Cмертельный узел

ПРОЛОГ

Убийство часто связано с проявлением индивидуальности. Оно может быть как спонтанным, так и заранее запланированным. Его разновидности можно классифицировать как дерзкие, агрессивные или хладнокровные. Не имеет значения, что заставляет человека совершать такие действия. Главным является то, как проявляется его истинная сущность. Каждый из нас способен перейти определённую границу, если будет достаточно спровоцирован. В такие моменты сознание отключается, и включаются только инстинкты.

Человек может действовать осознанно или бессознательно, защищая себя, своих близких или даже случайных людей. Не важно, происходит ли это в состоянии агонии или в результате других обстоятельств; в такие мгновения контроль над действиями утрачивается.

Общественное восприятие к убийствам крайне неоднозначно. Тебя могут мгновенно осудить за совершенное деяние или же, напротив, прославить, в зависимости от контекста преступления. Но кто сможет ответить на вопрос: есть ли в убийстве что-то хорошее? С детства нас учат различию между добром и злом, но что происходит, когда мы оказываемся в ситуации жизни и смерти?

Например, если вас похитили с намерением причинить вред. Первый инстинкт мозга – выжить, что может подтолкнуть вас к действиям, которые могут быть квалифицированы как преступление, даже включая самооборону. В суде адвокат, вероятно, скажет присяжным: «Мой клиент защищал свою жизнь», и вы в одночасье окажетесь в глазах общества – героем.

Все живые существа на нашей планете в какой-то мере являются убийцами. Этот навык не становится врожденным, его нельзя просто развить как обычное умение. Здесь речь идёт о генах. Именно генетика – играет ключевую роль в выживании, заставляя сознание реагировать на опасные ситуации инстинктивным желанием защитить себя.

Однако это не значит, что мы должны оправдывать всех, кто признан виновным в убийстве, или освобождать их без ограничений. Конечно, нет! Здесь важно понимать – люди склонны осуждать тех, о ком у них нет полной информации. Предвзятые мнения, как правило, отдаляют от реальной информации и способность взглянуть рационально на ситуацию уходит на самый дальний план.

Люди редко углубляются в размышления о таких темах, как убийство. "Лучше отложить подобные мысли в сторонку, ведь меня оно никогда не коснется", – так думает большинство, надеясь на спокойную беззаботную жизнь.

Однако насилие всё же очень часто возникает в повседневной жизни. И когда власти бездействуют, не могут моментально дать ответы на волнующие вопросы, человек нередко стремится осуществить самосуд. Такой подход порой приводит к состоянию кризиса, где творить ужасные вещи становится притягательным. В такие моменты человек становится уязвимым перед собственными внутренними демонами. Ощущение безнадежности и отсутствие поддержки могут породить жадное стремление к справедливости и расправе. Парадоксально, но такая жажда мести иногда выглядит более привлекательной, чем холодный анализ ситуации.

К сожалению, эта дорога может привести к глубоким нравственным дилеммам. Как определить, где проходит грань между правом на справедливость и безумием? Когда личная мораль берет верх над законами общества, рискует возникнуть хаос, породив новый цикл насилия. Наконец, жертвы таких действий забывают, что каждый акт агрессии оставляет шрамы не только на теле, но и на душе.

Таким образом, столкновение с насилием и убийством оказывается не только физическим, но и философским испытанием, вызывая необходимость переосмысления морали и справедливости в современном мире. В этом контексте важно помнить о человеческой природе: страх перед неизвестным часто рождает жестокость, когда разум отключается.

В моей профессиональной деятельности, а я занимаюсь поимкой людей, совершающих подобные преступления, безразлично, серийный убийца совершил преступление или человек, действующий под влиянием аффекта. В любом случае – он виновен.

Работая в полицейском департаменте много лет и расследуя разнообразные убийства, со временем приходишь к выводу – не существует универсальной формулы преступления. Лишь мгновения определяют исход, как для жертвы, так и для преступника. Ведь первоочередная цель – убить, отомстить, уничтожить того, кто, по мнению преступника, этого заслуживает.

ГЛАВА 1

Сегодня не самый плохой день…Я стою у окна своего маленького кабинета и наблюдаю за улицей, где не происходило ни одного выдающегося события, отличающегося от тех дней, которые мне приходится проводить на работе.

За стеклом все тот же Манхэттен – исторический центр Нью-Йорка. Для тех, кто не в курсе, – один из самых компактных и при этом наиболее населенных округов США. Здесь возвышаются небоскрёбы бьющихся рекордов высоты и множество уникальных архитектурных объектов. В общем, идеальное место для тех, кто обожает активную жизнь, движение и свою профессию.

Смотрю на улицу через стекло, и чувствую себя крошечной частью огромного моря песчинок. Движение в Манхэттене никогда не останавливается. Ни на одно мгновение. Люди куда-то постоянно спешат, торопятся, бегут. Автомобили застревают в пробках. Уличные торговцы стараются как можно быстрее обслужить клиентов, предложить: крепкий кофе, аппетитный гамбургер или хот-доги. Фастфуд находится на пике популярности, большинство людей выбирает перекус на улице, как самый простой и быстрый вариант.

Однако мои мысли совсем не о вечном движении человека во Вселенной, а о пределе человеческого терпения. И если его надломить, то происходят самые жестокие, зверские, леденящие душу трагедии, происшествия и беды.

Мы – воплощение зла. Иногда мы предпочитаем игнорировать очевидное, чтобы реальность не начала рушиться под грузом злобы и агрессии, которая нас окружает каждый день. Независимо от того, где вы находитесь и чем занимаетесь.

У многих просто не хватает времени на самоанализ. У каждого – своя жизнь. Создаются семьи, появляются дети, начинается обыденная и рутинная жизнь. В такие моменты мы начинаем образовывать черно-белые схемы в своей судьбе. Мы жаждем верить в чудеса, магию и телеведущих экстрасенсов, как способ оправдать себя за то, что не получается. Позитивное мышление и правильная установка. СМИ постоянно внушают людям подобную идею, а психологи утверждают, что оптимизм – благоприятно воздействует на психику.

Простите, немного отвлеклась. Давайте по порядку…

Меня зовут Глория Берч. Мне 36 лет и я работаю в полиции Нью-Йорка. С детства мечтала стать тем, кем являюсь. Путь к мечте оказался довольно непростым, но, преодолев трудности, два года назад мне удалось получить звание детектива первого класса.

Не знаю, стоило того или нет. Работы вдвое больше, а на зарплате особо никак не отразилось. Только одно оправдывало мои непомерные усилия и стремление – быть во всём лучшей. Я фанат своей профессии.

Работа – мой мир, моя судьба. У меня в крови ловить злодеев и отправлять их за решётку. Из этого вытекают определенные последствия: нет семьи, детей, нормальной личной жизни. Да, многие скажут: все трудятся, и у многих ведь есть полноценные семьи. Мол, семья – святое, и прочая пропаганда. Но я не из таких. Я никогда не подходила под образ типичной женщины, чья задача – удачно выйти замуж, родить детей и посветить своё время домашним заботам. Печь пироги, заботиться о муже, встречать праздники с семейными сборищами …. Господи, мне искренне жаль миллионы женщин с такой судьбой. Однако, они добровольно продолжают находиться в замкнутом круге и если не находить в этом счастья, какой смыл? Нет, постоянные отношения точно не для меня – они накладывают определенную ответственность и меняют всё с ног на голову.

С детства я была энергичной и общительной, увлекалась чтением и дворовыми играми. Меня всегда манили, полицейские машины с мигалками. Так и появилась единственная мечта – стать полицейским!

С окончанием школы я поступила в университет на факультет криминальной полиции. Учеба давалась мне нелегко, но я всегда была полна решимости и энтузиазма. Мои дни заполняли сплошные лекции по уголовному праву, криминалистике и психологии преступности. Я не раз представляла, как в будущем буду расследовать сложные дела, раскрывать преступления и защищать людей. Каждое новое знание лишь подогревало интерес и желание стать настоящим полицейским.

Незаметно прошло несколько лет, когда я окончила университет с отличием. После получения диплома устроилась стажером в местное отделение полиции. Первые дни были полны эмоций: адреналин от погонь, напряжение во время расследований. Я чувствовала себя частью команды, которая защищает наш город. Каждое задание, каждое задержание давали мне понять, что я на верном пути.

Мой долг помогать людям, которые попали в трудные ситуации, обеспечивать безопасность на улицах. И хотя работа порой бывает сложной и стрессовой, я испытываю невероятное удовлетворение, зная, что моя детская мечта сбылась.

У меня отличное телосложение, и, возможно, я даже привлекаю внимание, судя по краткосрочным романам. Стройная фигура, стильная стрижка, которая касается плеч, тёмные волосы и глаза зелёного цвета. Сочетание цвета волос и глаз редко оставляет мужчин равнодушными. Иногда мне даже удается использовать внешность в своих интересах. В конце концов, я всё же девушка.

Как и у любого детектива, у меня есть напарник. Брайан Уэйн. Его внешность привлекает множество девушек. Да, да, знаю, в детективных романах обычно все главные персонажи яркие и привлекательные. Однако Брайан действительно такой: высокий, с атлетическим телосложением, тридцати пяти лет, с карими глазами и чёткими чертами лица. Он харизматичный, надежный друг и стойкий холостяк. Часто я шучу, что он случайно попал не в ту дверь, когда вступал в полицию, ведь рядом находилась дверь модельного агентства.

Несмотря на внешнюю привлекательность, Брайан – отличный детектив и верный партнер. У него нет недостатка в поклонницах, и каждый день он делится со мной романтическими приключениями, которые я стараюсь не запоминать. Я просто киваю, чтобы не обидеть его.

Он из категории людей, которым по жизни всё удается легко. Или это везение? Называйте, как хотите. Наверняка среди ваших знакомых есть такие люди. Ничего из себя не представляющие, но везучие до безобразия. Это бесит? Согласна!

Брайан провел свои юные годы в Майами-Бич, где обучался в уважаемой частной школе. После этого он переехал на Манхэтон и поступил в полицейскую академию, которую успешно завершил. Он выбрал специальность, соответствующую его интересам, и стал работать в подразделении по борьбе с организованной преступностью. За время службы Брайан проявил себя как многообещающий сотрудник. Увидев такой потенциал, наш начальник, капитан Тед Броуди, предложил ему перейти на должность детектива в убойный отдел. Хотя для этого требовалась аккредитация и присвоение звания, Брайан справился с поставленной задачей без особых трудностей.

В тот период я как раз получила повышение и искала себе подходящего напарника. Благодаря заслугам у меня был приоритет – самостоятельно выбрать себе кандидата. Я подошла к вопросу с полной серьезностью, внимательно анализируя каждого претендента.

Брайан Уэйн был мне знаком с академии, и мы несколько раз пересекались в рамках работы. Сначала я не воспринимала его кандидатуру всерьёз, так как слухи о бесчисленных романах вызывали у меня недовольство: не очень-то хотелось вступать в интимные отношения с напарником.

Всё изменил случай. Как-то мы выпивали в баре по случаю повышения одного из общих коллег. Брайан, выпил лишнего и решил ко мне подкатить. Пришлось быстро его осадить, отбив в дальнейшем всякое желание.

В то время я занималась делом о "висельнике". Парень, которого мы разыскивали, убивал своих жертв, обставляя всё под самоубийство. Тогда мне пришла в голову идея взглянуть на Брайана в контексте этого расследования. Стало интересно, насколько он окажется на высоте. Я предложила ему поучаствовать в расследовании.

Мы быстро нашли общий язык и совместно смогли раскрыть дело. Это произошло довольно оперативно. С тех пор мы начали работать в паре и стали одной из ведущих команд подразделения.

Мы стремимся действовать быстро, слаженно и эффективно. Каждый член команды знает свою роль, что сводит к минимуму риск возникновения ненужных проблем.

***

Как я упоминала раннее, моё сегодняшнее утро, как и все предыдущие, началось в шесть.

Моя уютная студия вполне подходит для личного пространства. После сна я принимаю душ и выхожу на пробежку, слушая музыку, которая помогает расслабиться. Бег поддерживает физическую форму и добавляет энергии. Иногда приходится гоняться за преступниками по нескольку раз в день.

Недалеко от моего дома расположен большой парк. Здесь каждый день я бегаю по одному и тому же маршруту. Пробежки заставляют отлично прочищать мозги, а порой мне кажется, что я бегу сама от себя.

После бега возвращаюсь домой, быстро принимаю душ, перекусываю и еду на работу, в чёрном Mercedes-Benz «А» класса. Подарок одного из бывших. Он не стал забирать машину после нашего расставания. Думаю, он до сих пор надеяться, что однажды я вернусь к нему.

Тут же вспоминаю, что не позвонила Брайану.

Набираю и слушаю длинные гудки. Судя по всему, он занят или просто не слышит звонка.

Наш рабочий день начинается в восемь, иногда и раньше, особенно в дни, когда с бумагами полный бардак. На столах всегда остаются незавершенные дела со вчерашнего дня. А на этой неделе их накопилось неприлично много.

Время шло. Гудки тянулись.

Я уже собиралась положить трубку, как послышалось:

– Глория? Опять ты? Да, да… Кто может трезвонить в семь часов утра, – промычал сонный голос в трубку.

– Брайан, и тебе доброго утра! Собирайся. Заеду за тобой минут через десять, забрать твоё никчемное тело. Постарайся уложиться в отведённое время и привести себя в порядок. Куча бумажной работы, которую необходимо выполнить, ждёт. Иначе капитан с нас шкуру спустит!

В ответ послышались короткие гудки. Не дослушав даже до конца, он отключил связь. В его стиле подобное поведение.

Бросив телефон на соседнее сиденье, нажимаю на педаль газа и двигаюсь в сторону дома Брайана. Всё время приходится нянчиться с этим негодником. Но мне нужны на работе его мозги.

Каким чудом ему удаётся быстро собраться, и когда я подъехала к дому, он уже ожидал, как ни в чём не бывало.

Брайан снимает небольшой домик в районе Мидтаун. Ему всегда хотелось жить в просторном месте с газоном и лужайкой. Однако оставалось загадкой, когда ему удается наслаждаться этими видами? Мы всё время загружены работой. Из всех, кто мог любоваться зеленью и простором, только горничная, приходившая к нему убираться дважды в неделю.

