На следующее утро нас всех в срочном порядке собрали в выставочном зале галереи. Едва слышный ропот стих, когда перед нами появился Олег Викторович.
— Все в сборе? Отлично! Итак, друзья! — Он хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание всех присутствующих. — Всем доброе утро! Знаю, у нас с вами есть некоторые проблемы и сейчас самое время их решить. Тринадцать дней до выставки и для ее масштабов это очень короткий срок, но я верю, что мы справимся. Во избежание сплетен и пересудов внесу ясность. — Он прочистил горло и посмотрел куда-то вдаль. — Алена Игоревна больше не в нашей команде. Это ее собственное решение. — Затем нашел меня взглядом и ободряюще улыбнулся. — Мы должны его уважать, а пока…позвольте представить вам нашего нового арт-директора. — В дверях с восхитительно доброй улыбкой на лице появился Матвей. Сегодня у него не было ничего общего с холодным, нервным и слегка испуганным Матвеем, с которым я виделась вчера вечером. Он буквально светился изнутри. Рядом стоящие со мной девушки тут же начали перешептываться.
— Всем доброе утро! — Взглядом он нашел меня, но я тут же отвернулась, вспоминая вчерашние непрошеные слезы и испорченное настроение. Моя женская гордость впервые была задета, и я никому не собиралась навязываться. — Меня зовут Матвей. Надеюсь, мы сработаемся, а пока пора приступать к работе. Всем хорошего дня!
Все начали расходиться, а я тем временем поспешила в свой кабинет за схемами расположения картин в залах галереи.
— Вот ты где! — Я обернулась и тут же вернулась к папкам, быстро запихивая в них бумаги.
— Мне нужно идти. — Схватив в охапку все, что первым попалось под руку, я двинулась к двери, но Матвей перегородил мне дорогу.
— Нам нужно поговорить. — Решительно заявил он.
— Не сейчас. Я должна идти на совещание. — Я упрямо посмотрела на него снизу-вверх, пытаясь держать себя в руках. Он выдержал паузу, а затем медленно отступил в сторону.
Зло сверкнув в его сторону глазами, я прошла мимо него, ощущая, как дрожат мои колени. Игнорируя Кристину, я прошла к кабинету Олега Викторовича, постучала, после чего вошла.
— Проходи, Василиса. — Он приветливо мне улыбнулся, поднимаясь со своего места.
— Я принесла схемы. И хотела поговорить. — Я села на предложенное мне место и начала поочередно подавать ему начерченные схемы. — Вот это расположение картин по первоначальному плану, который вы утвердили с Аленой, но…я все посмотрела и вот… — я передала ему свою папку. — У Гордеева очень много тематических картин. — В этот момент дверь открылась и вальяжно, словно к себе домой, вошел Матвей. Я проводила его взглядом до места, расположенного напротив меня и продолжила. — Так вот… — я перевела взгляд на Олега Викторовича. — Поскольку, картин достаточно много я предлагаю разделить их тематически, конечно, с позволения Богдана Егоровича. — Я выразительно посмотрела на Матвея. — Вот в этой папке все, что можно отнести к пейзажам, здесь — к внутренним переживаниям, так…здесь у нас? Ага, отношения, ну и картины, которые ни к чему из этого не относятся. Скажем так, авторское видение привычных вещей. Обратите внимание на третью картину. Я предлагаю ее сделать той, что будет на рекламных баннерах и вывеске. Ее можно разместить при входе.
— Почему именно ее? — Вмешался Матвей.
Мне пришлось проглотить колкие слова в его адрес, понимая, что я должна вести себя профессионально.
— В этой картине отражен характер художника. — Я взглянула на глянцевое изображение картины, отчетливо представляя ее себе в натуральном виде. Спокойные волнообразные линии, переплетающиеся между собой и составляющие изображение человека на белом фоне. — Его спокойный темп работы, гармония с собой и окружающим миром. В то же время она несет смысл его одиночества и разнообразия его внутреннего мира. Линии изображены разных цветов. Не нужно описывать ее заумными словами. Она будет понятна любому человеку, потому что в ней гармонично абсолютно все. И видно, что в нее вкладывали душу и с первого взгляда она оставляет неизгладимые впечатления.
