Дальтоник

Глава 21

В квартире Стоуксов все было в бледных тонах. Темно-бежевые диван и кресла, чуть светлее шторы и ковры, и еще светлее стены, увешанные пастельными пейзажами, работами американских импрессионистов второго ряда, но все равно не дешевыми.

Энди и Норин Стоукс жили в элитном многоэтажном доме между Мэдисон-сквер и Парк-авеню. Их квартира была примерно такой же, как и коллекция живописи. Не первого класса, но дорогой. Кейт понравился вид, открывающийся с четырнадцатого этажа. Внизу кругом дома, кроме маленькой заплатки Центрального парка. Но много неба, а оно на Манхэттене — большой дефицит. Кейт удивилась: неужели Энди Стоукс зарабатывал так много, чтобы иметь подобную квартиру?

На меньшей стене, отделяющей гостиную от столовой, висели пять картин, пейзажи и натюрморты. Кейт подошла поближе. Слабые любительские работы. Цвета яркие, но вкус отсутствовал напрочь.

— Это Эндрю, — сказала Норин. — Он ведь у нас увлекается живописью.

Кейт присмотрелась внимательнее. На картины из Бронкса не похоже, но ей стало как-то не по себе.

— И куда же подевался Энди?

— Понятия не имею. Просто вообразить не могу. Я обзвонила всех приятелей, больницы. — Норин Стоукс была в розовато-бежевом платье до пят — в тон комнате. Женщина обычная, ничего примечательного. Роста небольшого, густые каштановые волосы и очень тонкая, почти прозрачная кожа, на которой проступали все жилки. — Я ужасно волнуюсь, — добавила она, правда без особых эмоций.

«Если бы пропал Ричард, — подумала Кейт, — я бы не находила себе места». И она вдруг позавидовала Норин Стоукс, чей муж еще может найтись.

— Присядьте, пожалуйста. — Норин указала на бежевый диван. — Хотите чего-нибудь выпить?

— Для скотча еще рано, так что спасибо. — Кейт заставила себя улыбнуться. — Извините, но такое бывало прежде? То есть Энди когда-нибудь исчезал?

Норин Стоукс посмотрела на Кейт, собираясь что-то сказать, но, видимо, передумала.

— Нет.

Кейт разглядывала эту невзрачную женщину и удивлялась, что ей удалось заполучить в мужья такого красавчика, как Энди Стоукс.

— К сожалению, я почти не знала вашего мужа. Ричард не посвящал меня в свои служебные дела. Почему-то считал, что мне это не интересно.

Норин Стоукс кивнула, нашла на рукаве платья нитку и начала наматывать на палец.

— Энди то же самое.

— Вытянуть что-нибудь из Ричарда — это такая мука. — Кейт видела, что Норин напряжена, и пыталась разговорить ее. — Сколько раз я просыпалась в три ночи и обнаруживала, что его нет рядом. Бросалась звонить в офис, а он как ни в чем не бывало начинал свою песню: «Ой, извини, дорогая, я так заработался, что потерял чувство времени». — Кейт вздохнула. — Разве они думают о нас?

— Да, Эндрю тоже часто отсутствовал… по нескольку дней, и… — Спохватившись, Норин замолкла. Нитку она так туго намотала на указательный палец, что он побелел.

— Кажется, вы сказали, что он прежде не исчезал надолго?

— Да… но я имею в виду деловые поездки. Уедет неожиданно, забудет позвонить… ну, все как у вас.

Кейт мягко улыбнулась.

— Понимаю. А ему нравилось работать у Ричарда?

— Почему вы спрашиваете?

Кейт вздохнула, неожиданно почувствовав усталость. Играть дальше в игры расхотелось.

— Послушайте, Норин, я пытаюсь понять, почему погиб мой муж. И если хоть какая-нибудь информация поможет пролить свет…

— Полагаю, Энди удовлетворяла работа в фирме вашего мужа. — Норин начала медленно разматывать нитку. — Во всяком случае, он чувствовал себя здесь много комфортнее, чем у этих ханжей, Смита, Хендерсона, Дженкинса и…

— …Тайтона? — закончила Кейт.

— Да.

— Я не удивлена, потому что Ричард тоже не ладил с этой фирмой.

— Правда? Энди проработал там… я уж не помню сколько. Он вообще на одном месте долго не задерживался. Мне даже иногда казалось, что он ошибся в выборе профессии. Говорил, что… впрочем, это вам все равно не поможет. — Норин замолчала, вытянув вдоль бедер подрагивающие руки.

Кейт впилась в нее взглядом.

— Что он говорил? Норин, разве вы не хотите найти мужа?

Норин Стоукс молчала. У Кейт возникло ощущение, что воздух в комнате стал гуще, антикварные стенные часы затикали громче, а от запаха жасминовых духов хозяйки просто некуда было деться.

— Если вы больше ничего не можете мне сказать, я пойду.

— Да, — ответила Норин Стоукс, не меняя позы. — Идите.

