Цветок моей души (СИ)

Глава 10

Утро следующего дня обрушило на меня не только воспоминания о вчерашнем вечере, но и слабость во всем теле, а также дикое желание не покидать свою комнату как минимум несколько дней, но снаружи меня ждал Матвей, и осознание этого факта придавало мне волнения и даже страха. С трудом поднявшись с постели, я вдела ноги в свои домашние носки, накинула халат поверх пижамы и вышла из комнаты, замерев от неожиданности. Входная дверь была приоткрыта, а Матвей, высунувшись наполовину и держа в каждой руке по объемному пакету из магазина на первом этаже моего дома, стоял и с кем-то разговаривал.

— Не переживайте… и вам доброе утро! — Он вошел в квартиру и аккуратно закрыл дверь, а когда обернулся, на его лице отразилось удивление. — Кажется, кто-то должен быть в постели.

— И тебе доброе утро. — Он оглядел меня с головы до ног, но в этот момент мне было абсолютно все ровно. Растрепанная, неумытая, с тяжелыми последствиями после всего, что со мной вчера произошло. — Кажется, ты куда-то ходил?

— Угу. — Он разулся и прошагал мимо меня на кухню. — В магазин. Это проста катастрофа! В твоем холодильнике нет ничего съедобного. — Он открыл створку холодильника и порылся на самой верхней полке. — Мазь, какого-то… — он поднес ее к своему носу, театрально поморщился и отпрянул — непонятного происхождения и предназначения, банка с солеными огурцами, покрывшимися плесенью и кусок засохшего хлеба в шкафу. Не удивительно, что ты падаешь в обморок от голода. Кажется, ты говорила, что живешь с тетей, неужели, она сбежала от тебя? — Он подозрительно покосился на меня, в ожидании ответа.

— Она… — я нервно сглотнула, не желая делиться с ним правдой — уехала на несколько дней.

Он понимающе кивнул и принялся разбирать пакеты со своими многочисленными покупками.

— Мое кулинарное мастерство заканчивается яичницей и заваренным чаем, но… — он развернулся и посмотрел на меня в упор. — Думаю, исполнитель из меня неплохой, так что готов работать под твоим чутким руководством.

— Мне некогда тобой руководить. Я должна быть на работе.

— Ну-ну…попробуй. — С самодовольной улыбкой на лице он вынул из кармана своей толстовки связку ключей от моего дома, и потряс ей, как бы дразня меня.

— Ты рылся в моих вещах? — Тяжело дыша от ярости, прошипела я.

— Нет. — Он безразлично пожал плечами. — Ты оставила их на тумбе у входа. — Так что я взял то, что не было прибрано. — Оставаясь невозмутимым, ответил он. Ну что за человек? Само спокойствие и рассудительность. — Давай не будем тратить время на споры. Я обещаю, что сегодня тебя ждет не менее насыщенный день, чем на работе.

Проглотив массу возмущений и ругательных слов, я осмотрела все, что он купил, и мы незамедлительно начали готовить. Все это время Матвей бросал на меня странные взгляды, которые я никак не могла разгадать.

— Матвей, можно я кое-что спрошу у тебя? — Обратилась я к нему, заканчивая готовить горячие бутерброды, в то время как мой «гость» занимался омлетом с колбасой и сыром.

— Спрашивай. — После небольшой паузы ответил он.

— Как ты попал на работу к Гордееву? То есть…он сложный человек, по крайней мере, так говорят, но…мне он показался вполне обычным, но ты, как я поняла, проводишь с ним большую часть своей жизни. — Он выслушал все то, что я сказала, после чего задумался и не сразу ответил.

— На самом деле…у меня особо не было выбора.

— Как это? — Я обернулась и посмотрела на него в упор, но он попытался скрыть от меня свое лицо.

— Гордеев…мой дядя. — Я округлила от удивления глаза и почувствовала, как мое лицо заливается краской. — Именно поэтому я легко нахожу с ним общий язык. — Он, наконец, повернулся и заглянул в мое пылающее лицо. — Буду безмерно благодарен, если эта информация не распространится дальше этой уютной кухни.

— К…конечно. Я никому… — он кивнул и вернулся к готовке, а я тем временем задумалась, не в силах разобраться с тем, как реагировать на информацию, которую только что узнала.