Я моргнула, замечая, как мужчины смотрят на меня. Матвей с каким-то непонятным блеском в глазах, а Олег Викторович с удивлением.
— Что ж, как по мне, так это прекрасная идея! — Матвей наклонился ко мне через стол, но я упорно продолжала смотреть на Олега Викторовича. — Олег Викторович, Богдан Егорович просил оставить средний зал пустым. Он решил удивить не только гостей выставки, но и сотрудников.
Я не удержалась и бросила на него удивленный взгляд.
— Хорошо. — Подал голос Олег Викторович. — Я еще раз все посмотрю и в течение часа дам конкретный ответ. — Матвей поднялся на ноги и пошел к выходу. — Василиса, ты молодец! Прекрасно поработала. — Похвалил меня наш начальник, в то время как я была готова уйти. — И спасибо за вчерашний вечер. — Я покосилась на Матвея, но он в этот момент как раз скрылся за дверью. Надеюсь, ничего не услышал. Не хватало, чтобы он еще и к этому прицепился.
— Не за что, Олег Викторович. Я не сделала ничего особенного. Всего лишь оказала посильную поддержку.
Я поднялась на ноги и улыбнулась ему, после чего вышла из кабинета и резко остановилась. Матвей не ушел. Он сидел на краю стола Кристины и мило с ней ворковал, а когда увидел меня, ни один мускул на его лице не дрогнул.
Гордо подняв голову, я прошла мимо них, изо всех сил игнорируя болезненный спазм в области живота. Оказавшись в своем кабинете, я смогла свободно выдохнуть. Здесь меня никто не будет трогать. Бросив тоскливый взгляд в сторону стола Алены, я попыталась возродить в себе злость, но вместо этого меня одолели переживания за нее. Где она? Как чувствует себя после всего случившегося? Нет…так дело не пойдет. Нужно чем-то себя занять. Обернувшись, я столкнулась лицом к лицу с Матвеем.
— Поговорим? — Его предложение прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
— У меня нет времени.
— Как минимум целый час. — Он приблизился ко мне вплотную, не разрывая нашего с ним зрительного контакта.
— Матвей, я не хочу… — упрямо заявила я и прошагала мимо него.
— Теперь так и будет? Ты будешь мило общаться с Олегом, чтобы разозлить меня, а я буду флиртовать со всеми девушками в галерее, чтобы вызвать твою ревность?
— Я ничего специально не делаю. Да и ты можешь делать, что хочешь и с кем хочешь. — Огрызнулась я.
Он провел ладонью по лицу и нервно улыбнулся, обнажая свои идеальные зубы.
— Снова вернулись в начало… — я скрестила руки на груди в защитном жесте, в ожидании продолжения. — Вася, прости меня. Вчера вечером я не ожидал…
— Не оправдывайся. — Поспешила остановить его я. И помахала рукой, отворачиваясь в сторону. — Я не должна была приходить. Ты же привык появляться только тогда, когда тебе это удобно. Нет смысла о чем-то говорить. Мог бы сразу сказать, что ты в квартире не один. — Он закрыл глаза и беззвучно рассмеялся, а затем в один большой шаг оказался рядом со мной, обхватил мое лицо ладонями, несмотря на мои сопротивления, и заставил посмотреть на него.
— Я был один, слышишь? Один! — И рассмеялся во весь голос.
— Тебя не было три дня. После всего, что с нами произошло, ты сразу исчез. — Я отвела взгляд, чувствуя себя неуверенной в себе, ревнивой истеричкой.
— Мне нужно было подумать. Принять кое-какие решения. Я ни на минуту не переставал о тебе думать. — Он приблизился ко мне и потерся носом о мой нос. Я чувствовала его пьянящий запах, его манящее тепло.
— Какие решения? — Спросила я, обхватывая его руки ладонями.
— Скоро узнаешь — едва слышно произнес он возле моих губ, а затем начал меня целовать так нежно, что я забыла обо всех обидах, злости и неуверенности в нем и его чувствах ко мне. Какие же мы, женщины, все-таки слабые во всем, что касается мужчин. — Я люблю тебя и обещаю, что ничего подобного не произойдет. Ты мне веришь?
