Дакия

Глава 40

Филаретова почувствовала, что я начал концентрировать титанический объем силы в ладонях, и с ужасом огляделась на меня.

«Соколов, отставить!» — крикнула она так громко, что даже Жуковский шарахнулся. — «Приказа еще не было. Затея рискованная! Ты можешь нас всех утопить!»

В общем канале стоял галдеж. Снова объявили перекличку, и на этот раз отозвались не все. Бедный седовласый парень пытался идти по списку. А я ждал ответа Великого князя.

Филаретова дернула меня за рукав.

«Соколов, мне много рассказывали о ваших успехах. Но не смейте проявлять инициативу до приказа».

Я не выдержал и взглянул на нее со всей яростью, что копилась во мне все эти годы.

«Я справлюсь. Работать буду не с Благодатью, а с родовухой», — я покосился на зал Цистерны. — «Они заслужили. Я это знаю, вы знаете. Они все это заслужили. У них был шанс выбрать верную сторону».

Жуковский жестом призвал нас к спокойствию и воззвал к Великому князю.

«Соколов хочет направить их оружие против них же», — коротко доложил он и описал мой план. — «Есть риски, но это может здорово сократить шайку заговорщиков».

«И мы лишимся Пангеева. Он жив, но схвачен», — добавила Филаретова.

Сила кипела у меня в руках с такой силой, что я едва их чувствовал. Ох, на этот раз Источник отсыпал прямо по-царски! Что тоже наводило на мысли о моей правоте — предки просто так силой не делились. И если на моей улице перевернулся грузовик с родовухой, значит, духи точно что-то знали и хотели это предотвратить.

«Разрешаю», — коротко отозвался Александр Константинович, и по его тону я понял, что разговор с Ириной был непростым. А может мы пропустили каки-то другие важные вести на общем канале. — «Михаил, действуй. Но осторожнее. Жуковский, Филаретова, помогите ему».

Я поймал укоризненный взгляд женщины. И все же она не стала возражать.

«Принято», — ответила она. — «Поддержим».

Жуковский повернулся ко мне и чуть расслабил узел галстука.

«Ну, юное дарование, руководите», — неприятно улыбнулся он, словно нисколько не верил в успех моей затеи.

Сперва этот Жуковский показался мне довольно скользким, если даже не мерзким, типом. Весь из себя прилизанный, с незапоминающейся физиономией и бегающими туда-сюда глазками. Еще и вежлив был до зубного скрежета. Впрочем, исключительная вежливость как раз была характерна для многих сотрудников Управления.

И только я подумал, что не пошел бы в разведку с таким, как этот Жуковский, в нее нас вместе и отправили. Иронично.

«Я хочу поднять воду первым, пока они не успели активировать артефакты», — повторил я план. — «Судя по разговору аспидовцев, главное воздействие должен осуществлять Юсупов. Если все получится, мы и его притопим. И сказочке конец».

«Что-то я пока не наблюдаю здесь князя», — ответил Жуковский. — «А вот артефакты тем временем почти все разместили…»

Он был прав. Если начинать вечеринку, то сейчас. Но я хотел, чтобы присутствовали все приглашенные лица.

«Подождем еще немного. Должен, ну должен он появиться!»

Филаретова отступила на пару шагов.

«Вряд ли мы сможем помочь Соколову с подъемом воды», — сказала она старшему коллеге. — «Но вот установить и держать крепкий барьер, чтобы вода не пошла дальше в Переход, мы способны. Не хочу, чтобы наших забрызгало».

В принципе, это стоило сделать в любом случае, так что я кивнул. А вдруг не получится? Или я не смогу удержать эту толщу воды под безупречным контролем? Я же никогда не делал ничего подобного. Здесь требовалось сконфигурировать стихийный водяной поток с боевым и впендюрить чистой силой для толчка. Так я себе это представлял. А вот что получится на практике — большой вопрос.

«Лишним не будет», — ответил я. — «Благодарю».

И все равно ни Филаретова, ни Жуковский в меня не верили — я чувствовал этот скепсис кожей. Да и черт с ними. Я всматривался в полумрак зала Цистерны и тихо бесился от нетерпения. Ну давай, черт мохнатый! Спускайся, княже.