Завтракали мы в полнейшей тишине, но как только я все убрала со стола, а Матвей вымыл посуду, тишина стала неловкой, и в воздухе повисло напряжение.

— У тебя есть пятнадцать минут, чтобы приготовиться. Я подожду тебя в гостиной.

— К чему я должна приготовиться? — Его манера в приказном тоне общаться со мной загадками сводила меня с ума.

— Я кое-куда тебя отвезу. Пожалуйста, не задавай никаких вопросов. Я больше ничего не скажу.

— Я не поеду с тобой. — Я была настроена решительно. — Хотя бы потому, что у меня есть более важные дела.

— Угу. Я в курсе. Работа называется, но я тебя туда не пущу. — Скрестив руки на груди в грозной позе, он приблизился ко мне вплотную. Я мысленно приказывала себе не позволять ему выбить меня из колеи.

— Нет. Не угадал. — Скрестив руки на груди и зеркально изображая его позу, я упрямо посмотрела ему в глаза. — У меня есть дела, не связанные с работой.

— Хорошо. Я помогу тебе с твоими делами, а затем ты поедешь со мной.

Я взмахнула руками, яростно выдыхая.

— Что ж ты за липучка такая! Никак не могу от тебя отделаться…

— Не можешь. И никогда не сможешь. — Он самодовольно ухмыльнулся. — Не смотри так. С каждой секундой у тебя остается все меньше времени.

— Ты даже не представляешь, как сильно раздражаешь меня! — Сквозь зубы прошипела я по пути в свою комнату.

— А я безумно тебя полюбил! — Крикнул он мне вслед, продолжая смеяться.

Оказавшись в своей комнате, я позвонила Свете, чтобы узнать, как ее состояние и заодно сообщила, что скоро приду проведать ее, на что она ответила, что посещения в ее отделении длятся не дольше пятнадцати минут. Облачившись в свои любимые джинсы, футболку и джемпер, я вышла к Матвею, который ждал меня у выхода. Не обращая внимания на его пристальный взгляд, я собрала волосы в высокий хвост, нанесла на лицо увлажняющий крем, уложила в сумку вещи Светы и подошла к Матвею, который все это время стоял не шелохнувшись.

— Готова? — Я кивнула, вдевая ноги в босоножки на плоской подошве. — Куда мы едем?

— В больницу. — Быстро ответила я.

— Зачем? Ты себя плохо чувствуешь? — В его голосе сквозило неподдельно беспокойство, что вызвало во мне смешанные ощущения.

— Нет. Нужно навестить одного близкого мне человека. — Я коротко улыбнулась, на что он понимающе кивнул, и мы вышли из дома.

Я объяснила, в какую именно больницу мне нужно попасть и уже через час вошла в приемный покой. Матвей порывался пойти со мной, но мне удалось убедить его дождаться меня у входа. В стоимость лечения входила отдельная палата, и я направлялась именно туда. Бледная, с огромными темными кругами под глазами Света сидела в постели и смотрела в окно. При виде ее мое сердце болезненно сжалось.

— Дорогая, я очень соскучилась! — На ее лице появилась широкая искренняя улыбка. — Иди ко мне. Не стой в пороге.

— Привет… — я попыталась выдавить из себя улыбку. — Я немного задумалась. Как твои дела? — Я подошла к ней и заключила в свои объятия.

— Я без изменений, но вот ты… — она приподняла мое лицо за подбородок и начала пристально всматриваться в него. — Ты очень бледная. Что-то случилось?

— Нет. Все так, как ты знаешь. Работы в последнее время прибавилось, но я справляюсь.

Она поджала свои губы и негодующе покачала головой.

— Работы, говоришь, прибавилось… — я кивнула и отвела свой взгляд. — А теперь послушай меня. — Она заговорила таким тоном, что стало ясно — ситуация для меня складывается не лучшим образом. — Сколько тебе еще говорить, а? Не берись за все подряд. Иначе они так и будут на тебе ездить.

— Света, ну кто будет ездить? Я выполняю свою работу. Мне за это платят деньги. Вот и все.

— Угу. — Отмахнулась она. — Ладно. Не будем об этом. Ты мне обещала, что будешь о себе заботиться.

— Обещала…и выполняю свое обещание.

— Я вижу. — Строгим родительским тоном и цепким взглядом она осмотрела меня, давая понять, что мне просто так от нее не отделаться. — Синяки под глазами скоро сползут на щеки, одни глаза торчат. Перестань уже пережевать за меня и строй свою жизнь.