Подъезжаю к дому и, к моему удивлению, он меня уже поджидает, как ни в чём не бывало. Брайан открывает дверь машины и плюхается на сиденье рядом.

– Опять опаздываем, да? – с ухмылкой спрашивает он, захлопывая дверь.

От него пахнет кофе и, как ни странно, свежестью. Будто он только что вышел из душа, хотя я прекрасно знаю, что утром он обычно до последнего валяется в кровати.

– Да, Брайан. И если мы не поторопимся, нас окончательно похоронят в кипе бумаг – отвечаю, вдавливая педаль газа сильнее.

Он только отмахивается.

Брайан – мой настоящий друг. Безусловно, друг, но не от мира сего. Он может фанатично вникнуть в дело, уйти с головой в расследование, не спать ночь, и забыть поесть. Он помнит тысячи подозреваемых, но не помнит, где оставил ключи от дома. Его гениальность – проклятие для нас обоих. Без него моё расследование над любым новым делом не сдвинется с мертвой точки, но с ним – это постоянная гонка со временем и моими нервами.

– Как спалось, Гло?

– Как младенцу. Приняла снотворное, чтобы хорошенько выспаться перед авралом. Без лекарств уже не могу самостоятельно расслабиться. Так и продолжаю думать о делах, прокручивать те моменты, возможно, в которых мы допустили ошибку. Ты же знаешь, я, как и ты, иногда становлюсь одержима работой.

– Ага. Сегодня ожидается непростой денёк, – пробормотал он. – Если я правильно помню, все бумажные дела требуется завершить к полудню? Потом необходимо представить отчеты капитану. Верно?

– Да, Казанова! Ты ещё не совсем пропил свои гениальные мозги в барах. Удивительно, как тебе вообще удаётся сохранять ясность ума? Ты ведь любитель смешивать разный алкоголь. Я бы сказала всё, что попадается под руку. Сегодня будешь под моим контролем.

Брайан закатил глаза, как подросток, и начал корчить гримасы, подражая мне.

– Ой, не читай нотации, мамочка! Я взрослый мальчик. К тому же, в ночных клубах всегда полно привлекательных девушек, которые сами, между прочим, норовят затащить меня к себе в постель и заняться безудержным сексом! Что тебе рассказывать… Сама знаешь, ну не могу я отказать соблазнительным красоткам.

Я хмыкнула, наблюдая за его кривляньями. Брайан, вечный ребенок с обаятельной улыбкой и репутацией сердцееда, был неисправим. Но за этой бравадой скрывался острый ум и талантливый аналитик, способный распутать самые сложные дела. Именно поэтому капитан ценил его, несмотря на все выходки.

– Ладно, развлекайся, как знаешь, но сегодня никаких красоток до сдачи отчетов. И никаких коктейлей во время рабочего дня. Иначе к капитану пойдешь с моей помощью, а я буду держать тебя под мышки, чтобы ты не упал по дороге. Уяснил?

Брайан перестал гримасничать и посмотрел на меня серьезно. В его карих глазах мелькнул огонек озорства, но он кивнул, признавая мою правоту.

– Понял, босс. Никаких красоток, только отчеты. Клянусь своей коллекцией галстуков.

Я улыбнулась. Его коллекция галстуков была для него святыней. Надеюсь, это поможет ему сдержать свое слово. Впереди нас ждал длинный и напряженный день, и нам нужно было работать вместе, чтобы все успеть.

На оставшейся части пути мы обсуждали ночные приключения и подвиги Брайана.

Несмотря на ужасные пробки, в управление мы добрались вовремя.

Зайдя в холл, мы поднялись в переполненном лифте коллег на седьмой этаж, где располагалось множество полицейских за своими столами. Кто-то пил кофе, ел пончики, а некоторые метались в панике с документами. В общем, среди полицейских люди разного ранга и статуса.

Благополучно добравшись до своих кабинетов, мы принялись за бесконечную бумажную работу.

Мне нравилось своё рабочее место. Оно довольно компактное, оформлено в современном стиле, и даже есть окно, которое открывает вид на главную улицу города. Я могла бы переехать в кабине побольше, но мне нравился этот. Рабочий стол, стул, офисная техника, компьютер и шкаф с множеством деловых документов, всё, что требуется для работы. Я предпочитаю уютные пространства и не испытываю потребности в роскоши и величии. Здесь я чувствовала себя комфортно, словно улитка в домике.

Всем известно: если моя дверь заперта, значит, я погружена в работу по уши. Лучше не попадаться в такие моменты мне на глаза. Вторжение в мой личный мир – строго запрещено. Возможно, именно это является весомой причиной моих трудностей в личной жизни.

Запускаю компьютер, просматриваю документы, подготавливаясь к работе.

Внезапно моё умиротворение было нарушено, когда молодой офицер стремительно, как порыв ветра, ворвался в кабинет:

– Детектив Берч, вас срочно вызывает капитан Броуди! – докладывает он по уставу, старательно отводя взгляд в сторону.

Пока он говорит, отмечаю, офицера немного потряхивает, и он сильно нервничает. Парень хорошо сложен, подтянут и очень молод. Новичок. К тому же вошёл в кабинет к детективу, предварительно не постучавшись.

Дверь теперь настежь открыта.

В холле виднеются лица коллег ожидавших, когда я задам юнцу взбучку. Находившиеся по ту сторону кабинета балованы уже ни один раз прочувствовали на своей шкуре, каково это. Они, как никто знают мой вспыльчивый характер.

– Представьтесь для начала, офицер, – произношу с непроницаемым взглядом, отрывая взгляд от бумаг.

– Офицер Рей Макларен!

– Хорошо. Офицер Макларен, доложите капитану Броуди, я поднимусь через десять минут. Вижу – вы здесь новенький. Впредь, не врывайтесь в мой кабинет без разрешения. Ясно?

Встаю из-за стола и подхожу к нему так близко, что слышу, как стучит его сердце. Мне кажется, ещё минута и он упадёт в обморок.

Сидевшие на местах полицейские зразу же покатились со смеху, выкрикивая издевательские шутки в сторону новенького.

– Так точно, детектив Берч! – еле выдавливает из себя офицер Макларен и пулей выбегает из кабинета, краснея от стыда.

Беру со стола необходимые бумаги и неторопливо через минуту выхожу вслед за ним. Как только закрываю дверь, за спиной послышалось:

– Круто ты его, Глория, осадила. Будет теперь знать, как лезть в логово дракона!

Послышался многозначительный смех многих присутствующих. Резко разворачиваюсь к ним лицом.

– А вы всё такие же кретины, какими были, когда пришли сюда служить! Только с одной лишь разницей. Сейчас многие из вас стали детективами, а мозгов так и не прибавилось! Как спущусь от капитана Броуди, с совещания, тот, кто должен мне сдать свой отчет, постарайтесь не облажаться. Пришло и моё время посмеяться. – Я произносила каждое слово с лицом разгневанного дьявола, готовая разорвать каждого, кто встанет на пути. Затем выдохнула и спокойно проследовала к капитану.

ГЛАВА 2

У меня с капитаном Броуди сложились особые отношения. Мы служим вместе много лет, и вот уже целое десятилетие я работаю под его руководством. Он часто берёт меня под свою защиту, предоставляя полную свободу действий в расследованиях, потому что знает, я не остановлюсь, пока не отправлю убийцу за решётку.

Вместе с Брайаном у нас высокий процент раскрываемости. Конечно, не касается тех, кто из преступников умело скрывается или затаился, ожидая подходящего момента.

Капитан Броуди – афроамериканец, ростом сто восемьдесят сантиметров, с тёмными, как угли, проницательными глазами, которые могут заставить многих «сдаться» на допросах. Но мне его взгляд не страшен – я была его ученицей.

Капитан стал моим наставником, когда я только начала карьеру. В те времена частенько я сомневалась, что смогу справиться с работой детектива. То, кем я являюсь теперь, – заслуга Теда Броуди, который, гордится мной. Он предан полиции и защищает свою страну, несмотря на бремя несправедливой бюрократии. Броуди – идеальный наставник, капитан и образцовый детектив.

Именно он научил меня читать между строк, замечать то, что скрыто от поверхностного взгляда. Он терпеливо объяснял, как строить логические цепочки, как отделять зерна правды от плевел лжи, и, самое важное, как доверять интуиции, даже если она противоречит доказательствам.

Однажды, во время сложного дела об ограблении банка, я была уверена в виновности одного подозреваемого, но прямых улик доказательства не было. Броуди, выслушав мои доводы, лишь улыбнулся и сказал: «Доверяй своим чувствам, юная леди. Иногда сердце знает больше, чем голова». В итоге моя интуиция оказалась верна, и мы задержали настоящего серийного маньяка, который много лет умело, заметал следы.

Теперь, годы спустя, я сама занимаю высокую должность, и часто вспоминаю уроки капитана, когда наставничаю у новичков. Его мудрость и непоколебимая вера в справедливость служат мне компасом в работе. И каждый раз, когда приходится сталкиваться с трудным выбором, я спрашиваю себя: "Что бы сделал Тед Броуди?"

Войдя в кабинет, я увидела его, сидящего за столом, поглощённого документами, разбросанными вокруг. Он медленно поднял на меня тяжёлый взгляд, полный размышлений, и стало ясно: от предстоящего разговора ожидать ничего хорошего не стоит. За годы службы невольно изучаешь привычки, интонации и мимику своего начальства. Достаточно одного взгляда, чтобы понять – ничего хорошего впереди не ждёт.

Брайан, к моему удивлению, уже устроился в кресле для посетителей напротив капитана, закинув ногу на ногу. Ждали, по всей видимости, только меня.

– Проходи, проходи, Глория, – начал капитан. – У нас образовалось не самое приятное дельце. Мне настоятельно предлагают свыше, чтобы именно ваша команда взялась за расследование, – уголки его губ слегка дернулись в мимолетной улыбке, – преступление произошло сегодня утром. Вернулся наш старый знакомый. Много лет назад я лично занимался тем делом под номером 567888, но так и не сумел поймать преступника. Думаю, ты понимаешь, кого я имею в виду, Глория, – он вытащил сигару из стола и не спеша закурил.

Судорожно я начала быстро вспоминать, о ком речь. Только на дело №567888 можно реагировать с тяжёлым сердцем. За набором цифр скрывается серийный убийца, именовавший себя «Пикассо».

Занимался этим делом капитан вместе со своим напарником. В то время я всего лишь проходила стажировку под его руководством. Он тогда поверхностно ввёл меня в курс дела, стараясь не подпускать близко. Моя психика на тот момент ещё не была готова к ужасным зрелищам, которые каждый раз обнаруживались по приезду на место преступления. Капитан всячески пытался защитить меня от психологических травм в дни стажировки.

– Глория, ты понимаешь, о каком деле идет речь? – сдвинув брови, продолжил, он, выдыхая дым в потолок.

– Да, сэр. Дело «Пикассо»?

– Именно. Он вернулся. – Капитан произнес фразу с такой настороженностью, на секунду мне показалось, что его глаза увлажнились.

Работая в полиции много лет, детективу приходится часто сталкиваться с трупами. Со временем к этому привыкаешь. Ты работаешь, выполняя всё функции машинально, стараешься отключить эмоции, абстрагироваться. Важно ведь максимально быстро раскрыть преступление. Желательно в течение 48 часов. Однако у каждого детектива есть особое дело, которое трогает его душу, а незаконченность может медленно разъедать изнутри.

Множество детективов ищут утешение в алкоголе, не находя иного способа избавиться от гребущего бремени. Дело «Пикассо» оставалось нераскрытым и уникальным по составу преступления для капитана.

Жертвами становились молодые девушки в возрасте 18-19 лет. Семь убитых. Никаких улик. Никаких следов или зацепок. Ровным счётом НИ-ЧЕ-ГО.

Броуди кинул на меня пронизывающий холодный взгляд. В его глазах читалось безнадежность и призыв о помощи. Мне стало не по себе.

– Что на этот раз, сэр?

Мой мозг находился в неком замешательстве и пытался собрать все известные факты о деле «Пикассо». Если мы возьмемся с Брайаном за расследование, я осознавала, с чем предстоит столкнуться. Проблема в том, я стала, не уверена, что морально готова столкнуться с тем, что нас ожидает.

Все мы переживаем разные жизни. Она безжалостно бросает нас, обучая выживать в новых условиях. Те, кто не справляется с непрестанными трудностями, либо гибнут, либо остаются с разбитым сознанием. Такие люди часто предъявляют претензии к окружающему миру. Чем больше мы взрослеем, тем больше опыта обретём. Некоторые трудности со временем кажутся менее устрашающими. Мы учимся анализировать и иногда нам просто нужна поддержка ближнего, чтобы преодолеть трудные моменты.

Наш мозг умеет обрабатывать колоссальное количество информации за секунду. Мой сейчас работал с колоссальной скоростью: а справимся ли мы с делом? На меня возлагается большая ответственность, как за себя, так и за напарника. В моей заинтересованности – однозначно распутать дело. К тому же, я прекрасно осознаю, насколько важно для капитана закрыть давний гештальт. Он доверяет нам с Брайаном дело всей его жизни, а самое главное – появляется шанс для семей, потерявших своих детей, найти ответы на нераскрытые вопросы. Убийца должен быть пойман и наказан по всей строгости закона.

Капитан Броуди встал из-за стола, подошёл к окну, повернулся к нам спиной, и тихо заговорил:

– Мы ничего не знаем о нём… Только методику совершенных им преступлений. Семь эпизодов. Его прозвище «Пикассо». Есть свой стиль и метод. А так же потрясающая способность быть непойманным. Его работа выверена и методична. Между совершенными преступлениями временной порог составляет от месяца до нескольких лет. Семь жертв убиты в течение десяти лет. После, убийца залёг на дно. И до сих пор не объявлялся.

– Первое убийство он совершил двадцать лет назад? – подытожил Брайан.