Если предположить, что в арсенале у Юсупова было примерно пять десятков аристократов различной степени одаренности, из которых несколько человек точно были лишены силы, то где тогда они все сейчас были? В зале Цистерны я насчитал не более десятка. Где остальная кавалерия?

Предположим, что неодаренные, но лояльные координируют и отвлекают. Даже допустим, что их с десяток. Где еще тридцать наделенных благодатью и очень мотивированных изгоев?

Почему мы их до сих пор не засекли?

Может взрыв в Цистерне — все-таки отвлекающий маневр? Может они решили бахнуть снизу, а основную атаку провести с парадного входа — дескать, пока мы тут тонем и барахтаемся, они спокойно прочешут базилику и спустятся, когда вода вернется в Цистерну? А там и Осколок особо отбивать не потребуется…

Думай, Миша. Думай хорошо, потому что от этого сейчас зависит куча жизней. Ошибешься — и погубишь всех.

Руки уже изнемогали, сила рвалась наружу, а нерастраченный потенциал Источника жег мне кожу. Я вскинул ладони, повинуясь даже не инстинкту — некому внутреннему требованию… Сила соскользнула с моих пальцев и, словно спущенная с поводка гончая, ринулась к бассейну.

И тут общий ментальный канал дрогнул от крика.

«Это Чупрасов! Второй рубеж, Базилика! Нападение на храм! Их слишком много, мы не можем взять столько под контроль. Иллюзия разваливается!»

Филаретова чертыхнулась.

«Соколов, отставить!», — затараторила она. — «Установим барьер, чтобы сдержал воду — Жуковский с этим поможет. Нужно спешить наверх!»

Но руки меня уже не слушались. Ни пальцы, ни тело, ничего. Я превратился всего лишь в проводник силы — застыл истуканом с вытянутыми руками и не мог даже пошевелиться. Разве что получилось чуть повернуть шею.

«Уже не могу…», — прокряхтел я. — «Поздно… Никак…»

— Да мать вашу! — рявкнула женщина вслух. Впрочем, общаться ментально нашей маленькой группе уже и правда не было смысла. Ибо так ярко, как я себя обнаружил, наверное, даже император в Букурешт не въезжал.

Холодное белое сияние чистой родовой силы вспенило воды бассейна. Женщина, что ломала разум Пангеева, резко обернулась.

— Какого черта? Мы еще…

На лице Пангеева расплылась кровавая улыбка.

— Пошли в жопу, сукины отродья!

Он увидел меня. Заметил — и снова улыбнулся. Теперь, когда весь зал был ярко освещен, я разглядел его лицо. Избитое, в ссадинах, с дорожками кровавых слез — последствия взлома щитов. Из последних сил Пангеев вывернулся из хватки сбитой с толку менталистки и бросился в воду.

— Черт! — крикнул Жуковский, но Филаретова оттолкнула его к стене, чтобы он не попал под ответный огонь.

— Выживет — хорошо, — шепнула она. — Нет — похороним с почестями.

— Если сами выберемся, — так же тихо ответил я и усилил напор.

Вода закипела, и находившиеся в ней артефакторы с воплями пытались выбраться на узкие мостики. Черта с два: здесь повсюду был скользкий мрамор, их обожженные пальцы срывались, и вскоре все настройщики снова оказались в бассейне. Они уже не кричали — или я этого не слышал. Шипение кипящей воды заполнило все пространство вокруг нас.

Должно быть, очень хреновая гибель, но я не мог этому помешать. Сила вырвалась. Род так решил. Князь дал приказ. А я был просто палачом.

— Уходим! — едва державшийся на мосту мужчина схватил менталистку за руку и попытался потащить к главному выходу. — Пойдем через верх! С остальными!

— Нет! — женщина пыталась хвататься за колонны. — Нельзя уходить. Нужно активировать…

— Мы на это не подписывались!

Вода поднималась все быстрее. Весь зал теперь был окутан плотными клубами пара. Я не видел ту парочку из заговорщиков, но слышал их голоса. Мужчина пытался убедить спутницу, но она, видимо, оказалась более идейной.

— Здесь сейчас всех сварит! — орал он.

«Все натяните «Берегиню», — велел я коллегам. — «Дамочка права — здесь сейчас станет еще жарче».

Родовая сила отличалась от Благодати в первую очередь тем, что не просто подчинялась другим законам, а исполняла волю духов. Наши духи, видимо, вконец заколебались выдавать мне силу порционно и просто решили положить здесь всех недругов.