— Света…

— Знаешь, как говорят? Чему быть, того не миновать!

— Простите, кажется, я не вовремя, — я обернулась, застигнутая врасплох появлением Матвея. — Но доктор сказал, что время посещения подходит к концу. Кстати, здравствуйте я — Матвей.

— Ах, тот самый Матвей! Наслышана. — Света с ухмылкой посмотрела на меня, а я чувствовала, что в мое личное пространство вторглись самым наглым образом.

— Я — Светлана. Тетя Василисы. — Она одарила его самой искренней улыбкой, на какую только была способна.

— Очень рад знакомству. Как ваше самочувствие? — Искренне поинтересовался он.

— Ужасно! — Я шокировано посмотрела на нее. Она мне ничего не говорила. — И все из-за Васи. Помогите мне пристроить ее в хорошие руки, и тогда я спокойно смогу умереть.

— Света! Как ты можешь шутить такими вещами?

— Ну а что мне еще делать? — Хрипло рассмеялась она.

— Не волнуйтесь, я позабочусь о Васе, и вам мы не дадим умереть, но нам действительно пора идти.

Я крепко обняла Свету, различая в ее шепоте слова о том, что Матвей прекрасен и очень мне подходит. Матвей быстро попрощался с моей тетей, и я вытолкнула его из палаты.

— Что ты делаешь? — Понижая голос, напала на него я.

— Решил лично познакомиться с твоей тетей. Что логично, учитывая, что я познакомил тебя со своим дядей. Кстати, интересно у кого она здесь в гостях? — Самодовольно усмехаясь от того, что удалось поймать меня на лжи, спросил он.

Я отступила на шаг от него, опуская взгляд в пол.

— Я не…

— Ладно. Мы еще поговорим об этом, а пока поехали.

— Куда? — Испугано спросила я.

Он тяжело вздохнул и посмотрел на меня так, что стало ясно — бессмысленно спрашивать его о чем-либо.

Когда мы сели в машину, Матвей не спешил заводить мотор. Некоторое время он молчал, задумавшись о чем-то, а затем повернулся так, чтобы видеть мое лицо.

— А теперь давай серьезно. — Твердым, почти грозным голосом начал он. — Почему ты не сказала, что твоя тетя серьезно больна?

— Я не обязано рассказывать подробности своей личной жизни первому встречному. — Он удивленно вскинул брови, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Первому встречному? А я-то думал, что мы с тобой как минимум друзья.

Не знаю, наигранно это было или нет, но вид у него был оскорбленный.

— Это не меняет того, что я не должна отчитываться перед тобой.

— Да, но…

— Пожалуйста, Матвей, давай больше не будем говорить на эту тему, хорошо? — Я бросила на него короткий взгляд, а затем повернулась к окну.

— Хорошо. — Ответил он, плохо скрывая свое недовольство, и завел мотор.

— Куда мы едем? — Буркнула я, бросая на него короткий взгляд.

— Как оказалось, я не обязан перед тобой отчитываться.

Я растеряно моргнула, а затем издала нервный смешок.

— В таком случае это считается моим похищением.

— Ну и пусть. Мне все ровно…

Негодующе вскинув руками, я принялась разглядывать пейзажи, сменяющиеся за окном. Мы провели в дороге больше трех часов, что показалось вечностью, так как все это время мы с Матвеем не обменялись ни словом, изредка пересекаясь взглядами. Матвей привез меня в подмосковную деревню с курами и коровами, свободно разгуливающими по улицам, усыпанным щебнем.

Мальчишки, катающиеся на велосипедах наперегонки с разодранными в кровь локтями и коленками, женщины в свободных хлопковых халатах без грамма макияжа. Естественная красота, которая сейчас кажется чем-то необычным и даже зазорным. Мы проехали через всю деревню, и меня не покидало ощущение, что мы попали в параллельную вселенную. Абсолютно другие люди, другие дома и машины, а воздух! Он здесь такой чистый и легкий, что с первого его глотка голова шла кругом от переизбытка кислорода. Обилие зелени радовало глаз, а легкий летний ветерок дарил прохладу в этот знойный день. Попав на окраину, Матвей остановил машину у подъездной дорожки большого двухэтажного дома с плоской крышей и высоким каменным забором.