— Стараюсь, но…ты нисколько мне в этом не помогаешь. — С закрытыми глазами и улыбкой на лице ответила я.
— Что бы ни случилось. Что бы между нами не происходило, помни — он взял мою ладонь и поместил ее на свою грудь туда, где бьется его сердце. — Здесь есть место только для тебя. Только о тебе все мои мысли. Все, что я делаю, все это для тебя. Не забывай об этом, а в минуты сомнений напоминай себе, что я безумно люблю тебя.
Время бежало вперед с нереальной скоростью. Общими усилиями мы смогли закончить все приготовления к выставке в установленный срок. По данным опросов и общественного мнения ее должны посетить не меньше миллиона человек только за первые несколько дней после ее открытия. Это было очень волнительно. После сегодняшнего вечера мы сможем спокойно выдохнуть. Олег Викторович пообещал мне, что я смогу пойти в отпуск. Надеюсь, удастся навестить Свету и провести с ней хотя бы пару дней. Ни ее, ни Богдана Егоровича не было слышно, и я начинала волноваться, но Матвей сказал, что все хорошо и это часть терапии. Лишь загадочный конверт от Светы, переданный через курьера с короткой запиской, в которой говорилось, что я должна открыть его после выставки заставлял меня лишний раз не сотрясать воздух. К тому же у меня были куда более важные дела, чем пустые переживания. Таинственный зал, который Гордеев попросил оставить пустым, не давал мне покоя.
— Вы слышали? Говорят, сам Гордеев появится на выставке! — Услышала я восторженный крик Кристины, адресованный девушкам из бухгалтерии. — Поверить не могу, что мы увидим его!
Я огляделась в поисках Богдана Егоровича. Неужели они вернулись? Может Света решила сделать мне сюрприз? Это вполне в ее стиле. Выставка открылась, и первые гости заполнили залы. Через десять минут было уже не протолкнуться. Все ждали официального открытия и речи от руководства, но никого не было. Спустя несколько минут появился Олег Викторович в шикарном костюме и с широкой улыбкой на лице. Похоже, он слегка нервничал. Я расправила на своей талии красное платье-футляр в офисном стиле и почувствовала, что готова встретиться лицом к лицу с результатом нашей упорной работы.
— Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на выставке Богдана Егоровича Гордеева! Надеюсь, вы уже смогли немного познакомиться с представленными работами, а пока прошу обратить ваше внимание на интерактивную часть выставки, которая через пару минут начнется в большом зале.
Неконтролируемая толпа людей поплелась в сторону большого зала, а я удивленно продолжала смотреть на Олега Викторовича, который уверенной походкой шел ко мне.
— Интерактивная часть? — Удивленно спросила я.
— Да. Идем. У нас с тобой зарезервированы самые лучшие места. — Он ослепительно улыбнулся и повел меня в обход толпы к месту в большом зале, огороженном столбиками с красивыми белыми лентами.
— Что такое искусство? — Помещение неожиданно заполнилось пронзительным мужским голосом, который показался мне подозрительно знакомым. — Искусство — это умение быть собой. — В этот момент появилась молодая девушка в красивом белом платье, которая в изящном танце вышла на середину зала. — Способность дарить окружающим радость и свободно делиться своими чувствами. — Появился молодой человек в строгом костюме и приблизился к девушке, всем своим видом показывая свое трепетное отношение к ней. — Любовь, страсть, радость, ненависть и ревность. — Диктор говорил все быстрее, и танец пары стал быстрым, наполненным страстью и другими, не менее выразительными эмоциями. Рука на сердце партнера, нога, обвитая о ногу, объятия, скидывания рук, яростные взгляды. Танец пробуждал во мне различные эмоции, которые сменялись друг другом так быстро, что я не могла сосредоточиться на чем-то одном. — Твори! Чувствуй! Радуйся! Люби! Живи в ритме искусства! — Зал неожиданно погрузился в полнейшую темноту, и стало устрашающе тихо, а затем на потолке началась трансляция видео, которое было создано с использованием спецэффектов и создавалось впечатление, что над нами сначала был рассвет, затем ясное небо, тучи и нереально звездное небо. — Наша жизнь — это картина, и какой она будет в конечном итоге, зависит только от тебя! Каждый день — это новый штрих на холсте, каждый год — это новая деталь. Изо дня в день из года в год мы движемся к ее завершению. Так оставь же после себя прекрасное творение, которое будет радовать не одно поколение!