– Верно. Итак, у нас очередная жертва. Убийца выжидал долгие десять лет, чтобы вновь нанести удар, Глория, понимаешь? – капитан Броуди развернулся. В его глазах пылала дикая ярость. Казалось, он готов наброситься и убить сейчас кого угодно. Глубоко вздохнув, приведя частое дыхание в норму, он продолжил. – У нас нет ничего на этого парня! Он не оставляет ни улик, ни следов. Мы гонялись тогда за призраком. И самое ужасное, он не оставляет тела целиком!

– Можно подробнее, капитан?

Я заметила неподдельный интерес в глазах Брайана.

– Всё жертвы исключительно молодые девушки, не имеющие общего знаменателя, кроме возраста. Следствию удалось выяснить, что жертвы просто исчезали с улиц. Как? Каким образом? Установить нам не удалось. Никто из похищенных не был проституткой или девушкой сбившейся с правильного жизненного пути. Преступник похищал жертву, спускал из тела кровь, пока она находилась в сознании, расчленял тело на части, после чего аккуратно удалял кожу с отрубленных участков тела и из подходящих лоскутков плоти, составлял картины Пабло Пикассо. Данные полотна преступник оставлял в самых различных местах. Преимущественно в частных картинных галереях. Точные даты смерти семи жертв до сих пор, никто, кроме него не знает. Нам лишь известны даты размещения картин обнаруженные на местах преступлений. На всех так называемых «шедеврах» выгравирована дата и инициалы П.П. Картины, которые убийца пытается копировать, выбираются абсолютно рандомно. В хаотичном порядке. Вероятно, в его больной психике они что-то для него да значат. Повторюсь. В выборе произведений нет хронологии ни по годам, ни по алфавиту – мы проверяли сотни раз. Когда я работал над этим делом, то мне «посчастливилось» увидеть копии на следующие картины: «Девушка за глажкой» «Майя с куклой», «Дора Маар с кошкой», «Чтение», «Селестина», «Голова женщины», «Женщина со скрещенными руками». Названия так же ужасны, как и сами картины. Напомню, выполнены произведения частично из человеческой кожи. Увидев раз такое, уже не сотрешь из памяти. Такая жуть оставляет неизгладимый след в сознании на долгие годы. По ночам вспоминаются обрывки, фрагменты кошмара, запечатлённые навсегда в памяти. Текстура, цвет, запах… всё смешивается в единое отталкивающее ощущение, когда ты первый раз видишь нечто подобное. Детали меркнут со временем, но общее чувство отвращения остается. Невозможно представить, что такое сотворили руками. Какая извращенная логика, какая безумная потребность толкала его? Искусство ли это? Или просто акт вандализма, надругательство над человеческим телом, превращенное в некую форму "творчества"? Вопросы до сих пор остаются без ответов, вися в воздухе, полные тоски и недоумения. Наверное, лучше, навсегда, изгнать эти образы из памяти, дабы не отравлять собственное существование. Но как забыть то, что, однажды увидев, невозможно развидеть?

Пока капитан красочно вводил нас в курс дела, я держала в поле зрения Брайана, следя за его реакцией. Он слушал с любопытством и прибывал в бодром расположении духа. Инстинкт охотника включился мгновенно.

– Брайан, – обратился к нему капитан. – Тебе придется через многое пройти. Подписываясь на подобного рода расследование, ты добровольно пропустишь мозг через мясорубку. Так что, если ты не готов, не поздно отказаться. У Глории даже спрашивать не буду. Она назначена ведущим детективом.

– Капитан, сэр. Я не оставлю детектива Берч на растерзание какому-то психу. Мы работаем в паре много лет. Такой вариант даже не обсуждается. Для меня будет честью поймать ублюдка вместе с командой! – Брайан повернулся ко мне и улыбнулся.

Капитан удовлетворительно кивнул. Думаю, он хотел, чтобы всё сложилось именно так. Брайан Уэйн был нужен мне.

– Теперь введу вас в курс нынешнего дела, которое произошло сегодня, – он вернулся за стол, взял из пепельницы остатки сигары, снова прикурил и продолжил, выпуская струю дыма прямо в нашу сторону.

– Преступление совершено сегодня ночью. Криминалисты сейчас работают на месте. Здание оцепили и ждут нашего приезда. Не было возможности начать раньше, у меня было важное совещание. Бюрократичные проволочки. Я поставил сенатора Нила Хэриса в известность. Теперь идите. Быстро собирайтесь. Поедем вместе, осмотрим место преступления. Страшно подумать, что на этот раз нам приготовили. С этого момента, как выйдите за дверь, предупреждаю, от прессы не будет отбоя. Они уже в курсе произошедшего. Необходимо быть во все оружия и не допускать утечки информации. По возможности… Так будет хоть какая-то фора, пока они не обольют нас грязью с ног до головы. И ещё. Обо всем докладывать мне лично. Держать в курсе всех событий. Есть вопросы?

– Сэр, а что если это подражатель? – спросил Брайан

– Не могу с точность ответить на поставленный вопрос, пока не увижу место преступления. Такой вариант не исключён. Однако я привык доверять интуиции и пока она не выдвигала версии о подражателе. Глория?

– У меня пока нет вопросов, сэр. Встретимся на месте.

Мы вышли из кабинета вместе с Брайаном, и на мгновение я ощутила себя настоящим «супер» героем. Казалось, мне доверили важную тайную миссию. Будто я капитан корабля, которому нужно приземлиться на неизведанной планете, найти золотое руно и вернуться обратно целой и невредимой. При этом необходимо обеспечить безопасность, чтобы все остались довольны, а команда вернулась без потерь. Я посмотрела на Брайана и заметила искорку энтузиазма в его глазах. Он казался, полон решимости.

Спускаясь по лестнице, мы обсудили слова капитана и договорились встретиться через несколько минут на парковке.

Когда я добралась до нижнего этажа, то мгновенно заскочила к себе в кабинет, закрыла дверь и села за стол. Мне требовалась минута тишины, чтобы упорядочить мысли и осознать масштабы предстоящей задачи. Предстояла огромная работа, а капитан возлагает на меня надежды. Предстоит использовать смекалку и креативный подход, ведь стандартные методы оказались безрезультатными. Лучшие полицейские корпели в течение многих лет над убийствами «Пикассо». Тщетно. Нулевой результат. Преступнику, безусловно, льстило, что за ним гонялась тогда вся полиция Манхэттена. И вот, после долгого перерыва он решается взяться за старое. Почему? Действительно ли он вернулся или подражатель?

Закрываю глаза и пытаюсь заставить себя расслабиться. Договориться с собой, настроиться на позитивный исход событий. Так хочется вновь стать пятилетним ребенком, бегущим по полю за целой вереницей разноцветных бабочек. Их порхающие крылья кажутся осколками радуги, рассыпавшимися по изумрудной траве. Каждая погоня за бабочкой – маленькое приключение, наполненное восторгом и неподдельным интересом к миру. Не существует забот, кроме как удержать в поле зрения заветную бабочку, не споткнуться о кочку и не упустить мимолетное чудо. В такие моменты время замирает, а сердце наполняется безграничным счастьем.

Взрослая жизнь, словно накинутая на плечи тяжелая шаль, сковывает движения и чувства. Обязательства, ответственность, бесконечные задачи – все это отнимает легкость и непосредственность. Бабочки, конечно, никуда не исчезли, но мы разучились их замечать, поглощенные серой рутиной.

Иногда, устав от взрослого мира, закрываешь глаза и пытаешься вспомнить то самое чувство – беспечность, радость от простых вещей, веру в чудо. Хочется стряхнуть с себя оковы забот и просто побежать, навстречу солнцу и ветру, туда, где порхают разноцветные бабочки, символизирующие свободу и красоту.

В такие моменты понимаешь, что детство – не просто период жизни, это состояние души. Его можно пронести сквозь годы, научившись видеть прекрасное в мелочах, радоваться каждому дню и не бояться быть немного наивным.

Может быть, стоит сегодня отложить дела, отказаться от жуткого расследования и отправиться в парк? Просто посидеть на траве, посмотреть на небо. Вдруг, в этом мгновении, удастся вернуть частичку утерянного детского счастья. Но нет. Это всё мечты. А в реальности меня ждёт таинственный психопат, похищающий молодых девушек.

Брайан как-то предлагал мне заняться йогой или походить на кулинарные курсы. После поступившего предложения, через пару минут он понял, что это была не самая лучшая идея предложенная мне.

Думаю, в принципе, было бы неплохо научиться медитировать. Говорят, от этого становится спокойно на душе, и организм приходит в гармонию. Стоит когда-то попробовать и поискать свой дзен.

Я глубоко погружаюсь в мысли. Слышу, как ритмично стучит сердце. Мозг упрямо отказывается отключаться и думать о прекрасном. Вместо этого он начинает выстраивать разные вариации и версии по предстоящему делу. Первый раз в жизни мне по-настоящему страшно от предстоящего расследования. Вдруг я не справлюсь? Даже капитан не смог в своё время, с чего у меня должно получиться? Возникает тревожное предчувствие, что не всё гладко будет складываться. За десять лет тишины, убийца мог отточить мастерство до совершенства.

Глубоко вздохнув, открываю глаза, а затем тянусь к ноутбуку. Забиваю необходимую информацию в базу данных и получаю копию отчета по делу «Пикассо». Фотографии, отчеты, свидетельские показания – все предстоит пересмотреть под новым углом. Требуется отбросить предвзятости и взглянуть на ситуацию свежим взглядом.

В моей голове крутятся обрывки фраз, услышанных в кабинете капитана. Подтексты, намеки, упущенные детали. Я чувствую, где-то там, в куче информации, спрятана та самая ниточка, за которую только стоит потянуть, чтобы распутать весь клубок.

Внезапно, стук в дверь вырывает меня из раздумий. Брайан сначала просовывает голову в приоткрытую дверь, а потом заходит.

– Глория, долго тебя ещё ждать? – увидев меня в расслабленном состоянии медитации, сидящей в кресле с закрытыми глазами, он не упустил шанса подшутить. – Почему ты медитируешь в одиночестве? Могла бы позвать меня. Вместе этим заниматься приятнее…

– Брайан, брось свои глупые шуточки. Впереди нас ждёт очень тяжелая и напряженная неделя. И, скорее всего, все твои последующие дни будут заканчиваться в баре за стаканом виски. А я в данный момент набираюсь сил и привожу мысли в порядок.

– Серьёзный подход.

– Ты не представляешь, с чем нам предстоит столкнуться. Когда Броуди работал над делом «Пикассо», я только начинала свою карьеру. Я была молода и полна энтузиазма ловить плохих парней. Когда на горизонте появился «Пикассо», я поняла по-настоящему, с чем предстоит работать. Броуди всячески оберегал меня и старался близко не подпускать, так как был наставникам и всегда тщательно отбирал дела, на которые брал меня, пока я проходила стажировку. Однажды я случайно увидела фотографии с места преступления «Пикассо», и меня через минуту вывернуло наизнанку. Хорошо, что успела добежать до уборной.

– Нет, пожалуйста, не начинай раньше времени нагонять жути, Гло. В этот раз всё может выйти по-другому. Чего вы привязались к именно этому преступнику, ещё не осмотрев место преступления? Вдруг это не он, а всё же подражатель?

– Капитан вряд ли ошибается. Тогда «Пикассо» удалось ускользнуть, его так и не поймали. Весь убойный отдел был на ушах. Многие старались предугадать действия преступника, попытаться влезть в его шкуру, чтобы понять мышление, нанимали профайлеров. Ничего не удавалось. Теперь и я понимаю, здесь потребуется нестандартный подход. И если мы его не придумаем, то завалим дело. Преступник если он хитёр, всегда на несколько шагов впереди. Знаешь, когда мне было тринадцать, ко мне приставал один мужчина…

Брайан замер и приподнял брови.

– И…?

Почему то мои слова вырвались сами собой, и теперь я не знала, продолжать или смолчать. Я ступила на своего рода запретную территорию, на которую теперь собиралась впустить Брайана. Я взглянула на него и смущенно улыбнулась.

– Не подумай ничего дурного. Сущие пустяки. Забудь. Не знаю, почему мне сейчас пришло это в голову.

– Да ладно, – отозвался Брайан почти разочарованно. – Договаривай, раз начала. Что случилось?

– Эм… Тогда в школе все помешались на коллекционировании вкладышей от жвачки «Love Is». Ими обменивались все кому не лень, на переменах, в столовых, в раздевалках и после школы на улицах. Мне приходилось экономить на обедах, чтобы купить лишний раз себе такую жвачку. Их приносили в школу старшеклассники, продавали, выменивали на игрушки. Главное в этой жвачке был – вкладыш. Желательно, чтобы он не повторялся. Необходимо было собрать коллекцию из ста таких вкладышей. И вот, как-то после уроков, я осталась дежурить в классе за то, что получила двойку по математике…

– Тебя оставили из-за двойки? Никогда бы не подумал, что ты могла схлопотать её! – усмехнулся Брайан. Он уселся на стуле поудобнее и взял в руки карандаш, которым стал рисовать незамысловатые картинке на чистом листе. – Даже не могу представить, чем закончится твоя давняя история.

– Наберись терпения. Не все такие примерные ученики, как ты! Короче, я помыла класс и собиралась уходить, когда вошёл кто-то вроде уборщика или местного охранника. Он спросил: «Тебе нужны вкладыши из жвачек? Если интересует, жду у себя в техническом кабинете». Это был взрослый мужчина, лет пятидесяти, с проседью в волосах с добрыми глазами. Сперва я немного поразмышляла на тему «с незнакомыми дядями не разговаривать», но азарт взял вверх, и я таки решилась заглянуть к нему. Мне очень на тот момент были нужны новые вкладыши. Сейчас кажется глупостью, прихотью маленького ребёнка, но на тот момент мне так не казалось. Это был вопрос жизни и смерти!

– Мать твою, Глория! Ты совершала большую ошибку. О чём ты только думала в тот момент!? – воскликнул Брайан, оторвав взгляд от очередной карикатуры на листе.

Сделав глубокий вдох, я закатила глаза к потолку.

– Говорю же, Брайан, ничего страшного не случилось. Когда я закрыла класс и двинула по коридору, уборщик двинулся вслед за мной.

– Постой, в школе кроме вас никого не было?

– Не-а. Тогда я училась во вторую смену. Уроки заканчивались около шести. Пока я отмыла класс, наступило начало восьмого. Была зима, а за окном уже прилично темнеет в такое время.