— Чей это дом? — Наконец, осмелев, спросила я.

— Сейчас увидишь. — Загадочно сверкнув глазами, он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. После некоторых раздумий я последовала за ним.

Мы пересекли забор и вошли во двор. Зеленый, красивый, ровно постриженный газон с небольшими клумбами различных цветов по центру. Оглядевшись по сторонам, я обнаружила тропинку, ведущую к дому, по которой прямо на меня на огромной скорости неслась большая овчарка. Вскрикнув, я успела заскочить за спину Матвея, который быстро среагировал.

— Морковка! Стой! — Не знаю, каким чудом, но ему удалось ее остановить. Собака с дружелюбным видом начала принюхиваться ко мне, а я в этот момент поняла, что стою, обхватив Матвея ладонями за плечи, и постаралась без резких движений убрать свои руки.

— Ты в порядке? — Обеспокоено спросил он.

Я кивнула, делая глубокий вдох, чтобы успокоить сердцебиение. Собака тем временем пыталась подобраться ко мне, минуя Матвея, но он, похоже, все держал под контролем.

— Матвей, чей это дом? — Попыталась я собраться с мыслями и немного отвлечься от глазеющей на меня собаки.

— Идем, сейчас узнаешь. Морковка, рядом! — Скомандовал он своей подопечной и тут до меня дошло…

— Погоди, морковка? — Удивленно спросила я.

— Угу, Морковка. — С нескрываемой гордостью ответил он и потрепал собаку по мохнатой голове. — Я нашел ее пару лет назад возле ворот. Она вся была в крови. Ее левый глаз… — он провел по шраму, расположенному под левым глазом собаки. — Она едва не лишилась его. Я немедленно отвез ее к ветеринару. У нее было сломано два ребра и отбиты внутренние органы. Пришлось выхаживать ее несколько месяцев. — Собака тявкнула то ли в знак благодарности своему хозяину то ли в подтверждение его слов.

— Что с ней случилось? — С искренним интересом спросила я.

Мы остановились и встретились взглядами. Я ждала его ответ, затаив дыхание.

— Как оказалось, местная ребятня долго и мучительно издевались над ней. Местные быстро выяснили, кто это был, но на первый раз участковый ограничился простым предупреждением. Хотя…я уверен, что это был не первый раз.

— Какой ужас! — Я сочувственно посмотрела на Морковку, которая выглядела абсолютно счастливой и виляла хвостом, гордо вышагивая рядом со своим хозяином. — Иногда жестокость людей не знает границ.

— Не иногда, а всегда… — с грустью в голосе ответил Матвей. — Люди боятся выражать свои чувства. Свои положительные чувства, — после некоторых раздумий добавил он — боясь, что их отвергнут, но…зато жестокими и беспощадными они очень хорошо умеют быть. — Он слегка поежился и двинулся дальше.

— Говоришь так… — я поспешила за ним — словно тебе пришлось лично столкнуться с жестокостью. — Мы подошли к дому. Морковка радостно убежала ловить ни то птичку, ни то бабочку, а Матвей о чем-то задумался, пропуская меня в дом.

— Приходилось сталкиваться с чем-то подобным, но…сейчас не об этом. — Как можно бодрее произнес он. — Ты голодна?

— Нет, спасибо. Я ничего не хочу.

— Ладно. Тогда идем дальше. — Он провел меня через большую ультрасовременную кухню на задний двор, который был расположен у озера. У самой кромки воды, заложив руки за спину, стоял немолодой крепкий мужчина, которого я сразу узнала. Это был Гордеев.

— Ты снова это сделал! — Обвинительным тоном обратилась я к Матвею. — Ты снова не предупредил меня, что мы едем к Богдану Егоровичу.

— Да. Из-за вот такой твоей реакции. — Спокойно ответил он и направился к своему дяде. Сделав глубокий вдох, мне не осталось ничего, кроме как пойти за ним. — Расслабься. — Обернулся он ко мне на ходу. — Именно за этим мы сюда и приехали. Дядя? — Обратился Матвей к Гордееву, когда мы пошли к нему совсем близко.

— Молодежь? — С легкой улыбкой на лице посмотрел на нас художник. — Хорошо, что вы приехали. Я уж и не надеялся вас сегодня увидеть.

— По дороге возникло несколько неотложных дел. — Матвей бросил на меня короткий выразительный взгляд.