На улице похолодало. Видимо, действительно грядет зима.

Кейт прислонилась спиной к почтовому ящику, вдохнула полной грудью прохладный влажный воздух. Вытащила пачку «Мальборо».

«Ричард, пожалуйста, скажи мне, что случилось. Пожалуйста!»

Прямо напротив виднелась вывеска маленького бистро, где они с Ричардом часто бывали. У нее защемило сердце. Норин Стоукс понятия не имеет, как она счастлива. Наблюдая, как ветер разрывает сигаретный дым на небольшие серые клочья, Кейт попыталась подвести итоги разговора. В одном она не сомневалась: Норин Стоукс лгала. Она знала, где муж. Кейт была в этом уверена. Может, забрать ее в участок и попытаться запугать? Быстро подняться на четырнадцатый этаж, взять эту стерву за ухо и вытащить наружу. Но Кейт знала, что это бесполезно. За десять лет работы в полиции она научилась распознавать людей не хуже, чем психотерапевт. Кейт видела: Норин предана своему мужу и готова лгать ради него сколько угодно. И ничем ее не запугаешь.

Итак, Эндрю часто отсутствовал по нескольку дней… возможно, ошибся в выборе профессии… долго на одном месте не задерживался…

Вот так.

На скромной бронзовой табличке рядом с дверью значилось: «Смит, Хендерсон, Дженкинс и Тайтон».

Приемная выглядела как мужской клуб в Старом Свете. Темное дерево и кожа. Кейт показалось, что воздух с ароматом дорогого табака нагнетается сюда из специального резервуара. Или его выделяют поры этой пожилой дамы, явно англичанки.

— Присядьте пожалуйста. Мистер Смит примет вас через несколько минут. — Произношение у дамы было чистое, как у Кэтрин Хэпберн.

Утонув в диване, обитом бархатистой кожей, Кейт вдруг почувствовала невероятную усталость. Она знала, что если закроет глаза, то заснет мгновенно. Поэтому заставила себя просматривать газеты и журналы, сложенные на низком дубовом столике, «Форбс», «Бизнес уик», «Американ-лоу джорнал». Потянулась было за «Уолл-стрит джорнал», но ее пригласила следовать за собой секретарша мистера Смита, тоже англичанка или пытающаяся походить на нее, женщина за шестьдесят с как будто накрахмаленными седыми волосами и в соответствующем костюме, застегнутом до шеи. Они прошли по коридору в кабинет Чарльза Смита.

Кейт встретил элегантно одетый видный пожилой мужчина лет семидесяти. Крепко пожал руку.

— Примите мои соболезнования. Безвременная кончина вашего супруга — огромная потеря для всех нас. Он был гордостью коллегии адвокатов.

— Спасибо.

Указав Кейт на небольшое кожаное кресло, Смит сразу перешел к делу.

— Вы упомянули по телефону, что хотите побеседовать об Эндрю Стоуксе. Сослались на мистера Брауна из полиции. Я переговорил с ним, он подтвердил ваши полномочия. Итак, я слушаю вас.

— Почему Эндрю Стоукс ушел из вашей фирмы? — спросила Кейт.

— Мы уволили его. Отношения Стоукса с одним из клиентов стали, скажем так, слишком неформальными. Что у нас не принято.

— Любовная история?

— О нет, я не это имел в виду. — Смит усмехнулся. — Суд поручил нашей фирме защиту мистера Джулио Ломбарди. По доброй воле мы с такими клиентами дел не имеем.

Джулио Ломбарди был дядей Анджело Бальдони. Кейт кивнула.

— Мне знакома эта фамилия.

— Да, этот человек известен в определенных кругах. — Смит поправил галстук. — Но когда адвокатов назначает суд, с этим ничего не поделаешь. Уверен, вам знакома подобная практика. Замечу: мы дали это дело Стоуксу, потому что он был новым сотрудником, а также потому, что, хм… если честно, не обнаружил больших способностей. Но он удивил нас. Ему каким-то образом удалось вытащить Ломбарди. Мы были довольны, думали, что недооценили Стоукса. Но, избавив клиента от наказания, он завязал с ним дружбу.

— Дружбу?

— Да. Один из наших коллег несколько раз видел их в баре где-то в центре. Они весело проводили время. Для сотрудника нашей фирмы такое поведение совершенно неуместно. Но сначала мы никаких мер не принимали. После завершения слушания дела в суде прошло лишь несколько недель, и мы надеялись, что торжества скоро закончатся. Признаться, я попросил коллегу понаблюдать за Стоуксом. Осторожность не помешает.

— Совершенно согласна с вами.

Смит сдержанно улыбнулся.

— Так вот, через некоторое время коллега сообщил, что Стоукс и Ломбарди продолжают встречаться. Часто в компании с… — он откашлялся, — с определенного рода женщинами. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

— Разумеется.