– Господи Иисусе! Мне совсем не нравится, как развивается сюжет…

– Не драматизируй…

– Прости, что перебил. Продолжай. Итак, извращенец двинулся за тобой…

– Да. И, нагнав, положил руку мне на талию, словно хотел поправить рюкзак. Тут мы дошли до его комнатёнки, и он сказал, что жвачки лежат под столом, а для этого нужно самой туда залезть. Мол, сам он не сможет достать, ссылаясь на больные колени, поэтому миссию предлагалось пройти мне. Только в этот момент я заподозрила, что, что-то неладное затеял мужик. Силой, оттолкнув его, я вырвалась из кабинета и бросилась бежать со всех ног домой.

– Тебе сильно повезло, – заметил, Брайан, облегчённо выдыхая.

– Не то слово! Мы оба догадываемся, чем бы закончился поход за вкладышами.

– Ты рассказала об этом эпизоде родителям или учителю?

– Нет. Мне неприятно было вспоминать. Я постаралась забыть его, как страшный сон. На тот момент мне не приходило в голову, что меня хотят совратить. Я испугалась, что он убьёт меня. Говорю, мне было всего тринадцать. Иногда мои подружки трепались о сексе, но я слабо представляла себе, как происходит весь процесс. Знала только, от этого появляются дети. На этом уровень моих познаний заканчивался. Лишь спустя много лет, когда я поступила в полицейскую академию и училась на втором курсе, кто-то угостил меня той самой жвачкой. И вот только тут до меня дошло, чего тогда старый хрыч от меня хотел!

– А как твоя история связана с предстоящим делом?

– Преступник знает о выбранной жертве заранее. Он похищал только молодых девушек. Возможно, знакомился с ними через интернет, втирался в доверие, а дальше дело за техникой – выстроить доверительные отношения, запудрить всякой романтической чушью мозги. Девушки в возрасте 18-19 лет наивны не меньше, чем я в свои тринадцать. Не все, конечно. Поэтому он выбирает тщательно.

– Ладно, я понял ход твоих мыслей. Пойду, сменю футболку перед тем, как поедем.

– Ты что, утром не успел принять душ?

– А когда мне было это делать? Ты заехала через десять минут, после того как позвонила. Пришлось натягивать на себя то, что попадала под руку, потом залить это большим количеством дезодоранта и готово.

– Брайан, ты начинаешь превращаться в старого занудного холостяка со стоячими носками по квартире и кучей вонючих маек в стиральной машинке!

– Да ладно тебе, Глория, не преувеличивай.

Он отложил карандаш в сторону и потянулся, нюхая свои подмышки

– Фу…Не хочу видеть подобную сцену в своём кабинете! Прекрати! Выметайся из моего кабинета и занимайся обнюхиванием в своём. Рекомендую обзавестись постоянной девушкой для подобных зрелищ.

– Ни за что!

– Почему? Поверь, только страстно влюбленная дама сможет не обращать внимания на потного мужчину, который заваливается спать после трудового дня, не приняв душ.

– И не уговаривай меня. Как только ты сама выйдешь замуж, только тогда я подумаю о том, чтобы и мне добровольно надеть петлю на шею.

– Договорились.

Брайан встал, и почти дойдя до двери, обернулся и спросил:

– И всё же, почему ты тогда пошла к уборщику в комнату? Мама разве не учила тебя не доверять чужим дядям?

– Моя мать – это отдельная больная тема, теперь прекрасно известно. А вот почему я пошла в комнату к странному озабоченному старику… Мне казалось, что он не просто уборщик, а волшебник из сказки у которого есть то, что мне требовалось, чтобы утереть нос другим. Будто в его комнатке меня ждет сундук с сокровищами, где хранятся: жвачки, чипсы, газировка, поп-корн, куча шоколадок, печенье и так до бесконечности. Да, я осознавала, что это просто комната, а вкусности плод моего больного воображения, но вдруг мне повезёт, и я буду одной из тех, кто завтра принесет в школу новые вкладыши! Я не собиралась упускать шанс и готова была рискнуть жизнью.

– Ты просто чокнутая, Гло! – Брайан вернулся и чмокнул меня в нос.

Не знаю, как лучше объяснить наши отношения с Брайаном. Дружба, которая может случиться между мужчиной и женщиной, равна нулю, но пока нам как-то удавалось сохранять определённую дистанцию. Несколько раз он пытался подкатывать. Стойко выдерживая натиск, мне удаётся на протяжении долгих лет избегать интимных отношений. Брайан стал для меня тем самым лучшим другом, будто бы из беззаботного детства, который учит тебя кататься на велосипеде, когда ломается цепь. Кому можно засовывать в плавки песок, с кем можно посидеть в шалаше из веток, поупражняться в поцелуях, а затем со смехом вспоминать через много лет. Брайан может проиграть мне в споре, а потом ходить целый день на работе в разноцветных носках и шлепках. Иногда мы покупаем в магазине: хрустящий багет, сыр «Бри», ветчину, хорошее полусладкое вино, выезжаем за город и устраиваем пикник. Лежим на траве, загораем, едим, пьём, смотрим на звёзды и хорошо проводим время. Без намека на интим. Бывают дни, когда мы отмечаем раскрытое дело и напиваемся до чёртиков, тогда мы любим пьяными орать песни Stinga.

Мне нравится вспоминать подобные истории, они лежат глубоко в моей памяти, как капельки кристаллов. И высшая награда в жизни – работать с таким напарником. Ощущение преданности, которое невозможно передать словами. Сколько нас связывает общего. А бесконечные истории, как мы однажды ловили серийного маньяка, жившего в подземелье или сжимая обеими руками пистолеты, пробирались с фонариками по тёмным сточным тоннелям, где за каждой дверью мог прятаться преступник, готовый разрубить тебя на кусочки. Как днями напролет вели наблюдение за подозреваемым, сидя в тесной служебной машине, попивая из термоса горячий чай и бегая по очереди в туалет. Однажды мы приехали по вызову какой-то полоумной старухи, которую, как, оказалось, убивали пришельцы. Мы наперебой пытались убедить её, что все фантазии лишь плод богатого воображения и пришельцев не существует, чем она была страшно разочарованна. Брайан заботливо заварил старушке травяной чай и долгие сорок минут пытался привести в чувство. В благодарность старушка допила чай и разжевала капсулу цианистого калия (оказалось, капсула была зажата у неё все это время в кулаке), после чего мгновенно умерла. В другой раз в одном доме, в неблагополучном районе, где вы бы пересмотрели своё отношение к слову адекватность, – парень накинулся на меня с ножом: мы пришли за его сестрой (которую как позже выяснилось, он и изрешетил этим ножом). Поначалу разговор шёл нормально, мы делали стандартный опрос, но неожиданно парень набросился на меня в два прыжка, и перед горлом сверкнуло лезвие ножа. Пока я стояла, покрываясь по́том и взывала к Вселенной, чтобы придурок не воткнул мне нож в шею, Брайан взял стул, сел напротив нас и предложил парню сигареты. Он беседовал с ним, пытаясь выяснить, что ему нужно для счастливой жизни. Сеанс психоанализа длился долго, или на тот момент мне так показалось, потому что весь разговор лезвие находилось на моей шее. В конце концов, Брайану удалось завладеть доверием парня, заболтать, и как только подозреваемый ослабил хватку, мне удалось вырваться и выбить нож. Парень не сопротивлялся, лишь громко заплакал и стал рассказывать про свою несчастную жизнь, пока на него надевали наручники.

– Брайан, Брайан… Найди себе девушку. Дружеский совет.

– Нет пока той самой, о ком я мечтаю. Она должна быть необыкновенным созданием. Чиста, невинна, с тонкой душевной организацией. Чтобы любила классическую музыку, балет, читала книги. С красивыми длинными пальцами, которые бы я целовал каждый день. Светлой кожей, красивыми пухлыми губами от природы, которые бы я тоже целовал каждый день.

– Романтика плещется через уши. Ладно, хватит болтать, нам пара ехать, – я встала с кресла, схватила со стола ключи от машины и прошла мимо него на выход. – Идём, посмотрим, какую загадку нам приготовили.

– Как скажешь, Гло. Лично я готов пахать двадцать четыре часа в сутки до достижения результата. Теперь – ты босс! Я в твоём полном распоряжении. Если с благополучным исходим раскроем дело – нам дадут по звезде на погоны и неплохую прибавку. А это уже кое-что.

Я что-то фыркнула в ответ и спустя несколько минут, после того, как Брайан все же переодел футболку, мы спустились на парковку.

– Глория, всё будет в шоколаде! Я рядом. Мы справимся.

Садясь за руль, я улыбнулась. Мне необходимо было услышать его слова поддержки. В них было что-то тёплое, надёжное, что придавало сил и уверенности. Брайан всегда рядом.

Вспомните, как вы в первый раз влюбились. Как неведомая сила наполняла вас эндорфинами каждый день с ног до головы и превращала в нечто новое. Трансформировала ваше сознание настолько, что вы готовы были парить в невесомости. Так вот: эти чувства не сравнятся с теми, когда два человека каждый день доверяют друг другу собственную жизнь.

Брайан уселся рядом, открыл пакетик чипсов, который успел прикупить в автомате, и начал жевать. Нацепив солнечные очки, он торжественно произнёс:

– Трогай, детка! Чип и Дейл спешат на помощь! – он положил очередную чипсину себе в рот и поглядел поверх очков.

– Точно подмечено. Не забудь поделиться чипсами с напарницей, – погрузив руку в пакетик, побормотала я.

ГЛАВА 3

Прибыв на место преступления, и пройдя за огороженную ленту, мы оказались возле картинной галереи. Здание находилось в центре города, в людном месте. Частная картинная галерея одного любителя изобразительных искусств. Владелец японец. Нашими Горчи.

Я заметила, с ним уже работали ребята из патрульной службы. Он давал показания, усердно что-то доказывая и жестикулируя руками. «Побеседуем с ним попозже, когда немного угомонится, – подумала я».

Сама галерея представляла одноэтажное строение, выкрашенное и выдержанное в чёрно-белых тонах. Первый зал хорошо просматривался с улицы, окна панорамные. Неплохая задумка дизайнера или владельца – для большего привлечения клиентов. Как человеку далекому от живописи, по мне, так больше напоминает аквариум, в который периодически запускают рыбок, где они начинают метаться и плавать, разевая широко рты.

На место преступления прибыли так же «пираньи». Репортеры, многочисленные журналисты, вечно усложняющие жизнь следствию своими псевдоверсиями и гипотезами.

Неподалеку припарковалась машина скорой помощи. Всюду сновали криминалисты, выставляя жёлтые карточки с номерами. В общем как обычно, на месте преступления собралась приличная группа специалистов, а желающих поглазеть ещё больше.

Я повернулась на громкий сигнал клаксона подъезжающей машины. Толпа расступилась, и сквозь лобовое стекло мне удалось разглядеть сидящего за рулем судебно-медицинского эксперта Эдриана Курта. Он резво въехал на парковку и безуспешно пытался припарковаться в водовороте людей и запаркованных машин.

Ткнув локтём в бок Брайана, я поспешила зайти внутрь. Необходимо оглядеться до того, как место преступления посетит Курт.

– Пошли, осмотримся! – крикнула я через плечо.

Брайан едва поспевал за мной, на ходу успевая перекидываться парой слов со знакомыми ребятами из группы криминалистов.

Наконец мы вошли в помещение. Первое, что почувствовалось – запах нарисованных полотен. Сильно пахло красками. Создалось впечатление, что картины недавно написали и выставили. Возможно, художник писал, творил, где-то неподалеку, в подсобке.

Обстановка внутри мрачная и холодная. Повсюду висят полотна в стиле кубизм. Это не мои глубокие познания в области искусства, так указано на табличке, при входе в зал. Под каждым произведением тоже имелись обозначения, с датой, именем художника и стилем творчества. Ни черта не понимая в замысловатых мазках, мне показалось, что я попала на выставку карикатур.

Бросив быстрый взгляд на Брайана, пришла к выводу, он аналогичного мнения.

– Глория, как ты думаешь, мне под силу нарисовать подобное?– разглядывая внимательно холсты, переходят от одного к другому, заложив руки за спину, произнес он.

– Для этого нужно видимо обладать гениальностью или пограничным расстройством психики.

Мы двинулись дальше.

Из холла, тянулся узкий длинный переход в следующий зал. Там нас ждали другие произведения из иного жанра. Повсюду присутствовали скульптуры разнообразных форм и фактур, о смысле которых я даже не пыталась размышлять.

Полы в помещение из мрамора были натерты до блеска. Плитки выложены определённым узором, поочерёдно сменяясь белым и чёрным цветом, что придавало дополнительное ощущение мрачности помещению. В воздухе витало негласное энергетическое напряжение.

Каждое место преступление пахнет особенно. Я привыкла не обращать на это внимание. Годы работы заставляют абстрагироваться от любых эмоций. Иначе прощай жетон и здравствуй, психиатрическая клиника.

Зайдя в следующее помещение, вдруг мы резко остановились. Перед нами на стене, белого цвета, висело единственное полотно. Размером навскидку около метра в длину и сантиметров шестьдесят в ширину.

Наши глаза смотрели на чудовищную, безобразную, полную ужаса картину. (Позже выяснилось, данное творение должно отображать знаменитое произведение П.Пикассо «Плачущая женщина»). Весь холст создан с использованием ярких красок, крупных мазков и лоскутов человеческой кожи. Изображена голова плачущей девушки, которая как бы прикусывает зубами носовой платок. На голове воображаемой девушки красовалась красная шляпка. Такое произведение в оригинале-то сложно понять.

Впечатление данный "Пикассо" производил гнетущее. Он не просто не передавал страдание, он будто бы издевался над ним, выставляя боль напоказ в гротескной и отталкивающей форме. Казалось, преступник нарочно стремился вызвать отвращение, а не сочувствие. Перед нами не интерпретация, а карикатура на искусство, оскорбляющая как оригинал, так и чувства зрителя.