С противоположной стены упал занавес и загорелся свет. Ошеломленные люди начали подходить к картинам, которые только что открылись перед ними. Я стояла, не понимая, что происходит. Ни одной из этих картин не было в заявке.
— Олег Викторович, что происходит? — Я перевела на него свой взгляд.
— Это сюрприз от Богдана Егоровича. — Улыбаясь, ответил он. — Кстати, тебе нужно пойти в средний зал.
— Зачем?
— Олег Викторович? — Я обернулась и обнаружила Алену, под руку с серьезным, статным мужчиной. Она выглядела превосходно. Ярко-алые губы, облегающее ее идеальное тело черное платье и короткие волосы, уложенные изящными локонами.
— Алена Игоревна? — Как ни в чем не бывало, ответил Олег Викторович.
— Прекрасная выставка! Все очень хорошо продумано. — С наигранным восхищением и плохо скрываемым волнением пролепетала она.
— В этом заслуга Василисы Кирилловны.
— Не сомневаюсь в этом. — Холодно улыбнулась она в ответ.
Я и незнакомый мне мужчина наблюдали за их словесной дуэлью. Слово переходило от Алены к Олегу Викторовичу и обратно.
— Вижу, у вас все в норме. — Констатировал Олег Викторович.
— Более чем. — Она гордо вздернула подбородок вверх и презрительно оглядела его. — Позвольте вам представить Андрея Сергеевича. — Ее рука легла на плечо своего спутника, на что Олег Викторович рядом со мной заметно напрягся. Высокий, статный мужчина с пронзительными серыми глазами и темными, короткими волосами в строгом костюме, идеально подчеркивающем его крепкую фигуру. — Андрей, это мой бывший начальник Олег Викторович и подруга Василиса. — Я удивленно вскинула брови. Ни я, ни Олег Викторович не подходили под ее характеристики. — Андрей Сергеевич является руководителем ассоциации художников. — Гордо оповестила нас Алена.
— Рад знакомству. — Радость и удовольствие от знакомства действительно светились в глазах мужчины, когда он протянул ладонь для рукопожатия моему начальнику. Олег Викторович без колебаний протянул ему свою руку в ответ, а я стояла, не понимая, что происходит.
— Взаимно. Прошу, проходите и ни в чем себе не отказывайте. У нас с Василисой остались кое-какие дела, и мы вынуждены вас оставить.
Обменявшись порцией вежливых слов, мы наконец-то смогли их оставить.
— Мне все еще нужно в средний зал? — Решила я вернуть из задумчивости Олега Викторовича.
— Что? А…да. Нужно. — Он растеряно моргнул, чтобы сфокусировать на мне свой взгляд и слабо улыбнулся. — Можешь зайти туда после выставки.
— Хорошо. Вы не знаете, где я могу найти Матвея?
— Он контролировал интерактивную программу. Не волнуйся, скоро появится.
Мы несколько раз обошли все залы, но Матвей так и не появился. Сегодня галерея работала до последнего посетителя, но их было так много, что я сомневалась, сможем ли мы вообще попасть домой.
— Олег Викторович, я могу пойти в средний зал?
— Да-да. Только… — он быстро огляделся — обойди, пожалуйста, еще раз малый зал.
Я покорно кивнула головой и двинулась в сторону зала. Все было в порядке. Гости довольны, закусок и шампанского всем хватает, официанты работают слажено, и я ощутила приятную усталость. У меня получилось! С помощью Матвея и при поддержке Олега Викторовича у меня действительно получилось организовать первую в моей жизни выставку лучшего художника современности. По крайней мере, для меня он был именно таким. Прежде чем войти в окутанный тайной средний зал, я еще раз огляделась и заметила, что Олег Викторович жестом указывает мне действовать смелее. Не представляя, что именно меня там ждет, дрожащей рукой я потянулась к ручке двери и со скрежетом нажала на нее. Никого вокруг, казалось, не волновало все, что я делала. Звучала легкая музыка, люди не спеша переходили от одной картины к другой и только меня одолел какой-то непонятный страх. Я открыла дверь и сделала неуверенный шаг в непроглядную темноту.