— Что ж, располагайтесь. Чувствуйте себя, как дома.

Я огляделась, отмечая всю прелесть окружающей нас природы. Ели, сосны и березы, ограждающие прозрачную воду озера. Зеленые, опавшие от ветра листья, беспорядочно плавающие по воде и после непродолжительного путешествия, опускающие на дно. Пока я рассматривала местные пейзажи, Гордеев куда-то ушел, а Матвей пристально разглядывал меня. И даже когда я заметила, он не отвел свой взгляд.

— Что? — Мгновение он продолжал молчать, но затем едва слышно заговорил.

— Ты так идеально вписываешься в эту картину, что невозможно наглядеться. — Я не ожидала от него таких откровений, поэтому не сразу нашла, что ответить.

— Не могу понять, как именно мне относиться к тебе. — Я завороженно смотрела в его светлые, добрые глаза. — С одной стороны, мы постоянно пересекаемся. Иногда ты появляешься, словно из ниоткуда, и тогда…я пугаюсь своей реакции, потому что…мне интересно, кстати, несмотря на то, что ты меня сильно раздражаешь, что же произойдет в следующий момент. — Я перевела дыхание. — Пока все события были не слишком радужными, но…очень странно, что с нашей первой встречи я чувствую, что моя жизнь изменилась. В ней появилось волнение, ожидание, а главное — надежда.

— Надежда на что? — Едва слышно спросил он, делая шаг ко мне и продолжая пристально смотреть. В воздухе повисло волнение и напряжение.

— Надежда на то, что я все еще живу, все еще чувствую, и на будущее. В прошлую нашу встречу ты кое-что сказал, а я резко отреагировала…

— Да, я тоже хотел поговорить об этом…хотел извиниться.

— И пока ты не начал извиняться… — с улыбкой на лице я поспешила остановить его. — Я прошу у тебя прощения. Ты был прав. Я очень много думала об этом, но…можешь считать меня наивной, слабохарактерной или безотказной, но я искренне верю, что люди до сих пор способны отвечать добром на добро.

— Что ж…ты права. Я тоже не имел права говорить тебе, а уж тем более упрекать тебя в чем-либо. Мир? — Он протянул мне свою ладонь, которую я без лишних раздумий пожала.

— Мир. — Наши улыбки озарили все вокруг, и я ощутила умиротворенность, которой мне так не хватало в последнее время.

— Присядем? — Он кивнул в сторону садовой качели, и я с радостью согласилась. Мы вместе опустились на мягкое сидение, и Матвей слегка нас раскачал, отталкиваясь ногами от земли.

— Чей это дом? — Оглядываясь по сторонам, поинтересовалась я.

— Богдана Егоровича. Он приезжает сюда, чтобы собраться с мыслями, вдохновиться или просто насладиться природой.

— Прекрасное место! — Я сделала глубокий вдох, вбирая в грудь свежий воздух. — Почему ты привез меня сюда? Разве мы не помешаем твоему дяде? — Спросила я, посмотрев на него через плечо.

— Честно сказать, это была его идея. Я рассказал ему о том, что с тобой вчера приключилось. Должен сказать, что он расстроился.

— То есть ты сказал моему начальнику, что я не справляюсь со своей работой? — Возмутилась я.

— Нет. Я сказал, что ты работаешь на износ, из-за чего у тебя возникли проблемы со здоровьем. Ты, кстати, понимаешь, какой опасности себя подвергла? А если бы в галерее никого не оказалось? Ты даже представить себе не можешь, как я испугался, когда увидел тебя, лежащей без сознания.

Он вскочил на ноги и начал ходить вперед-назад.

— Сама не понимаю, как так вышло… — попыталась оправдаться я.

— Зачем ты взвалила на себя столько обязанностей? — Требовательно заявил он, на что я решила не отвечать. — Вася, — тяжело вздохнув, обратился он ко мне уже спокойнее. Опустился рядом со мной и взял меня за руку. — Я знаю, что ты сделала это из-за денег.

— Тогда зачем ты спрашиваешь! — Я выдернула руку из его хватки и отвернулась, едва сдерживая слезы и чувствуя себя униженной. В воздухе снова повисло напряжение.

— Я спрашиваю это не для того, чтобы поставить тебя в неловкое положение. Хотя ничего неловкого тут нет. Не представляю сколько нужно иметь сил, чтобы взвалить на себя те проблемы, которые ты пытаешься решить в одиночку.