Прежде чем проронить хоть слово, я достала телефон и слегка трясущимися пальцами забила в поисковую строку название висевшего перед нами шедевра. Как оказалось, у Пабло Пикассо данная картина считается одной из самых знаменитых. Серию картин «Плачущая женщина» Пабло посвятил возлюбленной Доре Маар. Его музе. Именно с её натуры великий гений писал свои произведения. Пытаясь понять замысел автора, надо знать о трагической судьбе оригинала, о бомбардировке Герники, вдохновившей Пабло Пикассо на создание этой картины. Но пародия, на которую я смотрела, не пробуждала никаких ассоциаций со страданием и войной. Лишь неприятное ощущение искусственности и нарочитой уродливости.

Возможно, замысел заключался в том, чтобы шокировать зрителя, вырвать его из зоны комфорта. Возможно, некая попытка изобразить дегуманизацию горя, его превращение в нечто бесформенное и пугающее. Однако, вне зависимости от намерений нашего «Пикассо», эффект получился далек от желаемого.

Убийца пошёл дальше. Он воссоздал без того ужасное творение (да простят меня почитатели П.Пикассо) из живой плоти. Вы и представить себе не можете мерзость, висевшую на стене. Я впала на несколько секунд в оцепенение. Это непросто холст, а воссозданный портрет. Лоскуты кожи вырезаны в виде фрагментов разнообразных геометрических форм. Каждый кусочек тщательно обработан и выкрашен в цвет, соответствующий оригиналу. Лицо, смотрящее с картины, собранное из лоскутков человеческой кожи, кроме рвотного рефлекса ничего не вызывало. Жутчайшее зрелище.

Никто из нас с Брайаном не решался нарушить тишину первым. Когда потихоньку начинаешь осознавать весь масштаб проделанной работы убийцей: как он снимал кожу, обрабатывал, вымачивал, высушивал, красил, приклеивал к холсту, доводил картину до совершенства, по телу невольно бежит лёгкая дрожь. Подобные мысли приводят в парализующее состояние вперемешку со страхом. Поистине, преступление леденящее душу.

Мне приходилось видеть первые его работы двадцать лет назад. Тогда на фотографиях они казались менее устрашающими и отличались от той, что сейчас пред нами. Тогда он только начинал воспроизводить первые замыслы на холстах. Они были выполнены весьма небрежно, неаккуратно, в большой спешке. Эта же картина – выполнена с большим трудом и упорством. По-своему, полотно выполнено идеально, если можно так выразиться, для полноты ясности. Убийца тщательно добился сходства с оригиналом. Холст проработан безупречно.

Мы минуты три продолжали стоять абсолютно неподвижно, погруженными в свои мысли. Немного придя в сознание, переглянувшись, мы решились подойти ближе и внимательнее рассмотреть детали. Остатки кожи – единственные улики, которыми мы пока обладали.

Приблизившись, я смогла различить надпись на картине.

В правом углу стояла дата: 6 марта, затем инициалы «П.П».

Ниже располагалась строчка с надписью: «Детективу Глории Берч. Надеюсь, этот шедевр заставит Вас трепетать от восторга».

– А вот это уже что-то новенькое! Раньше он никогда не оставлял послания. Только дату и инициалы, – первое, что произнесла я после долгого молчания.

– Какого черта ему от тебя надо? – уставившись удивленно на надпись, пробормотал Брайан.

– Сейчас. Минутку…Только достану магический шар и дам ответы на интересующие тебя вопросы. Откуда мне знать, что у психопата на уме? Я вижу сейчас тоже, что и ты. Преступник не объявлялся десять долгих лет. Пойми, для него важно теперь появиться феерично. Личное послание детективу – заставит полицию переполошиться. Скрытая угроза. Но мы проигнорируем, верно?

Брайан утвердительно мотнул головой.

– Хорошо. Главное теперь – убедить капитана. Не хочу сниматься с дела, не успев за него взяться. Если убийца затеял свою игру, что ж, я принимаю правила. Нам как раз требовался нестандартный подход.

В этот момент в зал входит капитан Броуди и судебный медицинский эксперт Эдриан Курт.

Они стремительно приближаются к нам в абсолютной тишине.

По очереди мы обмениваемся друг с другом рукопожатиями.

– Глория, что думаешь? Есть первые версии? Соображения? – капитан начал буравить меня холодным требовательным взглядом.

– Нет, сэр. Мы прибыли сюда пять минут назад. Какие могут быть версии!? Тот, кто создал такое – просто монстр. Видно, за время отсутствия он стал более профессиональным. Посмотрите сюда, – я указала пальцем в угол картины. – Он оставил мне послание. Такого раньше не было. Хочет произвести впечатление. Дайте мне время, чтобы сделать какие-то заключения.

– Хорошо. Прости за нетерпеливость. Признаться… Не хочу здесь оставаться дольше минуты. Извините. Не могу смотреть на это безобразие. Не сочтите меня слабаком… Нет… настроения. За дверью толпа репортеров и они ждут от полиции первого заявления. Надо бы кинуть какую-нибудь «кость». Я жду любую версию от вас, детективы.

Капитан начинал злиться и с трудом совладал с нарастающими эмоциями. Воспоминания нахлынули на него мощным потоком, и справляться едва удавалось. Он старался прятать свой взгляд, будто считая само собой разумеющимся, что присутствующие станут выполнять его пожелания.

Я заметила, как в глазах Брайана мелькнуло раздражение, и на миг подумала, сейчас он возразит. Но не успел он и рта раскрыть, как лицо капитана вдруг передернулось в гримасе. Все произошло быстро, я бы могла подумать, что мне привиделось, кабы не его внезапная бледность.

– Скажите, что следствие пока не готово делать однозначные заявления. Ведётся расследование, – вступился Брайан.

Эдриан Курт все это время стоял рядом с капитаном, раскачиваясь взад вперёд на пятках. Он внимательно слушал нас и изучал происходящую обстановку вокруг. Казалось, его терпению скоро придёт конец.

– Господа! – неожиданно произнёс он.

Теперь три пары глаз уставились на него. Ему удалось привлечь наше внимание.

– Если вы все немного поторопитесь, то я надеюсь немедленно приступить к своей работе. Тела нет. О чём можно говорить до выяснения ДНК? Удастся ли лаборатории вообще его заполучить – вот ваш главный вопрос. Кто-нибудь из вас об этом подумал, прежде чем пререкаться о заявлениях журналистам?

– Ладно, начинайте работать, – махнул рукой капитан, окинув Курта весьма выразительным взглядом. – Отчёты утром ко мне на стол, детективы! Думаю, пришла пора глотнуть свежего воздуха. Тут чертовски жарко и собралось слишком много умников!

Он неуверенно двинулся к дверям. Я шагнула за ним, но Брайан, качнув головой, остановил меня. С тревогой я смотрела капитану вслед, но было совершенно ясно, он не хочет привлекать к себе лишнее внимание. Судя по всему, ни я одна заметила, что с капитаном что-то не так.

Насчёт прессы он прав. Они теперь не отвяжутся, и будут ходить по пятам, выуживая информацию по крохам. Проблем, добавит сенатор Хэрис, взявший дело под личный контроль. Оно давно требовало финального завершения. Если нашему отделу удастся поймать преступника, сенатор получит дополнительные бонусы на предстоящих выборах. Цепочка складывалась длиной, и у каждого в ней свой интерес.

– Не успели приступить к расследованию, уже готовь ему бумаги! Чёртова бюрократия! Будь она проклята! – выругалась я, засовывая руки в карманы брюк. – Первые вопросы, которые возникают в моём воспаленном мозгу, – повернувшись к Брайану и Курту, начала я – откуда убийца знал, что именно меня поставят на дело ведущим следователем? Он затеял игру, в которой я следующая жертва? Послание следует воспринимать как прямую угрозу?

Курт молча, пожал плечами, делая вид, что ему безразличен этот трёп. Он прошёл между нами и с неподдельным интересом начал осматривать полотно.

– Первый раз на моём рабочем столе не будет тела, а только его частички. Много лет назад мне доводилось, работать над этим делом, в должности лаборанта-стажёра. Дело тогда возглавлял капитан Броуди. С уверенностью заявляю, создатель подобных полотен – большой мастер! Сложно дать какое-то конкретное описание, одним словом. – Курт развернулся и, прищурившись, посмотрел на нас. – Это творение заставляет даже мою кровь леденеть в жилах.

– Не думала, что тебя можно ещё чем-то удивить!

– Я и сам не думал. Но парень превзошёл мои ожидания. Делаю ставку, что он потрясающий медик. Так искусно снять кожу, сохранить, обработать… Требуется определённая сноровка, опыт и мастерство. Ювелирная точность. В лаборатории нам предстоит большая работа, чтобы подробно исследовать данные образцы. Не могу с уверенностью сказать, удастся ли обнаружить следы ДНК. Кажется, в этот раз он предусмотрел всё до мельчайших подробностей.

Когда Курт закончил говорить, Брайан не проронил ни слова и не шелохнулся. Его поза выражала глубокое раздумье. Я мысленно велела себе быть более снисходительней.

Эдриан Курт – прекрасный специалист в своей области. Лучший судебный медицинский эксперт в нашем департаменте. Его ценят и потакают во всех научных прихотях. Квалифицированные работники – на вес золота. В большинстве случаев половина дела сделана, когда коронер выносит своё заключение.

Курт среднего роста, стройный, с глазами цвета виски и короткими русыми волосами, аккуратно уложенными набок. Он довольно симпатичный и притягательный парень. Его обаятельная улыбка и доброе сердце выделяют его на фоне других мрачных коронеров. Трудно представить, какие чувства он испытывает, вскрывая трупы каждый день. Эдриан Курт точно не испытывает недостатка в работе. Меня восхищало, что, несмотря на мрачный аспект своей профессии, он всегда оставался в хорошем настроении и радостном расположении духа.

Единственный минус его работы – отсутствие чёткого рабочего графика. Люди покидают этот мир в любое время, а не по рабочим часам. Ночные дежурства отнимают очень и очень много сил. Как и большинство из нас, Курт холостяк. Какая девушка захочет жить в постоянном ожидании? Женщины иногда приходили в его жизнь, но использовали его только тогда, когда он это допускал. Когда они ему приедались, Курт с легкостью прекращал с ними всякое общение. Типичный холостяк. Иногда без женщины жить спокойнее, ведь любая станет источником рутинных проблем.

Мы не пересекались с ним около недели. Конкретнее… С того самого дня, как переспали. Мда…И у меня рыльце в пушку. Всё началось несколько дней назад, на вечеринке, по случаю дня рождения капитана Броуди. Чем могу оправдать себя? А стоит ли? Да, я выпила лишнего, и мне захотелось расслабиться. Так само собой получилось. Хотя изначально мною и не планировалось затащить Курта в койку. Классика жанра. После вечеринки он дипломатично предложил заехать к нему на кофе. Так мы оказались в его квартире. Нам было весело. Мы посмотрели какой-то комедийный фильм, поспорили, выпили, а потом ещё выпили. В общем, чёрт знает, сколько спиртного вместилось в нас в тот вечер. И какое должно было случиться продолжение у двух одиноких людей? Секс! Конечно, он, родимый. Насколько помню, заниматься сексом с Куртом очень даже неплохо. Наутро за завтраком мы решили оставить то, что между нами произошло, лёгким прекрасным воспоминанием. Мне совсем ни к чему портить репутацию в отделе. Курт был полностью солидарен с моими доводами.

В дальнейшем, в последующие дни, в минуты одиночества, мне хотелось повторить ту прекрасную ночь и получить физическую разрядку. Много раз я порывалась позвонить ему или без спроса наведаться к нему домой с бутылкой вина и китайской едой. Но дальше своих желаний я не заходила. Трусила. Боялась, что такие похождения перерастут в привязанность и привычку. Визиты станут регулярными и как следствие, наложат обязательства и чувства под названием любовь. А последнего, я боюсь больше всего. От любви всегда они неприятности. Тем более в моём случае. Нельзя смешивать работу и личные отношения. Уж тем более, детективу убойного отдела и судебно-медицинскому эксперту! Гремучая смесь. Хотя, может, я слишком предвзято ко всему отношусь.

Курт подошёл ближе, увидев моё замешательство, и деловито скрестил руки на груди.

– Уверен, что вернулся «Пикассо»? Или появился подражатель? – спросил Брайан, обращаясь к Курту.

– А какие у вас мысли, детективы? Конечно, вы же понимаете, что имеете дело с серийным убийцей?

Теперь Брайан казался смущенным.

– Мы пока не уверены…

Курт снисходительно улыбнулся. Я вступила в диалог, пока он не перерос в нечто большее:

– Ребята, думаю, можно быть вполне уверенными, что мы имеем дело с оригиналом, а не подражателем. Наш убийца торжественно заявил о себе и продолжает удивлять. Это не единичный случай. У него имеется семь жертв за плечами.

Курт воспринял мои слова со смирением. Должно быть, он и сам все это понимал.

– Значит, убийца – точно мужчина?

– Безусловно! – Брайан хохотнул, будто Курт сказал что-то смешное. – Помимо всего прочего, он человек со стойкой психикой. Думаете, женщина способна сотворить такое?

– Ты себе не представляешь, на что способны некоторые женщины, – улыбнулась я.

– Очевидно, у парня проблемы с башкой! – воскликнул Брайан. – Как такое могло вообще прийти ему в голову? На лицо фантастическая самонадеянность. Вот с чем нам предстоит для начала разобраться. Посмотрите, сколько вложено сил в одну картину. Какой надо обладать подготовкой, выдержкой и терпением. Он слишком аккуратен и хорошо организован. К тому же, изменил стиль. Вернее, внёс новшество. Послание. Тонкий намек на угрозу, лично Глории.

Услышав последнее, Курт удивленно вскинул брови и озадаченно посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами. Он развернулся и, вернувшись к картине, подошёл к ней вплотную. Затем склонился и перечитал вслух написанные строчки несколько раз.

Я присоединилась к нему, встав рядом. Текст был выгравирован на тонкой металлической табличке, которая размещалась на багете.

– Зачем заморачиваться с табличкой?

– Не знаю. Зато это дает вам возможность поискать гравировщика.

– Интуиция подсказывает, время будет потрачено впустую. Ставлю сто баксов, что он сделал её сам. Ему важно заиметь публику в лице полицейских. По-видимому, я должна высоко оценить качество представленной работы.

