад, уложил на кушетку, да и дал согласие на прекращение сеанса. В этот, второй, раз получилось не так захватывающе и информативно, как в первый. Но я все равно был доволен, как слон. Маленький шажок к исполнению мечты. Главное не стоять, главное двигаться. Пусть так: по чуть-чуть, потихонечку. Работать, стремиться, готовиться. Все чудеса и тайны этой планеты никуда не убегут. Всех открытий без меня не сделают. Слишком нас здесь мало, чтоб истоптать целый материк.

Потрепался с усатым доктором. Пытался выспросить у него подробности. Интересно же было, что за экспериментальную медицину они тут затевают. Хитрый «розенбаум» отделался общими фразами, умело переводя разговор на другие темы, и не свои секреты раскрывать не торопился. Что было даже забавным. Я-то знал, что со временем, когда все превратится в рутину, этот же самый человек будет охотно выбалтывать такое, о чем сейчас и думать боится. Рожи наши — постоянно одни и те же — примелькаются. Создастся ощущение, что и мы в обойме. Что свои в доску. Вот тогда он мне все сам расскажет, покажет и чаем с пряниками напоит.

Уточнил у врача интересующий вопрос: у кого мне спросить какое-нибудь устройство с выходом в Сеть? Планшет, наручный компьютер, очки. Все равно. Тот насторожился было, но я его успокоил. Объяснил, что в Центре активно обсуждают новостные репортажи, записанные Компанией на планете. А я-то не в курсе. И хотелось этот пробел заполнить. Поклялся даже, что ни единого бита в сеть от меня не уйдет! Док пометил что-то в планшете, и открыл страшную тайну: на первом этаже жилого здания есть кабинет коменданта, который и должен, по роду службы, решать такие вот бытовые проблемы операторов. Еще напомнил о необходимости строжайшего соблюдения коммерческой тайны.

— Не у нас, — поморщился он. — В другом отделении Компании, слава богу. Но прецедент уже был, когда один из операторов через Интернет передавал неизвестным злоумышленникам подробности. Злодея уволили, неизвестным устроили много гадостей, но возможность несанкционированной связи с кем-либо за пределами таких, как наше, заведений отрубили. Хочется вам, на сон грядущий, настроение себе портить, изучая новостные ленты — воля ваша. Администрация не может препятствовать. Но каким-либо образом передавать данные вовне — не советую.

— Запомнил, — кивнул я, и задал последний, возможно важнейший на сегодня, вопрос:

— А куратор у меня кто? Как-то бы с ним познакомиться…

— Я передам ему ваши пожелания, — насупился док. А я взглянул на начинающий попискивать браслет, да и помчался на водные процедуры. Усталым себя совершенно не чувствовал, и в этот раз даже нарушений координации движений не было. Просто: закрыл глаза там, открыл здесь. Душ, скорым шагом до столовой — в животе уже начинало бурчать от голода — снова обзорное витражное окно и «здравствуйте горы».

Официантка сегодня мне даже улыбнулась, и назвала по имени. Я имею в виду — по нику, конечно. Позывной, ник, кликуха, погоняло — назовите как угодно, все будет верным. Обычные, присущие всему остальному человечеству, имена с фамилиями здесь были не в чести. А я и рад. Назвавшись детским прозвищем, уже немного подставился. А ну найдется дотошный гад, решит проверить — тот ли я самый Лис, за голову которого много-много денежек обещано. А это именно я. Вот будет номер. Спалиться на пустяке — как это по-русски.

Немного отличалось меню. И чай был с другим привкусом. И погода за окнами. А так, я даже стал привыкать. Стал считать эту кафешку знакомым местом. Безопасным. И привычная уже безлюдность — только плюс. Не было никакого желания общаться с другими операторами.