Затрещали и вырубились лампы подсветки, где-то на стенах что-то коротнуло. Вода бурлила и уже лизала поверхность мостиков. Я с трудом повернул голову к своим — хвала небесам, они успели выставить барьер в метре от начала Перехода. Меня, окутанного силой, кипяток не доставал, а вот им могло бы и достаться.

«Чупрасов! Второй рубеж!» — кричали на общем канале. — «Что у вас?»

«Бой», — коротко отвечал глава группы. — «Ремизов, Слепцова, Тарасов ранены. Якунин и Алмазова убиты».

«Перегруппироваться», — прорычал голос Великого князя. — «Направили группу с территории к вам. Минуту-две продержитесь, ребятки».

На лице Филаретовой впервые читался страх.

— Половину наших лучших бойцов положили или ранили, — шепнула она, продолжая вливать силу в барьер. Вода билась о полупрозрачную стену. — Значит, главные силы решили пустить над землей?

— Не знаю, — ответил я. — Держите барьер!

Сейчас было не до этого. Сила настолько взбаламутила воду, что она не только поднялась до потолка Цистерны, но и начинала подтачивать выставленный «Покров». Те двое аспидовцев не успели сбежать — волна кипятка накрыла их уже на ступенях, когда они, проскочив по мостам, ринулись наверх. Не успели. И наспех активированная «Берегиня» их не спасла.

Источник развлекался, собирая кровавую жатву, а я не мог ни помешать, ни ускорить процесс. И почему-то это сейчас казалось правильным. Как бы цинично ни прозвучало, но сейчас было не время для полумер. Убивать — так насмерть.

Наконец последние крики стихли, и в зале не осталось ничего, кроме пара и воды. Никто не выжил, кроме нас.

— Соколов, заканчивайте! — кричал Жуковский. — Довольно! Вы всех обезвредили!

Ага. Легко сказать. И все же я уговорил силу успокоиться. Отпустить эту несчастную воду, этих несчастных людей. Или то, что ими было всего пять минут назад. Потребовались долгие, почти бесконечные секунды, чтобы взять иссякающий поток под контроль.

Источник закрылся так же внезапно, как проснулся, и я просто рухнул на горячий пол.

— Вот же дерьмо…

Едва воды опустилась в пределы бассейна, Филаретова и Жуковский убрали остатки барьера и вместе помогли мне подняться. Женщина склонилась надо мной и подала руку.

— Жив? Цел?

— Орел, — прохрипел я. — Сейчас приду в себя. Дайте минуту.

— Нет у нас минуты. Судя по тому, что творится наверху…

Сотрудники огляделись на последствия моей работы. Ко всему прочему запахло вареным мясом. Я всегда ненавидел этот запах, и мне к горлу подкатила тошнота.

— Нужно идти наверх, — сказал Жуковский. — Если сам Юсупов уже в базилике, люди с Первого рубежа станут пушечным мясом.

— Нужен приказ, — опять упрямилась Филаретова. — Мы должны защищать Штаб. Пока Великий князь не даст…

«Переход!» — закричали на общем канале. — «Переход, что у вас?»

«Бульон на вкус так себе, но подошел», — ответил я. — «Что в базилике?»

Только сейчас, когда слабость немного отпустила и позволила сконцентрироваться, я понял, что на общем канале стало подозрительно тихо. Ни криков, ни ругани, ни отчетов о позициях. И, судя по напряженным лицам моих коллег, их это тоже смутило.

«Базилика пала», — тихо отозвалась Ира. — «Все, кто еще может… Все, кто держится, сюда. Вы очень нужны нам в Штабе. Остались лишь мы».

Я быстро натянул «Берегиню» и бросился по коридору. Не говоря ни слова, Филаретова и Жуковский поспешили за мной. Я несся так быстро, как только позволяло заклинание. Если Второй рубеж не сдержал нападение, значит, и правда остаемся только мы. Может кто-то наверху на территории, но толку от них будет немного.

В Штабе помимо Романова, Ирки и Кости было еще трое высокоранговых одаренных. Я опустошил резерв, и у меня осталась только Благодать. Чертов Юсупов меня поимел. Я-то хотел приберечь для него самое вкусное, но пришлось показать фокус с кипячением. Филаретова и Жуковский выдохлись, сдерживая бульон, но силы у них еще были.