– В твоих словах, есть здравый смысл. Детально изучите гравировку и поймите смысл написанных слов. Почему экспозиция адресована именно тебе? Соображения на этот счёт, имеются? – Эдриан развернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд настолько наполнился глубиной, словно он хотел заглянуть мне в душу. Чувство тревоги, едва уловимое во взгляде, всё-таки ему не удалось скрыть.

«Вот же дрянь! – выругалась про себя. Нельзя вступать в одноразовые интимные отношения даже в алкогольном опьянении, Глория! НИ- КОГ-ДА!».

Теперь Эдриан всеми силами захочет позаботиться обо мне и уберечь от опасности. Я его за это не виню. А после проведенной совместной ночи он считает себя в кое-то мере ответственным за меня. Мы не поговорили тогда о его чувствах. Просто я боялась услышать какие-то признания с его стороны. Очень боялась. Хотелось, чтобы Курт остался мне другом.

Я понимаю, что после той ночи всё изменилось. Невозможно повернуть время вспять и сделать вид, что ничего не произошло. Эдриан, как благородный рыцарь, вообразил себя моим защитником. Хм…Мило, даже трогательно, но в глубине души я чувствую, что он не то, что мне нужно.

Сейчас Эдриан смотрел на меня с особой теплотой. Между нами образовалась невидимая стена. Я старательно избегала зрительного контакта, боялась увидеть в его взгляде то, чего мне не хотелось видеть – признание в любви. Сказать правду, признаться в том, что я ценю нашу дружбу больше, чем возможный роман, было тяжело. Мне страшно причинять ему душевную боль, и не хотелось рушить то, что между нами складывалось годами.

– Версий миллион! – ответила я задумчиво, стараясь не давать ему повода переходить на личные темы. – У нас не хватит времени отработать все. Для начала поищем толкового специалиста, желательно психолога или психиатра, чтобы получше разобраться с душевным состоянием преступника. У меня будет личная просьба к тебе, Эдриан. Пожалуйста, вытащи и выжми всё возможное с образцов кожи. В этот раз мы должны прижать подонка и положить конец безумию. Чтобы добиться хорошего результата, нам всем придётся сверхурочно поработать. Видишь, как преступник усовершенствовал своё мастерство? И мы не должны отставать!

В его глазах появился оттенок грусти и какой-то нерешительности. К нам подошёл Брайан и присоединился к беседе. Дальше началось обсуждение деталей и проработка последовательных действий на первых этапах расследования.

– Интересно, каким составом он обрабатывает кожу? Она ведь не пахнет разложившейся плотью? – Брайан нехотя повернулся к картине и с отвращением посмотрел.

– Именно такого эффекта он и добивался, – ответила я. – Состояние шока при первом осмотре. Это с лихвой ему удалось. В жизни не видела ничего более мерзкого. Преступник ликует, а у нас нет трупа. Вот, фрагменты кожи, попробуйте с этим поработать. Полиция, как он и хотел, в ловушке.

– Считаете, тут замешан сексуальный мотив? – поинтересовался Курт, по-прежнему не сводя с меня красивых глаз.

– Полагаю, сексуальная подоплека здесь играет ключевую роль. Мы имеем дело с человеком, который либо отрицает свою сексуальность, либо питает к ней отвращение и выплескивает его на свои жертвы. Может быть женат, является столпом общества. Быть может, любит хвастаться сексуальными победами над женщинами. Убийство совершил человек, ненавидящий свою сущность, своё нутро. Он призирает себя, сублимирует самоотвращение в агрессию по отношению к жертвам.

– Мне показалось, ты сказала, убийца гордится тем, что сделал? Что у него нет никаких признаков раскаяния или сожаления? – уточнил Курт.

– Да, в том, что касается непосредственно убийства. Тут он бьёт себя в грудь, пытаясь убедить всех, включая и себя самого, насколько он великий и могучий. Но причина, по которой он это делает, совсем иная. Это то, чего он стыдится.

– Могут быть и другие объяснения, – заявил Брайан. – Способ контролировать жертву, унижать. Парень предварительно спускает кровь с жертвы.

– Как бы то ни было, контроль всегда сводится к сексу, – натянуто улыбнулась я. – Серийные убийцы – импотенты, встречаются не редко. И судя по тому, что я тут вижу, мы, вполне вероятно, можем иметь дело именно с таким субъектом.

– Мы недостаточно понимаем мотив убийцы, чтобы…

Моя улыбка стала ледяной.

– Верно, но…

– Так, так… Успокойтесь оба и избавите меня от популярной психологии. Ок? – На лице Курта намека на улыбку не наблюдалось. Я не отреагировала, но появившиеся на щеках красные пятна выдали меня.

Воцарилось неловкое молчание. Курт, казалось, утратил всякий интерес к происходящему. Он нервно потеребил воротник своей рубашки. В зале стало теплее. После того, как открыли окна, весеннее солнце немного стало поступать внутрь, согревая леденящие стены.

– Давайте начнем искать ответы. За работу мальчики!

– По моей части всё, – заключил Курт. – криминалисты снимут отпечатки, затем доставят полотно в лабораторию. Капитан Броуди мог и не вызывать меня.

– А мне ещё понадобятся отчеты криминалистов и фотографии, ну и вся прочая информация о жертве, которую получим. Брайан, зови криминалистов, скажи, чтобы приступали к работе. Догоню тебя через несколько минут.

Брайан с радостью быстрым шагом зашагал в сторону выхода, стараясь как можно скорее выйти из столь мрачного места.

Мы остались наедине с Эдрианом. Пауза, повисшая между нами, затянулась.

– Послушай, Глория… Мне надо работать, как только ты отпустишь, – он смущенно улыбнулся. – Обещаю сделать всё, что в моих силах и даже больше. Неожиданно он протянул свою руку и заправил локон моего волоса за ухо. – Как ты? Я скучаю…

Тут я почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой на первом свидании. Простой вопрос разлился тёплым эликсиром в моей душе. Да что со мной? Переход темы на личное вызвал во мне смятение.

Смущенно улыбаясь, я, наконец, ответила:

– Все хорошо. Не считая того, что мы стоим в паре метров от картины, которая собрана из частичек человеческого тела и возможно я следующий претендент…

Не успеваю закончить фразу, как он делает шаг и обрушивает на меня свой поцелуй. Очень нежно. В щеку… совсем близко к губам. В голове возникает несколько вариантов возможных действий. Дать пощечину? Вряд ли, ведь я не актриса и вряд ли получиться эффектно. Схватить, прижать к себе и поцеловать в губы подарив французский поцелуй? Или помчаться вместе в отель, где пару часов мы не сможем оторваться друг от друга? Нет, нет…Хотя, какой мужчина откажется?

Поцелуй мягкий, нежный и трепетный. Далеко не дружеский. Честно сказать, больше ничего не оставалось, как бежать отсюда со скоростью света. В этом случае я снова окажусь трусихой! Бегство – эта мысль, пульсирует в голове точно стрелки часов. Прямиком из этой чёртовой галереи и вон из его жизни, не оставив позади ничего похожего на хрустальную туфельку. Всё же, вопреки различным версиям, которые пролетели в моей голове за доли секунд, я оставалась стоять на месте, часто хлопая ресницами.

Слова сами сорвались с губ:

– Больше так не делай, договорились? Между нами была одна ночь. Я не отрицаю. Всё было прекрасно. Спасибо тебе за трепетное отношение. Но та ночь, для меня ровным счетом ничего не значит, – выпалила я. Слова сорвались с губ против воли, и моё лицо сразу залилось пунцовой краской.

Я понимала, как они сильно ранят его чувства и очень обидят. Но лучше сразу резко отрезать, чем отпиливать по маленькому кусочку. Жестко, больно, бессердечно, но по-другому я не могла.

«Эдриан Курт – лишь образ, собранный моим воображением: мои чувства к нему эфемерны, и возможность трансформировать их во что-нибудь реальное столь же эфемерна, подумала я, стараясь успокоиться».

Вопреки ожидаемой ответной от него реакции, он прильнул к моим губам и, едва касаясь, замер. Видимо, так он решил проверить мою реакцию и осознанность сказанных слов. Продолжить поцелуй или нет? Трудный выбор. Инстинкт или разум? Я не переставала оставаться женщиной, как бы ни пыталась отгородиться от романтических отношений.

Курт застал меня врасплох. Нельзя поддаваться на провокацию. На носу расследование века, а уж потом всякие любовные утехи. И пока внутри меня шла борьба с собственным подсознанием, он пытался прочесть в моих глазах ответ.

В следующую секунду я решительно оттолкнула его, и в этом жесте обоим стало понятно, эта злость, скорее на сложившуюся ситуацию. И прежде, на саму себя. Сейчас не место и не время для подобных романтических чувств. Много внешних факторов влияющих на ситуацию, не положительно складываются для нас. Раз решила быть неприступной леди (о чем, наверное, сто раз пожалею) нужно идти до конца. Да, так странно женщины устроены. Вечные жертвы и заложники самих себя. Но ничего другого, не остаётся.

Сделав шаг назад, отрицательно мотаю головой, давая понять, что отношения между нами на этом закончены. Раз и навсегда. На романтическое продолжение рассчитывать не стоит. Меня душат подступающие слёзы, ведь я сама лишаю себя возможного женского счастья.

Эдриан не проронил ни слова. Он непонимающе смотрит на меня как побитый щенок. Постояв растерянно около минуты, он развернулся и ушёл. Теперь, наверное, навсегда.

Напряжение в воздухе достигло своего апогея. Казалось, воздух и кислород закончился. По крайне мере для меня. В этот момент, когда Эдриан печально брёл к выходу, Брайан с целой командой специалистов вошли в зал и, идя ему навстречу, чуть не сшибли с ног.

Криминалисты непростые ребята. Их работа заключается в собирании улик, отпечатков, и всего, что в дальнейшем может пригодиться и помочь в расследовании.

– Куда так стремительно понесся повелитель мёртвых тел? – вырвалось у Брайана, разводя руками в разные стороны и делающий непонимающий вид.

– Вышел подышать свежим воздухом. Его работа окончена здесь. Давай-ка сосредоточимся на своей работе. Для начала проверим камеры наблюдения с улиц. Напротив галереи находится отель. Наведаемся туда. Если повезёт, для нас найдется подходящий ракурс.

– Согласен. В этом месте не хочется долго оставаться. Когда капитан рассказывал, как это было много лет назад, я не думал, что будет настолько отвратительно. Пошли. Не будем мешать ребятам, делать их работу.

Как только мы оказываемся на улице, Брайан начинает засыпать меня вопросами.

– У тебя всё нормально, Гло? Мне показалось или что-то произошло между тобой и Эдрианом? Что и когда я пропустил? – он идёт рядом, быстрым шагом, засунув руки в карманы брюк.

– С чего такая любопытность к моей личной жизни? Хотя… Польщена. Ты хороший коп. Остальное расскажу только потому, чтобы ты отвалил с подобными разговорами раз и навсегда. То, что было между мной и Эдрианом, давай назовём – опрометчивым недоразумением. Мы переспали. Один раз. Просто секс. Вот и всё.

– Что-что!? – заорал почти на всю улицу Брайан, округлив глаза. – У тебя был секс с Куртом, и ты молчала? Какого чёрта? Где? Когда? И как он тебе в постели? – Брайан готов был прыгать от радости. Эмоции били ключом.

– Ты что, думал, у меня нет сексуальной жизни? Или удивлен, что это не ты? Ладно. Расскажу, как было. Только отвали. Помнишь вечеринку капитана Броуди? Ты тогда быстро свалил оттуда с сексуальной грудастой брюнеткой из бухгалтерии. Так, вот… Мы с Куртом тоже здорово перебрали. После вечеринки поехали к нему домой. Дальше по отработанному сценарию. Утром договорись забыть о произошедшем недоразумении. С того дня мы не виделись неделю до этого дня. Эдриан рассчитывал, судя по-всему, на продолжение, а я нет. Сейчас пришлось дать ему понять, что служебного романа не состоится.

– А как же твоя клятва? Ты же с коллегами не спишь! Ну, мать… Ты, конечно, дала жару. Ух-ху-ху….

– Брайан, прекрати орать на всю улицу! С чёртовой работой и мне тоже требуется иногда физическая разрядка. Да, я накосячила. Признаю. Я в первую очередь – женщина. У нас иногда отсутствует логика, когда она касается интимной жизни. Сам знаешь. Можно переспать с таким козлом как ты и потом неделю себя жалеть. Понимаешь, у нас с Куртом нет будущего, ты должен меня поддержать. Я ловлю маньяков, он вскрывает трупы! Ну… Как тебе парочка? Секс был потрясающим, насколько я могла его оценить утром с больной головой, с дикого похмелья. Теперь с этим покончено. Пару минут назад я окончательно разбила сердце хорошему парню. И предотвращая заранее твой следующий вопрос… Нет. У тебя нет шанса.

– Вот всегда ты так! – недовольно фыркнул Брайан. – Шанс есть всегда! Вопрос времени и желания. Просто на будущее. Вдруг случится вселенский Армагеддон, а из выживших останемся только мы с тобой. Тогда милости прошу…

Мы рассмеялись.

– Ты неисправим! Хорошо. Если такое случится, обещаю, как следует подумать.

Пока мы шли к отелю и беспечно трепались, нас нагнал капитан.

– Уэйн, Берч! – окликнул он. – Жду завтра отчеты о проделанной работе к восьми часам. Сенатор будет поджаривать меня с самого утра. Так что работаем быстро, слаженно и максимально сконцентрировано. Я надеюсь на вас, ребята. Не подведите! Всё, что необходимо, запрашивайте в письменной форме. Постараюсь предоставить необходимые ресурсы, насколько хватит финансирования. Только постарайтесь поймать ублюдка.

– Сделаем, что в наших силах, сэр, – кивнула я. – Сейчас мы идём в отель, – я указала рукой на впереди стоящее здание. – Хотим посмотреть камеры наружного наблюдения. Криминалисты в здании собирают улики. После, как тут закончим, сразу вернёмся в отдел, поднимем документы из архива и начнем копать с самого начала. Что-то же его заставило вернуться? И на этот раз он хорошо подготовился. Будет совсем непросто.