— Откуда ты знаешь, что в одиночку? — Огрызнулась я.

— Знаю. Кроме твоей подруги у тебя больше никого нет. А ее ничего и никто не волнует кроме нее самой.

— Мы сейчас об одном и том же человеке говорим? — Недоверчиво спросила я, с вызовом, зло сверкнув глазами в его сторону. — Ты ее совсем не знаешь.

— Надеюсь, что я ошибаюсь на ее счет, но…Василиса, я, правда, хочу тебе помочь.

— Мне не нужна ничья помощь — обессиленно произнесла я.

— Я верю и знаю, что ты можешь со всем справиться, но…ты не можешь переживать это в одиночку. Подумай о своей тете. Каково ей знать, что она является для тебя обузой?

— Она никогда не была для меня обузой и никогда ею не станет. — Твердо объявила я.

— Это ты так видишь, но знаешь ли ты, что она думает и переживает по этому поводу? Позволь помочь тебе.

— Я не возьму деньги у кого бы то ни было. — Безапелляционно заявила я, глядя в его глаза.

— Я знаю. — Грустно улыбаясь, ответил он. — Но…у меня есть идея. Главное, выслушай меня до конца и не отказывайся так сразу. Хорошо подумай, прежде чем принять окончательное решение.

— Хорошо… — не без опасений согласилась я. — Я слушаю.

Матвей прочистил горло и повернулся так, чтобы лучше меня видеть. На место слез и обиды пришло неподдельное любопытство.

— У моего дяди есть фонд. Каждые полгода он пополняется за счет проведения аукционов, на которых распродаются личные вещи, картины, скульптуры моего дяди.

— Я знала про аукционы, но…не думала, что вырученные средства идут в фонд. — Матвей просиял мне в ответ, словно мы говорили о его детище.

— Так и задумано. Но речь сейчас не об этом. Мы организуем такой аукцион, и часть вырученных средств пойдет на лечение твоей тети, а остальное людям, которым необходима помощь.

— Отлично, но…согласится ли твой дядя? — Настороженно спросила я.

— Конечно, согласится!

— Матвей…я, честно не знаю, что сказать, но…среди стольких дел есть ли Богдану Егоровичу дело до фонда и аукциона? То есть я имею в виду надвигающаяся выставка в галерее, затем в Париже…разве уместно будет просить его об организации аукциона.

— Погоди… — он придвинулся ко мне, выглядя при этом возбужденным — аукцион мы организуем сами. Я об этом позабочусь, а что касается выставки, то…Богдан Егорович все ровно планировал перенести ее на несколько недель.

— Но…подготовка на завершающей стадии. Почти все картины, заявленные на выставку, готовы.

— Ничего страшного. — Ласково ответил он мне. — Кстати, я вчера вечером по этому поводу приходил. Олег Викторович уже в курсе, со своим дядей я поговорю, а пока… — он поднялся на ноги и протянул мне свою ладонь — я буду вынужден поэксплуатировать тебя в качестве повара. Мои кулинарные способности ограничены, я тебе уже об этом говорил. — Он обольстительно улыбнулся и подмигнул мне.

— Хорошо. Где кухня? — Принимая его руку, я поднялась на ноги.

Мы вернулись в дом, и Матвей через широкую раздвижную дверь завел меня на просторную светлую кухню. Гарнитур со встроенной техникой и овальный стол из светлого дерева располагали к отдыху и хорошему настроению.

— Осваивайся. Поройся в шкафах, холодильнике, на полочках, в общем, эта кухня полностью в твоем распоряжении, а я скоро вернусь. — Я кивнула и прошагала к холодильнику, чтобы посмотреть продукты, из которых можно готовить.

На скорую руку я смогла соорудить только легкий салат и куриное филе, запеченное под сыром со свежим картофелем и зеленью. Выглядело очень даже аппетитно. Когда все было готово, я закончила уборку на кухне и начала ждать, но никто не пришел. Тогда я неуверенно начала выглядывать в коридор, но в доме стояла полнейшая тишина.

— Матвей? — Едва слышно позвала я, но ответом мне послужила все та же тишина. Я вернулась на кухню, села за стол и начала через стеклянные двери наблюдать за заходящим солнцем.