— З-здесь кто-нибудь есть? — Адресовала я свой вопрос в тишину.
Когда я хотела выйти из помещения, мое внимание привлек неожиданно зажегшийся свет в противоположном конце зала. Нервно сглотнув, я набрала в грудь воздуха и медленно прошагала к тому, на что был направлен свет, смутно различая контуры картины. Замок в двери ожил, и я поняла, что оказалась заперта здесь. Поборов в себе приступ паники, я решила сосредоточиться на картине, как вдруг подсветка осветила вторую картину, рядом с первой. Яркий свет на мгновение ослепил меня, а затем я увидела это…я увидела себя. На первой картине я испугано смотрела на кого-то или на что-то. Это была я в тот день, когда впервые встретилась с Матвеем. На второй картине я в одежде Матвея лежала в его постели, освещенная лунным светом, и…не может быть. Рядом загорелась подсветка третей картины, и я снова была шокирована. Я в платье, в котором была на аукционе в окружении полевых цветов. На четвертой картине я была изображена сзади. Волосы переброшены через одно плечо, а шея и плечи обнажены, и я как бы оборачиваюсь и смотрю на того, кто стоит позади меня. Взгляд, изображенный на картине, пробирал до мурашек. Все эти моменты я проживала вместе с Матвеем. Это были мои, личные моменты. Счастливые и не очень, но они были моими воспоминаниями, с которыми я сейчас столкнулась лицом к лицу.
Чувствуя, как в моей голове все затуманилось, а в ушах стучала кровь, я положила ладонь на стену, не в силах принять происходящее.
— Уже долгое время я храню эту тайну… — тишину пронзил голос Матвея. — Моей единственной целью было сохранить личную жизнь и личное пространство. Правду знают всего четыре человека. Ты будешь пятой.
Я развернулась и, едва сдерживая слезы, посмотрела на него. Устрашающе красивого и печального, медленно движущегося в моем направлении.
— Нет… — я замотала головой. — Ну, нет же! Не может этого быть…
— С самого начала я был честен с тобой абсолютно во всем, кроме этого. — Он нервно сглотнул и вплотную приблизился ко мне. — Но…эта ложь…это самое большое наказание в моей жизни. — Он обхватил мое лицо ладонями и прижался лбом к моему лбу. — Прости меня. — Прошептал он возле моих губ и отстранился, решительно заглядывая в мои глаза. — Художник Гордеев — это я!
Мое сердце ухнуло вниз, затем взлетело и снова упало, рассыпаясь на миллионы осколков, вонзающихся в каждую клеточку моего тела. Повисла тяжелая длинная пауза.
— Художник Гордеев? — Я издала нервный смешок. — Господи, какая же я дура! Глупая… — я ударила ладонью по стене — наивная дура!
Горькие слезы градинами скатывались по моему лицу. Я была опозорена. Я сама себя обманула, поверив, что все может так легко складываться.
— Вася…
— Сейчас… — я подняла свой дрожащий указательный палец — ты выпустишь меня из этого зала и навсегда оставишь в покое!
Я двинулась к двери и она, к счастью оказалась открытой. Опустив голову вниз так, чтобы никто не заметил моего состояния, я направилась в офис, чтобы забрать свои вещи, как вдруг меня кто-то схватил за руку и заволок в подсобное помещение рядом с туалетом. Находясь в полной темноте, я смогла разглядеть очертания Матвея.
— Ты должна меня выслушать! — Упрямо заявил он, щелкнув выключателем, отчего комната залилась холодным светом.
— Выпусти меня отсюда. Немедленно! — Почти кричала я дрожащим голосом.
— Не выпущу, пока все тебе не объясню. — Решительно заявил он.
— Матвей, или нет…господин Гордеев, я не намерена слушать вашу очередную ложь. — Я двинулась к двери, но она оказалась заперта. — Выпусти меня! Не подходи ко мне! — Я схватила рядом стоящую швабру и приготовилась защищаться.