– Никто не обещал простой работы, детектив Берч. Приступайте! Прессе пока ни слова. Предупредите, тех, кто работает с вами. Пусть крепко держат рот на замке. Чем дольше, тем лучше. Не хватало, чтобы нас завтра по миру пустили.

На этом, обменявшись рукопожатиями, мы распрощались. Каждый пошёл в свою сторону.

ГЛАВА 4

Через пять минут мы стояли у роскошного отеля, прямо в центре города. Он располагался среди шикарных магазинов и элитных заведений.

На каждом клочке земли находились: магазины, клубы, салоны красоты, супермаркеты, пабы и список можно перечислять до бесконечности.

Мы подошли к центральному входу с большими стеклянными дверями.

– Так… Что тут у нас? – я сосредоточенно посмотрела на вывеску. – Хм… Тематическое название. Не находишь? Отель «Rembrandt». Если не изменяет память, в далёком прошлом был такой художник.

– Верно. Отель находится недалеко от картинной галереи. Приезжающие туристы останавливаются прямо в центре города. Отсюда открывается прекрасный вид на центральную улицу. Приключения начинаются, Гло. Пойдем, посмотрим что внутри.

Взяв под руку, Брайан потащил меня в отель.

Зайдя в холл, меня сразу окутало ощущение, будто мы попали в сказку или другое измерение. Словно мы упали в кроличью нору, как Алиса в стране чудес.

Повсюду тусклый свет, а завораживающая полутьма, царившая в помещении, наводила таинственную загадочность. Здесь повсюду висели настенные фрески и стояла дорогая антикварная мебель. Стены украшали разнообразные полотна Рембрандта с изображением мужчин и женщин. Произведения, вышедшие из-под его кисти, действительно прекрасны. Изобилие дорогого антиквариата дополняли колоны, достающие до самого потолка. Коридоры обрамляли великолепные резные арки. Находясь в таком помещении, ощущаешь себя в другой эпохе. Эпохальность больше напоминала музей.

Оправившись от первых впечатлений, мы подошли к стойке регистрации. Нас поприветствовал молодой человек. Надпись на бейдже гласила: Джеффри.

– Чем могу быть полезен, молодые люди? Хотите снять номер? – промурлыкал он, как кот, нализавшийся сметаны.

Глядя на него, я невольно подумала, каких трудов, наверное, стоит заполучить такое место работы. Отель больше классифицировался как премиум класса. Включая персонал.

Чтобы вы понимали, внешность парня была как у греческого бога. Словно его высек сам Микеланджело. Такие обычно позируют для «Сosmopolitan» рекламируя нижнее белье, а не стоят на ресепшене.

Идеальные пропорции лица, чёткая линия челюсти, глубокие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, и непослушная темная чёлка, постоянно падающая на лоб. Божечки, божечки…А его тело… О, тело заслуживает отдельного романа. Широкие плечи, рельефный пресс, сильные руки – всё говорило о том, что парень проводит в спортзале много времени.

Он двигался с какой-то хищной грацией, будто пантера, готовая к прыжку. В его взгляде читалась легкая надменность, уверенность в своей неотразимости, и какая-то скрытая, едва уловимая тоска. Он слишком хорош, чтобы быть правдой.

Именно такие мужчины обычно разбивают сердца, играют чувствами и оставляют за собой шлейф разочарования. Но я, вопреки здравому смыслу, почему-то была уверена, что за безупречной внешностью скрывается нечто большее.

Темно синий костюм сидел на его фигуре как влитой и дополнительно оттенял смуглую кожу и ярко-голубые глаза. В такие моменты не по своей воле, а по велению подсознания моё воображение начинает шалить, заставляя представлять разные ситуации. Например, как Джеффри выходит из душа, плавает в бассейне и…

Брайан, находившийся рядом, почувствовал, что я слишком долго рассматриваю Джеффри.

– Здравствуйте, – начал он, взяв инициативу на себя. – Нет, комната не требуется. Мы детективы из убойного отдела. Брайан Уэйн и Глория Берч из департамента Нью-Йоркской полиции. Мы расследуем инцидент, произошедший сегодня утром в картинной галереи. От вашего отеля через дорогу. Нам необходим доступ к вашим камерам наблюдения. Они как раз захватывают нужный нам обзор. Можем ли мы получить доступ или потребуется ордер?

Джеффри всё время стоял неподвижно, внимательно слушая Брайана, не снимая с себя роли приветливого администратора. Дослушав, он мило улыбнулся.

– К чему столько сложностей, детективы? Доступ к камерам – не проблема. Наш отель всегда сотрудничает с городскими властями. Покажите ваши удостоверения и проследуйте за мной. Я отведу в комнату технического персонала. Там предоставят необходимые материалы по вашему требованию, – его голос звучал достаточно механично и так чётко и слаженно, что создалось ощущение, будто Джеффри пытается вколотить в наше сознание каждое произнесенное им слово.

Мы показали документы, после чего он вышел из-за стойки и повёл нас через большой холл.

«Господи, да я бы на край света пошла за такой попкой! – подумала я, про себя немного краснея от смущения».

Дойдя до лифта, мы спустились на нулевой этаж. Затем попали в длинный коридор с множеством дверей. Красавчик вёл нас достаточно быстро и уверенно. В длинном просторном коридоре располагались служебные помещения: комната персонала, комната клининга, гардеробная, душевая.

Наконец-то мы дошли до нужной двери. «Отдел технического обслуживания» – гласила табличка.

– Пришли. Вам сюда, детективы. Могу быть ещё чем-то полезен? – развернувшись лицом и держа руки за спиной, уточнил вежливо Джеффри, оставаясь невозмутимо милым.

– Да, Джеффри. Позвольте задать вам пару формальных вопросов, после чего мы вас отпустим, – сказала я, глядя на него. Из кармана пиджака я достала блокнот для записей, в котором обычно помечаю нужную информацию.– Скажите, во сколько вы заступаете на смену?

– В восемь утра.

– Вы заметили что-нибудь подозрительное или необычное сегодня утром?

– Нет, – он отвечал довольно сухо, но милая улыбка не сходила с лица.

– Что вам известно о случившимся?

– Ровным счетом ничего. Моя смена закончится завтра в восемь утра. Тогда я что-то и узнаю, – его взгляд задержался на несколько секунд на мне, потом он перевёл его на Брайана.

– Понимаю, – кивнула я, записывая его слова. – И последнее: есть ли у вас какие-либо личные конфликты с кем-то из сотрудников или посетителей отеля? Может быть, вы замечали напряженность между кем-то?

Джеффри немного задумался, прикусив губу.

– Ну, как сказать… С конфликтами не припомню, но небольшие разногласия бывают у всех. С мистером Хендерсоном, например, пару раз спорили из-за парковки. А так, вроде, все спокойно.

Я подняла бровь.

– Мистер Хендерсон? Это кто?

– Один из постояльцев, живет в люксе на пятом этаже. Все время жалуется на шум, вечно всем недоволен. Но чтобы прямо конфликт… Нет, такого не было, – заверил Джеффри, пожимая плечами.

– Спасибо за уделённое время. Нам понадобится список тех, кто заселялся и выселялся на этой неделе. Сможете предоставить?

– Попросите у ребят из технического отдела. Они сделают. Данные хранятся в базе, – он широко улыбнулся, и я заметила, как его терпение начинает истекать. Никто не любит копов.

– Хорошо. Благодарим за сотрудничество. – Я протянула руку, и он быстро пожал её. Джеффри спешно покинул нас, оставив возле двери IT.

Войдя внутрь помещения, мы удивили оснащенную кучей техники небольшую комнату. Мониторов, располагающихся по всей комнате, было огромное количество. Из этого следовало, в каждом номере стоит скрытая камера. Вообще-то это запрещено законом, но видимо политика отеля имела определенные связи с нужными структурами. Большие шишки любят покувыркаться с секретаршами в подобных заведениях.

В комнате было довольно темно. Остро пахло сыростью и плесенью, которые смешались с запахом колы, пиццы и чипсов.

Парни, сидевшие в наушниках за огромными мониторами – типичные раздолбаи. В современно мире их называют хакерами. Подобные люди обладают высоким уровнем интеллекта, а вот с личной жизнью, как правило, у них, полный крах. Их мир – куча энергетиков, видеоигры и порно. Сложно за это их осуждать. У каждого свои приоритеты и зона комфорта. Зато с такими неуверенными в себе парнями всегда можно найти общий язык.

Внешний вид раздолбаев кардинально разнился с безупречной эстетикой отеля. На первый взгляд казалось, парни просто зашли поесть. На столах валялась огромная куча бумаг, среди которых валялись пустые коробки из-под тайской еды, пиццы, открытый пакет чипсов и полные стаканы с колой.

– Эй, парни! – громко окликнул их Брайан.

Они подпрыгнули на местах и чуть не наложили в штаны. Один парень соскочил, словно ошпаренный. Другой так и оставался сидеть на стуле, лишь повернувшись вполоборота и сдвинув один наушник в сторону.

– Детективы Брайан Уэйн и Глория Берч, – он достал удостоверение и показал. – Нам нужна информация с камер наружного наблюдения. Одна из них охватывает ракурс картинной галереи на противоположной стороне улицы. Там сегодня произошло преступление. Ведётся расследование. Ещё потребуется список посетителей вашего отеля. Джеффри заверил, вы сможете без проблем нам с этим помочь.

Речь Брайана, парней нисколько не удивила.

– Если Джеффри дал добро, без проблем. Проходите. Садитесь, если найдете свободное место – запинаясь, произнес худощавый парнишка, сидевший на специальном геймерском стуле.

– Извините, не слышал, как вы вошли. Меня зовут Крейг, – протягивая руку, сказал парень. – А это Ник, – он указал на рядом сидящего парня.

Крейг. Высокий и слегка полноватый парнишка. Стрижка ёжиком совсем ему не шла. Зелёные джинсы и ярко-оранжевая рубашка с кучей нарисованных попугаев дополняла нескладный образ. На левой руке красовалось несколько браслетов. Он больше походил на торговца с запасом травки. Может, так и было. В данный момент мне плевать, даже если бы Крейг стал танцевать с бубном на столе.

Ник. Рыжая копна кудрявых волос. Интересно, с рождения такие или он специально делает химическую завивку? Одежда под стать Крейгу. Джинсы и футболка с «Дафи Даком» (персонаж из мультика). На правой руке три пары часов. Странный чел.

Крейг уселся обратно на своё место и активно забегал по клавиатуре пухлыми пальцами. На мониторах появились непонятные мне символы, файлы, коды. В общем, парень знал толк в работе.

Ник просто на нас забил. Он надвинул наушники обратно, отвернулся и уткнулся в монитор, отпивая колу из большого стакана.

– Какой временной отрезок вас интересует, детективы? – пробормотал Крейг, выводя на монитор картинку с наружной камеры.

– С полуночи и до семи утра, – уточнил Брайан.

– Дайте мне минутку. Готово. Теперь смотрите в оба!

Последовав его совету, мы уткнулись в монитор. Сложность заключалась в том, что на той улице, где располагалась галерея, оживленно было даже после полуночи. Самый центр города. Огромное количество народа текло рекой.

Ночь – время идти в ночной клуб. Один такой располагался через несколько бутиков от картинной галереи. Молодежь шла туда нескончаемой вереницей. Огромный поток машин и такси усложнял поиск. Затеряться в такой толпе совсем несложно. Повезло, что ракурс камеры охватывает центральный вход в галерею. Лишь машины то и дело загораживали обзор.

Моё сердце забилось чаще. Появилась слабая надежда. Убийца должен войти через центральный вход. Чёрного хода я не припоминала. Мы ещё лично не допрашивали хозяина галереи, но когда входили в здание, я обратила внимания, что замок на двери не взломан. Значит, у преступника был свободный доступ.

Интуиция кричала, шансы найти преступника равны нулю. Слабо верилось в то, что он упустил висящую напротив камеру или не обратил на неё внимание. Он бы точно не допустил такой оплошности.

– Глория, – произнёс Брайан, спустя десять минут просмотра. – Как он мог зайти с центрального входа? У него был ключ или сообщник? Наверняка, в подсобке есть запасной выход. Мы просто не проверили. Надо вернуться и осмотреть помещение ещё раз. Проторчим здесь и потеряем кучу времени на бестолковый просмотр. Заберём видео файлы в отдел и просмотрим. Подумай сама. Картина весьма объёмная вещь. Единственный вариант – привезти её на машине. А лучше на фургоне. Будь я на месте преступника, выбрал бы второй вариант. В толпе сложно затеряться с такой штуковиной, согласна? Парня с картиной кто-то должен был заметить.

– И что? Будь он хоть с ядерной бомбой. Всем плевать, Брайан. Посмотри на толпу из «зомби». В основном молодежь. Пьяные или обдолбанные. Люди пришли в клуб напиться и отдохнуть. Вряд ли они бы заострили внимание на парне с картиной. Если в галерее есть чёрный ход, мы пропустим шоу. Но я уверена, он войдёт с центрального. Он заранее продумал стратегию на несколько шагов вперёд. Все действия полиции ему прекрасно известны. Он знает про камеру. И не откажет себе в удовольствии зайти с центрального входа и лишний раз, доказать своё превосходство.

– Возможно… Никогда не знаешь, что у таких парней на уме. Тут ты права. Смотрим дальше.

– Я бы не отказалась от кофе. Эй, Крейг, есть здесь какое-нибудь пойло, похожее на кофе? Мне требуется подзарядка и перезагрузка мозга. Хочется взбодриться. Работа нам предстоит сегодня долгая.

– Нет у нас такой дряни, как кофе, – ответил Крейг помотав отрицательно головой. – Пейте колу. В её составе много кофеина. Она точно приведёт вас в тонус. Если желаете что-то покрепче, можете взять энергетик. Посмотрите в столе, – он указал жестом руки в центр комнаты.

Я подошла и заглянула под стол. Среди стопок бумаг стояло множество банок с энергетиком и колой.

– А вы неплохо тут устроились, ребята! – присвистнула я.

Ник, которой всё время сидел, игнорируя наше присутствие, резко повернулся и недовольно посмотрел. Мне было всё равно, что он думает.