Не понимаю, что чувствую сейчас и как мне относиться ко всей этой ситуации. Может я и наивная, но абсолютно уверена, что Матвей искренне хочет мне помочь.

— Василиса? — Я резко обернулась, поднимаясь на ноги. В дверях стоял Матвей. Выглядел он слегка взбудораженным.

— Я…приготовила ужин, но в доме было так тихо, что я не решилась шуметь или…

— Понимаю. Я обещал вернуться, но появились кое-какие дела.

Я кивнула и в комнате повисла неловкая пауза.

— Тогда можно ужинать. — Кивнула я в сторону стола.

— Отлично! — Он шагнул в мою сторону и придвинул мой стул, когда я садилась за стол.

— А Богдан Егорович? — Наивно поинтересовалась я, наблюдая, как он опускается напротив меня.

— Он уехал. — Я постаралась не выдать своего удивления и облегчения. Не уверена, что выдержала бы ужин с ними двумя.

Мы активно начали есть. Окно было открыто, и закат сопровождался пением птиц и шелестом листьев. Закончив с едой, Матвей откашлялся и, подперев, кулаком голову посмотрел на меня.

— Спасибо. Все было очень вкусно. Я такой домашней еды, наверное, никогда не ел.

— Не за что. — Слабо улыбнувшись, ответила я.

— Я поговорил с дядей. — Я затаила дыхание в ожидании того, что он скажет дальше. — Аукцион будет через неделю. Мы с тобой главные организаторы. Ты освобождаешься от любой другой работы в галерее. Можно сказать, что вообще не будешь там появляться.

— Хорошо. А как же…выставка? Алена проделала такую работу…

— Угу…я видел — недовольно прокомментировал он мои слова.

— Что-то не так? — Я удивленно вскинула брови.

— Нет. Это так…мысли вслух. Твоя Алена без работы не останется, так что не волнуйся. А нам с тобой придется усердно потрудиться. Обычно такие мероприятия готовят как минимум за месяц.

— Тогда давай начнем прямо сейчас или…ты можешь отвезти меня домой, и я начну подготовку.

— Нет. Я же сказал, что у тебя выходные. Если я отвезу тебя домой, то ты не усидишь и снова попадешь в какую-нибудь передрягу.

— Можно подумать, я это специально? — Обиженно возразила я.

— Согласен, можно так подумать, а пока… — он поднялся на ноги и прошел к шкафу над столешницей возле раковины, достал оттуда тетрадь и стаканчик с канцелярскими принадлежностями. — Сейчас я начерчу схему зала, в котором все будет проходить. Нам нужно рационально использовать пространство. — Он с видом знатока начал расчерчивать зал. Мне оставалось только поражаться его мастерству. От Матвея, похоже, не ускользнул мой восхищенный взгляд. — Что?

Я усмехнулась, отодвигая тарелки, закрывающие мне обзор, и нагнулась через стол.

— Я любуюсь…ты очень хорошо рисуешь. — Без грамма лести ответила я.

— Спасибо. — На его лице появилась едва заметная улыбка. — Так…иногда балуюсь. Вот чертеж готов. Твоя задача разместить все таким образом, чтобы вошли все экспонаты, но при этом осталось много свободного места, а я пока составлю список людей, которых обязательно нужно пригласить.

— Хорошо. Я поняла.

Получив указания, я принялась за работу, ощущая прилив энергии, сил и надежды на то, что все наладится.

— Распределила?

— Угу. Думаю, мы разделим все на зоны. Стойка регистрации, места для гостей и хранилище для лотов. — Все это стандартно. На входе, вот в этом закутке — я ткнула карандашом в зону, о которой шла речь — можно разместить стол с закусками и напитками, а вот тут рекламные стенды партнеров. И еще. Предлагаю в левом крыле сделать фотозону. Я, так понимаю, будут присутствовать светские львицы, бизнесмены, уважаемые и публичные люди, поэтому это должно быть что-то шикарное. Возможно, диван, обитый бархатом, столик из массивного дерева с живым шикарным букетом. На этой схеме окно, так? — Он утвердительно кивнул головой. — Как оно выглядит?

— Большое, почти во всю стену. Черное, разделенное на маленькие квадраты.

— Отлично. Я еще подумаю, что с ним можно сделать, но это будет идеальное место для фотозоны.