Осталось понять, в какой компании явится опальный князь.

«Сколько гостей ждем?» — спросил я на бегу.

«С десяток», — ответил Романов. — «Чупрасов с компанией многих положили. Но остались самые мощные».

Пора бы Великому князю расчехлить Великий Осколок. Я на себе ощутил силу Юсупова, а сейчас он еще наверняка обвешан артефактами. Плюс с ним могут поделиться силой одаренные из его группы. И тогда дело примет не самый радужный оборот.

Мы подоспели как раз вовремя.

Я влетел первым — как раз в тот момент, когда бронированная дверь толщиной в добрый метр буквально расщепилась на атомы на глазах у изумленных связистов.

Ира успела выставить «Покров» — ровно для того, чтобы уберечь всех нас от мириад раскаленных искр.

— Защищать Осколок! — кричал Великий князь, но шум, грохот, стоны почти заглушили его мощный бас.

— Я пуст, — сказал я Ирке, когда она жестом велела мне становиться у подножия артефакта. — Осталась только Благодать.

— Да чтоб тебя!

Жуковский и Филаретова метнулись к Осколку. Остальные уже окружили артефакт, а Великий князь стоял на шаг впереди. На наших глазах между проемом входной двери и нами вырастал плотный барьер — Великий князь плел толстенное заклинание, которое, казалось, должно было поглотить атомный взрыв. Но он был бледен и с трудом держался на ногах.

— Что с ним? — украдкой спросил я Иру.

Девушка дернулась.

— Он снимал с меня все блоки и потратил на них много силы. Все те, которые на меня поставили. Теперь я знаю, кто я. Теперь понятно, почему иногда прорывались вспышки силы. И я очень, очень зла, Миша.

Договорить она не успела — за полупрозрачной стеной барьера стали различимы силуэты. Восемь человек — все обвешанные артефактами по самые уши, все в щитах и защитных заклинаниях.

Мы ударили. Не было времени разбираться. Костя метал боевые связки одну за другой. Ира с боевым кличем ломала мозги и все, до чего могла дотянуться. Один из гостей буквально взорвался, как наполненный краской воздушный шарик. Я инстинктивно отстранился от подруги, чтобы не попасть под удар.

Костя охнул, когда его руку обжег концентрированный «Колобок». Я тут же отправил его себе за спину и встал вместо него позади Великого князя. А затем я увидел Юсупова.

Опальный князь стоял позади своих миньонов. Спокойно, даже с некоторым научным интересом наблюдал, как падали и погибали люди с обеих сторон. Барьер истончался, мы несли потери, а проклятый Великий Осколок перешел в спящий режим.

— Что стоишь, тварина? — улыбнулся я Юсупову, поймав боевой азарт. — Опять делаешь все чужими руками?

— Я жду, — снисходительно улыбнувшись, ответил враг.

Рядом со мной ойкнула Ира, поймав «Косу» в бедро. Но в следующий миг отправила пославшую заклинание женщину в нокаут хорошо поставленным ветряным заклинанием — дамочка подлетела вверх и в сторону, ударилась о древнюю стену и затихла.

— Так чего ждешь? — крикнул я, уворачиваясь от цепочки «Жар-птиц».

Что-то затрещало позади нас. Заворочалось, заставило скрипеть камни и проседать землю. Словно сам ад решил разверзнуться в этом подвале, как будто ему мало досталось.

— «Лихо!» — рявкнула Ирка. — Все в стороны!

Держась за раненую руку, Костя проворно отскочил и увлек за собой Ирку. Великий князь замешкался и почти что попал под удар валуна, но Филаретова успела оттолкнуть его и приняла удар на себя. Камень опустился на нее с противным чавканьем, брызнуло красным.

Твою мать.

— Чего жду? — переспросил Юсупов и принялся медленно спускаться по ступеням. — Вот этого.

Из выхода, что выводил к Переходу и Цистерне, вышел один мужчина. Окруженный пылью, в замаранном светлой каменной крошкой старом костюме. Одним движением руки он смел меня в сторону, и я врезался в наполовину развалившуюся колонну.

— Нет, — прошептал я, когда мужчина приподнял шляпу в знак приветствия и улыбнулся кривой стороной своего лица. — Нет, нет, нет!