Схватив банку колы, я открыла и отхлебнула глоток, показывая Нику свободной рукой средний палец.

– Глория! – возбужденно прокричал Брайан, интенсивно двигая руками. – Кажется, что-то есть! Посмотри сама.

Поставив банку на стол, я поспешила к монитору и уставилась на экран. Время на плёнке показывало 03:45. К центральному входу галереи подъехал чёрный фургон «Ford» без номерных знаков. Из него какое-то время никто не выходил.

– Ну, давай, сукин сын. Покажись, – пробормотала я.

Время шло. Минуты тянулись бесконечно долго. Из фургона никто по-прежнему не выходил.

– Он играет на нервах, – отозвался Брайан.

И тут дверь с водительской стороны открылась. К всеобщему удивлению из фургона с водительской стороны вышла девушка. В форме ФБР, бейсболке и тёмных очках, несмотря на позднее время суток. Она обошла машину и ловко открыла задние дверцы, откуда достала предмет прямоугольной формы, замотанный в тёмный непрозрачный полиэтилен. Ловко захлопнув дверцы фургона, она направилась к центральному входу галереи. На спине её куртки красовалась надпись: «Пламенный привет детективу Берч».

Как девушка вошла внутрь, невозможно разглядеть. Она умышлено закрыла обзор фургоном. Спустя восемь минут она вернулась как ни в чем небывало. Садясь за руль, она посмотрела прямо в объектив камеры и помахала рукой. Всё разыграно как по нотам. Девушка всего лишь исполнитель.

Ком страха мгновенно подступил к горлу. Игра началась. Преступник открыто вступает со мной в диалог. Соперник хитер, умён и опасен.

– Крейг, сделай нам копию видео, – попросила я, хлопая его по плечу.

– Брайан, поздравляю! Первая зацепка есть. Займёмся поисками девушки. Заканчивай здесь, я подожду тебя снаружи. Доложу капитану о находке.

Если честно, мне просто был необходим глоток свежего воздуха. Кто же ты такой? Почему выбрал меня своей мишенью? Ты точно знал, что я буду смотреть. Мысли хаотично проносились в голове, заставляя нервы шалить. Как описать чувства, когда понимаешь, что стала объектом серийного убийцы? Человек, который из плоти создаёт картины, охотится теперь за мной.

Почти бегом я направилась к выходу. Поднявшись в лифте на нужный этаж, я оказалась в холле и стремительно пронеслась мимо Джеффри.

Наконец-то вырвавшись на улицу, я стала жадно глотать воздух. В первый раз мне приходится столкнуться с реальной угрозой. За долгие годы службы всякого, конечно, повидала: ловила маньяков, педофилов, наркоманов, но, ни для кого не становилась мишенью. Таким преступникам даётся пожизненный срок. В зависимости от штата, возможен, электрический стул или смертельная инъекция. Из тюрьмы живыми они не возвращаются.

Я старалась глубже вбирать воздух в лёгкие и подавить нарастающую панику. Мне с трудом удавалось держать себя в руках. Какие-то прохожие предложили вызвать скорую помощь. Поблагодарив за беспокойство, я отказалась.

Угроза реальна. Это не в детективном фильме, где полицейские сделаны из стали и, ничего не боясь, идут под огонь из пуль. В жизни совсем по-другому. Каждый человек дорожит своей жизнью. И до последнего, инстинкт самосохранения будет бороться против угрозы. Детективы не исключение. Профессия накладывает свои коррективы. Нам частенько приходится рисковать жизнью. Страх – это не порок, а сигнал. Сигнал о надвигающейся опасности, который заставляет мозг работать быстрее, искать выход, просчитывать варианты. Игнорировать его – глупость, а вот обуздать, использовать в своих интересах – мастерство. Именно поэтому тренировки, опыт и знание противника так важны в нашей работе.

Мы не супергерои, а профессионалы. Мы не лезем в пекло с голыми руками, а готовимся, анализируем, планируем. Используем все доступные ресурсы, чтобы минимизировать риск и увеличить шансы на успех. Наша задача – не погибнуть героями, а обезвредить угрозу и вернуться домой.

Иногда, конечно, приходится действовать по ситуации, импровизировать. В такие моменты адреналин зашкаливает, время замедляется, и каждый шаг становится решающим. Но даже в самой экстремальной ситуации мы стараемся сохранять хладнокровие и действовать рационально. Потому что от наших решений зависят не только наши жизни, но и жизни других людей.

Через несколько минут я постепенно стала приходить в норму. Дыхание выровнялось.

Достаю мобильник и звоню капитану. Стараюсь говорить ровным тоном, докладываю обстановку.

За спиной послышались быстрые шаги. Обернувшись, вижу Брайана с обеспокоенным видом.

– Ты в норме? – он обнимает меня, крепко прижимая к себе. – Давай, поехали отсюда, возвращаемся в отдел. На сегодняшний день с тебя достаточно потрясений. Нас ждёт куча умственной работы.

– Для начала вернёмся в галерею и опросим владельца.

– Возьмём отчёт допроса у патрульных. Если увидим странности, тогда повторно допросим.

– Нет. Сами поговорим с ним. Сейчас.

– Ладно, уговорила. Он живёт в квартале отсюда.

ГЛАВА 5

Нашими Горчи открыл дверь сам.

Мужчина с блёклой внешностью: обвисшие скулы, впалые щеки, немного тонких тёмных волос, едва прикрывающие лысину, и бездонные тёмные глаза.

Когда мы представились, я заметила, в его глазах вспыхнула искра страха и одновременно надежды, но тут же погасла.

– Нашими Горчи?

– Да, – вздохнул он, – да, это я … Меня уже допрашивали полицейские… Я… Как бы всё рассказал… Вы же не думаете, что… Пожалуйста, входите.

Как только мы вошли, в ноздри ударил резкий запах – смесь благовонья, которая мгновенно дурманило сознание.

Он провел нас в гостиную. На диване были накиданы разные холсты с незаконченными набросками. Имелся здесь и улыбчивый Мэнеки-нэко машущий бесконечно своей лапой на журнальном столике. На комоде – не понимаю, как я могла этого сразу пропустить, стояла огромная фотография в рамке: Нашими стоял в обнимку с сенатором Хэрисом.

Брайан выдал приветственную вступительную речь, после чего мы расселись по разным местам и он задавать вопросы по теме.

– В материалах дела, – произнес Брайан, – отмечено: вы позвонили в полицию и сообщили, что когда утром пришли в галерею, то заметили при обходе залов странную картину. Случались до этого подобные случаи?

– Нет, нет, что вы… видите ли… – Нашими Горчи нервно провел рукой по волосам; его сморщенные короткие пальцы казались прозрачными. – Я собираюсь сделать грандиозную выставку. Приедут разные важные люди со всех уголков мира. Я готовился к грандиозному событию много лет. А тут такое! Поначалу я подумал, та картина, нечто розыгрыша завистников.

– У вас есть враги?

– Не без этого. Я довольно популярен в своих кругах.

– Мистер Горчи, – мягко промолвила я, – мы здесь не для того, чтобы вас судить.

– Простите. Конечно, нет. Эмоции берут верх. Думаю, вы знаете достаточно, чтобы всё понять.

– Мы хотели бы выслушать вас. Всё, что сумеете вспомнить, любую мелочь.

Японец кивнул, но как-то безнадежно. Наверное, он был сильно подавлен случившимся.

Он перевел дух и закрыл глаза.

– Ладно, – выдохнул он. – Когда я пришёл утром в галерею, на дворе наступило ранее утро, часов шесть утра. Старым людям, знаете ли, часто не спится. Так вот. Когда я зашёл в галерею, то сразу не заметил странную картину. Спустя час, провозившись в подсобке, выбирая лучшие экспонаты для выставки, я решил пройтись по залам и проверить их готовность. Тут-то я её и увидел. Сначала она показалась мне… Как сказать…Просто в моей выставке присутствуют работы Пабло Пикассо. И поначалу я не мог понять, что с картиной, которая висела на стене, не так. А когда приблизился, понял, в чём дело. Меня охватил дикий страх. Я сразу же подумал, что в помещение кто-то пробрался. Поэтому без раздумий позвонил в полицию.

– А потом? – спросила я.

– Ничего. Ждал приезда полиции.

– Вы прикасались к экспонату? – уточнил Брайан.

– Нет. Какой там прикасался…Я весь дрожал от страха. Преступник мог находиться где-то поблизости. Я закрылся в подсобке и не выходил оттуда до приезда полицейских.

– Вы поступили очень смело мистер Горчи, – похвалил его Брайан.

– Спасибо, детектив.

– Мистер Горчи, вы давно занимаетесь живописью? У вас есть семья?

Японец тяжело вздохнул:

– Нет. Семьи нет. Моя жена и сын погибли в автокатастрофе пять лет тому назад. Тогда чтобы окончательно не спятить, я с головой погрузился в работу. Родители купили мне дом в Нью-Йорке, очень маленький, подальше от города, чтобы я мог заниматься любимым делом и спокойно жить на две страны.

– Как часто вы покидаете штаты?

– Пару раз в год летаю навестить родителей. Они очень стары, но ещё сильны духом. Родину менять не хотят, поэтому приходится мне самому навещать их. Я и сам в шестьдесят пять, чувствую себя довольно старым. Помню, когда мне стукнуло сорок, я вдруг понял, мне не нравится моя жизнь. Жена в то время подрабатывала в кафе шеф-поваром, за сущие гроши. У неё не было специального образования, а без него, она не могла получить, другую работу… Мне приходилось работать на двух, чтобы прокормить семью. Времени на рисование совсем не оставалось, но я никогда не оставлял эту мысль. Стало ясно, я не хочу жить так до конца своих дней. Я мечтал о чём-то лучшем, для себя и для семьи.

– И поэтому, – заключила я, – вам потребовалось больше времени для себя, для творчества?

– Да. Именно так. Я грезил о карьере знаменитого художника, чтобы не зависеть от родителей, не занимать денег, не клянчить у друзей в долг, не брать бесконечных кредитов. Предстояло хорошенько всё обдумать, взвесить и принять волевое решение. Сорок лет переломный возраст для мужчины. Ты оглядываешься назад и понимаешь, годы потрачены впустую… А у тебя ничего нет. Съемная квартира, подрастающий ребёнок, уставшая жена, который ты лишний раз не можешь дать денег на новое платье. Это убивает морально. И выхода, кажется, нет. Получается, сорок лет жизни, ты только и делаешь, что пытаешься, пытаешься выбраться из ямы, а по итогу работаешь только на еду. В конце концов, я понял, придётся пожертвовать двумя своими работами, и всерьез заняться живописью.

– Рискованно, – невозмутимо кивнула я. – Значит, вы сказали об этом жене…

– Да, как только принял решение. Но её реакция оказалась неоднозначной. Я старался объяснить всё, как задумал. Даже показал пару набросков, но она впала в ярость. Кричала, что я эгоист и думаю только о себе, что мне плевать на ребёнка. Сын Аки был настоящим сорванцом – в дом не загонишь, постоянно на улице или с друзьями в школе. Мысль, что ему придется как-то объяснить, что папа потерял работу и хочет заняться искусством в надежде на лучшее будущее, не давала мне покоя. Такая ситуация ставила меня в тупик. Я хотел переехать в более дешевую квартиру в более бедный район, в той которой мы жили, аренда нам станет точно не по карману. А так, на сэкономленные деньги мы могли позволить купить себе лишней еды. Но Аки, как только услышал о грядущих переменах, не пожелал расставаться с лучшими друзьями и переезжать. Жена была солидарна с сыном.

– И вы поссорились.

– Сильно. Хотя было больше похоже на жалкое подобие двух людей, пытающихся прийти к общему знаменателю, чем на битву. Жена и сын буквально взбунтовались против меня. Они объявили бойкот.

– Но вы не стали менять своего решения? – спросил Брайан.

– Я долгое время оставался на перепутье. В конце концов, стресс окончательно измотал меня. Я не мог ни толком работать, не писать картины. Морально я был убит. Нервы на пределе. Я каждый день ложился и вставал с этими мыслями. В общем, закончилось тем, что я сказал им: «Ладно, подумаю». Заверил родных, не надо волноваться, мы что-нибудь придумаем. И протесты прекратились. Я и вправду стал считать, лучше вернуться к прежней работе и навсегда попрощаться с живописью, раз судьба не предоставляет мне такой возможности. В тот вечер мы опять сильно повздорили, жена взяла сына, собрала вещи, и решила уйти от меня. Они поехали на север к её родителям. Но так и не доехали. Машина залетела под фуру.

– Приносим свои соболезнования, – мягко проговорила я, и японец понимающе кивнул.

– Я давно смерился с потерей, но никогда не прощу себя за их смерти. – Мистер Горчи отвернулся от нас и закрыл ладонями лицо.

Через пару минут, когда нахлынувшие эмоции отступили, мы продолжили.

– Мистер Горчи, давайте вернёмся к вашим врагам. Вы утверждаете, что они имеют место быть? – продолжил Брайан.

Японец глубоко вздохнул и положил руки себе на колени.

– Безусловно. После смерти жены и сына я скитался несколько месяцев, не помня себя. Когда кончились средства к существованию, пришлось перебраться к родителям. Потребовалось много времени, чтобы окончательно оправиться от потрясения. Меня тяготило то, что я живу в городе, в тесноте, духоте, пишу ненужные никому картины, и провожу остаток жизни среди глупых людей, праздных женщин, бездельников…

– Иными словами, – заключила я, – упали на самое дно.

– Да. Но я в таком состоянии я написал несколько работ, которые как, ни странно продались за неплохие деньги, а со временем принесли мне настоящую славу. Один коллекционер, увидел мою работу у своего друга. Ему понравилось. Он всерьёз заинтересовался моим творчеством и сделал заказ. Так, кирпичик за кирпичиком, я обрастал клиентами и приобрёл популярность. Тогда-то и стали появляться завистники. Ничего угрожающего моей жизни, так, мелкие пакости. Не думаю, что та ужасная картина, обнаруженная в галерее, связана с моим творчеством или имеет ко мне хоть малейшее отношение. Выставку я хотел посвятить своему сыну. Скажите, детективы, можно ли мне будет всё-таки её провести?