— Отлично! Мне нравится! Когда окажемся на месте, все станет более-менее ясно. Я пока смог вспомнить тридцать человек, которые не пропустили ни одного аукциона. При первой же возможности нам нужно будет съездить в рекламное агентство, с которым работает галерея, чтобы выбрать макет приглашений.

— Угу. А что с лотами? То есть что именно будет выставлено на продажу и могу ли я чем-то помочь?

— Картины и скульптуры, созданные Богданом Гордеевым. Всего будет две вазы, одна статуя и пять картин. Одна из которых, ранее нигде не была представлена.

— Даже не знаю, как благодарить твоего дядю…ну и тебя тоже. — Я неуверенно заглянула в его сияющие глаза.

— Мы делаем это ради благотворительности, но я все еще не могу поверить, что ты в одиночку справляешься с этим.

— Я никогда не думала, что должна делить свои трудности с кем-то. Все, что я хочу, это…чтобы Света, мой единственный родной человек, была здорова и счастлива.

— Я уверен, что все это у нее будет. — Он протянул руку и переплел наши пальцы.

— Очень на это надеюсь, а пока…единственное, о чем я могу думать — это то, как она пытается скрыть от меня свой страх смерти, злость на безвыходность ситуации. Я никогда не смотрела на нее с жалостью. — Я закусила губу и закрыла глаза, не в силах представить и сотую часть той боли, что приходится переживать Свете. — Я всегда восхищалась ее стойкостью и силой.

— Да, твоя тетя восхитительный человек, но и ты не менее восхитительна! — Наши взгляды встретились, и в полумраке комнаты не осталось ничего важнее его глаз, его неподдельного восхищения и нашей волнующей близости.

— Я не делаю ничего сверхъестественного. — Его слова почему-то смутили меня.

— Ты остаешься человеком даже в самой ужасной ситуации. — Я бросила на него короткий взгляд, ощущая тепло от его руки.

— Я просто остаюсь собой. Иногда это дается с трудом, но я изо всех сил стараюсь. Тоже самое я могу сказать и про тебя. Да, ты меня раздражаешь, выводишь из себя, но…при всем при этом ты каждый раз приходишь ко мне на помощь. Я с трудом схожусь с новыми людьми, но ты… — я нервно сглотнула — каким-то образом вошел в мою жизнь.

— Как и ты в мою. — Он слегка сжал мою руку и старался поймать мой взгляд. — И очень надеюсь, не выйдешь из нее уже никогда.

— По крайней мере, одну неделю точно — я постаралась перевести все в шутку, но Матвей оставался серьезным.

— Думаю, на сегодня хватит работать. Идем, я покажу тебе твою комнату. — Не выпуская моей руки, он обошел стол и потянул меня в сторону коридора.

— Хорошо. — Согласно выдохнула я, ощущая себя измотанной.

Мы поднялись на второй этаж, и Матвей повел меня по просторному коридору, с полом из светлого дерева и стенами кремового цвета. Мы остановились у одной из дверей, и Матвей завел меня в спальню, обставленную в стиле модерн. Большая, мягкая кровать-подиум из светлого дерева с покрывалом бирюзового цвета. Встроенный в стену шкаф-купе с рисунком, который показался мне знакомым.

— Это…? — Я указала пальцем в сторону шкафа. — Рисунок Гордеева?

Матвей беззвучно посмеялся и с нежностью посмотрел на меня.

— Либо ты трудоголик с невероятной памятью, либо ты действительно поклонница творчества Гордеева.

— И то и другое — самодовольно объявила я и мило улыбнулась.

— Да, это одна из первых картин. Хотя нет. Не так. Это первая картина, которая была продана. Но сейчас не об этом. — Он прошел к шкафу и достал оттуда пакет. — Поскольку я хотел сделать тебе сюрприз. Вот… — он виновато посмотрел на меня и протянул пакет. Я приняла его, заглянула вовнутрь и удивленно перевела взгляд на Матвея.

— Это же твои вещи.

— Угу. Я увидел их на пуфике в прихожей сегодня утром и решил, что это лучше, чем я буду рыться в твоих вещах.

— Что ж…ты очень предусмотрительный. — Я закусила губу, чтобы скрыть свою улыбку.

— Ладно. Располагайся, а я пойду. Спокойной ночи.

— Спасибо. Спокойной ночи! — Крикнула я, ему вслед, ощущая неуместную радость.