— Я вызвал Стоукса, высказал ему свое недовольство. А тот имел наглость спорить со мной. Можете в это поверить? Он, видите ли, считает Ломбарди выгодным клиентом и потому добивается его расположения. Естественно, я объяснил, что нам такие клиенты не нужны. Полагал, что Стоукс меня понял, но ошибался. Их дружба продолжалась. Дальше позволять подрывать репутацию фирмы мы не могли, и нам пришлось уволить Стоукса. Любой адвокатской фирме следует соблюдать осторожность. Особенно с такой клиентурой, как наша. Дружба адвоката с откровенным мафиози в наших кругах немыслима.

— А как Стоукс отнесся к увольнению?

— А что ему было делать? — Смит задумался, затем прошептал: — К тому времени нам стало известно о нем кое-что еще.

— Неужели?

— Да. Оказалось, что слежку за ним ведем не только мы. — Смит чуть подался вперед. — Но и один частный детектив. Некто по фамилии… — он на мгновение закрыл глаза, — Баумс.

Кейт вспомнила, что часы у нее швейцарской фирмы «Баумс-Мерсье». На последний день рождения Ричард подарил ей безумно дорогие часы тоже одной швейцарской фирмы. Корпус из белого золота, усыпанный бриллиантами. Она обменяла их на эти, поскольку они стоили в пять раз дешевле, а сэкономленные деньги попросила Ричарда вложить в фонд «Дорогу талантам», где они были гораздо нужнее.

Кейт с улыбкой посмотрела в глаза мистеру Смиту.

— А вы, случайно, не знаете, кто нанял этого частного детектива?

— Случайно знаю, — отозвался Смит. — Его наняла жена Эндрю Стоукса.

Ламар Блэк считал, что неприятностей у него и так хватает. Поэтому идти на поводу у этого белого мудака он не станет. Во-первых, это законченный неудачник, а во-вторых, от него тянулась ниточка к умнику-итальяшке.

«Еще неизвестно, может быть, Сузи, мою медово-сахарную булочку, убил кто-то из них».

Глаза Ламара затуманились печалью. Но тут его охватил голод. Он не ел с утра и мечтал вонзить зубы в шипящую яичницу с ветчиной. Однако сначала нужно сходить к банкомату.

Ламар представил себе, как этот белый придурок лежит сейчас в его берлоге, свернувшись на диване, и пускает слюни, одурев от наркотиков. Ламар сегодня не жадничал, а подмешал к обычной порции кокаина приличную дозу героина.

Уже целый год этот парень раз в неделю отоваривался у него кокаином. Копам Ламар об этом, конечно, не сказал. А зачем? Он что, дурак? Они не предлагали ему взамен ничего хорошего. Когда это случилось с Сузи, Ламар сразу же заподозрил хлыща. В самом деле, он знает о нем только то, что тот любит шлюх и наркотики. Больше ничего. Так что этот наркоман вполне мог убить Сузи. Или кто-нибудь из его друзей-итальяшек. В общем, все правильно.

А то заявился вчера, начал ныть, как будто Ламар ему чуть ли не брат.

«Можно я у тебя поживу? Только пару ночей, братан, и все. Пока улажу свое дерьмо».

Вначале Ламар чуть не рассмеялся ему в лицо. Но быстро смекнул, что извлечет из этого кое-какую выгоду. «Ну что ж, братан, улаживай свое дерьмо, а я свое». Именно этим Ламар сейчас и занимался, собираясь очистить его банковский счет. Намешал коку с героином, подождал пока придурок отключится. Этот трепач признался, что у него там три или четыре «косых». Он намеревался их снять и свалить на какой-то остров, потому что копы вроде бы им заинтересовались. Все это он выпалил Ламару, умолял поехать вместе с ним, обещал за помощь приличные проценты. Но Ламара устраивали только сто процентов. Если этот скот убил милашку Сузи, то это будет справедливо.

Ламар засунул карточку в щель банкомата, набрал код «БОГОРОДИЦА». Это он вытянул из него без труда. Под наркотиком у парня так развязался язык, просто никакого удержу не было.

Вот дурак! Ламар рассмеялся. Но ему стало не до смеха, когда банкомат сообщил, что может единовременно выдать только пятьсот долларов. Он едва удержался оттого, чтобы не пнуть эту дурацкую машину.

Ну и ладно. Ламар вздохнул. «Завтра сниму еще пятьсот долларов, а послезавтра еще пятьсот. И так, пока деньги не закончатся. А сейчас пять сотен в хрустящих двадцатках тоже неплохо».

Ламар посмотрел на банкноты, прикинул в уме насчет этих умников-итальяшек и полиции и решил пока в свою берлогу не возвращаться. Подождет несколько дней, возможно, даже неделю. К тому времени постоянного клиента Сузи либо арестуют, либо он куда-нибудь смоется. Или умрет. Что еще лучше.

Ламар сунул в карман хрустящие двадцатки, откинул голову и разразился смехом. При этом обнажился его широкий пурпурный шрам через всю шею. Затем он направился к золотым аркам на углу вкусить яичницы «Мак-Маффинс».