— Брось, родная! Это же я! — Он смотрел так, словно ничего не произошло. Будто он не обрушил на меня весь мой мир, который я строила последние несколько месяцев. Притворство. Его жизнь — одно сплошное притворство. И я стала его частью.
— Ты? — Я закусила губу, сдерживая поток новых слез. — Кто ты? Какой ты? Я тебя совсем не знаю! Не смей подходить! — Я была на грани истерики. Огромные капли стекали по моим щекам, а я продолжала лихорадочно думать, как мне уйти отсюда. — Открой дверь!
— Василек… — тоскливо произнес он.
— Не называй меня так! Не произноси моего имени! Не говори со мной! Исчезни, наконец, из моей жизни!
Он тяжело вздохнул и опустился на перевернутое ведро.
— Я не выпущу тебя, пока мы не поговорим.
Я обессиленно опустилась на пол, понимая, что он абсолютно серьезен. Долгое время мы находились в тишине. Я не могла смотреть на него, моя истерика утихла, вместо нее пришло бессилие и опустошенность.
— Зачем ты появился в моей жизни? — Уже спокойнее спросила я, непривлекательно шмыгнув носом, стирая слезы и растекшийся макияж со своего лица пальцами. — Как я раньше не поняла? Твои исчезновения, твои…твои схемы и эскизы, ты же сразу отличаешься от любого человека! — Я нервно собрала волосы на затылке, оттягивая их так сильно, что голову пронзила боль.
— Я хотел сказать тебе все с самого начала, но…
— Но не сказал! — Я нервно рассмеялась. — Ты придумал целую схему. Олег Викторович, твой дядя…хотя нет. Дядя? У тебя есть дядя? Да кто ты вообще такой? Что я о тебе знаю? — Слова вырывались неконтролируемым потоком.
— Вася, все, что я говорил тебе, каждое слово — он посмотрел мне прямо в глаза — все было правдой. Хотя…сейчас, чтобы я тебе не сказал, ты не сможешь воспринимать.
— Ты прав. Я не в себе и уже никогда не вернусь в свое прежнее состояние. — Безжизненным голосом ответила я. — Пожалуйста, оставь меня. Дай уйти. Я не могу тебя видеть… — дрогнувшим голосом взмолилась я.
Он долго смотрел на меня, что-то обдумывая, а затем подошел к двери и посмотрел на меня в упор.
— Все, что было между нами, было правдой. Хочешь ты того или нет, но мы связаны. И я люблю тебя.
Я зажмурилась, закрывая уши ладонями, а когда открыла глаза, его уже не было. Поднявшись на ноги, я поспешила покинуть здание галереи. У выхода меня встретил водитель.
— Василиса Кирилловна, я подвезу вас. — Оповестил он меня.
— Нет, спасибо. Я доберусь сама. — Я пронзила его холодным взглядом, призывающим не связываться со мной. Он переступил с ноги на ногу и нервно огляделся по сторонам.
— Но Василиса Кирилл…
— Я сказала, что сама доберусь! — Я протиснулась мимо него, вышла на улицу и бездумно побрела по тротуару.
Вся моя жизнь в последнее время похожа на сон, который обернулся кошмаром. Я просто хочу вернуть свою прежнюю жизнь, вернуться к прежней себе. В той жизни было немало проблем, но…я была свободна. Мои мысли были свободны от Матвея. Зачем я согласилась на эту нелепую доставку документов? Он с самого начала играл со мной и со всеми, кто работает в галерее, но один раз он точно сказал мне правду — я действительно наивная. Готова поверить во все, что мне скажут.
Через тридцать минут я добрела до нужной мне остановки, дождалась свой автобус и села в него. Заняв место у окна, я погрузилась в раздумья. До встречи с Гордеевым моя жизнь была размеренной, простой и отягчалась лишь тем, чтобы облегчить страдания Светы, а сейчас…словно кто-то поменял мой маршрут, и я потерялась. «Художник Гордеев — это я…» доносилось до меня из отголосков памяти. Оказавшись дома, я смогла погрузиться в пучину своих мыслей и чувств и позволила своим эмоциям беспрепятственно выплескиваться наружу.